Что круче: вести детское «Евровидение» и телепередачи в Беларуси или владеть стартапом в LA? KYKY поговорил с Лейлой Исмаиловой – бывшей (без преувеличений) звездой минского ТВ, а теперь IT-woman – о работе с сыном Анджелины Джоли, эскорте в риэлторском бизнесе и поиске инвестиций для собственного стартапа. Мы же с вами понимаем, что за каждой историей успеха стоят годы непростого труда.
KYKY: Как ты оказалась в Америке?
Лейла Исмаилова: Я вела несколько телепередач на ОНТ. Однажды мне позвонили с телеканала и сказали, что меня вырезали из новогоднего шоу из-за брака по звуку. Потом то же самое повторилось и с шоу «Песня года». Мой друг, журналист из Комсомольской правды начал проводить расследование, но его попросили больше не писать обо мне. У меня всегда были дружеские отношения с руководством, но я поняла, что что-то произошло на высоком уровне.
С самого детства у меня была мечта работать на телевидении. И когда меня убрали из эфиров после 10 лет работы, я поняла, что у меня нет следующей большой мечты. Состояние было, будто меня вырвали из жизни. Но потом расценила эту ситуацию как знак. Может, мне самой не хватало смелости, чтобы начать двигаться дальше – и судьба сама закрыла эту главу?
Тогда у меня возникла идея сделать программу про новую волну эмиграции из постсоветских стран в США. Я договорилась с «Дождем», мы сняли один эпизод про врача. Но потом у канала начались финансовые сложности – они не могли больше финансировать проект. К тому времени я уже была в Лос-Анджелесе. Хоть у меня не было плана, я решила остаться. Понимала, что в Америке у меня больше возможностей для роста.
KYKY: Если ты так просто договорилась с «Дождем» на съемки, почему не решила переехать поближе, в ту же Москву, и продолжить карьеру телеведущей? Зачем такая шоковая терапия?
Лейла: На самом деле, с предложения по работе в Москве я соскочила в самый последний момент. Помню, купила билет, на следующей день уже была запланирована съемка. В аэропорт меня отвозил друг.
Я вышла из машины, прошла пару метров, а потом развернулась, подбежала к машине друга, постучала в окно и говорю: «Отвези меня домой».
Да, я очень драматичная (смеется). Москва всегда вызывала страх. Я несколько раз там работала, и энергетика этого города просто сбивала меня. Там живет много моих подруг. Сейчас у них всё хорошо, но первые 10 лет были очень сложными. Зная их истории, я не хотела проходить через всё это. А про Америку я ничего не знала и решила попробовать.
KYKY: Вообще не представляю, как можно остаться в чужой стране без работы, знакомых и плана действий.
Лейла: Татьяна Черниговская говорит, что у женщин больше нейронных связей между левым и правым полушариями, поэтому у них намного сильнее развита способность восстанавливаться и начинать всё заново. Кажется, моя история – это хорошая закалка для мозга. Да, первое время было очень сложно. У меня был обратный билет через полгода. Но я его меняла несколько раз. И постоянно себя останавливала: «Ты не можешь сейчас уехать. Ты делаешь это из страха».
Это был период, когда ты боишься и постоянно притягиваешь что-то нехорошее. Например, я начинала с кем-то работать, а мне не платили. А однажды я шла по улице и думала, если на меня нападут или со мной что-то случится, нет ни одного человека, который узнает об этом. Моя семья не поддержала мое решение остаться в Америке, потому что никто не любит эту страну. Мама со мной год не разговаривала. Но я преодолела это.
В итоге я поняла, что нужно выстроить план. Моей первой целью было обеспечить себя финансово.
KYKY: Многие эмигранты хватаются за любую возможность заработать. У тебя тоже так было? Кем ты работала на первых порах?
Лейла: Моделью – в Лос-Анджелесе для этого много возможностей. Но сложность в том, что это город разгула и разврата. 90% девушек начинают тусоваться, а это слабо совместимо с моделингом. Важно не только великолепно выглядеть, но и показывать свою ответственность, потому что модели иногда опаздывают или вообще не приходят на съемки. Я серьезно относилась к работе. Каждую неделю снимали по восемь-девять часов. Ходила на рекламные кастинги. Сделала кампанию с мобильным оператором, которая шла несколько лет. И мне платили за нее в течение этого времени, хотя я уже не работала.
Параллельно с этим сдавала дома в аренду. Риэлторский бизнес тоже очень хорошо развит в LA. А новым этапом была работа редактором в кинокомпании. Я читала сценарии и советовала продюсерам лучшие.
KYKY: Я смотрела шоу Selling Sunset про риэлторский бизнес в Лос-Анджелесе. Женщины из этой сферы часто ассоциируются с проститутками или эскортом. Даже отдельный тип порно есть про это! Были моменты, когда тебе предлагали то, что не входило в услуги агента по недвижимости?
Лейла: Я, кстати, знаю владельцев агентства, про которое снято это шоу. Я работала с братьями Оппенхайм. Классные ребята! Отвечая на твой вопрос: у меня никогда такого не было, но я понимаю, о чем ты. У меня была возможность расти в сфере недвижимости, но я выбрала не делать этого. Сейчас лишь продолжаю сдавать оставшиеся дома, потому что без этого заработка в ЛА не выжить.
Наблюдая за людьми в этом бизнесе, я понимала: чтобы добиться целей, ты должен быть готов на все: провести ночь с клиентом, кого-то подставить. Это суровый бизнес с большой конкуренцией и большими деньгами. Многие девочки идут туда, чтобы найти мужа. У меня бывали моменты, когда мужчины хорошо за 40 говорили мне: «Ты приехала из Восточной Европы, чтобы найти богатого мужа американца и получить грин карту». Думаю, они таким образом самореализовались. Сначала это было неприятно. Но потом я начала им отвечать: «Знаешь, да. Я получила высшее образование и профессиональные премии именно для того, чтобы выйти замуж за богатого американца. Это мое самое большое желание в жизни. Как ты это понял?» Конечно, они были в шоке. С другой стороны, в этой догадке есть доля правды. Может, какие-то девочки из Восточной Европы создали такой имидж – не бывает дыма без огня.
Я хотела, чтобы меня что-то связывало с Беларусью. Поэтому еще на первом году жизни в Америке придумала проект Pretty Powerful, который помогает девочкам из детских домов собраться на выпускной. Однажды я разбирала шкаф и нашла пять-шесть платьев, которые было жалко выбрасывать. Меня осенило – я написала пост в соцсети, попросила знакомых дизайнеров отдать ненужные платья. В течение недели мы собрали более 100 нарядов и отвезли их в беларуские детдома. Потом начали делать праздники для девочек: учили их краситься и делать прически, ходить на каблуках, чтобы у них появилось ощущение красоты и уверенности.
KYKY: А как тогда появился стартап Stardust?
Лейла: Я поступила на магистратуру по пиару и коммуникациям и получила стипендию, которая полностью покрывала обучение (так оно стоит около 100 тысяч долларов за два года). Думаю, большую роль сыграло мое мотивационное письмо и опыт работы в журналистике.
Во время учебы появилась идея стартапа Stardust. Я прошла пару курсов в бизнес-школе, получила много полезных контактов, так что могла начинать свое дело. А еще в воскресной школе, где я волонтёрила, заметила, что детям сложно читать книги. Плюс они постоянно тянулись к телефону во время урока. Благодаря этому я начала изучать проблему, почему дети мало читают. Многие из них уже родились с айфонами в руках, смотрят много YouTube, TikTok, SnapChat – выбирают самое простое и быстрое развлечение. Когда мозг потребляет простой контент, у ребенка теряется способность усваивать большие объемы информации, падает концентрация и не развиваются аналитические способности и воображение.
Мне пришла идея совместить бумажную книгу с технологией дополненной реальности. Взяла простой курс на Coursera для людей, которые хотят делать стартапы. Начала искать рассказ, который можно было бы сделать в AR. Поняла, что нет ни одной, которую я могла бы опубликовать без нарушения авторского права. И однажды друг предложил мне самой написать историю, которая хорошо будет смотреться в дополненной реальности. Так я придумала историю про девочку, которая лежит в больнице, а по ночам летает по небу.
KYKY: Тебе не кажется, что AR не решает проблему того, что дети не читают? Это все та же игра со смартфоном.
Лейла: Нет. Во-первых, ребенку интересно читать. Во-вторых, он делает перерывы и смотрит ожившие иллюстрации. Плюс в Южной Корее недавно провели исследование: ученые сравнили, насколько дети вовлечены в чтение обычных книг, книг с поп-ап иллюстрациями, Kindle и дополненной реальностью. Оказалось, что последние вызывают вовлеченность на 40% выше по сравнению с обычными.
При этом я знала, что примерно 42% американских четвероклассников находятся за чертой грамотности. Я увидела, что что-то похожее уже сделала украинская компания. Их «Алису в стране чудес» даже купил «Евроопт». Благодаря брату я нашла компанию в Беларуси. Вместе мы сделали первую книгу.
KYKY: А чем ты занимаешься в этом стартапе, кроме написания сказок?
Лейла: Один из главных фокусов – общение с потенциальными инвесторами. В ускоренном режиме учусь находить инвестиции, так как мы хотим опубликовать новую – про девушку, которая получает платье в моей благотворительной организации. Платье оказывается волшебным, и она начинает путешествовать во времени, встречая известных женщин, которые дают ей важные наставления. В общем, стопроцентный women empowerment.
Одно из направлений нашей компании – собственные продукты. Второе – работа с заказчиками. Поэтому я общаюсь и с клиентами. Среди них есть издательский дом Taschen. Так получилось, что они въехали в офис в том же здании, где мы работали. Я вилась вокруг стендов с их красивыми книгами и познакомилась с несколькими ребятами оттуда, рассказала, чем занимаюсь. Выяснилось, что одна автор издательства одержима дополненной реальностью. Так я познакомилась с Дайан Хенсон. Она делает книги на тему сексуальности. Ей за 60, и она супер энергичная!
Мы с ней разработали план, как убедить основателя Taschen в том, что делать AR – хорошая идея. Создали одну книгу, ему понравилось – поэтому сейчас в планах делать больше.
KYKY: Я видела, что ты выступала в Беларуси перед бизнес-ангелами. Где проще искать инвестиции: в Беларуси или Америке?
Лейла: Мне не принципиально, откуда будут инвестиции. Так вышло, что я познакомилась с основателем Angels Band на Burning Man. И он пригласил меня на питч-сессию в Минск. Я поехала, все прошло хорошо, но, к сожалению, не получила предложений по инвестициям.
KYKY: На какие деньги вы существуете, если инвестиций нет?
Лейла: Все деньги которые, вкладываются в проект, мои. Плюс стали поступать заказы. Сейчас это разовые выплаты. Но если будем хорошо работать, будут еще.
KYKY: Сколько ты вложила в первую книгу?
Лейла: Около 20 тысяч долларов – больше всего стоила печать и разработка.
KYKY: У тебя есть американское образование, с которым ты можешь пойти работать в крутую компанию и не испытывать всех этих нервов со стартапом. Ты просто не хотела отдаваться в рабство корпорации?
Лейла: Я не отметаю этот вариант. Чем больше занимаюсь бизнесом, тем больше понимаю, насколько это сложно. Ты отвечаешь за себя, команду, доходы. Но мне так захотелось воплотить эту идею! Я поставила себе реалистичный дедлайн: если компания не начнет развиваться быстрее, ее доходы не будут расти, я приму решение передать ее кому-то другому и найти новую работу. Либо закрыть ее. Мне не хочется жить в режиме постоянной борьбы, но пока я всем сердцем отдана этому делу.
KYKY: У тебя в Facebook я увидела пост от твоей бывшей преподавательницы журфака. Она написала, что ты все та же, но добавилась американская практичность. Как думаешь, про что она?
Лейла: Когда я преподавала в воскресной школе, у меня дополнительно было несколько частных клиентов. Один из них – старший сын Анджелины Джоли.
Меня ему посоветовала учительница по французскому, которая преподавала у меня на курсах при посольстве Франции в LA. Однажды мне позвонили и сказали, что есть одна семья, которая хочет, чтобы я учила русскому их сына. Спросили, сколько я хочу за работу. В Америке я привыкла не отказываться от возможности заработать. Но из-за того, что у меня и так была большая нагрузка, назвала высокую стоимость (220 долларов в час). Это очень нагло. Если бы мне отказали, я бы не расстроилась. Но они согласились.
KYKY: За пять лет жизни в LA ты ощущаешь себя дома?
Лейла: Культурно я другая. Я очень горжусь своими корнями и рада, что приехала из другой страны. Жизнь в Азербайджане, война, которую видела моя семья, жизнь в Беларуси – это всё части моей личности. А у американцев этого всего нет, у них свой английский язык и капитализм. Я не ассоциирую себя с американцами. Какое-то время я переживала из-за этого. А теперь понимаю: это такая удача, что я не как они!
При этом мне комфортно здесь жить. В Лос-Анджелесе один из лучших образов жизни. Всегда лето, разная природа, много фруктов и овощей, которые привозят с ферм Калифорнии и Мексики. Плюс у меня есть собака, а здесь для них рай. Но я думаю о переезде. У мамы становится больше седых волос, племянницы растут. Недавно мы встретились семьей и пообещали друг другу больше думать о том, чтобы жить ближе друг к другу.
KYKY: Какие еще привычки подарил LA, кроме установки «не отказываться от денег и родины»?
Лейла: Горячая йога. Но потом у меня начались проблемы с сердцем, и я бросила. Еще я перестала осуждать людей и стала эмпатичной. Америка научила меня с пониманием относиться к жизненным ситуациям у людей. Добавила гибкости: теперь я знаю, что можно менять работу и поворачивать жизнь на 180 градусов, и это нормально.В местном университете у меня начал образовываться новый круг интересных друзей. Они советовали мне литературу, часть из которой была связана с личностным ростом. Но сейчас я уже говорю себе: «Хватит читать эти книги!» Сестра мне тоже сказала: «Лейла, просто живи. Ты не робот. Ты не должна быть совершенной. Расслабься». Поэтому сейчас я читаю Василя Быкова. Еще привезла с собой Алексиевич и Короткевича.
А еще на Burning Man я решила позволять себе чаще быть ребенком. Но все удары, связанные с моей компанией, стресс, сложные решения, ограничения из-за стартапа – это все выдергивает из этого состояния, но я напоминаю себе возвращаться в него. Я живу не для того, чтобы служить большой цели или обслуживать компанию, а для того, чтобы быть счастливой.