Александр Башлачев как Oxxxymiron 80-х

СашБаш был журналистом из Череповца, показавшим в 1984 году новому случайному знакомому свои песни. Этого человека звали Артемий Троицкий. Он позвал Башлачева в Москву играть квартирники. Но так как рок-тусовка тогда была в Ленинграде, неудивительно, что через какое-то время Александр оказался в Питере. И привез туда свое «время колокольчиков»: поэзию странную, зачастую трагическую, с двойным дном, где было место и библейским сюжетам, и юмору с налетом безнадежности.

Век жуем. Матюги с молитвами.        
Век живем – хоть шары нам выколи.
Спим да пьем. Сутками и литрами.
Не поем. Петь уже отвыкли.

Неудивительно, что человека, раздираемого такими противоречиями, мало кто понимал. Да и фирменная питерская погода лишь провоцировала депрессию СашБаша. Друзья звали его играть концерты, сниматься в кино, но он отказывался от предложений. А одним февральским утром просто взял и вышел в окно. Ему было 27 лет.

А вот Oxxxymiron, напротив, родился в Ленинграде, откуда уехал в юном возрасте сначала в Германию, а потом и в Великобританию. Поступил в Оксфорд и получил диплом по средневековой английской литературе. С ним он сразу же нашел работу «кассиром, переводчиком, грузчиком, гидом, ларёчником, репетитором, конферансье, офисным планктоном и консультантом с копытом». Так что у парня было что терять, уходя на кривую дорожку хип-хопа (но это не точно). А рассказы о своих авантюрных приключениях в столице туманного Альбиона Мирон милостиво отдал сценаристам успешного сериала «Лондонград», не жалко. В любом случае, русский рэп заметно поумнел с появлением Oxxxymiron: он постоянно делает отсылки к литературным произведениям в своих треках и баттлах, благодарит своих противников и всячески противится собственной славе. Достигнув возраста Христа, Мирон выразительно и очень точно рисует картину нашей жизни со своим банальным чередом событий, но от нее не веет безысходностью. Что радует.

Егор Летов – Face на закате СССР

Часто называемый патриархом русского панк-рока и идолом конткультуры Егор Летов прожил насыщенную жизнь, менялся как во взглядах, так и в творчестве. И если вы думаете, что кроме протестных (и откровенно депрессивных) песен вроде «Всё идет по плану» и «Русское поле экспериментов», не существует Летова психоделического и экзистенциального, послушайте «Реанимацию». Наверное, больше всего он, если вдуматься, пел о человеке: о мелком и смешном, об испорченном и лишенном надежды, да вообще – о любом. Однажды где-то в интервью Егор очень интересно охарактеризовал свое творчество: «...я не думаю, что мои песни — песни взрослого человека. Мои песни — это песни животного. Это песни... какого-то ребёнка, которого довели до состояния, когда он автомат в руки взял».

Вообще, Летов любил писать по принципу свободных ассоциаций и прозрачно цитировать прочитанные в огромном количестве книги. Один мой приятель, человек очень эрудированный, объяснял свою нежную привязанность к ГрОб так: «Если хочется въехать в Летова, надо угореть по текстам XX века, гностицизму, политической истории Запада, восточной философии, позднесоветскому миру и ещё много чему. И тогда при его прослушивании, да, будет космос». Искренне жаль, что поднявшаяся волна переименований российских аэропортов в честь великих земляков не включила в шорт-лист Омск, где прожил всю жизнь Егор Летов. А ведь это именно он еще в 1993 году сказал про поднятие с колен родины. Впрочем, глядя старые интервью Летова, иногда диву даешься — до сих пор актуальны и местами пугающе пророчески.

Ну а Face – это кошмар всех беларуских мам. Ненормативная лексика в песнях рэпера настолько уязвила их тонкую душевную организацию, что они написали письмо в Генпрокуратуру с просьбой запретить концерт исполнителя в Минске. Прокурор мамулю не обидит – FACE в Минск не приехал. Потом, правда, «формально» концерт разрешили, если рэпер удалит из своих текстов весь мат. Организаторы почесали свои бороды и поняли, что если Ваня Дрёмин выйдет на сцену и будет стоять сначала молча, а потом время от времени начнёт издавать предлоги, то это будет самый странный и провальный концерт года. И по техническим причинам в тот день концертная площадка решила не работать. Так что поклонникам певца остается наслаждаться тремя студийными альбомами. И если первые песни были полны страданиями юноши по поводу отсутствия в его жизни орального секса, то последние творения – это уже политический оппозиционный хип-хоп. Радостно за парня, что таки ему, по видимому, удалось решить стартовую проблему, и потом он оглянулся по сторонам. А вокруг же коррупция, беззаконие, судебная система прогнила, власть в край опухла. Не возмутиться сложившейся ситуацией было бы преступно, тем более, если ты позиционируешь себя как врага государства. А в первом же треке ввернуть цитату Мандельштама – модно (спасибо, Oxxxymiron, тебе еще раз за просветительскую работу).

Татьяна и Сергей Никитины – это Элджей 70-х

Если вы хотите, чтобы ваши дети это не слушали – не рожайте детей, потому что это альбом для детей и его будут слушать дети. В равной степени это высказывание относится и к чете Никитиным, и к Элджею.

Сергей и Татьяна Никитины в свое время отравили не одно поколение токсичным ёжиком с дырявым боком и своими огромными кошачье-собачьими секретами для маленькой такой компании. Песни звучали из каждого утюга, а написавшие их муж и жена регулярно перебирали струны акустической гитары на голубом экране и призывали печалиться под музыку Вивальди. А также оперировали названиями стран и городов, куда советский гражданин вряд ли попадет до старости своей – если он не Генрих Сенкевич, конечно. Пусть упомянутый житель СССР тихонько и тайно хочет себе на далекую Амазонку, сидя на даче под Выдропужском, всё равно быстроходные суда «Дон» и «Магдалина» отходят по четвергам из Ливерпуля, а не из Одессы. Впрочем, такие теплые и ламповые Никитины все же спели в далеком 1994 году одну песню так, что мурашки по коже – «Переведи меня через Майдан».

«Такую музыку делать несложно» – утверждает в своем творчестве Элджей и настойчиво просит какую-то детку показать свою Калифорнию и что-то бубнит про Мадрид. Собственно, сейчас туда можно даже слетать лоукостом – но зачем? Везде всё одинаковое. Как в названиях половины альбомов новосибирского самородка. Сам он их отличает по цифрам в окончании. Впрочем, как и рядовой слушатель. Формула хитов проста как кунцевская булочка: находишь на складе битов по-настоящему хорошую минусовку, накладываешь на нее краткий пересказ своих будней, вокальные данные при наличии автотюна не нужны. Всё – цель достигнута. Залакировать эффект можно дорогим клипом. Теперь точно готово.

Еще наш Саянара-бой лукавит, что «у меня нет и не будет продюсера» (на самом деле, верится с большим трудом, можно подумать Yves Saint Laurent никого краше для рекламы своих духов найти не смог в таком большом мире).

Matrang как новый и живой Цой

То, что Виктор Цой был нереально крут и еще при жизни стал легендой, отрицать нельзя. Посмотрите, чьи песни до сих пор поют уличные музыканты... Отрывистый речитатив и яркие образы, похожие на сегодняшние интернет-мемы, покорили не только мэтров питерского рока вроде Майка Науменко и Бориса Гребенщикова, но и целое поколение, выросшее в 80-90-х. Неудивительно, что когда рок вышел из подполья и встал на коммерческие рельсы, именно группа «Кино» начала собирать многотысячные стадионы. «Хочу перемен» так и вовсе назвали перестроечным гимном и сделали чуть ли не самой ротируемой на радио песней. Жаль, конечно, что гонорары за выступления Виктору пришло в голову потратить на личное транспортное средство. Мог бы и пешком на рыбалку сходить в том злополучном августе 1990 года. «Песен еще ненаписанных сколько...»

Сегодня же у нас есть рэпер Алан Хадзарагов, которого уже называют «Цоем 21 века». Схожесть с лидером группы «Кино» не заканчивается на экзотической внешности парня, у него похожая мрачноватая и басовитая манера исполнения. И к своему псевдониму этот артист подошёл серьезно. «Mat trang» в переводе с вьетнамского языка — Луна, которую Алан называет главным вдохновением для своей музыки. А теперь вспомним, как часто слово «ночь» встречается в песнях Цоя. Не отпускают эти материи, как ни крути. Есть что-то завораживающее по признанию поклонников Хадзарагова в том, как он накладывает свои стихи на бит.

Отпечатки на руках, заводной магнитофон.
Время – тихая вода, утекающая вон.
Кто не видит в небе знак – потеряет восемь ног.
Снова в мире пустота, а в медузе осьминог.

Чем-то в этом везде звучащем хите перекликается с «Теплое место. Но улицы ждут отпечатков наших ног. Звездная пыль на сапогах» – не находите? К чести молодого исполнителя отметим, что сам Алан свои стихи литературой не считает. А время покажет, дорос он до уровня Цоя или нет. Но за огурцами все же посоветуем парню ездить на такси.

Борис Гребенщиков и юный Pharaoh

К творчеству БГ в тусовке отношение было диаметрально противоположное — одни его боготворили (как сказал Мальчик Бананан из фильма «Асса»: «от него сияние исходит»), – другие считали выскочкой и плагиатором. Еще бы, Борис неплохо знал английский язык и имел доступ к записям западных исполнителей. Можно до хрипоты спорить о допустимости пропорций в творчестве Гребенщикова заимствований из Марка Болана и Боба Дилана или считать это творческим осмыслением и переносом на нашу почву. В любом случае, для «поколения дворников и сторожей» музыка «Аквариума» была максимально востребованной и актуальной. И говорить о том, что за ней ничего не стоит — неверно. В ней были зашиты культурные коды, шифры и «сны о чем-то большем», которые проводили разделение на «свои-чужие». Впрочем, можно назвать с десяток фраз из песен Гребенщикова, которые узнаваемы абсолютно всеми, независимо от возраста. Кто-то не знает, как метать стаканы на стол, находясь на едущем поезде в огне на пути в город золотой? Даже тогда не знаю как вам сообщить, что рок-н-ролл мёртв...

Творчество Pharaoh тоже предназначено для аудитории «своих». С виду бессвязный и непристойный текст с намёком на глубокомыслие, щедрое употребление мата, смешение русских и английских слов, нередко имеющих двойной смысл, создают впечатление шифра. Эта гламурная панк-оппозиция (а Pharaoh в своих текстах сыпет названиями брендов и к месту, и не к месту) психологически понятна и близка подростковой аудитории как творческий манифест протеста, переживаемого возрастного кризиса и крайне шаткого социального статуса. И здесь не обходится без противоречий самому себе и кокетства с замахом на сравнение себя с Есениным (как в песне Bullet). Но надо понимать, что всё это скорее эмоция, а не попытка создать глубинный текст социального демарша. Равно как и упоминание наркотиков здесь скорее эпатаж, стремление уйти в мир иллюзий и фантазий. Мол, смотрите, я такой крутой, всё знаю и везде бывал: «Я ушёл от марок, не вернусь обратно», «Когда Фара курит громко, сук трясёт, будто от Дорна». Хотя, скорее всего, опыт с препаратами ограничился стыренным мамкиным флуоксетином – мне, по крайней мере, хочется в это верить. А мем «Скёр-скёр-скёр» сам по себе смешной, почти тянет на «Лой быканах».

«Пошлая Молли» как перерождение Юрия Визбора 

Общепризнанный корифей жанра авторской песни и Борман из «Семнадцать мгновений весны», сценарист, документалист, художник, журналист и альпинист – это всё Юрий Визбор. Если найдется хоть один человек, который не продолжит ставшими культовыми фразы: «А вас, Штирлиц, я попрошу...», «Милая моя, солнышко...» или «А также в области балета...», то будьте уверены: он иностранец. За короткие 50 лет своей жизни этот разносторонний человек стал не просто частью тогдашней жизни, а как бы сейчас сказали, лайфкоучем для нескольких поколений. «Без него я никогда бы не взялся за гитару», – говорили многие его современники. Колоссальное наследие Визбора ставит его в один ряд с Булатом Окуджавой, Владимиром Высоцким и Александром Галичем. И добавить тут нечего.

Типичная «вечеринка возле бассейна» от «Пошлой Молли», если вдуматься, мало чем отличается от посиделок вокруг костра КСПешников. Они тоже выходят не пойми во что одетые из лесу и готовы целовать асфальт, потому что искренне радуются цивилизации. И пусть Кирилл Бледный уверяет, что «все хотят меня поцеловать», на самом деле он поет о том, чего хочет его сверстник здесь и сейчас: портвейн, вечеринки с ночевками непонятно где, запутанные (читай: непонятные, а потому крутые) отношения с окружающими людьми, секс, свобода и то, что это никогда не закончится. Мамы снова в шоке, тинейджеры – в восторге. Случай со сданным в аэропорту в багаж рюкзаком с деньгами лишь подтверждает истинную сущность Кирилла Бледного как барда — все же свои, никто ничего не украдет и «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Это так мило, что хочется забрать солиста «Пошлой Молли» домой, пусть будет моим пёсиком.

Янка Дягилева – это как Монеточка, только в 80-х

Имя Янки Дягилевой известно даже тем людям, которые далеки от рок-музыки. Певицу из Новосибирска называют символом эпохи зарождающегося рок-движения в России, протеста против системы и несправедливости жизни – «нашей Дженис Джоплин». Удивительно, что с большего всего за три года активной творческой деятельности эта девочка из простой рабочей семьи стала культовой фигурой, чьи хиты не потеряли своей актуальности до сих пор: «На черный день», «От большого ума», «По трамвайным рельсам», «Выше ноги от земли», «Придет вода», «Про чертиков», «Нюркина песня». Хотя сегодня слова про «в черный омут с головой, и колесо вращается быстрей» звучат пугающе пророчески, учитывая обстоятельства таинственной гибели самой Дягилевой. В ее поэзии есть безысходный, какой-то цветаевский надрыв, когда вырвать из контекста четверостишие просто невозможно — рука не поднимется.

Ожидало поле ягоды,
Ожидало море погоды.
Рассыпалось человечеством –
Пpосыпалось одиночеством.
Hезасеянная пашенка,
Hедостpоенная башенка.
Только yзенькая досточка
Только беленькая косточка.
Hезавязанная ленточка,
Hедоношенная доченька.
Обвязала белой ниточкой,
Обмотала светлым волосом
И оставила до вpемени
Вместе с вымытыми окнами,
Вместе с выцветшими кpасками,
Вместе с высохшими глазками,
С огоpодным гоpем лyковым,
С благородным раем маковым
Очень стpашно засыпать.

Практически Янкина ровесница Монеточка сегодня покорила свою аудиторию жизненной философией, которая тоже всегда на надломе. Именно поэтому она выстрелила в среде тех, кто столкнулся со взрослением: детство вроде как уже кончилось, а канат, по которому тебе надо двигаться дальше, кто-то намазал салом. Совсем не знаешь, что ждёт тебя за пропастью, а правил никто не объяснил. Очень хорошо это заметно в клипе «Последняя дискотека», где вычурная безвкусица соседствует с бравадой. Никто не разбирается в этой жизни. Все просто живут. Чувствуют. Переживают или игнорируют. Взрослые не понимают подростков с их ценностями, трагедиями и эмоциями: «Да какие у тебя могут быть раны, падения и взлеты? Ты еще тест-драйв взрослой жизни не нюхнул, малыш». А вчерашним школьникам надо бунтовать против системы (как в песне «Пост-Пост» – плюнуть на институт и диплом, слюной) и разбивать сердца («Каждый раз»), а взрослые так любят всё усложнять... Не нужны нам эти навязываемые смыслы – мы сами для себя смысл. Монеточка не побоялась начать разговор по душам на темы, которые невозможно обсудить с родителями без крика, слёз и угроз суицида. Тем и завоевала авторитет сверстников. А то, что в «Каждый раз» на минусах откровенно валит Moby... Ну так это только старики помнят!