Раньше было лучше?
Почему The Beatles, Doors, Pink Floyd и так ругаемый музыкальными критиками в 20-е годы прошлого столетия джаз до сих пор волнуют сердца миллионов, а Face, Скриптонит и прочие Фараоны будут стёрты со страниц мировых летописей? Я не хочу быть голословной и сетовать на то, что раньше трава была зеленее, поэтому буду приводить фактический материал.
Битлы приобрели популярность на волне идеологии «Make love, not war». Их лёгкие миролюбивые тексты в сочетании с заурядной музыкой (согласитесь, до психоделических лабиринтов Led Zeppelin и Pink Floyd звучание не дотягивает) стали символом поколения хиппи. Почему же тогда заурядные биты Face с примитивным текстом не заслуживают стать классикой? Да потому что произведение либо должно нести идею, либо обращаться к внутреннему миру человека, к душе, если хотите. И неважно, в музыкальной или текстовой составляющей. А какую идею (о душе тут говорить смешно) несёт в себе творчество современных русских (да и западных, чего уж там) популярных исполнителей? Может, «Я роняю Запад», «Дико, например», «Пахнешь, как космос» или «Despacito»? Никакой глобальной идеи нет, посыл авторов обращён к типичному массовому представителю с его мимолётными обыденными проблемами: секс, жизненная неудовлетворённость и желание развлекаться. И даже почти пять миллиардов просмотров «Despacito» на Youtube (а это больше, чем всё население Китая и Индии вместе) не оставят данную композицию в вечности.
Да, Jimi Hendrix тоже был простым парнем из Сиэтла, но стал иконой и виртуозным гитаристом. Его гитарное звучание совершило революцию. Тексты Егора Летова полны нецензурной лексики, но идея, доносимая автором, глубока и насыщена, содержит отсылки к мировой литературе. Надо признать, что существует большая разница между «Она жрёт мой х**, как будто это бургер» и «Винтовка – это праздник, всё летит в *****».
«Я буду очень популярным»
Приведём цитату МС Лицо из интервью российскому изданию «The Village»: «Им нужен мёртвый герой — они хотят, чтобы я сдох в 27 лет. Тогда они возьмут мой самый первый трек, где я нёс абсолютную дичь, и найдут в нём какой-то смысл. Скажут: «Ого, как гениально. Face жив! Я буду очень популярным. Когда умру, я точно стану легендой. Хотя я уже легендарный персонаж, и это только начало пути. Но массово мои треки раскидают на цитаты, только когда я умру». Заметьте, автор сам называет своё творчество дичью. Да и как не называть, если единственная идея, которую он мало-мальски доносит до аудитории — успех. Этого посыла нет в треках, но он есть в твиттере: «Я хочу стать примером для таких же детей, каким был я. Хочу, чтобы каждый из них знал, что он не одинок, что у кого-то получилось, а значит и у них может получиться. Надо только захотеть». Это чуть ли не единственный на моей памяти случай, когда художник не транслирует посыл через творчество, а пишет о нём в социальной сети. Предвосхищая аргумент «подросткам нравится запрещённое, я в их возрасте тоже любил матерные песенки», отвечу: аудитория Фейса состоит не только из 12-летних детишек. А если уж брать детей, в моё время был популярен Децл. Но его тексты обладали сюжетом, минимальной поэтикой и лирикой, а главное — эмоциональным посылом к подросткам. Не верите? Тогда смотрите.
Вернёмся к идейной составляющей. Предположим, «сеять разумное, вечное, доброе» — немодные ценности прошедшей эпохи. Почему же тогда не говорить об актуальных проблемах современности? Люди уже выбирают роботов в качестве половых партнёров, а виртуальная реальность скоро станет неотъемлемой частью нашей жизни. Разве вопрос биотехнологий — не последний тренд? Не это ли сегодня волнует умы лучших? В плане музыки всё просто: чтобы писать хороший рэп, надо прочитать хотя бы парочку-другую книг. Однако жестокая реальность такова, что интеллект и талант не гарантируют (в отличие от успеха) приглашение на передачу к Юре Дудю.
Помните случай с Высоцким и ворами? Во время отдыха в Сочи в гостиничный номер Высоцкого вломились воры. Они забрали одежду, ценные вещи и ключ от московской квартиры. Обнаружив пропажу, Высоцкий отправился в ближайшее отделение милиции и написал заявление. Разумеется, ему обещали помочь. Однако помощь не понадобилась. Когда он вернулся в номер, там уже лежали похищенные вещи и записка: «Прости, Владимир Семенович, мы не знали, чьи это вещи. Джинсы, к сожалению, мы уже продали, но куртку и документы возвращаем в целости и сохранности». Вряд ли поклонники Фейса способны на подобную сознательность, особенно если учитывать факт, что драка с фанатом — обычное дело для нынешних представителей «искусства». Лично я — не поклонник Высоцкого, но вижу в его песнях простое, объединяющее души народное зерно. Наверное, именно поэтому о нём всё ещё говорят, его слушают, а украинская пропаганда даже поливает грязью. Представляете, спустя 38 лет после смерти фигура Высоцкого продолжает эксплуатироваться на политической арене!
Что говорят учёные
Команда учёных из Spanish National Research Council под руководством Хуана Серра пришла к выводу, что популярная музыка становится проще и громче. Исследователи изучили полмиллиона популярных песен (за 1955-2010 года), уделяя внимание тональности, мелодии и тексту. Учёные доказали, что в поп-музыке стало использоваться меньше смен аккордов, от чего страдает мелодическое разнообразие композиции. Методы записи стали шаблонными, как и арсенал музыкальных инструментов. Иными словами, современная музыка в основном сводится к набору одних и тех же популярных аккордов. Ну а громкость записей увеличивается примерно на один децибел каждые восемь лет.
Дэниел Моррис в статье «Are Pop Lyrics Getting More Repetitive?» пришёл к выводу, что тексты современной поп-музыки содержат много лексических повторов, а их словарное разнообразие беднеет с каждым годом. Видимо, хит, состоящий из одного слова — суровая реальность ближайшего будущего. Да кому вообще нужны слова в песне? Главное, чтобы качало.
Согласно статье, опубликованной в журнале Psychology of Aesthetics, Creativity and the Arts, за последние 30 лет использование в популярных песнях местоимений первого лица выросло в несколько раз. Действительно, в центре сюжета любого поп-хита находится «Я» – этакий типичный представитель масс, будто только что снятый с конвейера. Может быть, дело в эгоцентризме, потому что иначе объяснить желание слышать постоянное «Я влюблён», «Я хочу», «Я — металл, а ты — магнит» (строчка из «Despacito») невозможно.
Другое дело, что этот типичный представитель, вокруг которого вертится поп-индустрия, — даже не чеховский маленький человек. Это потребитель жвачки, уже не способный заглянуть внутрь себя.
Да и что он там увидит? Пустоту, которую непременно надо заполнить чем-то знакомым, блестящим, объединяющим его чрезмерное «Я» с толпой.
Современная популярная музыка (а это не обязательно попса, сейчас глупо вообще говорить о жанрах) многим представляется шаблонной, скучной и примитивной. Легко не заметить даже смену композиций на включённой радиоволне: просто погружаешься в однообразный фон с неизменным посылом и эмоциями. Может, всё от того, что для нас музыка и правда стала фоном? Раньше, чтобы послушать пластинку, необходимо было совершить какой-никакой, но ряд манипуляций. Сейчас достаточно одного «тапа» по экрану смартфона, поэтому мы слушаем музыку чаще и не только дома. Музыка стала нашим спутником в дороге и на работе. Мы перестали требовать от неё смысловой и духовной наполненности. Ведь и правда, невозможно весь день слушать что-то вторгающееся в твой внутренний мир, заставляющее сопереживать и эмоционально откликаться. Именно по этой причине мы с радостью потребляем общий фон, создающий иллюзию настроения.
Крупнейший российский музыковед Михаил Казиник посвятил цикл лекций классической музыке как антидепрессанту, опровергая расхожее мнение, что классика — серьёзная музыка. Приведу пример из практики. На собеседованиях у меня всегда спрашивают: «Что вы делаете, когда нет вдохновения писать?» Мой стандартный ответ — слушаю Моцарта, он очень позитивен. Ещё ни один HR не отреагировал нейтрально. Все они удивлённо интересуются: «Моцарт? Позитивен?». Дорогие кадровики, читающие эту статью, не поленитесь потратить три минуты времени на просмотр видео, расставляющего все точки над «i».
Не всё то классика, что популярно
Мы помним Булгарина только благодаря Пушкину, а Сальери – благодаря Моцарту. Хотя Фаддей Венедиктович был в разы популярнее и успешнее Александра Сергеевича, в школе мы проходим «Капитанскую дочку», а не «Ивана Выжигина». Антонио Сальери занимал пост придворного капельмейстера (очень важная особа), но его оперы сегодня не востребованы. Эжен Сью был модным французским писателем 19-го века. Его романы продавались лучше, чем у Дюма-старшего, но сегодня многие из нас про него даже не слышали. Феномен популярности хорошо раскрыт в почти автобиографическом романе Джека Лондона «Мартин Иден». Молодой писатель пытается опубликовать свои работы хоть где-нибудь, но над ним смеются, называя бездарностью. И только случайно попав на первые полосы газет в качестве социалиста и бунтаря, герой становится известным. Редакции охотно публикуют его романы, а высший свет приглашает бывшего работягу на званые вечера.
Как видите, не всё популярное становится классикой, ну а сиюминутная востребованность не гарантирует места в истории.
В данном контексте я не говорю о гениальности, ибо «пророка в своём отечестве нет». Однако для того, чтобы остаться в памяти хотя бы нескольких поколений, нужно быть не просто коммерчески успешным проектом. Необходимо нести в массы то самое пресловутое зерно разумного, доброго, вечного.
Я ни в коем случае не призываю вас бежать в филармонию на концерт Чайковского, не агитирую слушать только классическую музыку. В сегменте популярной музыки хватает достойных исполнителей. Вспомните хотя бы про Céline Dion, Whitney Houston, Scorpions, Frank Sinatra, George Harrison и Queen. И перестаньте использовать музыку в качестве фона: даже недельное музыкальное «голодание» позволит по-другому услышать знакомые, казалось бы, вещи.