Денис Зелько – беларуский медик, который переехал в Италию и сейчас работает реабилитологом в клинико-исследовательском институте имени Сальвадора Мауджери в городе Павия, недалеко от Милана. В связи с тем, что в Италии бушует коронавирус, молодой человек три-четыре раза в неделю по 12 часов дежурит в итальянских больницах, которые спасают пациентов с COVID-19. В интервью TUT.by он рассказал о том, что происходит в стране с медициной. Мы цитируем главное.
Об усталости от работы
«За две недели у меня был один выходной. При этом ты начинаешь дежурить с восьми часов вечера до восьми часов утра, потом идешь на работу в реабилитационный центр – до 16.00, потом едешь домой спать. На следующий день опять с 8 утра до 16.00 – в реабилитационном центре, а потом с восьми часов вечера до восьми часов утра на дежурстве… Вот такая карусель, устаешь очень сильно».
«Я работаю с теми [тяжелыми пациентами], у кого стоят неинвазивные кислородные каски или вентиляторы. Если пациента уже интубируют, то его отправляют в отделение интенсивной терапии. Неинвазивные кислородные каски называются CPAP, их надевают пациенту на голову и под давлением подается большое количество кислорода. Сейчас у нас в основном пациентам с коронавирусом, у которых уже есть затруднения в дыхании, ставят такие каски, а врачи регулируют по ним показатели.
О защитном костюме врача
«В комнате, где находятся только врачи, я сижу в своей униформе. Когда звонят в отделение, у нас в нем есть своеобразный тамбур, который считается оранжевой зоной. Там мы надеваем бахилы, длинный хирургический халат, перчатки, маску, шапку и в этом во всем можем ходить по коридору, зайти в сестринскую или врачебный кабинет. Если нужно идти к пациентам, перед каждой палатой каждого пациента или двух пациентов (если у них уже точно коронавирус, то их кладут по два человека), нужно сверху на все это надеть еще один халат, бахилы, перчатки и очки. Заходишь, осматриваешь пациента, делаешь процедуры, потом выходишь и снимаешь одни бахилы, перчатки, меняешь шапку и на очках пластиковую линзу. Все это сразу помещается в специальные контейнеры для высокоинфекционных отходов».
Об опасностях болезни
Проблема этого вируса в том, что состояние пациента может очень быстро ухудшиться. У меня у самого было много случаев, когда вроде привозят пожилого человека, ему 75−80 лет, у него уже семь дней повышенная температура, кашель, и только сегодня утром он проснулся, встал, сделал два шага – и ему стало тяжело дышать. Его привозят, ты его осматриваешь, снимаешь параметры. И в 3 часа ночи все в порядке: он дышит сам на своем кислороде на 97%. А потом тебе звонят в 7 утра из отделения и говорят, что у него уже 66%, а у тебя параметр должен быть выше 90%. Делаешь снимок грудной клетки, а у него уже интерстициальная пневмония, он лежит в каске, а через два дня его вообще интубируют. Пожилые люди действительно очень страдают: у них сложное течение болезни».
О том, чем лечат от коронавируса в Италии
«Лекарства, которое бы на 100% лечило, нет. Используем, образно говоря, коктейль: начинаем лечить антиретровирусными препаратами — это лупиновир и ритонавир, потом добавляем туда антималярийный препарат, и если пациент тяжелый, то еще и азитромицин и какие-нибудь бета-лактамные препараты, допустим, цефтриаксон. Также могут использоваться иммунодепрессанты, чтобы уменьшить воспалительные проявления. И плюс используем кислород: сначала это резервуар, если не помогает, то каска-CPAP, а потом уже можем и интубировать».
О том, почему в Италии погибло так много людей
«Если пациент уже на CPAP и он старше 70−75 лет, то там довольно большие цифры смертности – около 12−18%. Но нужно не забывать, почему в Италии такая высокая смертность: здесь очень много пожилых людей, 22% жителей – старше 65 лет, то есть 1/5 людей в зоне риска. При этом в Италии очень сильные социальные контакты – очень много молодых людей в возрасте до 35 лет живут с родителями, в итальянских семьях привыкли по два раза в неделю собираться все вместе на ужин, все постоянно посещают бабушек и дедушек. Скорее всего, это тоже стало причиной таких высоких цифр заболеваемости и смертности. В таких ситуациях надо вводить карантин, потому что если не будет никаких социальных связей, вирус погибнет. В природе он максимум живет до 72 часов на алюминии. Если бы все люди сидели дома, то за две недели вирус удалось бы купировать, но проблема даже не в самом вирусе, а в том, что если люди начнут еще чаще обращаться за медицинской помощью, система не выдержит: не будет мест для госпитализации, уже не хватает аппаратов ИВЛ. При этом в среднем в стационаре пациента лечат две-три недели».
О том, как держатся итальянские медики
«Врачи сейчас очень уставшие. В отделении из восьми врачей может работать четыре, и это, естественно, увеличивает нагрузку. Плюс большое количество пациентов, дежурства не по шесть-восемь часов, как раньше, а по 12 часов, выходных почти нет. Кто-то из врачей боится, как и все люди, кто-то относится довольно спокойно и говорит, что все будет хорошо. Ведь главное не поддаваться панике, проблема вируса есть, но СМИ сильно раздувают эту проблему. Из-за хайпа люди беспокоятся, начинают скупать продукты. Да, вирус опасен, но нужно защищаться, соблюдать правила гигиены, уменьшить социальные контакты и этот месяц побыть дома, не ходить по барам, не посещать дедушек и бабушек, которые в зоне риска.
У нас говорят, что если все будет хорошо, то к маю закончится первая волна, и пока нет вакцины, второй приход коронавируса ожидается в октябре-ноябре. Пока что непонятно, есть ли иммунитет от этого вируса, нет вакцины, а значит, люди будут болеть».