Проблема №1. Где наши электронные карты в поликлиниках
KYKY: Елена, давайте для начала разберем пять реальных проблем, основанных на массовом нежелании работать с новыми технологиями. Итак, первый случай: к 2022 году все карточки пациентов и истории их болезней переведут в цифровой вид. Наши поликлиники и больницы переходят к электронным рецептам и цифровым картам постепенно, но с 2016 года они уже обязаны это делать. Люди, работающие в картотеках и регистратурах — это, чаще всего, женщины возраста 45/50+, которые не всегда достаточно хорошо пользуются компьютерами. Что делать в этом случае? Должно ли проводиться массовое обучение, за чей счет? Или осуществляться массовые сокращения и набираться новый персонал?
Елена Динман: Если государство внедряет новую систему, то хорошо бы, чтобы оно и обучало людей, как ей пользоваться. Организовать курсы повышения квалификации – например, бухгалтеры каждый год ездят на такие тренинги. Если бюджета у организации совсем нет — можно составить подробную инструкцию «на месте», чтобы сотрудники пробовали по ней работать. Включите такую-то кнопку, сделайте вот это – десять раз люди попробуют, а на 11-й, надеюсь, уже будет получаться.
Вообще в ближайшем будущем такие специалисты, как регистраторы, вахтеры, контролеры не понадобятся — их заменят роботы или программы. Хотя, в Беларуси, наверное, у таких людей есть чуть больше времени.
Самим работникам нужно хотя бы пойти на курсы компьютерной грамотности или вовсе получить новую профессию, чтобы стать конкурентоспособными. Я не знаю, какую работу сегодня можно найти, если тебе 50-60 лет, в книге запись и навыки только вахтера и ты живешь в Беларуси. Возможно, в структурах придумают и введут новые должности, которые позволят «переходить» по условной карьерной лестнице в рамках одной компании. Например, если сокращают диктофонные центры, больницам все равно понадобятся какие-то операторы.
А с сокращениями уже ничего не сделаешь. Но прогрессивные люди, которые изучают интернет, могут кардинально менять мышление: открывать свои проекты, бизнес. Я уверена, что у любого человека есть навык, который может пригодиться другим. Теоретически, тот же регистратор может так классно готовить, что стоит попробовать запустить свой кулинарный блог и даже зарабатывать на нём. Для этого на жизнь настолько нужно посмотреть по-другому: не так, что государство дает тебе зарплату, а что конкретно ты можешь делать в этом государстве и как будешь получать за это деньги. Но к этому не все готовы в любом возрасте.
У государства не будет другого выбора, ему нужно будет решать, как обеспечить людей работой. Ведь его суть — социальная защита своих граждан. Право выбора останется у частный компаний. Я думаю, если квалифицированный человек с большим инженерным опытом захочет уйти в IT, то при должной подготовке он сможет это сделать и в 50 лет. Но такую тенденцию встретишь нечасто. Сейчас критично полезно обучаться IT-технологиям. И поколению старше, и даже 35+. Потому что через 20 лет будет уже поздно. В глобальной реальности у нас люди еще так далеки от всего этого: компании ведут бизнес, а у них до сих пор нет даже сайта и онлайн-инструментов продаж. И они говорят: «А зачем? У нас же все работает!» Но через пять лет так уже не будет, они просто не смогут продавать без нужных инструментов онлайна.
Проблема №2. Как научить кассиров принимать оплату смартфонами
KYKY: Покупатель хочет рассчитаться в магазине не карточкой и наличными, а при помощи ApplePay. Кассир округляет глаза и говорит, что это невозможно и «парень, не задерживайте очередь, у нас так нельзя». После долгих объяснений и всё же оплаченной телефоном покупки (клиент идет до конца), он уходит из магазина, потеряв кучу времени и нервов. Чья здесь вина: отдельного продавца, магазина или всего продовольственного сектора?
Е.Д.: Наверное, это все же вина магазина. Мы не будем трогать конкретно в этом вопросе уровень государства, потому что в этой системе всё сложно. А задача на уровне магазина — проинструктировать своих работников про разные способы оплаты товаров. В случае покупателя — да, ему остается только самому просвещать кассира, но это такой единичный случай. Если работница магазина – социально-ответственный гражданин (с чем у нас проблема), ей стоит сказать руководству, что есть такой «кейс»: люди приходили с телефонами, а мы не знали, что с них можно платить. Руководство должно организовать семинар, чтобы показать, что это за технология и как это работает. Но думаю, той кассирше было все равно. Это проблема всей системы. Если бы руководители магазинов были прогрессивные — они бы за такими вещами следили. Но, опять же, общий технологический уровень в стране низкий. Может, директор сам не знает, что у них через смартфон можно расплачиваться.
Проблема №3. Почему альтернативные кассовые аппараты уже разрешили, но пользоваться ими нельзя
KYKY: Владелец кофейни Евгений прочитал, что теперь кассовый аппарат юрлицам и предпринимателям официально можно заменить на альтернативные программные кассы – то есть он может вместо кассового аппарата просто установить софт себе на планшет. Евгений приходит в налоговую центрального района, где ему говорят, что с этим ПО они пока работать не могут. И принимать данные с него не будут, так как «у нас есть полгода, чтобы ввести нововведение в эксплуатацию». Что делать в этой ситуации? Переходить на старый аппарат, потому что тебе не дают возможности работать с новым ПО, или жаловаться в «вышестоящие инстанции»?
Е.Д.: Евгений – бедняга. Если для этого ПО не готова инфраструктура, тут ничего не сделаешь. А если инфраструктура есть, но сотрудники налоговой её «на месте» не освоили — это уже другая история. Тогда можно добиваться разрешения законодательно, ссылаясь на определенный закон и указ президента, что эта введенная опция не работает. Понятно, что это вообще неадекватно. Указ издать — одно, а вот людей к его «последствиям» подготовить — совершенно другое. У нас нет предварительных систем внедрения подобных технологий, а это очень важно. Когда всех инструктируют, мол, вот так работает это приложение, оно отправляет данные туда-то и взять вы их можете отсюда. Налоговым инспекторам, по сути, вообще все равно, откуда стекаются данные – они просто должны поступать.
Внедрением и «тестом» именно таких вещей обязано заниматься государство. Возможно, создавать отдел, министерство, или просто направление. Мы, как частная структура, были бы готовы обучать условных кассиров. Государственно-частное партнерство — это отдельная история, и она всегда сложная. Скорее, они придут в государственные обучающие центры. Бюджет на обучение тоже нужен, но по стоимости в государственных центрах будет ниже. Со временем население само будет образовывать этих продавцов, но это неправильно — должно быть наоборот.
В Америке людей на пенсии технологиям обучают бесплатно на курсах. Есть пример, когда женщина делала букеты, а потом начала продавать их в инстаграме. Возможно ли это сделать с нашими теперешними пенсионерами, торгующим в переходах? Нет. Моей бабушке 80 лет, и уже с 70 в её жизнь невозможно было внедрить даже мобильный телефон, а попыток было много. Интернет? Она вообще не понимает, что это. Но есть и обратный пример.
У нас училась одна бабушка, ей сейчас около 70 лет, она освоила фейсбук и просто нереально активна там. Занимается котами, спасает их, постит объявления, разоблачает недобросовестных врачей, сидит на форумах.
Как видите, тут всё очень зависит от человека. Массово такого процесса освоения «нового мира» у нас пока не будет, но это реально. Тут вопрос только мотивации: кто-то в 50 не может скайп освоить, потому что оно ему не надо, пока дети или внуки за границу не переедут.
Думаю, проблема кроется в постсоветском мышлении: когда жизнь велась только для детей. Но дети вырастают, и потом включается режим «доживем до пенсии» – вот и доживаем. Это страшно. У нас бедное мышление – и не потому, что экономически бедная страна, просто мы привыкли выбирать вечный дефицит: сил, умений и да, денег.
Проблема №4. Что не так с электронными дневниками в школах
KYKY: Тема школьных электронных дневников в Беларуси поднималась еще с 2000-х. В итоге проект реализовали в 2013-м году на деньги инвестора – без использования бюджетных средств. К 2020 году системой электронных дневников планируется охватить до 70% беларуских школ. Но в школах все еще существуют классные журналы, дневники и прочая бумажная документация – часто она в конце четвертей просто дублируется в электронные формы. Не все ученики и их родители довольны инициативой. Почему нововведение не приживается, и в чем смысл использования онлайн-инструмента на пару с бумажным журналом?
Е.Д.: Для родителей эта инициатива очень хорошая. У них есть полный доступ к оценкам, пропускам, комментариям преподавателей, которые не подмажешь и никак не подделаешь. Я как родитель полностью вижу всю картину. Детям, конечно, это не очень нравится – и это нормально. Главное, не рассматривать такой инструмент как степень контроля, а видеть просто как автоматизацию школьных процессов: если не будет дневника, никому не придется носить эти бумажные журналы. Парадокс в том, что вся «аналоговость» осталась, просто добавился электронный дневник. Лично мне его смотреть удобно. Вся дигитализация — это всего лишь инструментарий, проблема стоит за людьми, а не за технологиями. Учиться нужно постоянно. Раньше ты поступил в университет – и у тебя на всю жизнь одна профессия. Теперь этого нет, люди меняют за жизнь по 3-4 профессии.
Проблема №5. Когда ИПэшникам не придется ходить в налоговую с ниткой и иголкой для прошивки документов
KYKY: С ИП в Беларуси всё сложно – отток предпринимателей, сокращение платежей, проблемы с накладными и работе по документам. Государство вроде как старается упрощать процедуру регистрации новых ипэшников, но потенциальные предприниматели все ещё гуглят, как правильно прошивать и заверять документы, порой приходят в налоговую с иголкой и ниткой (есть видео, как люди прошивают документы на машинке). Мы все ещё можем говорить об IT-стране? Когда ситуация изменится?
Е.Д.: Это всё — прошлый век. Мы недавно заключали договор в БРТИ, и когда женщина достала иголку и вот эту нитку, я была в шоке. Мне интересно: если бы в европейской организации достали иголку и нитку, как бы отреагировали люди? Современному обществу всю эту систему понять сложно, для них она выглядит абсурдно. Но у нас она пока остается. Причина? Видимо, они еще не придумали альтернативный способ подтвердить, что листы из твоей книги учётов и расходов не вырваны.
Идеально — когда все процессы автоматизированы и живут в диджитале. А когда существует куча документации — это же и проверить сложно и неудобно. Аудиторы приходят и сидят над этими книгами часами. Но наш человек доверяет им больше, ведь их можно прочувствовать тактильно, это существует в физической реальности. По этому принципу раньше люди верили газетам, которые сейчас становятся архаизмом. Все крупные СМИ давно перекочевали в интернет. В университетах, если ты пытаешься кому-то перепродать свой диплом, его можно найти в электронной системе – это тоже классная опция. Диджитал гораздо проще подделать. Может, поэтому его боятся.
Закона о данных в РБ до сих пор нет. Значит, данные вообще нельзя хранить – понимаете весь масштаб проблемы? У нас нет проработанных фундаментальных вещей.
Но и само общество может влиять на жизнь в стране. Есть стереотип, что мы в Беларуси вообще ничего не можем, но я бы с ним не согласилась. Просто все ждут инициативы от государства, не хотят брать ответственность на себя и боятся. Если делать обращения, на которые госслужащие должны реагировать (и если их будет много), то в конечном итоге властям придется рассмотреть вашу проблему.
Когда технологии доберутся до беларуской глубинки
KYKY: Когда пенсионерам смогут доставлять лекарства с помощью дронов, и можем ли мы говорить про технологичный век, если он не касается всего населения?
Е.Д.: Когда в Беларуси Амазон появится, тогда и дроны подтянутся (смеется). Хотя, стартап OneSoil (приложение следит за состоянием полей и помогает удобрять их – Прим. KYKY) — это очень круто. Если кто-то сделает доставку лекарств дронами, чем это не стартап? Это хорошо. Просто нужно понять механику. Будет быстрее, если такие вещи сделают люди, а не государство. Мне кажется, у вторых столько «насущных» проблем, что им просто не до этого. Возможно, лет через 30 ситуация изменится. Но когда приезжаешь в глубинку, вообще кажется, что у нас не изменится никогда и ничего. Когда ты находишься в Минске, появляется иллюзия, что все круто и все давно знают про IT. Но если ты приезжаешь в деревенский магазин, там до сих пор просят предупредить про оплату карточкой.
KYKY: В современной философии неконтролируемое развитие техники рассматривается как один из факторов, подавляющих человеческую индивидуальность и даже угрожающих жизни. Недоверие к технологиям — это про страх потерять контроль и самостоятельность?
Е.Д.: Любая технология может использоваться как на пользу, так и во вред. От этого никуда не уйти, но здесь вопрос больше о ценностях. Это всё должен контролировать человек, наша задача – не допустить того, чтобы технологии вышли из под контроля. Но это произойдет точно не сейчас: искусственный интеллект находится на уровне пятитилетнего ребенка. Нас пугает, что фейсбук знает о нас всё, но мы же им все равно пользуемся. И что самое интересное, многие совершенно не задумываются, как это работает и куда утекают наши данные.
Каждый человек решает сам, до какой степени допустить технологии в свою жизнь. И я понимаю все риски, если перехожу в диджитал. Каждый делает выбор, но не все понимают последствия. А это вопрос образования и знаний о персональных данных. Никто вообще не думает, как их защитить. У нас всё можно украсть, и никому за это ничего не будет: закон об интеллектуальной собственности очень скользкий, а в Европе уже любое покушение на ИС карается.
KYKY: Останется ли что-то в этом повсеместном онлайне неизменным? Например, диджитал вообще не коснулся церкви (кроме сайтов, разве что). Нужен ли им и условному сельпо диджитал?
Е.Д.: Здесь нужно ставить простой вопрос: а зачем? Сейчас им это не нужно, потому что там, в церкви, другая цель. Разве служители будут чекинить посетителей на приходах? Нет, потому что даже в 22-м веке некоторые сферы общества останутся архаичными.
Вот если бы у нас было технологичное сельское хозяйство — это было бы круче ПВТ по доходам и самопрезентации страны в мировом пространстве.
Но это, видимо, сложно, дорого и нужно проводить через многие структуры. Я верю только в частный локальный бизнес, который потом внедряется в государство – в тандеме получаются отличные проекты. Например, школа робототехники, которая теперь функционирует и в обычных школах и у детей есть возможность обучаться технологиям. Частная некомменческая инициатива Ассоциация «Образование для будущего» занимается повышением уровня IT среди школьников страны.
KYKY: Смотрели ли вы фильм «Она», где ИИ становится персональным помощником, а потом покидает своего «хозяина»? Верите ли вы в такой искусственный интеллект, который придет на смену, допустим, Тиндера?
Е.Д.: Я читала статью, в которой говорится, что в будущем люди будут выбирать себе не физического партнера, а партнера-робота. Да, звучит странно. Возможно, потому что обычные отношения все равно во многих случаях переходят в рыночные, если ты сделаешь это, то я буду делать это. С роботами же проще, хоть это и звучит цинично. Теперь проблема отношений – вообще номер один. Люди не любят, но зачем-то живут друг с другом, постоянно что-то друг от друга требуют. Но это уже вопрос точно не про технологии, а про общий уровень внутреннего человеческого развития.