Теперь галерею ищут по ориентиру «Армянских коньяков» – завернул за угол магазина и оказался в дворике с авторских муралом Андрея Бусла. Уже вот-вот тут откроется бар, который всегда сопровождал галерею Ў на старом месте. White Cube галереи стал ещё больше, а сами Анна Чистосердова и Ольга Ополько шутят, что бегая из помещения в помещение, можно скинуть пару килограммов. Ремонт еще активно продолжается, поэтому в самом офисе, где работает команда, обитает упорядоченный хаос с коробками «Осторожно, хрупко» и дыней на столе. Вскоре в просторное помещение «впишется» и полюбившаяся Крама, и полноценно работающее Бюро (продажа предметов искусства). Еще часть помещений, возможно, уйдет в субаренду.
KYKY: Как вам на новом месте? Между какими локациями выбирали, что было ключевым требованием? Местоположение, хорошая инфраструктура, состояние отделки помещений?
Анна: Впервые на Октябрьскую мы попали с нашими партнёрами Валентиной Киселевой и Александром Василевичем в 2007 году, тут еще не было ничего, кроме минского завода Октябрьской революции. Помню, как мы ходили по цехам, на всё смотрели, для ремонта и запуска галереи были какие-то нереальные бюджеты, которые на тот момент мы бы не потянули. Был вопрос и в самом качестве помещений. Мы всегда хотели оказаться здесь, и последние полтора-два года стало очевидно, что места, как и люди, физически могут «выгорать». Да и старого помещения нам банально не хватало, а стоило оно недешево. Про это пространство нам рассказала наша подруга Марго Лазаренкова, познакомила с владельцами, а затем были месяцы переговоров и стройки, которая, к сожалению, затянулась. Мы ожидали открыть галерею весной, но по факту открылись в конце июня.
Сейчас к нам начинают приезжать коллеги из-за рубежа, несколько раз проводили аналогию с музеем современного искусства «Гараж», это приятно, а недавние резиденты ОК16 из Штутгарта были потрясены нашим размахом: такие проекты все ожидают увидеть при поддержке государства или крупного фонда. Мы живем в стране, которая не обладает ни первым, ни вторым.
Всё чаще в отношении всей команды мы слышим «вы сумасшедшие» – и это добавляет счастья.
KYKY: Прошлое место было по-настоящему культовым. Есть амбиции и перспектива сделать Октябрьскую «галерейной»?
Оля: Конечно, мы хотим сделать это место культовым, и уже делаем его таким. Плюс, когда строилось эта галерея, она проектировалось с инклюзивной-доступной средой. Поэтому мы понимаем, что будем уникальными и первыми, кто строит не только доступное место, но и расширяется на всю улицу: мы работаем над инклюзивным расширением не только галереи, но и всей Октябрьской. Этим опытом собираемся делиться и с соседями, они у нас замечательные: на раз-два помогают, техникой спасают и т.д.
KYKY: Помогает ли в этих вопросах государство?
Аня: Что касается государства, иногда лучшая помощь — не мешать. Мы делаем очень важное для города дело: занимаемся культурой, искусством и развитием, если это будет с поддержкой Мингорисполкома — мы не против, но за девять лет таких прецедентов не было. При этом очень много поддержки получаем со стороны разных институций культуры, отдельных проектов и активистов. Мы очень надеемся, что проект с инклюзивностью улицы станет примером для властей, который они сами смогут как-то модифицировать.
KYKY: В одном из интервью вы говорили, что открыть бар в Беларуси сложнее, чем арт-пространство, с точки зрения документов и согласований. Но почему среди беларусов открытие бара все еще вызывает больше интереса, чем галереи?
Анна: Смотрите, как много в медиа отдается места культуре? Дело не в том, что про бары читать интереснее, чем про художников, просто такова конъюнктура и так работает бизнес. Это такая же моя боль, как и ваша: столько работы и труда перед каждой выставкой… Спасибо, хоть афиши и пресс-релизы уже спокойно размещаются! Как научиться более простым языком говорить о современном искусстве и о молодых художниках? Культура действительно в этой стране не в фаворе – 10 миллионов человек, и сколько изданий по культуре? Всё очень вiдавочна.
Оля: Может, наши люди пока и не готовы к такому обширному вбросу культуры в свою жизнь? Поэтому им проще читать про новые места...
Анна: Либо все хотят фана и интертеймента. На выставку «Ожившие полотна Ван Гога» бежим смотреть мультики на стенах! А вот прийти и реально потратить время, включить мыслительный аппарат, прочитать кучу текстов, зачем и о чем эти люди говорят — это же определенные усилия. А люди очень ленивые. И я в том числе борюсь с этим, когда езжу за рубеж, хожу в галереи – очень часто современное искусство говорит очень сложным языком.
Оля: «Пробежаться» не удастся. Нужно критическое мышление, а оно у нас подшатанное.
Анна: Оно у нас очень критическое, но не в ту сторону.
KYKY: В чем видите решение этой проблемы? И как зарабатывать на искусстве и элитарности в стране, где его очень долго не ставили в приоритет?
Оля: Надо популяризировать беларуских художников, и не только современных. Стараться привить это чувство культуры, чтобы люди, наконец, делая свои любимые «евроремонты», хотели купить не шкаф-купе и фотообои, а потратиться на репродукции или оригиналы картин. Вот так можно зарабатывать на искусстве.
Анна: То же самое коллекционирование, его никто не отменял — это наркотик. Я свою первую работу приобрела в Польше, лет 10 уже занималась галерейным бизнесом, продавала, но никогда не приобретала. А потом поняла, что приобретать гораздо круче, чем продавать. Так что приходите, мы вас тоже заразим. Вот, у Оли недавно случился первый опыт!
Оля: Это непередаваемые ощущения! Можно сказать, что я лишилась искусственной девственности (смеётся). Купила работу Владимира Грамовича, его выставка как раз у нас проходит.
Ты держишь в руках что-то ценное, а его ценность только накапливается с каждым днем и годом.
KYKY: Ваша «крама» как-то изменит концепцию, или останется прежней? Основной упор на коммерческую составляющую — крама и бар?
Оля: Мы хотим немного переделать формат, это будет не история с продажей украшений и открыток, а больше про частное коллекционирование и линейку мерч-продуктов по работам художников. Книги хотим тоже продавать, журналы, вводить отдельные коллаборации с дизайнерами. Второй путь зарабатывания галереи – зал, который мы сдаем в аренду для мероприятий. Плюс, да, у нас будет бар.
KYKY: Когда же?
Анна: Надеемся, что это вопрос 2-3 месяцев. Это здание – «гiсторыка-культурная каштоўнасць», и любая трансформация пространства требует получения специального разрешения со стороны Министерства культуры. Мы ждем уже несколько месяцев. Как только у нас будет дазвол — сразу же продолжим ремонт пространства.
KYKY: Расскажите подробнее про команду: кто и чем будет заниматься, кто останется, а может, будете привлекать кого-то из «международного сотрудничества»?
Анна: Мы дико счастливы появлению нового человека в нашей ветеранской команде галеристов – это Ольга. Вся эта стройка отбирала много сил, была испытанием эмоциональным и финансовым. Основной костяк остается прежним: директор Валентина, я, наш бухгалтер Татьяна, Богдан Хмельницкий — администратор галереи и менеджер, Вова Кунц — это весь стиль, афиши мероприятий, он отвечает за визуал. Лена Пренц — куратор галереи, живет в Берлине и оттуда курирует наши проекты. У нас есть три смотрителя, и мы еще будем дополнять нашу команду – думаем пригласить людей-колясочников и инклюзивного бариста. Весь наш проект — одна сплошная социальная ответственность.
KYKY: Расскажите, кто делал мурал на входе.
Анна: Это идея Андрея Бусла – два мурала, которые составляют одну работу: место встречи прошлых и нынешних хозяев улицы Октябрьской. Это люди, которые формируют культурный ландшафт Минска и Беларуси в целом, но далеко не все — кто смог на съемку придти. Поэтому без обид, если кого-то «не взяли».
KYKY: Сколько и за какое искусство беларусы готовы платить?
Анна: Платить готовы. Это 10-15 рублей без вопросов, средний «чек», как три хинкали на празднике Грузии. Никого не хотим обижать, просто проводим аналогии по поводу ценности. Первые шесть лет галерея всё делала со свободным входом, а первый «платный» опыт случился с выставкой Мартина Парра в Минске – меньше людей ходить не стало. Почему художник или институция за свою работу не должна получать денег? Входной билет кратен чашке кофе, но люди за эти деньги хотят получить хоть что-нибудь: хотят провести в экспозиции пять минут, а не 25, читают вывески, смотрят видео, пытаются погрузиться — это то, ради чего мы и работаем.
Оля: Платный вход в галерею — совершенно нормальная европейская практика. Если там цена вопроса от 5 евро, у нас 1-2. Но мы сохраним формат и бесплатных мероприятий: первый и последний день работы выставок – for free.
KYKY: Сколько времени проводите на работе, то есть в галерее? Можно ли очертить четкую границу «работа-дом», если занимаешься искусством?
Анна: Больной вопрос. Я первая, кто в какой-то момент одумался, но не благодаря, а вопреки. Когда ты понимаешь, что помимо твоей работы и отсутствующего графика есть семья. Я не начала меньше времени уделять работе, просто пытаюсь не находиться здесь больше, чем нужно. Отдавать время и себе – в конце концов, себя тоже нужно любить. Сфера, в которой мы работаем, дает очень много заряда, искусство реально омолаживает, мы не выглядим на свой возраст. На отдых свой я забиваю частенько, но надеюсь в этом году это исправить. Бывает, понимаешь: еще чуть-чуть, и я возненавижу то, что делаю. Зачем? Нужно прислушиваться к себе и не доводить до таких мыслей.
Оля: Бывает, и в четыре утра можешь домой прийти, а можешь и не прийти вообще. Но спальника в офисе нет (смеется). Я тоже стараюсь уходить часов в шесть-семь вечера, потому что надо уделять себе время: запал запалом, но можно и перегореть.
KYKY: Чью выставку, проект, перформанс вы бы больше всего хотели привезти в Минск?
Анна: Знаю, что Валентина поддержала бы меня: пару работ Джеймса Таррелла. Это было бы невероятно. Но в начале следующего года мы привезем арт-группу Slavs and Tatars, которая неимоверно популярна во всем мире: от Гамбурга до Момо.
KYKY: Насколько затратны перевозки? Это ведь большая часть бюджета, про которые редко кто говорит в СМИ.
Анна: Да, много денег уходит на логистику и доставку выставок, это правда дорогое удовольствие. Масштабные проекты обычно делаются при поддержке фондов, институтов или частного бизнеса. Помимо транспорта много времени и сил занимает оформление документов – нужно успеть в регламентированные сроки. Однажды мы платили штраф, потому что по договору «обязательного возврата и вывоза работы» чуть опоздали, буквально на один день. А денег это стоило немалых.
KYKY: Многие ли беларуские бизнесмены хотят вкладываться в искусство и видят в этом перспективу?
Анна: Никогда не было такого, чтобы пришли и предложили дать денег. Мы сами к ним ходим, далем презентации, говорим: «Хороший же парень, и вот его выставка». Мы прекрасно понимаем, с какими проектами и к кому можем обращаться, а с какими – нет.
Здесь действительно пока бессмысленно идти к кому-то и ждать поддержки на любой проект, связанный с ЛГБТК. Был опыт, когда БНБ обратился к нам с предложением сделать детские творческие мастерские в коллаборации с детским хосписом, это пока единичный случай.
Я не очень уверена, что бизнес у нас в большинстве случаев так же успешен, как и галереи, извините. Либо в этой стране не очень безопасно показывать, что он успешен. Конечно, нам бы очень хотелось, чтобы бизнес был более заинтересован, в искусстве. Далеко не ходим – крупнейшая коллекция современного искусства на бумаге принадлежит в Украине Альфа-Банку. Белгазпромбанк — первый крупный представитель бизнеса, кто повернулся к культуре и искусству в Беларуси лицом, ещё и улыбнулся.
KYKY: Как планируете развивать пространство: показываете мультики, типа Миядзаки, проводить BFW?
Оля: Мы бы были рады, чтобы здесь был BFW и даже общались по этому поводу с организаторами. Они уже говорили, что маловато места, но тут можно провести несколько показов.
Анна: Это пространство позволяет почти всё – хоть ты шоу-воздушных гимнастов сюда загоняй… Таких, маленьких (смеётся). Но оно в первую очередь для искусства. Мы не пожертвуем выставкой ради мероприятия сроком «нам надо через неделю». В идеале предупреждать нужно за 2-3 месяца, у нас же есть выставочный график. У меня есть мечта про респонсибилити бизнеса: вы хотите провести мероприятия в галерее современного искусства, но не убираете искусство со стен. Это же атмосфера, визуальный диалог и коллаборация.
KYKY: Перейдем от высоких материй к очень бытовым: где обедаете на Октябрьской?
Оля: Едим в столовых, изучили уже все топ-направления (смеётся). Зелёненькая БГУшная — самая вкусная.
Анна: А самая трушная — столовая Минскводоканала. Говорят, там иногда и морепродукты подают, правда непонятно, из какого моря. Кофе всегда пьем в MobyDick, пока нет своей кофемашины.
KYKY: Были ли какие-то курьезные случаи с восприимчивостью заводчан к современности? Может, кто-то приходил в гости? Были бы готовы их «погрузить»?
Оля: Конечно! Может, и заходили, но с переездом было столько сумбура, что в количестве людей мы терялись. Один мужчина смешно заявлял: «Вывесили сами себя на стену, и любуются каждый день!» В общем, интерес курьезен, но он есть. Недавно был перформанс Ирины Ануфриевой – кто-то звонил нашему арендодателю, и он потом спрашивал: «Девочки, у вас там голый мужик лежит, говорят?»
KYKY: Что с прошлого места, кроме картины с очками, перевезли сюда?
Анна: Всё забрали, стойку не узнаете? Не смогли забрать только шкаф из бара, потому что его сделали на века. Жаль, что пол не смогли забрать, он дорогой был. Зато перевезли все воспоминания — это офигенный багаж, за восемь с половиной лет работы!