Александр Зименко: «Хотя Сутин, Малевич и Шагал воспринимаются сейчас как классика, я более чем уверен, что никто из этих художников не видел себя в роли академистов. Они были бунтарями, пытались поставить мир с ног на голову. Это заметно в музыке: все еще живые участники Rolling Stones, Deep Purple, которые тогда были бунтарями, – теперь солидные люди, которые считаются классиками. Просто в музыке это уложилось в меньшие по протяженности куски времени, поэтому они успели насладиться и славой и увидеть, что к ним относятся, как к легендам. С художниками весь процесс обычно занимает больше времени. А авторы, которые работают, не жалея себя, обычно и вовсе не доживают до собственного призвания.

Чье наследие сегодня стоит дороже: Сутина, Царфина или Шагала

Если посмотреть на его место рождения художников – Смиловичи – можно сделать вывод, что Сутин и Царфин – это самое значимое событие в истории местечка. Хотя там и работает единственный в стране комбинат, который делает валенки. Семья Сутина была достаточно большая, и его родители даже не запомнили конкретную дату рождения художника. Сутин сам выбрал этот день – 15 января – и праздновал его, как настоящий художник, создав вокруг себя не то, чтобы мистификацию, но самостоятельную историю. А у Царфина семья была меньше и более обеспеченная. Его отец делал обувь, торговал кожей – у него были деньги. Поэтому семья Царфина поддерживала обоих студентов из Смиловичей, отправляла им деньги. Это позволило и Сутину, и Царфину держаться на плаву в самые голодные годы в Париже. А теперь финансовая ситуация изменилась с точностью до наоборот. Люди, которые интересуются парижской школой, знают Сутина. И только когда углубляются, узнают о Шраге Царфине, благодаря чему ему работы тоже поднимаются в цене.

Обе работы Сутина мы приобрели на аукционах, но «Ева» считается самой дорогой из оцененных картин в наших музеях. Потрясающие экспонаты других художников есть в Художественном и в Историческом музее, но они никогда не подвергались никакой оценке. А вот в случае «Евы» Сутина мы можем говорить об объективной цене, к тому же Сутин сейчас на мировом рынке искусств поднялся в цене. Любопытно, что его пейзажи оцениваются ниже, чем портреты: даже на аукционе Christie's «Пейзаж в красном» Сутина превысил эстимейт – определенную до продажи стоимость – в полтора раза. Это говорит о том, что интерес к Сутину сохраняется. При этом в отличие от Шагала, который прожил достаточно длинную жизнь и оставил после себя очень крупное наследие, работы Сутина, к сожалению, очень редки. Он сам выкупал свои произведения, что-то переделывал, что-то уничтожал. Он как художник стремился к идеалу, поэтому до нас дошло не так много его произведений. И с каждым годом их становится все меньше – они приобретаются музеями и коллекциями, и уходят с рынка.

Как Хаим Сутин писал дам легкого поведения, а вокруг гнили туши

Сутина от своих современников отличала экспрессивная манера. Он очень большое внимание уделял цвету. Если посмотреть на «Еву», можно увидеть, какой у нее сложный фон. Это не черный и не темный – это сочетание темно-зеленых и темно-синих тонов. В работах Сутина цвет – не инструмент. Это самостоятельное действующее лицо работы. Поэтому мы с большим вниманием относимся к этому, когда выпускаем каталоги – при печати репродукций цветопередача может страдать, и очень легко потерять цвет, к которому художник относился с таким вниманием. Кстати, этот факт объединяет Сутина с художниками Парижской школы и отличает от классических художников и от современного искусства (modern art, после 1950-го года), когда цвет возводили в абсолют и чаще использовали его в чистом виде. А сама жизнь художника, его голод, смерть – отчасти это и есть символы того, как человек был предан своему творчеству.

С Сутиным вообще связана практически детективная история. После 40-го года, когда половина Франции была оккупирована, его как еврея искали, а его работы считались дегенеративным искусством, хотя и представляли весьма специфический интерес у немцев. Но его так и не нашли. Молодые годы Сутин провел, бедствуя. Тогда и заработал язву, которая стала причиной его смерти. Да, жизнь его была достаточно скоротечной – бери и снимай кино.

Есть много историй о том, как Сутин просил позировать дам легкого поведения, и как, вдохновляясь Рембрандтом, писал туши, а рядом было невозможно работать, потому что он сохранял их – все это пахло.

Еще говорили, что Сутин, прежде чем съесть что-то, писал натюрморты. Он не мог съесть продукты, пока не напишет, и испытывал очень сильное чувство голода. Многие же говорят, что художник должен быть голодным.

Работы Сутина, которые представлены у нас в коллекции, созданы в период, когда он жил в Париже. Раннего беларуского периода Сутина, к сожалению, не существует – остались только факты его биографии. Например, то, что он нарисовал портрет раввина, еще живя здесь, и сын раввина очень жестоко его избил. Но благодаря этому портрету у Хаиму появились деньги, чтобы поехать в Вильно и как-то начать учиться. В Беларуси и не сохранилось никаких его работ – в основном, все во Франции. Но все равно мы стараемся показать, что его корни здесь, и что Беларусь повлияла на него как на художника. Не все знают, что Париж не сразу принял Сутина. Хотя на тот момент это было лучшее стечение обстоятельств для художника – оказаться в Париже. Там очень либерально относились ко всем направлениям, ко всем странам и выходцам из них. Из-за первых крупных покупателей его работ Сутин смог свести концы с концами и продолжать работать. По сути, арт-рынок и коллекционеры Парижа подарили нам этого художника.

Как отвечать на комментарии вроде: «Мой ребенок нарисует не хуже Сутина»

В проекте «Осеннего салона с Белгазпромбанком» мы надеемся найти второго Сутина и познакомить людей с художниками, которые еще живы. Нам интересен, например, Захар Кудин, который, кстати, считает Сутина своим вдохновителем. Когда мы организуем мероприятия, наши сограждане с удивлением обнаруживают, что авторы уровня Кудина – родом из Беларуси, и что их работы так ценятся коллекционерами и искусствоведами. С другой стороны, часто приходится и слышать классическое: «Как эта картина может стоить столько денег?». Напоминает диалог из фильма «О чем говорят мужчины». Я всем объясняю, что Сутин не старается соревноваться с фотографами, и его деструктивный стиль очень тяжело воспринимать. Речь даже не о разделанных тушах, а о портретах – на них люди даже не похожи на людей. Но вы постарайтесь посмотреть на это как на характерный портрет, а не фоторобот.

Когда художник работает в реалистичной манере, его творчество начинают сравнивать с титанами Возрождения, а это не очень несправедливое сравнение, потому что художники Парижской школы действительно были гениями. В частности, Шагал, Сутин и Царфин постарались создать свой новый выразительный язык. Как у любых художников, их движущей силой было желание обессмертить свое имя, остаться в искусстве. Сутин никогда не подстраивался под вкус или предпочтения общества. И оказался в этом прав, хотя, к сожалению, не смог в полной мере насладиться своим успехом при жизни. Представьте себе, что Цой стал народным артистом России – что бы изменилось в отношении общества к нему? Был бы он такой же легендой? Сравните образ Джеймса Дина, который погиб, и восприятие Элвиса Пресли, который дошел до того состояния, когда стал карикатурой на самого себя. У истории нет сослагательного наклонения. Но если представить, как бы Сутин реагировал на современных авторов, если бы жил дольше, то можно предположить следующее. У Сутина была возможность угождать салонным вкусам, которые в его время были в Париже, и он сознательно отказывался от нее.

Говорить, что нужно восхищаться искусством, даже если вам что-то не нравится, неправильно. Искусство настолько многогранно, что найдутся и те, кто будет плакать над Васнецовым, Шишкиным и Айвазовским и считать их гениальными. И это хорошо. Но будут и те, для кого гении – Уорхол или Дэмьен Херст. И это тоже хорошо. Нельзя считать, что в искусстве есть абсолют. Если кому-то Сутин не нравится – это не страшно. Страшно, когда говорят: «Ну, у меня ребенок так может».

Мы даже думали устроить конкурс дурацких ответов на «Черный квадрат». Туда попадут следующие варианты: «Мой ребенок нарисует так же», «Я тоже могу взять холст, валик и сделать квадрат», «Я могу сделать самый большой квадрат». Таким людям я пытаюсь объяснить, что здесь речь не идет о количественных или качественных показателях – это не спорт. Мы говорим о том, кто был первым. Даже если мы с вами сделаем не просто по квадрату, а по кубу, то никто не скажет: «О, какая интересная идея». Все скажут: «Так это «Черный квадрат» Малевича, он это уже придумал». Да, идею в искусстве можно повторить, но вы не будете первым, кто ее создал.

Как ценить и понимать современное искусство

Вернемся к фильму «О чем говорят мужчины» – к той сцене, когда герои Леша и Саша показывают другу неизвестную работу и говорят: «Это же Тищенко». Производится впечатление, что звучное имя выдает мастера. Действительно, со времен постмодернизма отношение к художнику в большей степени формирует галерист, чем зритель. На одной конференции я общался с директором этнографического музея из Нидерландов. Он сказал, что старается, чтобы люди не читали этикетки – очень страшно, когда человек приходит в галерею и читает «это гениально», благодаря чему составляя собственное мнение: «Ну, наверное, это гениально».

Когда Третьяков начал собирать свою картинную галерею с русскими художниками, это считалось практически зазорным. Знаете, как китайский внедорожник: можно купить, но зачем? Но он покупал.

Он договаривался с художниками, брал их работы на две недели, и если она ему после этого срока нравилось, то он ее покупал. Если не нравилась – платил художнику небольшую сумму за прокат. Вешал эти картины он в спальне, напротив кровати, и каждое утро, просыпаясь, смотрел на работы. У этого человека даже среднего образования не было, если судить нашими мерками. Но, просмотрев большое количество произведений, доверившись собственному эстетическому вкусу, он собрал потрясающую коллекцию, которую потом действительно смогли оценить.

Любому читателю можно дать совет, как понимать искусство: просто много смотреть. Одно дело, когда это постмодерн, как на выставке Шнурова – мы видим Кубик Рубика в цветах Пита Мондриана. Понятно, что это оммаж, и видно, откуда идет образ. Автор не претендует на то, что он это выдумал. Зритель, который обладает знанием, может раскодировать замысел и понять: это взято отсюда, а это отсюда.

Родителям креативных детей могу рассказать случай из жизни гения: у Шагала отец был простым человеком, он занимался торговлей рыбой. Маленький Марк искал любую бумагу в доме, чтобы на ней рисовать. И пару раз ему конкретно доставалось, когда в качестве черновиков он использовал долговые расписки отца. Последнему очень не нравилось, что молодой Марк занимается порчей документов, но в итоге Шагал действительно стал гениальным художником. Я не говорю, что каждый рисующий на обоях ребенок станет гениальным, но исключать такую возможность нельзя.

Может быть, в Беларуси уже родился новый Сутин?

Мы стараемся избегать сослагательного наклонения, но все же, если задуматься: даже если бы Сутин родился 20 лет назад в похожих условиях Беларуси, он все равно бы бунтовал, просто против тех, кто есть сейчас. Он бы не соглашался с Вашкевичем, спорил с Селихановым, не воспринимал Данцига и Савицкого. Он бы старался уехать в Вильнюс или в Париж. Это очень сложно предполагать, но поскольку Хаим был человек, которого не смогло остановить ни происхождение, ни границы, ни бедность, ни французский эстеблишмент, то я думаю, он и сейчас бы добился своего. И самое интересное – возможно, прямо сейчас, пока вы читаете этот текст, где-то по вашей улице идет автор, фамилии которого мы не знаем. Он уверен, что он гений, и что все вокруг не понимают его. Он думает: «Надо бы найти подработку, чтобы поехать в лофт в Париже». Приведу пример. У нас в позапрошлом году на «Осеннем салоне» был молодой творческий коллектив – группа «ZUC». Студенты принесли замечательный концепт. Только прочитав, я сказал: «Мы обязательно должны их взять». Они написали, что сегодня человек не покупает произведение искусства – он покупает фамилию автора. Поэтому они из строительной пены сделали большие копии своих подписей, задули их баллончиком, чтобы все выглядело, будто они карандашом расписались, и повесили в воздухе. Понимаете, можно было купить просто чью-то подпись.

Мы будем продолжать пополнять коллекцию, проект еще далек от завершения. Одна из задач проекта «Арт Беларусь» – восполнение белых пятен, возвращение имен. К сожалению, эти пятна еще есть. На сегодняшний день у нас хорошо представлены художники Парижской школы, рубеж XIX-XX века. Шагал и Сутин – это достаточно дорогие авторы, и у нас в коллекции они есть. Нам надо добавлять авторов, которых у нас еще нет. Пока готовится площадка на улице Октябрьской, коллекция будет продолжать экспонировать во Дворце искусств на улице Козлова. Вообще, у меня есть мечта сделать выставку двух друзей: Сутина и Модильяни. Но пока это планы. Да-да, скорее это уже планы, а не просто мечта.