«В Иудее считалось, что если женщина, которую насиловали, не сопротивлялась и не звала на помощь – она блудница. За это ее побивали камнями вместе с насильником. А если кто-то слышал о факте насилия, то камнями забрасывали только насильника, а женщине оказывали помощь. Такая тенденция появилась в последнее время. Девушки становятся объектом травли, и для собственной защиты им приходится заявлять о факте изнасилования», – рассказывает Алексей Крапивин. Попробуйте оценить ситуацию: кого считать виноватым, если женщина была не вполне трезва, а мужчина воспользовался моментом? Кто виноват, если насилие случилось с людьми, которые давно живут в браке или до вчерашнего дня были лучшими друзьями? На самом деле, все эти вопросы давно решены в законодательстве, но мы только в последнее время перешли в новую эру отношения к подобным судам. Конечно, не без помощи случая российской истории Дианы Шурыгиной и голливудской – Харви Вайнштейна.
В Беларуси тема насилия пока очень латентна, но от того не менее остра. Люди, которые терпят насилие годами, могут жить и даже не знать о службах помощи и не обращаться за помощью и из-за воздействия социальных стереотипов. Билль о правах женщин мы, коечно, не напишем, но объяснить, как себя вести в случаях насилия и чего точно не стоит делать, – можем.
Что считается изнасилованием и как наказывают «жертв», которые врут в заявлениях
KYKY: Есть мнение, что девушка, переспав по желанию с молодым человеком, может легко подать на него в милиции заявление об «изнасиловании». Легко ли доказать изнасилование? Какие этапы доказательства изнасилования проходит жертва?
Алексей Крапивин: Начнем с того, что изнасилование – это вид сексуального насилия, как правило, подразумевающий совершение полового акта одним или несколькими людьми с другим человеком без согласия последнего. Опустим различия в правовой квалификации действий насильника, ведь именно под изнасилованием понимается исключительно «классический» вид секса, в то время как оральный, анальный секс, фроттеринг, фингеринг и прочие способы сексуальной стимуляции законом трактуются как «иные насильственные действия сексуального характера». В данной статье все виды сексуального насилия мужчины в отношении женщины будут называться «изнасилованием». Изнасилованием может считаться секс с девушкой, находящейся в беспомощном состоянии, в том числе находящейся в состоянии опьянения, с использованием физического насилия или угрозы его применения, психологического давления, экономической, психологической или иной зависимости. Однако чаще всего изнасилование совершается с применением физической силы.
Если в процессе полового акта женщина, изначально вступившая в половую связь добровольно, захочет его прекратить (на что, безусловно, имеет право) и выскажет это партнеру, он обязан послушать, иначе с этого момента акт уже является изнасилованием.
Чаще всего сексом занимаются два человека, и свидетелей при этом не имеется, поэтому обычно в основу обвинения в совершении изнасилования ложатся заявление жертвы, результаты медицинского освидетельствования, заключение психиатра о том, склонна ли жертва к фантазированию, и свидетельские показания людей, которым жертва рассказала о случившемся непосредственно после полового акта. Основное доказательство, которое ложится в обвинение, – результаты медицинского освидетельствования. Обычно в ходе медосмотра врач-гинеколог, осматривая влагалище, ищет следы семенной жидкости подозреваемого и повреждения слизистой оболочки. Помимо этого осматривается тело потерпевшей на предмет наличия на нем следов физического насилия: синяков, гематом, царапин. Если девушка сопротивлялась, оставила следы на теле насильника и запомнила, какие именно следы, то это может послужить дополнительным доказательством. Нужно учесть, что изнасилование – тяжкое преступление, и за лжесвидетельствование предусмотрена уголовная ответственность. Поэтому если девушка, подавшая заявление об изнасиловании, которого не было, будет изобличена, то ее ждет уголовное преследование.
В подавляющем большинстве случаев при ложном обвинении дело не доходит до суда, или невиновный оправдывается, и это правильно. Большинство насильников уходят от наказания из-за того, что большинство переживших это преступление не обращаются в правоохранительные органы из-за их предвзятости в пользу насильника или нежелания заводить дело. Причины ухода большинства насильников от наказания в том числе в неуместном морализаторстве, когда это считается позорным не для насильника, как должно быть, а для потерпевшего.
KYKY: Можно ли спровоцировать изнасилование?
А. К.: В классической криминологии существует понятие «виктимология». Постсоветская и российская виктимология занимается преимущественно потерпевшими как носителями индивидуальной или групповой способности стать жертвами. Жертвами изнасилования люди становятся в силу разных обстоятельств: в одиночку ходят по безлюдным малоосвещенным местам, этим провоцируя мужчин с маниакальными наклонностями, периодически занимаясь сексом «без обязательств» с малознакомыми партнерами, или в процессе «вечеринок» с большим количеством алкоголя или запрещенных веществ. Во всех этих случаях девушка может обезопасить себя от преступного посягательства – например, вызывать такси и не перемещаться в одиночку ночью, не заниматься беспорядочным сексом, имея постоянного полового партнера, или контролировать себя на вечеринках, не допуская изменения сознания. Ведь под воздействием алкоголя и веществ девушка может согласиться заняться сексом, а протрезвев, понять, что не хотела этого и ее состоянием воспользовались. А это само по себе уже является изнасилованием.
Заявить, чтобы тебя не назвали блудницей
KYKY: Какие явные нарушения прав женщин есть на данный момент в странах СНГ?
А.К.: Слишком общий вопрос. Дискриминация по половому признаку? Законодательно – нигде, фактически – везде. Даже если взглянуть на список профессий, которые якобы считаются опасными, работать которыми женщины не могут. По факту же, большая часть этих профессий уже не является опасной для женского здоровья, но женщины все равно не могут быть, например, печатниками или бурильщиками, что несправедливо. При этом, если в стране существует призыв на срочную военную службу для мужчин, он должен быть и для женщин. Хотя, я считаю, что призыв вообще должен быть отменен. Армия должна быть профессиональной, контрактной. Просто необходимо создать условия для того, чтобы служить было престижно.
Гендерные стереотипы – это дичь. Что касается темы изнасилования – обычно это сельские районы, где испокон века считалось, что если «сука не захочет – кобель не вскочит». О причинах виктимного поведения жертвы никто не задумывается. Насилие в семье вообще воспринимается как должное, ведь «бьет – значит любит». Всегда существовали женщины, которые вели себя неподобающим образом. Этот неподобающий образ в то время был навязан религией. Их называли блудницами. Тогда средств массовой информации, по сути, не существовало, люди передавали новости из уст в уста, зачастую привирая или дополняя фактическую ситуацию своими размышлениями. В Иудее считалось, что если женщина, которую насиловали, не сопротивлялась и не звала на помощь (если насилие совершалось в населенном пункте), то она блудница. За это ее побивали камнями вместе с насильником. А если кто-то слышал о факте насилия, то камнями забрасывали только насильника, а женщине оказывали помощь. Такая тенденция появилась в последнее время, поскольку участились случаи вступления в половую связь в публичных местах и в состоянии опьянения.
Девушки становятся объектом травли (используются такие слова, как «шлюха», «дырка»), и для собственной защиты им приходится заявлять в органы правопорядка о факте изнасилования.
С одной стороны, если девушка не вела бы себя таким образом, то и заявления бы не было, но и мужчина не должен пользоваться девушкой, как минимум, чтобы не быть обвиненным в изнасиловании. Осужденные за изнасилование сейчас получили реальную возможность скрывать истинные мотивы своих поступков, обвиняя девушек в неподобающем поведении и «бл*дстве». Такие факты накаляют общество, и вместо того, чтобы решать вопросы сексизма и равноправия, просвещать общество, некоторые журналисты накаляют обстановку, зарабатывая на этом висты. Так что не каждое обвинение переживших изнасилование является показателем сексизма общества и неблагополучия в вопросах прав женщин. Это показатель того, что само общество больно, и нужно его просвещать, а не выдавать неизученную тему с субъективной трактовкой какого-то конкретного человека за общую норму поведения.
KYKY: Должна ли женщина обладать навыками самообороны?
А.К.: Да, как и любой человек, независимо от пола. Умение защитить себя – это прямое следствие инстинкта самосохранения. Однако в век развития различных средств самообороны такие классические методы, как боевые единоборства, отходят на второй план. Проще купить и научиться пользоваться газовым или перцовым баллончиком, чем применить навыки каратэ в условиях реальной опасности.
KYKY: Где пределы допустимой самообороны?
А.К.: Они определены в законе: ущерб, причиняемый насильнику, не должен быть больше, чем тот ущерб, который может быть причинен жертве в результате изнасилования. Обычно, это вред здоровью средней тяжести, если для совершения изнасилования насильник не высказывает угрозу причинения смерти при помощи оружия или предмета, который можно использовать в его качестве. Тогда уже все средства хороши.
KYKY: Нужно ли в школах вводить уроки самообороны?
А.К.: Самообороны – нет. Полового просвещения – да. На уроках полового просвещения нужно, в том числе, рассказывать подрастающему поколению о таком явлении, как изнасилование, а также о способах его избежать, применяя допустимые меры самообороны при возникновении возможности стать жертвой.
KYKY: Какими должны быть реабилитационные меры психологического и физического характера по отношению к жертве?
А.К.: Во всем мире уже давно разработаны и применяются все возможные меры, направленные на реабилитацию жертв. Однако в странах постсоветского пространства практикуется лишь психологическая помощь, которая зачастую оказывается неквалифицированными людьми, не связанными ни с сексологией, ни имеющими достаточных познаний в данной области.
Необходимо заимствовать опыт стран западной Европы, США и Канады, где реабилитация по-настоящему действенна: по желанию жертвы ей даже помогают с переездом в другой город, меняют имя и прочие данные.
Необходим индивидуальный подход к жертве, к ее психологическим особенностям восприятия произошедшего. У нас же все под одну гребенку. Все центры психологической помощи де-факто частные либо существуют за счет пожертвований. Государственных центров поддержки жертв изнасилования фактически нет, только всякие горячие линии, помощи от которых – никакой. Если смотреть на характер изнасилования, то есть различия: если это изнасилование незнакомым человеком (маньяком), то, в первую очередь, помощь должна оказываться семьей. Тут нужны банальная поддержка и отсутствие осуждения.
Кто придумал культуру насилия
KYKY: В приговорах суда разглашаются персональные данные женщины?
А.К.: В самом приговоре суда, копии которого выдаются на руки жертве, преступнику, защитнику и государственному обвинителю, а также копия которого хранится в уголовном деле, персональные данные, естественно, имеются.
Но по заявлению жертвы со всех участников судебного заседания может браться обязательство о неразглашении, а сам судебный процесс может стать закрытым.
KYKY: Как можно избежать обструкции жертве сексуального насилия?
А.К.: Никак. Это как гомофобия. Опять же, сложилось мнение, что жертвы изнасилования сами провоцируют своими действиями насильников: слишком откровенно одевались, вели себя «неподобающим образом», склонны к беспорядочным половым связям. Если факт изнасилования предается широкой огласке (как в ситуациях с той же Шурыгиной) и все обстоятельства совершения изнасилования становятся общеизвестными, поведение жертвы может стать поводом для обструкции. Настоящая жертва изнасилования никогда не захочет, чтобы этот факт стал кому-то известен, кроме самых близких людей и органов уголовного преследования. Обструкция этой девушки началась после того, как втайне от нее велась видеосъемка полового акта. Скорее всего, если бы съемки не было или видеозапись не была опубликована в сети, парень не был бы обвинен в изнасиловании. Однако, поскольку такие записи стали достоянием общественности, в целях защиты своей личности, девушка подала заявление об изнасиловании. Возвращаясь к ответу на первый вопрос, парень был осужден в соответствии с требованиями уголовного закона, поскольку девушка находилась в состоянии измененного сознания (алкогольного опьянения – «на донышке») и могла не в полной мере осознавать происходящее с ней. А это трактуется именно как изнасилование.
KYKY: В Беларуси возросло число изнасилований и покушений на изнасилование – их за год стало больше на 77%. Связано это с тем, что жертвы перестали бояться и стали чаще обращаться в милицию?
А.К.: Изнасилования – одни из самых латентных и нераскрываемых преступлений,потому что жертвы зачастую не пишут заявления. Особенно, если насильник – член семьи, родственник, просто знакомый человек или если он имеет статус в обществе. Все зависит от множества обстоятельств. Смелость здесь совсем ни при чем – скорее всего, само общество изменилось. И к изнасилованиям теперь не относятся, как преступлению, вызванному исключительно виктимным поведением жертвы. Даже 30 лет назад отношение к половым преступлениям было совсем иным, у жертв часто не брали заявлений, особенно, если изнасилование совершено человеком, с которым женщина ранее вступала в половую связь. Просто брали «на карандаш» – начинал в семью ходить участковый или велись профилактические беседы о недопустимости насилия в семье.
KYKY: Почему жертвы изнасилований со стороны знаменитостей любят признаваться в домогательствах спустя долгое время, причем массово?
А.К.: Первое – это, конечно же, хайп. Второе – публичное признание самого абьюзера в неподобающем поведении или инициация в отношении него уголовного преследования. Если известный и влиятельный человек пристает к окружающим и насилует их, но все об этом молчат – очень трудно заявить во всеуслышание, что с человеком это случилось. Очень трудно стать «первым гласом». Но как только кто-то один рассказывает, сразу появляется соратник, и люди с облегчением начинают рассказывать, что с ними тоже это произошло. Это совсем не значит, что каждый обвинитель говорит чистую правду, и что каждым из них движет только желание привлечь насильника к ответу.
KYKY: Согласны ли вы с феминистками в том, что существует «культура изнасилования» и что ее основателями являются мужчины?
А.К.: Оправданий изнасилованию не существует. Феминистки считают, что господствующие отношения в обществе, нормы, практики и средства массовой информации нормализуют, допускают или даже оправдывают сексуальное насилие над женщинами. На самом деле, это не так. Как именно определить культуру изнасилования и каковы критерии ее наличия в определённом обществе? Ответа на этот вопрос фактически нет. Возможно, существуют государственные образования, в которых такая культура существует, но в этих странах движение феминисток отсутствует в силу неразвитости культуры или чрезмерного религиозного регулирования общества. В наших странах культура, оправдывающая изнасилование, отсутствует. Наоборот, «слуги народа» и просто селебрити, публично высказывающие мнение о том, что это нормально, подвергаются публичной обструкции. Сексизм, как и прочие «-измы», в принципе является предметом дискриминации. И неважно, совершается абьюзинг в отношении женщины, мужчины или даже трансгендерных людей.