Зачем беларуские власти приняли декрет о тунеядстве, несмотря на негативный общественный резонанс и критику экспертов всех областей? Ответ очевиден: хотят заставить работать максимальное число людей. Александр Лукашенко искренне считает, что декретом «о тунеядцах» возмутилась лишь небольшая кучка народца, и отменять документ не стоит. «Давайте поживем. Если мы уж с вами придем к одному непреклонному выводу, что это анахронизм и он не нужен, мы его отменим. Не спешите. Может, он еще много чего полезного привнесет в нашу жизнь», – заявил президент 3 февраля на встрече с общественностью и СМИ, и предложил уплатить «эти копейки».

Николай Статкевич: «Люди почувствовали, что нельзя позволять эти нелепые издевательства, пора уже сказать «стоп!»

«Декрет этот неконституционный и незаконный. Он совершенно нелепый, нелогичный с точки зрения нормальных людей, – считает Николай Викторович. – Хотя у нас официально безработица 1-1,5%, реальные цифры раз в десять выше. Нам говорят о 50 тысяч безработных, а с 440 тысяч людей пытаются взять деньги за то, что они официально не работают. Налог на безработицу прецедентов не имеет. Обычно безработным назначаются пособия, на которые можно худо-бедно жить. У нас всё наоборот.

Людей сегодня на марше значительно больше, чем обычно выходит на такие чисто политические акции. Я такого не припомню раньше, а теперь люди обращаются, пишут в личку: «Чем помочь? Дайте мне листовки, наклейки – я их разнесу и наклею», «Акции запретили в Гродно и Могилеве – мы приедем в Минск». Мы даже пошли на то, чтобы опубликовать в социальных сетях план марша, полностью раскрыть свои карты перед возможными действиями власти, хотя подобные публикации никто не делает. Люди должны понимать, что никто их не хочет подставить, вовлечь в какие-то неприятности, мы просто корректно и спокойно хотим донести свою точку зрения. Наверное, люди почувствовали, что нельзя позволять эти нелепые издевательства, пора уже сказать – стоп! Как это было в 1999 году на «Марше свободы».

Я не думаю, что будут провокации или «хапуны». Сейчас ситуация сложилась как в детской сказке про Маугли – великое водяное перемирие. Никто не хочет насилия или каких-то революций.

Мы понимаем, что, сбросив эту власть, можем нарваться на «миротворческие танки» из соседней страны. И потерять свое государство, которое и есть самая большая ценность. И поэтому и у нас есть жесткое ограничение.

Мы можем давить на них, заставлять, пугать, но не больше. И они знают про это. Но со своей стороны и им нужен Запад (и это не только деньги, хотя они очень сейчас важны), некий маневр: мы залезли в эту интеграцию [с Россией], а теперь не знаем, как оттуда выбраться. Хватать кого-то, бить – потерять возможность разговора с Западом. Так что тут мы поставлены в условия, когда обе стороны будут вести себя корректно. Конечно, для порядка организаторам, которые будут выступать и вести людей, возможно, будут составлены порядка десятка протоколов на административные штрафы, но эти вопросы можно решить. У нас есть правозащитные фонды солидарности, если кого-то оштрафуют ненароком, то пусть люди обращаются – будет проведена работа, в результате которой человек не пострадает финансово.

Мне самому не пришло «письмо счастья», я военный пенсионер (Статкевич – подполковник запаса – Прим. KYKY). Но в моем окружении хватает людей, которые категорически не согласны платить этот налог. И за каждым стоит своя история. Казалось бы, человек ищет работу, в центрах занятости есть вакансии. Но, в 80% случаев они оказываются фиктивными, ложными, отсутствующими в реальности в четырех случаях из пяти.

Они не могут сами дать работу людям. И наказывают их за это. С какой целью? Они, получается, выгоняют людей из страны? Десятки автобусов уезжают ежедневно на Москву, введены дополнительные рейсы. Беларусы уезжают на заработки в Россию, а кто помоложе и знает языки – на Запад. Беларусы – рекордсмены в мире по получению шенгенских виз. За год порядка 100 тысяч беларусов получает вид на жительство. Один этот дебильный декрет оставит здесь пенсионеров, алконавтов и всевозможных многочисленных силовиков и чиновников... Это больная логика. Это презрение, когда к людям относятся как к скотам: а давай-ка позабавимся, они ж всё проглотят. Это убийство страны. Это больше, чем преступление против людей, получивших эти письма, это преступление против всех».

Прогнозы Статкевича подтвердились. Во время марша вдоль дороги стояли молодые люди без эмоций на лице. Они отказывались общаться, говорили о том, что поддерживают порядок и следят, чтобы люди не выходили на проезжую часть. И вообще они гражданские лица. Но у каждого из-под шапочки предательски торчал наушник. Колонна демонстрантов шла к Министерству по налогам и сборам, которое находится за Домом правительства, соблюдая правила дорожного движения и строго на зеленый сигнал светофора. Прицепиться было не к чему, даже при большом желании. Не за общение с журналистами же арестовывать?

Истории «тунеядцев» на марше

Александр, 53 года

«Я научный работник, химик-биолог. Работал в лаборатории, которая принесла миллионы долларов государству. Я поздний ребенок, моя мама – ветеран Великой Отечественной войны. Когда семь лет назад она серьезно заболела и слегла, я был вынужден оставить работу и ухаживать за ней. Моим миром стали четыре стены. И мама. Я выходил только за продуктами и в аптеку – ее нельзя было оставлять. Все соседи об этом знают и могут подтвердить. У мамы была республиканская пенсия – нам на двоих хватало прожить, без излишеств, но вполне. Оформлять уход в Собесе за ней мне, откровенно говоря, было некогда – это занимает много времени и нервов, а маму нельзя было оставить больше, чем на полчаса одну. Летом 2016 года мама умерла. А я попытался устроиться на работу. И столкнулся с тем, что, увидев в моей трудовой книжке последнюю запись за 2010 год, работодатели отказывались меня брать. Такой негласный указ: нет года работы – до свидания.

Доходило до абсурда: прошел собеседование, приезжаю к оговоренному времени в школу устраиваться на должность лаборанта (уж как-то, будучи кандидатом наук, я б смог в кабинете химии реактивы смешивать, правда?), а мне и говорят: ой, а мы час назад взяли человека… Я хочу работать, но никто не хочет меня брать. В центре занятости и интернете много липовых вакансий. Звонишь, они говорят, что она якобы закрыта, а в следующем месяце вновь ее выбрасывают на рынок труда. Такие вот «мертвые души».

Александр, 33 года

«Я пока еще не «тунеядец», но рискую им стать в любой момент. Ситуация с работой в стране достаточно пагубная, зарплаты нищенские. Поэтому я здесь. Мы должны друг друга поддерживать. Тогда мы будем народом».

Леонид, 50 лет

«Работал предпринимателем. После очередных налоговых проверок вынужден был закрыть свой бизнес, заплатить большие штрафы, распродав практически себе в ущерб остатки товара. И после этого пытался несколько раз устроиться на работу. Когда приходишь на биржу труда, официальные попытки трудоустройства заканчиваются фактически ничем. Приходишь по вакансии, которую тебе предложили на бирже, а там очень удивляются, говорят, что давно закрыли эту позицию. Что же за информация тогда у биржи труда?

Живем мы сейчас втроем на то, что зарабатывает моя жена. Запасов нет, планирую продать машину. Пойти в таксисты? Там большая конкуренция, желающих много, у всех машины новые. Это дилетант может сказать, что нужно идти в таксисты. Когда я встречаю знакомых, кто пошел туда, все плачутся, что еле сводят концы с концами. В моем возрасте устроиться на работу вообще уже сложно. Все разводят руками и говорят: ну было б вам хотя бы 40… За последний год я похудел на 15 кг: это нервы плюс вынужденная диета, когда сначала ты отказываешься от курения, потом от алкоголя, а потом и от некогда привычных продуктов.

Я считаю, что малый бизнес должен вариться в собственном бульоне: кормит себя, платит единый налог и ничего не просит взамен. Не надо бесконечных проверок и придирок, когда контролирующие органы приходят чаще покупателей».

Сергей, 39 лет

«Пришло «письмо счастья». Платить принципиально не буду. Придут судебные исполнители – забаррикадирую дверь диваном. Буду говорить им в домофон, что никого нет дома, а я маленький мальчик, которому мама запретила открывать дверь дядям, которые точно бандиты и грабители. Хотя врял ли они придут. У них тоже много дел, и не всегда хочется работать. Не хватит нашей судебной системы на решение таких вопросов просто физически».

Лариса, 35 лет

«Я в 2015 году не работала после закрытия предприятия 9 месяцев. А из налоговой пришло уведомление – с вас 360 рублей. Это не налог на тунеядство, это сбор на государственные расходы и нужды. Почему я должна платить? В поликлинику я не обращалась, коммунальные платежи плачу исправно, пользование транспортом оплачиваю или хожу пешком, питаюсь я за свои деньги, ни у кого ничего не прошу. Свое высшее образование я, между прочим, тоже сама оплачивала. Я, кстати, юрист. Дайте мне работу! А нет этой работы. Вернее, сами ищите ее. И, кстати, где наши конституционные суды? Этим Декретом нарушена статья 41 Конституции Республики Беларусь – у меня есть право на труд. Право. Не обязанность.

Согласно этой же статье, по четвертому пункту меня может принудить к труду суд. Но это будут не общественно-полезные работы, а исправительные. Я не подлежу уголовной ответственности, за что я должна заплатить? За что меня должны судить? За что мне должны дать 15 суток? За что мне дополнительно должны дать от 2 до 4 базовых величин? У меня нет ответа на этот вопрос. Ну что ж, подождем такого суда.

Хорошо, я готова оплатить эти 360 рублей в том случае, если мне поставят штамп в трудовую книжку о 183 рабочих днях, которые пойдут в мой пенсионный фонд.

А то получается двойное, если не тройное налогообложение. Не трогали б они уже этих людей, бедных и затурканных, нищих и голодных. Это вызывает только озлобление. И, да, я одна из этих разгневанных людей, так и запишите».

Юрист профсоюза работников радиоэлектронной промышленности Юрий Беляков к словам Ларисы добавляет: «Люди разгневаны, декрет их возмущает, затрагивает их честь, достоинство и репутацию. Их объявили социальными иждивенцами, унизили и, мало того, за это еще хотят денег собрать. Если не с них, то с их родственников. Это возмутительно и не лезет ни в какие рамки: ни в правовые, ни в общечеловеческие. Правовой анализ декрету дан со стороны международных организаций. В первую очередь это 105-я женевская конвенция «Об упразднении принудительного труда» от 25 июня 1957 года. А также Пакт ООН о гражданских и политических правах. Сами чиновники поясняют, что издав подобный Декрет, они стимулируют людей трудиться. Но для такого стимула нужно создание полумиллиона рабочих мест, а не принятие подобного рода документов. Организуйте людям рабочие места, сделайте такое налоговое законодательство, чтобы выгодно было заниматься предпринимательской деятельностью или ремесленничеством. Это всё в силах госслужащих, которые и должны этим заниматься. А то раньше грабили богатых и сажали людей за надуманные в большей части правонарушения, а теперь уже экспроприируют у бедных».

Как прошла акция и что будет дальше

Митинг начался перед Дворцем Республики с выступления оппозиционных лидеров Владимира Некляева, Павла Северинца, Николая Статкевича, а также простых «тунеядцев», не побоявшихся выйти к микрофону. Над Площадью развевались бело-красно-белые флаги и постоянно звучало «Жыве Беларусь!». Пьяненького провокатора, оскорбляющего выступающих, молча вывели под белы рученьки из толпы и вежливо попросили уйти сами демонстранты. Всё проходило согласно «плану Статкевича» – максимально корректно, но решительно.

Основной целью митинга было составление резолюции, где к властям будут предъявлены следующие требования: отменить декрет № 3, остановить снижение реальных доходов населения, отменить повышение пенсионного возраста, вернуть народу «честные и свободные выборы». Николай Статкевич предложил выбрать в качестве «представителей народа», которые будут требовать от властей выполнения резолюции, Владимира Некляева, Геннадия Федынича, Евгения Афнагеля и Павла Северинца. Народу резолюция понравилась, в воздухе звучало: «Солидарность!» и «Жыве Беларусь». А также направления, куда следует пойти ныне действующей власти.

Приблизительно через полчаса после начала акции народ двинулся к Министерству по налогам и сборам, на крыльце которого был совершен символический акт сожжения уведомлений о необходимости уплаты сбора на финансирование государственных расходов.

Организаторы поблагодарили пришедших демонстрантов и уведомили о том, что следующий митинг пройдет 25 марта. О месте и времени будет сообщено дополнительно. Подведя итог, Николай Статкевич, отметил, что он считает акцию успешно состоявшейся: «Либо они прислушаются и пойдут на уступки, либо им нужно будет сажать тысячи людей, которые сегодня здесь были, либо в следующий раз выйдет в десять раз больше».