Симпатичные итальянские девушки Арианна Николетти и Ирене Нигг учились вместе в Италии на дизайнеров. В какой-то момент подругам пришла в голову креативная и в некотором роде даже авантюрная идея заняться арт-переработкой материалов и вещей, не представляющих никакого интереса для индустрии моды и легкой промышленности. В дизайнерских руках, растущих из правильного места, даже лоскутки, выброшенные на помойку, становятся модным нарядом. Принимая во внимание тот факт, что избалованная публика жаждет иметь в своем гардеробе нечто эксклюзивное, существующее в единственном экземпляре, стартап девушек имел все шансы на успех. Тем более, позиционировали они себя как люди, которые противятся перепроизводству и заботятся об экологии.

Начинали девушки с маленького помещения ремонтной мастерской, куда живущие по соседству люди приносили вещи, чтобы укоротить и подлатать. Подруги-дизайнеры предлагали иногда безумные идеи по реанимации одежды – в результате получались ни на что не похожие модели, про которые люди спрашивали: «Ух ты, чья это новая коллекция?» Клиентура набиралась с помощью сарафанного радио. В результате девушки смогли открыть небольшую мастерскую и познакомились с модельером известной в Берлине марки Lisa D по имени Элизабет Прантер. Модельер заразилась идеями свободных итальянок — так на улице Франкенштрассе в доме №1 открылось ателье «Bis es mir vom Leibe fällt». С немецкого название можно перевести как «пока не развалится от любви» или «носи до последней нитки».

Носи, пока не развалится от любви

По сути, Элизабет Пранер ввязалась в перекрестное финансирование, когда более рентабельная часть бизнеса вкладывается в ту, которая не приносит денег, но здорово повышает самооценку. По словам Арианны, индустрия моды уступает по вреду для окружающей среды только нефтедобывающей промышленности. Само производство одежды загрязняет атмосферу, но не это самое страшное зло. Главное, что из-за быстрых смен коллекций вещи служат недолго, а после выбрасываются, что вызывает проблему отходов, часть из которых вообще не перерабатывается. Апсайклинг же можно разделить на два направления: первое — работа с отходами текстильного производства, второе – переработка одежды, которую уже носили. Согласитесь, у каждого из нас есть вещи, вышедшие из моды, но которые очень нравятся, или имеют ностальгическую ценность.

Выкинуть их – не поднимается рука. А носить – уже невозможно.

− Мы не производим отдельный новый продукт, а перерабатываем по заказам клиентов уже имеющуюся у них одежду, обычно долго согласовывая эскизы, шлифуя форму конечного изделия, которое будет носиться еще много лет, – говорит Ирене Нигг.

К примеру, в ателье кто-то приносит рабочую потертую куртку отца, который уже умер, и просит в память о нём перешить так, чтобы можно было носить её ежедневно, ощущая иллюзию присутствия близкого человека. Дизайнеры оценивают, сколько оригинальных деталей можно «спасти» и предлагают варианты. За примерами далеко ходить не нужно: Ирене с гордостью демонстрирует мне женскую куртку, которая изначально была мужскими брюками.

Можно ли заработать на апсайклинге

Такие чудесные преображения, будем честны, стоят дорого. Основные и постоянные клиенты ателье — люди с заработком выше среднего. Восстановление папиной куртки обойдется в 180 евро, приблизительно столько же может уйти на материал, из которого будут сделаны перелицовка, вставки и прочие декоративные элементы. «Но на памяти не экономят!» – говорит заказчик. Однако есть в ателье и чудесная вешалка – все вещи стоят лишь по 50 евро.

– У нас на зарплате работает четыре человека. Еще двое помогают нам, когда заказов много. Увы, бизнес, при всей его трендовости, не является прибыльным уже на протяжении пяти лет, несмотря на неослабевающий интерес со стороны клиентов. Но владелица бизнеса Элизабет Прантер считает его важным и нужным. Поэтому практически ежемесячно производит финансовые вливания, перераспределяя прибыль из других своих успешных fashion-проектов, –рассказывает Ирене.

– Сегодня наше ателье оформлено как ИП. Но мы хотим сменить эту юридическую форму на «общественное объединение», чтобы все постоянные клиенты стали его членами и платили взносы, которые не облагаются налогами.

Услуга подешевеет из-за снижения налоговой нагрузки. Кроме того, общественные объединения могут претендовать на различные гранты. Мне кажется, наш бизнес будет востребован и через пять лет. На сегодняшний день в Берлине открывается всё больше ателье, нацеленных именно на перешивание вещей. Их открывают в основном так называемые «поздние переселенцы» из России или Турции.

Мне не захотелось расстраивать заботящихся об экологии девушек рассказами о том, что бывшие наши соотечественники на самом деле не столь озабочены вопросами сохранения окружающей среды, сколько помнят жуткие подробности нищеты из советского дефицитного прошлого: как штопать на перегоревшей лампочке в 60 ватт носки, как делать кофе из пережжённого ячменя, как стирать целлофановые пакеты и как разводить кур на балконе. Не говоря уже о том, как крутить электросчётчик в обратную сторону.

Туристические маршруты для эко-туристов

Для выходца из наших мест может показаться странным и тот факт, что девушки дружат и сотрудничают с конкурентами. Причина проста: туристы, приезжающие в Берлин, с удовольствием ходят по концептуальным салонам причесок, апсайклинговым и дизайнерским магазинам и ателье. Так, три десятка таких бизнесов объединились и разработали регулярные маршруты по пяти модным районам Берлина, с возможностью общения с владельцами бутиков. Стоит такой тур около 25 евро и продолжается приблизительно три с половиной часа.

Чтобы продемонстрировать, как идут дела у конкурентов, девушки приглашают меня прогуляться до соседнего квартала. Здесь в старинном особняке разместились выставочная площадка и ателье, принадлежащие кутюрье Сюзанне Вагнер.

Светлые просторные комнаты с манекенами, на которых надеты невероятные платья, наводят на мысль, что ты в Париже. Но нет. Хозяйка шоурума рассказывает, как занимается арт-переработкой бывших в употреблении вещей. К примеру, на сплошной купальник Puma она нашила романтичную юбку из плотного атласа — модель разлетелась как горячие пирожки.

Сюзанны работает только с мастерами, проживающими в Берлине: как с немцами, так и с эмигрантами. Особенно круто, по ее словам, с последними – они показывают характерные для их местности узоры, не типичные и от того безумно интересные немцам. Последним откровением для фрау Сюзанны явились украинские вышивки. В этот момент я пожалела, что не надела нашу вышимайку и от огорчения тут же сфотографировала тунику из новой коллекции с арабской вязью пайетками, что было строжайше запрещено.

Одежда бренда фрау Вагнер продается прямо в шоу-руме. Цены здесь кусаются: платье на выход — 570 евро. Мое внимание привлекает необычная норковая шубка, скомбинированная со спортивной формой ФРГ. Смотрится необычно и раздражающе для защитников животных. А как же идеалы сохранения окружающей среды? «Это старая шуба, она принадлежала ещё моей бабушке, – поясняет Сюзанна. – Но она уже продана. За 1550 евро».

С миру по нитке — обществу урок

Идем по Берлину дальше в поисках интересных бизнесов. В центре на Анкламерштрассе бутичок открыли четверо ребят, познакомившихся в Лондоне. Они работали в Англии над переработкой отходов, остающихся от индустрии высокой моды Италии. Теперь их магазин в Берлине называется «TheUpcyclingFashionStore».

Молодые сделали ставку на непосредственное общение с клиентами, по принципу «глаза в глаза». И не проиграли. Несмотря на то, что цены здесь выше, чем в магазинах, торгующих новыми изделиями, постоянные посетители есть всегда. В бутичке всегда можно найти оригинальный подарок хоть хипстеру (молескин, сделанный из учебника чешского языка со старинными фотографиями внутри), хоть любимой девушке (колье из «лысой» резины или сумка, сшитая из автомобильных ремней безопасности), хоть маме (необычайное пончо из кашемировых шарфов).

Даже стеллажи здесь сделаны просто из оконных рам, когда-то вынесенных на помойку: умеренно отреставрированные, они смотрятся очень круто.

Сотрудничает магазин и с иностранными коллегами. Вот, например, майка эстонских дизайнеров, на треть состоящая из привезенных из Таиланда лоскутков.

Зимняя куртка в магазине стоит 398 евро. Зато кожаные португальские ботинки обойдутся в смешную сумму около 80 евро. С ними получилось очень забавно: пару лет назад ребята из «TheUpcyclingFashionStore» познакомились с производителем обуви и предложили ему использовать кусочки, остающиеся после производства туфель.

В результате предприимчивый португалец продает на сегодняшний день больше ботинок «из кусочков», чем сделанных по классической технологии.

Минский дизайнер Апти Эзиев комментирует идею апсайклинга

В коллекции прогрессивного дизайнера Апти Эзиева есть куртка, переделанная из старой. Она самая дорогая (в том числе и сердцу). Потому обсуждая с беларускими дизайнерами идею апсайклинга, логично было обратиться именно к Апти. Как он решился переделать старую вещь, и в чем секрет ее успеха?

Апти Эзиев: «Это был 2011 год, когда я только окончил колледж и на тот момент не имел еще понятия, как решать вопросы с поставкой натуральной кожи. Моя девушка принесла куртку своего отца, которой было около 30 лет. Я даже не знаю, для чего взял ее тогда – лежала у меня несколько месяцев. В один прекрасный день (помню, что была мама рядом), я вспомнил про ту куртку и понял, что готов посвятить вечер распарыванию этой вещи. Честно говоря, намного легче изготовить новую куртку, чем модернизировать старую. Распороть ее было очень сложно, но я сделал это! Потом я на бумаге построил чертеж куртки своего размера. Лекала положил на распоротые детали старой кожаной куртки и обмелил. Все шло гладко, но из-за того, что на куртке изначально имелись прорезные карманы, расположение которых для моей новой куртки было ни к чему, пришлось лекало спинки уложить на детали переда старой куртки. Следовательно, теперь на спине моей готовой куртки есть следы прошлых карманов. Пришлось выполнить колоссальную работу: я использовал большое количество металлической фурнитуры, молний и выкроил новую вискозную подкладку.

Изготавливал новую куртку я около недели. Эта была самая сложная работа, которую я проделал за последние девять лет. Куртка приобрела новую жизнь и послужила созданию других новых курток моего бренда.

Я знал, что именно стойкая, мощная, грубая и дорогая кожа характеризует мой внутренний мир, поэтому до сегодняшнего дня создаю изделия, выполненных из таких же материалов. Теперь эта единственная куртка моего бренда, которая не имеет цены, для меня она бесценна. Сотни людей хотели приобрести ее, но это как продать душу — невозможно!

KYKY: Как вам кажется, сможет ли стартап «Носи до последней нитки» по переделке вещей, которые для их хозяина имеет в первую очередь сентиментальную ценность, прижиться на беларуском рынке? Или люди предпочитают покупать новое, а старые вещи пускать на ветошь?

Апти Эзиев: Все индивидуально, и в этом мире никого не удивишь, да и удивлять не нужно. Тут много аспектов, не у всех есть деньги менять часто даже носки! Многие для стиля могут носить изделия с дырками, смотря как ты себя ведешь. Если в душе ты – нищий, то и стильная и дорогая одежда без дырок не поможет… Новое не всегда лучше старого.

KYKY: Если бы вам предложили делать коллекцию из старых вещей с переосмыслением, добавлением своих творческих элементов, согласились бы?

Апти Эзиев: Мой ответ будет, пожалуй, высокомерным. С учетом того, что в профессиональном смысле я очень вырос за последние шесть лет, и у меня поменялась идеология, я признаю только свой бренд. Чужие – нет, следовательно не согласился бы. Переосмыслить и дать новую жизнь чужим брендам должен тот, кто ее изначально создал, а если его уже нет в живых, то пусть этим занимается его ближайший родственник, но не я.