Елена Бондаренко, мать убитого Романа Бондаренко, дала большое интервью порталу TUT.by. Она рассказала, каким человеком был ее сын, как встретила новость о его избиении и смерти и чем родственники, пытающиеся добиться правды, заняты сейчас. Мы цитируем главное.
Детство
Роман родился в Минске в 1989 году, но вырос в России. В его 3,5 года семья переехала в Нижневартовск. Мать Бондаренко описывает его как разностороннего ребенка: он отлично играл в футбол, волейбол, баскетбол, хоккей, настольный теннис, катался на лыжах, ездил на велосипеде, хорошо плавал, нырял с трубкой. «Мы всегда его поддерживали, — говорит Елена. — Никогда не навязывали свое мнение: этим занимайся, а вот этим не занимайся.
В какой-то момент, когда он был в классе пятом или шестом, было модно заниматься брейк-дансом. Он пошел на брейк-данс, крутился на голове, и я ему пошила специальную шапочку для этого — сейчас все можно купить, раньше такого не было. Помню, что когда у нас были какие-то гости, всегда просили Рому покрутиться или постоять на голове — это мало кто умел».
Летом после девятого класса, вместе с семьей прилетев в Минск, Роман сказал, что хочет поступить в архитектурно-строительный колледж на дизайн — и вскоре поступил, успешно сдав вступительные экзамены. После этого он полгода жил в Минске с дедушкой и у сестры Елены. «Мы с мужем вернулись в Беларусь зимой, сделали ремонт в квартире. А через полгода после того, как мы обустроились, муж уехал обратно в Нижневартовск — там и остался», — уточняет Елена Бондаренко. Отец Романа до сих пор живет в России. С 16 лет сына воспитывала только мама.
Армия
Роман мечтал пойти служить в армию, чтобы стать более мужественным, стать опорой для матери. Поэтому после окончания колледжа, а затем и Академии искусств, он в возрасте 24 лет решил отслужить, заявив, что не хочет косить. «Осенью его должны были забрать в армию, он уволился с работы, завершил все свои дела, организовал проводы, пришел в военкомат, а ему сказали, что мест нет, иди домой, — вспоминает Елена. — Роман тогда сильно расстроился, просил, чтобы его все-таки взяли.
Это был анекдотичный случай — родственники и друзья над этим много шутили. Сына призвали весной [в войсковую часть 3214, спецназ]. И свой день рождения, 25-летие, он уже праздновал в армии. Я к нему приезжала, виделась с его сержантами, о нем очень хорошо отзывались, Роман был на хорошем счету. Он и в армии был художником: рисовал стенгазеты, снимал видео».
Перед дембелем обычно предлагают остаться в силовых структурах, Роме тоже предлагали, но у него уже было высшее образование и он решил пойти своим путем. Ему был интересен веб-дизайн, компьютерные игры. Но чтобы начать работать дизайнером и попасть в какую-то хорошую фирму, нужно портфолио. А чтобы было портфолио, нужно купить планшет, хороший компьютер. И чтобы заработать деньги, Роман пошел работать в сеть магазинов «Остров чистоты». От администратора магазина он дорос до директора, но рисунок не бросал.
Трагедия
Елена Бондаренко рассказывает: «[В день трагедии] в полчетвертого ночи мне позвонили в дверь, я спросила: «Кто?» Мне сказали, что хотят рассказать о Роме. Я открыла, стояли незнакомые девочки и ребята — трое. Сказали, чтобы я не волновалась, что Рома сейчас в больнице скорой помощи, ему делают операцию. Говорили, что его схватили, избили, отвезли в РУВД, что его долго искали, не могли найти. Мне оставили номер телефона реанимации. Я всю ночь звонила, все время говорили, что идет операция.
Где-то в шесть часов или начале седьмого сказали, что операцию сделали, что он в тяжелейшем критическом состоянии. Когда я приехала в больницу, первое, что сказал врач: у Ромы нет шансов. Меня привели к нему в палату, я удивилась этому, потому что попасть в реанимацию непросто. Увидела сына, побыла там какое-то время, подержала за руку, разговаривала с ним, просила, чтобы жил, держался, говорила, что я с ним, рядом и что все будет хорошо. Потом мне сказали, что будет консилиум, ждут главного нейрохирурга Беларуси. После встречи мне сказали, что у Ромы только один шанс из тысячи.
Это была просто надежда на чудо, на его организм. Врачи сказали, что самое страшное — у него поврежден ствол головного мозга выше затылка, который отвечает за все функции организма. Не только за жизненно важные, как дыхание и сердцебиение, но даже за вкус, обоняние. Говорили, что ему нужна еще как минимум одна операция, но чтобы ее сделать, надо ждать, когда состояние стабилизируется. Я уехала, и буквально через 40 минут Роман умер.
Когда я была у Ромы в реанимации, я же сидела и читала медицинскую карту, и все анализы и информацию видела и зафиксировала для себя, я разговаривала с врачами. Я заявляю со 100% уверенностью, что Рома был трезв, и попросила врачей, чтобы они не держали это в секрете».
После смерти
«Все, что я сейчас делаю, — ради памяти Ромы, — признается его мать. — Я воспитала достойного человека, правильного, и я хотела бы, чтобы он остался в моей памяти, своих родных, близких, друзей и всех людей честным, достойным и порядочным человеком. Того, что сейчас происходит, быть не должно. Я хочу добиться правды».
Двоюродная сестра Романа Ольгка Кучеренко добавляет, что сейчас родственники молодого человека заняты тем, чтобы завели уголовное дело, чтобы виновные были наказаны по закону, чтобы имя Романа не запятнали и не втоптали в грязь, не навесили на него то, чего на самом деле не было. Но родным каждый день подкидывают новую порцию фейков, которые они должны опровергать.
«Я хочу, чтобы имя Ромы осталось чистым и честным — таким, каким он был на самом деле. Вплетать сюда политические составляющие, интриги, какое-то кукловодство и все остальное — это не про Рому. Это не про него и не про его ближайшее окружение. <...> Понятно, что жизнь уже не будет прежней, по крайней мере моя», — подытоживает Елена Бондаренко.
Фото: предоставлены TUT.by семьей Романа Бондаренко.