Вы бывали на Октябрьской в таком здании, где в одном углу вас кормят бургерами, во втором – стригут и красят, в третьем продают вам винил, а в четвертом предлагают дизайнерские сумки? При этом вам не кажется, что это похоже на притон, потому что бургеры вкусные, винил хороший, да и сумка по последним трендам. Место это называется Dandy Land, и для Минска это вполне новый формат пространств, которые развивают новые тусовки. KYKY было интересно, взлетит ли такой сквот – и вот спустя полгода его работы Влад Рубанов встретился с основателями Burger Lab и Dandy Land – Андреем Протопоповым, Леной Батурчик, Андреем Жуком, Пашей Бурдиловым, Кириллом Михасюком, Славой Батурчик – и поговорил про деньги, новую волну бизнеса, наглых клиентов и попытку обогатиться за счет сферы гостеприимства.
Андрей Протопопов:Сразу о главном: деньги и люди
KYKY: Расскажите, что вы делали, чтобы открыть это место. Как и за сколько нашли площадку, какой стартовый капитал был, сколько вложили из своего кармана и какую поддержку партнеров или спонсоров получили?
Лена Батурчик: Поддержка партнеров и спонсоров – это коммерческая тайна, мы не имеем права ее разглашать. Основные наши партнеры – Бобруйский бровар: это такие бренды по пиву, как Речицкое и Волковская пивоварня. И армянские коньяки с брендом Jameson. Также мы сотрудничаем с СБС. Это три партнера, которые нам реально помогали и помогают сейчас.
Андрей Протопопов: Площадку нашел я. До этого я думал о проекте с торговым центром «Галерея». И один из их руководителей дружит с собственником этого места. А этот собственник как раз искал, кому сдать площадку. Мы встретились, поговорили. Я недели две рвал на себе волосы, не понимая, как это вообще реализовать: не было финансовой возможности, чтобы разрулить на все 100%. Недели две-три думал, согласился, подписал. Приехал к «Бургерлабу» и сказал, что нашел помещение.
До этого еще была история. Ребята приехали ко мне в парикмахерскую, чтобы поработать вместе. Я стриг, а они работали на фудтраке. Вечером мы разговаривали о том, как клево, что у нас одна тусовка, и как круто было бы вместе работать.
Потом они рассказали, что три месяца не могут встать на Октябрьской улице. Они взяли в аренду площадь у МЗОРа, но вы видите, что там происходит с фудтраками. А это наше помещение ровно напротив того места, где должен был встать бус.
KYKY: Какой был стартовый капитал? Сколько вы из своего кармана вложили?
Лена Батурчик: 25 000 долларов.
KYKY: А месячный оборот?
Андрей Протопопов: Чтобы закрыть полностью все пространство, надо где-то 16 000 рублей в день. Если ты хочешь, чтобы все ребята прекратили свою работу и ты воспользовался этим помещением – это стоит около 16 000.
KYKY: Ребята из BurgerLab, до этого места вы готовили бургеры из фудтрака, а теперь у вас свой ресторан. Чем отличается работа в таких форматах?
Слава Батурчик: У тебя гораздо больше работы, совершенно другая зона ответственности. В фудтраке ты можешь позволить себе сегодня работать с трех часов дня, а завтра не работать. Когда у тебя есть бар, ты должен работать, как минимум, по сезонному режиму.
Лена Батурчик: Это совершенно другая затратная часть на персонал и обеспечение. Если в формате фудтрака мы говорим только об аренде фабрики, кухни и небольшого места, скажем, в «Песочнице» – это одни деньги. Когда мы говорим об аренде фабрики, кухни, заведения и еще фудтрака – сумма сильно вырастает. Следующий момент – затраты на персонал. В формате фудтрака можно не раздувать штат: нет необходимости в таких единицах, как официанты и бармены. Гораздо меньше поваров участвует в процессе, потому что оборот продуктов гораздо меньше. Когда мы говорим о полноценном заведении, сразу переключаемся на сервис за барной стойкой, в зале и смене поваров.
Кирилл Михасюк: У нас ровно год назад было около 11 человек на пике, а сейчас – 30.
KYKY: Вы-то сами ведь не обслуживающий персонал, но при этом вы приносите еду гостям и готовите. Это экономия?
Лена Батурчик: Нет, мы этим занимаемся, потому что нам нравится. На наш взгляд, это клевая модель ведения бизнеса. Здорово, когда ты вместе с ребятами занимаешься одним делом. Во-первых, ты можешь показать своим примером, как это можно делать. Во-вторых, нет разделения по вертикали власти. Это не экономия – мы не забираем штатные часы. Мы просто выходим в помощь, когда это необходимо.
Кирилл Михасюк: Обычно в заведения, когда ты работаешь на кого-то, приходят учредители и весь персонал тогда: «Ну, б**», – многозначно вздыхая.
Андрей Протопопов: Они работают не на нас, а с нами.
Кирилл Михасюк: Сейчас они не могут представить рабочий день, когда нас нет.
Лена Батурчик: Нельзя сказать: «Я главный, а ты – официантик. Ходи и работай, мне плевать на твои проблемы». Здесь нет главных и нет второстепенных.
Мы все делаем одну большую работу. И вклад каждого человека, начиная от Славы, Андрея, Паши и заканчивая девочками, которые моют посуду, – абсолютно равноценен. А если бы мы хотели сидеть ровно и заниматься только капелькой задач, мы бы остались на старых местах. Там мы доросли до позиции, где ты можешь позволить себе ничего не делать. Но ведь так неинтересно.
KYKY: А другие платят вам аренду за размещение в пространстве Dandy Land?
Лена Батурчик: Нет, мы, Burger Lab, арендуем у Dandy Land часть помещения. Основной арендатор здесь один – это Андрей. А мы уже субарендаторы.
KYKY: Сколько бургеров в день вы готовите?
Лена Батурчик: Примерно столько же, сколько и в траке: около 300 в день. В хороший коммерческий день, как пятница и суббота (иногда еще в четверг и воскресенье) это похоже на цифры, которые мы делали в фудтраке, но немного другой оборот по деньгами: помимо бургеров посетители заказывают еще пиво, напитки – разница появляется тут.
KYKY: Этот бизнес помог вам зажить более комфортно финансово?
Андрей Протопопов: Мы ни тогда, ни сейчас не зарабатываем – всё вкладываем в развитие.
Лена Батурчик: Я бы не сказала, что мы не зарабатываем. Мы получаем зарплату, как любая единица, которая работает на компанию и вносит свою лепту в ее благосостояние. Но да, нельзя сказать, что мы получаем гору дивидендов и завтра купим машину из салона. Это не тот бизнес, где ты за год зарабатываешь миллион, и потом можешь позволить себе полжизни ничего не делать. Это очень ошибочные представления о любом бизнесе. Про ресторан я скажу с уверенностью: здесь нельзя заработать гору денег.
Как притягивать людей, если ты открыл не казино
KYKY: Мне это вообще все это слегка напоминает фабрику Уорхола. У вас есть такие ассоциации? Когда объединяются творческие люди и все начинают ходить в одно место...
Андрей Протопопов: Подождите, там казино на входе было.
KYKY: Где?
Андрей Протопопов: В фабрике. (Видимо, Андрей перепутал с клубом Fabrique в Минске, – прим. KYKY)
Кирилл Михасюк: Это не тот «Фабрик»! (все хором смеются)
Лена Батурчик: Андрей! Ты только что угробил свою репутацию творческого человека.
Кирилл Михасюк: Когда работаешь в барах, ты общаешься с художниками, музыкантами – в общем, с творческими людьми. И чаще всего они объединяются. В Берлине есть те же сквоты – они могут позволить себе захватить помещение и не платить аренду. Но в Беларуси это невозможно. Приходится делать такие пространства.
Андрей Протопопов: Нам безумно повезло с Декретом номер семь [о развитии предпринимательства].
Лена Батурчик: Да и тут вопрос не столько в творческом коллективе, который сплачивает вокруг себя, а в заряженности идеей. Когда на одной площадке собирается много людей, горят своим делом, это притягивает людей. Каждый же стремится к какой-то поддержке. Здесь он ее может получить.
KYKY: А вообще есть финансовый смысл совмещать разные локации, например, парикмахерскую с баром и т.п.?
Лена Батурчик: Здесь под одной крышей собраны разные локации: Burger Lab, Dandy Home, «Молоко», Red Concept…
Андрей Протопопов: ...И каждый сам себя кормит. У нас есть условия, чтобы площадка развивалась, но это не условия бизнес-центра. Это приемлемые цены. И параллельно они сами себя еще развивают. Мы дружим, у нас нет коммерческого интереса друг между другом. Есть творческий – подпитка зарядом и желанием. Как только ты расслабляешься и думаешь: «Все достало, я не хочу ничего делать!» Но тут ты приходишь и видишь, как другие чуваки работают, что-то придумывают. И сразу снова загораешься.
KYKY: То есть тут идет сильный взаимопиар: кто-то приходит за бургерами и идет потом за одеждой?
Андрей Протопопов: Я очень часто вижу своих клиенток на маникюрных креслах. [бьюти-зона] «Молоко», бывает, и в 10 утра уже работает. Тогда как я в это время только просыпаюсь, приезжаю сюда к 11 и вижу у них свою клиентку. Это круто. Ты видишь, когда другими услугами пользуются люди, которые тебе доверяют.
Лена Батурчик: Мы делаем татуировки у Lumos. Я хожу на маникюр в «Молоко». Хожу стричься в Dandy Home. Покупаю одежду в Red Concept. Я уверена во всем, о чем говорю своим гостям.
KYKY: А у вас сформировался какой-то кластер постоянных клиентов? И сильно ли вы от них зависите?
Лена Батурчик: Любой бизнес зависит от своих постоянных клиентов и гостей. Потому что любой постоянный гость – это лояльный человек.
Слава Батурчик: И это человек, который дает тебе обратную связь.
Лена Батурчик: Да, даже овощная палатка зависит от тех, кто ходит туда постоянно!
Кирилл Михасюк: Мне кажется, у нас процентов 30 постоянных клиентов.
Лена Батурчик: Это скорее не отношения гость и персонал, а более приятельские и дружеские взаимоотношения. Чужой человек тебе не скажет, что у тебя что-то не так. Он скажет, что все окей, уйдет и останется с негативным впечатлением. А твой друг всегда скажет, что подстригли тебя отстойно. Круто, когда отношения, которые начинались на большом расстоянии, сближаются. И они приходят снова и снова.
KYKY: Получается, что уже прошло где-то полгода с тех пор, как открылся Dandy Land. Что за это время больше всего вас убивало и какие были обнаружены подводные камни?
Лена Батурчик: Были вопросы по коммуникациям. Так как здание старое, то и коммуникации все старые, и они не были рассчитаны на ту нагрузку, которую мы дали. Нужно было проводить новую канализацию с помощью старой фабрики. Это съело много сил и энергии.
Андрей Протопопов: В течение месяца она у нас засорялась. Каждый день приезжала машина, которая стоит 300 рублей, и промывала ее. У нас вставала работа – для нас, парикмахеров, невозможно не помыть голову.
Кирилл Михасюк: Заведение тоже не может работать: кухня встает.
Андрей Протопопов: Ага, и представь, это был первый месяц. Но в итоге мы справились. Потом у нас был напряг по горячей воде. Ее до сих пор нет в здании, мы согласовываем. Стоит проточный нагреватель.
Лена Батурчик: Но любой проточный нагреватель съедает деньги за электричество. И мы сталкиваемся с тем, что тот бюджет, который мы закладывали в коммуналку, отличается почти в два раза просто из-за того, что пока нет этой коммуникации. Из-за этого страдают финансовые планы, которые мы рассчитывали: точки нуля, прибыльности и прочее – все едет, потому что возникают такие вот расходы, о которых ты не думаешь.
Андрей Протопопов: Да, мы еще строимся. Ребята только пару месяцев назад закончили летнюю террасу. Потратили нереальное количество сил и времени. Потом мы вешали шторы, камеры, доделывали электрику.
Кирилл Михасюк: Ну и количество персонала мы другое закладывали. Мы думали справится человек 20.
Лена Батурчик: В феврале мы планировали и смотрели, сколько нас будет. Думали, что в зале нас будет трое и мы замечательно справимся в будние дни. Буквально в первый вечер, когда мы открылись и были здесь всем составом, поняли, что три человека – это не то что мало, это вообще бред какой-то. Пришлось серьезно расширять штат.
Кирилл Михасюк: Поэтому у нас в понедельник выходной.
Кому не нужна тусовка с Зыбицкой
KYKY: А что вы поняли за полгода работы?
Андрей Протопопов: Что мы н***я [ничего] не поняли! (смеются) Что понимать нам еще и понимать; что мы еще очень молодые, но в то же время с горящими глазами.
KYKY: Вас вообще можно назвать новой волной в беларуском бизнесе. Отличается ли у вас подход ведения бизнеса от старой волны?
Кирилл Михасюк: Да, отличается. Мне кажется, что мы больше раздолбаи.
Лена Батурчик: Нет! Это очень грубо сказано. Мы все достаточно компетентные в своей сфере. Но у нас немножко другой формат принятия решений. У нас нет такого, чтобы один принял решение и все согласились. У нас все коллегиально. И из-за того, что нас пятеро, решения принимаются чуть дольше, но зато более взвешенно. Мы более открыты к людям. Мы приветствуем ребят, которые приходят с семьями, с собаками. Мы очень радуемся, когда у нас начинается течение людей по всему пространству: кто-то ест, кто-то стрижется, кто-то делает все одновременно. Тем не менее, у нас остались общие принципы – это касается ресторанного бизнеса. Например, мы как и любое другое заведение, не разрешаем приходить со своей едой и напитками.
KYKY: Ну, это понятно.
Лена Батурчик: Ну, это понятно вам. Но это непонятно людям, которые кричат «Как смеете вы запретить мне!» Это происходит постоянного за счет того, что на Октябрьской много маленьких точек, где можно купить хот-дог, шаурму или еще какую-то дребедень. А столиков там для этого нет.
Андрей Протопопов: Съел такой человек хот-дог. Сказал, что съел хот-дог в BurgerLab – и поэтому отравился. А потом доказывай, что тут хот-доги не делают.
Лена Батурчик: А виноваты будем мы. Никто же не будет грешить на шаурму из ларька. Это как после вечеринки «я салатами отравился, а не тремя бутылками водки». Из-за этого бывают конфликты. Многие видят в этом наше неприятие человеческой свободы. Но на самом деле это огромная степень ответственности.
Кирилл Михасюк: Нам говорят, что вы такие ведь современные, такое европейское место… Но ведь быть либеральным – это не значит разрешать всё. Правила есть даже в демократии.
Лена Батурчик: Мы можем понять, когда дети тут едят пюре, смеси. Мы можем разогреть и как-то помочь. Когда деткам носят свою воду – это понятно. Бывали ситуации, когда семьи приходили с детьми и у них была специальная диета – это нормально. Но когда приходят семьи и у детей хот-дог, шаурма или пицца – этого мы уже не понимаем.
KYKY: Бывало ли у вас такое, что приходилось жестко выгонять человека? Например, когда я делал интервью с Глебом из бара «Карма», он рассказал, что однажды выгнал посетителя за сексистское высказывание в сторону бартендера.
Лена Батурчик: Было один раз. Мы выгоняли людей с территории. Это было во время проведения Zoom. Это большой фестиваль, и есть сложности с картографией и ориентированием на местности. К клубу Hide нужно заходить с одной стороны, но ребята шли через нас. А на ночные мероприятия у Hide ставится железный забор. Соответственно, ребята, которые заходили через нас, оставались на площадке возле нашего задней выхода. Возможно, они не видели этот забор перед собой. Но музыка-то играет, да и платить не нужно!
Андрей Протопопов: Они были словно мотыльки, которые заблудились в люстре.
Лена Батурчик: И вот тогда ребята выводили некоторых под руку. А те кричали, сопротивлялись: «Нет, у меня там друзья!»
KYKY: Вам не кажется, что сюда стали ходить люди, которые устали от Зыбицкой? И легко ли распознать этих людей?
Кирилл Михасюк: Такие сразу говорят, что в баре «Градус» цены намного ниже.
Андрей Протопопов: Я их «выкупаю» по костюмам, по платьям, по макияжу, по прическам, по длинным ногтям.
Лена Батурчик: А есть еще ищущий взгляд: «тусовка, тусовка, тусовка...» И они грустные уходят – мол, ну и где тут веселого на вашей Октябрьской? Вызывают такси и уезжают на Зыбицкую. Но есть и повзрослевшая аудитория Зыбицкой.
Слава Батурчик: Да, есть же люди, которые начинали там тусоваться. Потом они ходили туда по инерции, потому что некуда было больше. Сейчас они видят, что что-то новое развивается, переходят сюда и вздыхают с облегчением.
Лена Батурчик: Зыбицкая тоже локально растет. Мы этим летом работали во дворике бара «Курилка» в «Меломанах» – и это клевая локация. Мы получали большое удовольствие от работы там. Несмотря на то, что, если говорить о финансах, – там мы не зарабатывали вообще. Даже иногда работали в минус. Хочется поддерживать крутые проекты, и, наверное, в этом еще одно отличие Dandy Land: мы не гонимся за коммерцией и деньгами. Нам хватает того, что мы зарабатываем, на свои минимальные развлечения, а коммерция может и подождать.
Зачем это «давайте сделаем наценку 400% и будем зарабатывать на бутылке вина»? Я знаю, что в каком-то баре на Зыбицкой бутылка вина стоит в закупке рублей 20, а в баре она стоит 360 рублей. И вино-то, в принципе, так себе. Как за него можно отдать почти 200 долларов? У меня язык отнимается, когда я все это произношу.
У нас очень низкомаржинальные продукты, потому что мы хотим показать, что можно делать качественный продукт за адекватные деньги; что можно работать для людей. Дать им места в городе, куда можно прийти, провести приятно время и не потратить 100-150 долларов за ужин. Это же неадекватные деньги для Беларуси! А Зыбицкая почему-то пропагандирует, что все должно стоить дорого.
Мы очень стараемся, хоть и слышим отзывы, что у нас неадекватные цены на бургеры. Ну да, всегда найдется человек, который купит за эти деньги фарш и будет неделю есть котлеты. Но наши гости знают, понимают, принимают и поддерживают нашу концепцию.
Как войти в сферу гостеприимства и выжить
KYKY: Есть ли у вас ощущение, что Минск эволюционирует?
Андрей Протопопов: Всё перестало стоить дорого. Я по своей бьюти сфере скажу. Если мы возьмем салоны красоты десять лет назад, то это огромные деньги в ремонте, огромные деньги за услуги. Ты заходишь и не понимаешь, как себя вести. Сейчас это ушло на второй план, и осталось первичное: если ты пришел за стрижкой, то ты пришел за стрижкой. Тебе важен продукт, который ты хочешь получить, и на него весь акцент. Этим эволюционирует бьюти-направление. Не стоит строить замок, чтобы там стричь. Самое главное, чтобы оно по нормам проходило и всё было выполнено по технологии. Но плитка из Италии за 600 долларов за квадратный метр тебе не нужна.
Лена Батурчик: Ну и в целом, если посмотреть тенденции во всем мире – мы ведь глобализированное общество – то сейчас тенденция к минимализму: в жилье, в одежде, во многом. И учитывая экономическую обстановку, многие люди устали банально переплачивать за то, что им не нужно.
Когда я заказываю кусок рыбы, почему я должна платить за стул за 300 долларов, за костюм бармена, который шили у именитого дизайнера? Я не хочу за это платить. Мне плевать, во что одет бармен, если он чистый и опрятный.
Мне неважно, сколько стоит стул, если на нем комфортно сидеть. И сейчас становится куда больше простых мест, где ты платишь за сам продукт и за работу людей, которые это делают. А не за то, что кто-то решил «дорага-багата» и люстру из хрусталя повесил.
KYKY: Смотрите, раньше люди у нас тусовались только до 4 утра – и спать. В том же Киеве спокойно можно рейвить 24 часа и больше. Есть ли в этом эволюция?
Слава Батурчик: Потом была тусовка, когда все приезжали к часу ночи, цепляли друг друга и уезжали. А теперь уже тусовка, где люди начали просто расслабляться и получать удовольствие.
Лена Батурчик: Мне кажется, люди начинают все больше становится гедонистами – и это очень здорово. Потому что и город становится красивее, и места появляются, на которые хочется смотреть, восхищаться – и это безусловно добавляет высокую нотку в любую тусовку. Люди больше тусуются для себя.
KYKY: А много вещей у вас, которые вы сами сделали?
(Хором): Всё!
Кирилл Михасюк: Стойку, мебель, столы…
Слава Батурчик: Все сделали сами, даже двери в туалеты.
Андрей Протопопов: Ты не представляешь, что здесь происходило, когда была чистка фанеры. Мы на неделю стали мебельной фабрикой! У Славы очень хорошо развито инженерное мышление. Он мне в парикмахерской барную стойку за полтора часа прописал по элементам, что нужно. Я съездил в строительный гипер, купил фанеру – и мне там же ее распилили по частям, как нужно. Приехал и собрал здесь.
Кирилл Михасюк: Нам повезло, что у нас тогда были ребята, которые согласились работать в еще не открытом заведении. Приходили помогать все.
Лена Батурчик: Ну, вот это, кстати, интересно, потому что у нас с момента открытия не ушел никто из первого состава. Обычно заведения в первые три месяца теряют до 80%. А тут текучка нулевая.
KYKY: Чего вы не знали, когда открывали это место? Можете собрать этот опыт в советы тем, кто хочет открыть свое заведение?
Лена Батурчик: Первое, что нужно сделать, если ты хочешь открыть свое заведение: иди поработай в другом, а лучше в нескольких. Если ты хочешь открыть заведение, ты должен понимать каждый процесс. Поработай официантом, барменом, поваром и, желательно, управляющим. Это примерно 10 лет твоей жизни займет, чтобы ты понял каждый процесс. Если ты этого не сделал, то все спустишь в унитаз.
Основное заблуждение людей, которые лезут открывать свой бизнес, – это детские подсчеты. Например, если я зарабатываю в месяц 30 000, то это значит, что за год я зарабатывают сколько? Правильно, 360 000. Но это не так.
Никто не закладывает сюда ни налоги, которые он будет платить, ни налоги на зарплаты, ни сами зарплаты; ни то, что твое оборудование ломается, и тебе нужно платить за это; ни что твоя хозяюшка завтра напьется и не выйдет на работу – тогда тебе надо искать другую чуть-чуть дороже. Никто не закладывает в это, что к тебе придет странный человек и сломает твой стол; не закладывают канцелярские принадлежности, которые нужны тебе нон-стоп; никто не закладывает, что тебе понадобится бухгалтер, который стоит невероятное количество денег. Думаешь, да что там это бухгалтерия! Там заплатил, тут не оплатил – хорошо.
Это так не работает. Никто не хочет разбираться в законодательстве, потому что законы в Беларуси сложные. Чтобы разобраться в законодательстве только одной сферы деятельности, нужно потратить не один месяц и даже, возможно, не один год. И когда ребята начинают делать заведение, они могут использовать не те материалы, чтобы его отделать, – тогда тебя не допускает «пожарка» или санстанция. Кто-то не обращает внимание на обязательные штуки типа медсправок у персонала – приходит санстанция и дает тебе штраф. А его ты тоже не закладывал в свою бизнес-модель. Никто не думает о текучке: ты набрал в штат 30 человек, послезавтра у тебя ушло 20 – что ты будешь делать?
Кирилл Михасюк: Ты должен быть стрессоустойчивым. Тебе должно нравиться это давление, потому что оно присутствует в этой сфере везде и бесконечно.
Андрей Протопопов: Открыть заведение – это самое простое из этого всего.
Лена Батурчик: Даже открыть – сложно. Если у тебя нет аудитории и нет опыта работы в сфере; ты не понимаешь, что нужно людям на самом деле – ты не сможешь сделать то, что выстрелит. Я не знаю ни одного ресторатора, который просто пришел с концепцией, которая нравится ему, без опыта открыл заведение – выстрелил и в топе по сей день.
Слава Батурчик: Нам повезло, что у нас был трак и мы могли это все анализировать. Мы готовились.
Лена Батурчик: Мнение о важности медиа – тоже очень ошибочное заблуждение. Да, они играют свою роль, это все дает свой эффект. Но гораздо больший эффект дает сарафанное радио. Если мне кто-то из моих знакомых рекомендовал куда-то сходить – я пойду. Если я просто увижу рекламу – очень вряд ли.
В общем, я бы всем, кто собирается открывать что-то свое, рекомендовала поработать в этой сфере, чтобы понять, надо ли оно вам вообще. Потому что приходят ребята, которые хотят работать официантами, а через три дня бегут с криком: «Как вы это выдерживаете?» Ты целый день на ногах, ты носишь тяжелые тарелки, общаешься с людьми, общаешься с другим персоналом, ты буфер между всеми подразделениями. И да, ты можешь этого не выдержать.
Как ты будешь выдерживать давление, когда с одной стороны твой персонал, с другой стороны твои коллеги, с которыми вам нужно прийти к общему решению, с третьей – партнеры, с четвертой – поставщики и сверху еще государство, которое говорит: «Сколько-сколько вы там заработали? Вот мне, пожалуйста, пять процентиков отдайте. Много для вас? Ну, простите, это налоги». Спокойных дней не будет. Нам еще повезло, что нас пятеро, мы можем разделить эту ответственность. Но если ты один – можно и крышей поехать. Нужно понимать, что первых несколько лет ты не вылезешь из своего места вообще, потому что это твое детище. А если вылезешь, то это не будет работать. Да, это важно: без тебя ничего сходу работать не будет.
Владислав Рубанов, рубрика «Деньги»,