«Пока кто-то будет делать идеальный мартинес, я сделаю ром-колу и расскажу четыре смешные шутки»

KYKY: Как сформировалась идея «Кармы»? Насколько я знаю, она появилась из серии вечеринок с одноименным названием, которые вы устраивали.

Глеб Ковалев: Саму идею движухи мы создали, чтобы показать потенциальным инвесторам, что это будет работать. Попробовали сделать вечеринку, которая выйдет в плюс с самого начала. Идея была такая: если мы с Сашей (второй учредитель Кармы) на двоих зарабатываем 20 баксов и все довольны – вечеринка удалась. Мы быстро сообразили, что это будет очень не похоже на все остальное. Можно забежать наперед и сказать, что любые просчеты, бизнес-планы, попытки статистики бара – это смешно. Каждый говорит, что нужно это сделать, ты это делаешь, а потом понимаешь, что это не имеет никакого смысла. 

Со старта мы решили, что у нас будет дружба между вещами, которые обычно между собой не дружат. Например, классическая связка бармен-диджей. Раньше это были два человека, которые пытаются максимально усложнить друг другу работу. А мы взяли разные культурные аспекты: татуировка, музыка, бартендинг – и совместили их в одну. В принципе, ничего нового, кроме татуировки, здесь не появилось. Мы делаем вечеринку, чтобы общаться, а не чтобы танцевать. В 2015 году в нашем окружении не было такой сильной моды на электронную музыку. Тогда я был увлеченным барменом, но бартендинг, которым я владел, пошел на спад. Я стал меньше уделять внимания тому, что делаю, и больше тому, как, кому и зачем я это делаю. Пока кто-то будет делать идеальный мартинес в своей хрустальной смеси, я сделаю ром-колу и расскажу четыре смешные шутки. Это ни в коем случае не уменьшает достоинств того, кто смешивает. Просто у меня есть своя фича. 

KYKY: А откуда шли первые инвестиции? 

Г. К.: В нашем случае это были люди, которые приходили в бар выпивать. И они проследовали за нами в несколько барных проектов, пока мы не решили открыть «Карму». 

KYKY: Как вы выдерживаете ценник? Если сравнивать с другими барами, то в «Карме» он очень низкий.

Г. К.: Он не очень низкий, он достаточно низкий. Мы называем это «сделать заявление». Когда ты готов открыть бар, ты делаешь какое-то заявление. И мое меню – это такое же заявление. Мало кто знает, но до официального открытия наши изи-дринки стоили пять рублей. Это продлилось примерно три недели. Когда мы открыли бар, мы сделали заявление: «Ребята, до Нового года все будет по пять рублей, а после – по шесть». И я очень хорошо помню чувака, который сказал: «Я вам это так не оставлю. Ходить не перестану, но как-то за это отомщу». 

Мы назвались народным баром, хотели быть ближе к народу. Нужно было показать, что можно сделать цену не больше, как делают все, а наоборот откатиться назад. При этом нашей принципиальной позицией было то, что мы вообще не используем беларуский алкоголь – кроме пива. Если мы сами что-то не употребляем, то негоже остальных к этому приучать. Хоть большинство минских баров такую позицию, как водка, закрывают беларуской – она дешевле.

KYKY: А с чем были связаны первые сложности и факапы? 

Г. К.: C тем, что мы ни разу не открывали бар. Их было миллиард. Во-первых, нужно было получить все разрешения на работу. Я рос в семье, где любой комитет считался изначально вражески настроенным: не жди от государства никакой поддержки. Но все оказалось не так страшно. Приходил в кабинет, на меня странно смотрели, я так же странно смотрел в ответ и просил подписать бумажку. Все эти подписания затянулись на шесть месяцев. Что мы сделали не так? Да, наверное, ничего. Просто пробовали, делали все самостоятельно. Та же история была и с физическим открытием бара: надо было расширить команду для стройки. Но все вышло, как вышло. Со второго месяца мы вышли на окупаемость. Мне не с чем сравнить, потому что это первый бар, в котором я допущен к счету цифр. Но для нас это было впечатляюще. 

 

 

 

 

Посмотреть эту публикацию в Instagram

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Публикация от KarmaCrew (@karmaminsk) 2 Мар 2018 в 5:24 PST

 

KYKY: А какие сейчас обороты? 

Г. К.: Я не могу сказать, какие обороты, но мы чувствуем себя очень комфортно. Финансовый вопрос отошел на задний план. И это очень хорошо, потому что чем меньше у меня денег, тем лучше я себя чувствую. Эта идея давно у нас в голове.

Я уверенно заявляю, что заработать большие деньги на этом бизнесе для нас невозможно. Это требует очень большого контроля, а мы его не любим. Контроль – это слабая позиция, тогда ты перестаешь получать удовольствие.

Взять, например, историю со штрафами. Мы изначально решили, что никаких штрафов у нас не будет. Каждый себя штрафует, как он считает нужным. Условно: прийти на два часа раньше после того дня, когда ты опоздал. Или как-то раз мы писали объяснительную, почему у нас были пьяные бармены. Я в письме написал, что каждый из тех, кто был участником той истории, пожертвует часть своей зарплаты в приют для собак. Мы и так собираем деньги для приюта каждое воскресенье. 

Если вернуться к финансовым показателям, для нас было очень важно ощутить людей. Когда речь заходит о том, что полный бар, но особо никто не пьет… Ну и что? Зато полный бар. Что, выгнать теперь всех?

KYKY: Когда был в амстердамском кофешопе, сталкивался с такой практикой: если ты занимаешь место, то должен что-то себе купить. Ведь ты занимаешь место, на котором может сидеть потенциальный клиент.

Г. К.: У меня философская политика по этому поводу. Мы недавно провели пробную беседу на тему «будь интересным или плати». Я всегда придерживаюсь такой позиции. Когда я в баре не пью, то фокусирую на себя столько внимания, сколько могу, рассказывая всякие небылицы, странные, невероятные истории. Таким образом я плачу дань тому месту, в котором нахожусь. Каждое действие будто бы чего-то стоит. Есть метр квадратный аренды, который, условно, стоит рубль. И этот рубль на каждое действие нужно «отбить». Иногда моя история может собрать вокруг меня 10 человек, которые купят по две выпивки и попытаются купить ее мне.

Если у тебя нет денег – иди в бар, не беда. Но если у тебя нет денег и нет интересных историй – не иди в бар, а иди работать. Нельзя прийти в бар, когда ты неинтересный и не тратишь деньги. Я против такого.

Это часть нашей беларуской истории: как можно меньше обращать на себя внимания. 
Когда ты приходишь в бар с другом, друг берет себе джин тоник, а ты говоришь: «Пока ничего». Я обожаю эту формулировку, она очень беларуская. В моей голове «пока ничего» означает, что я буду подходить каждые две минуты и требовать от тебя признания, что ты ничего не будешь. Потому что если ты ничего не будешь, то я не буду от тебя ничего требовать. Ты не делаешь ничего незаконного, раз пришел сюда. С другой стороны, мне кажется, что я точно так же абсолютно честно попрошу тебя встать, когда понадобится посадить кого-то, кто хочет сидеть и платить.

«Зашел я в этот новый бар, а там гардеробщик одет лучше, чем ты»

KYKY: Как сильно «Карма» вкладывается в андеграундное искусство? Я помню, вы организовывали вечеринку с диджеями и картинами Karma:Review. Плюс у вас в баре постоянно проходят выставки художников. 

Г. К.: Сначала давай разберем слово андеграунд. «Обожаю» это слово и стараюсь его никогда не использовать – понятие сильно смазалось. Для меня андеграунд – это то, что находится под землей. История с тем, чтобы вешать работы в баре, появилась одновременно с идеей самого бара. Но мы не ожидали, что это вызовет столько интереса. Сейчас, чтобы повесить в баре свои работы, придется подождать в среднем 7-8 месяцев. Единственный запрос – оформить все максимально аккуратно. Ты можешь нарисовать письку из двух палочек, но тогда будь добр оформить это в золотую раму. Покажи свое отношение. Если ты рисуешь примитивно и никак это не оформляешь, то это не искусство, а какая-то х***я [чушь]. Есть и художники, с которыми мы работаем постоянно. Я их называю концептуалистами. Под этим словом я подразумеваю какой-то уникальный стиль, узнаваемый в работах. Для меня Ван Гог определенно концептуалист. Таша Капюшон для меня – концептуалистка. Сережа Грис, с которым мы плотно сотрудничаем, Вадик Фин – они концептуалисты. 

А Karma:Review – это вообще уникальный и потрясающий опыт. Он отсылает к огромной и обширной теме организации каких-либо мероприятий в Беларуси. Это ужасающая тема, потому что площадок в Минске просто нет. Их можно по пальцем одной руки пересчитать.

KYKY: Какие это площадки? 

Г. К.: Всем известная Ок16, Lo-Fi customs, с которыми мы поддерживаем очень хорошие отношения и с которыми делали Karma:Review. Очевидно, «Хулиган» – единственный клуб в Минске, в котором все не завязано на сексе. 

Попробуй арендовать сейчас для своего мероприятия площадку, попробуй сделать бесплатный вход – да это просто невозможно. Мы ни разу не делали платный вход, поэтому фидбэк, с большего, такой хороший. Когда ты просишь пять рублей за вход, тебя за эти пять рублей потом знатно поимеют. А представь, что ты пришел, для тебя тут и музыка, и свет, и картины, и фудкорт – и вдруг бесплатно.

Karma:Review мы готовили месяц, у нас была большая команда. Все люди работали за смешные деньги. Мой личный заработок за подготовку этого мероприятия составил 165 долларов. Месяц подготовки огромного мероприятия. Но когда я увидел, что в итоге у меня осталось 165 долларов – это было круто. Мы тусовались восемь часов нон-стопом и еще что-то заработали! Этим летом, думаю, это должно выйти за рамки выставки и стать фестивалем городской культуры. Ни в коем случае мы не будем использовать слово «андеграунд». Это, наоборот, будет культура нашей окружающей действительности: странные малобюджетные работы, странная малобюджетная музыка, странная малобюджетная еда и абсолютно не странная малобюджетная выпивка. Цель – собрать как можно больше людей. Прийти, взять своих детей, своих родителей, друзей и просто посмотреть, чем живут в Беларуси музыканты, художники, бармены и все те, кто в этой тусовке фигурирует.

KYKY: А какая ваша целевая аудитория? 

Г. К.: Это татуировщики, панки и айтишники. Под панками и айтишниками я подразумеваю не панков и не айтишников, но татуировщики у нас настоящие. Целевая аудитория у нас абсолютно любая. Я очень ругаюсь со своей командой за эйджизм, например: мол, если ты нулевого года рождения, то не приходи в бар. Так сейчас  ребятки устраиваются писать код на подработке с первых курсов универа! У них зарплата больше, чем у каждого отдельно взятого члена нашей команды. И они приходят тратить деньги. Кстати, за все время существования «Кармы» никто не попросил рюмку беларуской водки. Если молодой человек 18-ти лет приходит и просит джин тоник, то лучше он выпьет с нами, чем непонятно с кем, непонятно где и под забором.

Здесь эйджизм работает против нас. Когда люди 35+ приходят в бар, практически сразу же разворачиваются и уходят. То же самое касается молодых леди, которые «одеты чуть лучше, чем каждый из нас». Потому что еще одна парадоксальная вещь: в «Карме» на сексе экономика не строится вообще. Я могу по пальцам одной руки пересчитать образовавшиеся за год пары. При мне (а я в баре почти каждый день), только два раза за этот год парень угощал девушку или девушка угощала парня. Можно сказать, наша аудитория ограничивается возрастом. Ну и если человек хочет завести себе секс на один вечер – тоже мимо.

KYKY: А почему вы всех на «ты» называете? 

Г. К.: А почему нет? У нас слишком много заведений, где все на «вы». Сейчас открываются новые заведения на улице Комсомольская – и все в премиум-сегменте. В результате этого появилась шутка: «Зашел я в этот новый бар, а там гардеробщик одет явно лучше, чем ты». После того, как оказалось, что гардеробщик одет лучше, я решил вернуться на старое место, где все с тобой на «ты». Многие, конечно, шокированы. Но они либо втягиваются, либо быстро уходят. Если уходят – это не страшно. Если ты все делаешь так, как решил, то все равно будешь в плюсе. 

KYKY: А почему у коктейлей такие бешеные названия? Как появился «Я не могу объяснить»?

Г. К.: Коктейль «я не могу объяснить» создавался очень просто. Это было еще до того, как открыли бар «Карма». Нас как ребят довольно простых интересуют всякие модные тренды. И это, конечно же, отсылка к бренду Manchak Apparel с их замечательными свитшотами «Я могу объяснить». Этот коктейль довольно простой: саур с какими-то чуть подслащенными ингридиентами. Он нас отсылает к той истории, когда милое, юное создание очень хочет, во-первых, чего-то вкусного, необычного и «не знаю, какого...» Тогда всё логично – «не можешь объяснить». А коктейль «Я не могу объяснить-2» является ответом на запрос: «А сделайте мне такой же, как первый, только другой». 

Я не видел, чтобы до нас над названиями кто-то так издевался. Сегодня приехало новое меню, там два новых коктейля. Первый называется White Lake city – это отсылка к замечательному городу Белоозёрску. Второй коктейль – это отсылка к замечательному гомельскому бару «Все как он любит», в котором мы этот коктейль и придумали. Кстати, будем там девятого марта делать сразу три вечеринки под брендом «Карма» в трех разных заведениях в один вечер. 

И еще один наш новый коктейль называется «Мужик с кошкой» – это отсылка к рыси, которая изображена на гомельском гербе. В гомельском парке есть статуя, где дядька сидит в лодке, а на краю лодки у него рысь. Когда мне было 16 лет, в моей тусовке эта статуя была известна как мужик с кошкой. Мы совершенно по-уродски сначала придумываем название, а потом под него создаем напиток.

KYKY: Я часто бываю в Киеве и заметил, что «Карма» больше схожа с киевскими барами, нежели с минскими. Если у нас бармен – это сотрудник, который мешает тебе коктейль, ну и может выслушать, то там – это такой же посетитель, который к тому же еще и наливает. Он точно так же отрывается, может залезть на барную стойку. Откуда такая культурная разница? Ты следишь за европейскими заведениями?

Г. К.: Давай начнем с того, почему, как мне кажется, у нас много этого пафоса и «выканья». Представь: ты наемный рабочий, над которым стоит еще куча человек. Они следят, чтобы ты соблюдал все стандарты. А тут я сам себе придурок, сам себе господин. Каждый член моей команды может сказать: «Это мой бар». Это его бар, если мы решили, что он в нашей команде. Если нужно кому-то сказать «пошел на х**» [к чёрту], он может принять такое решение. Хоть такое бывало очень редко.

Первый и, наверное, последний раз я выгнал человека из бара после того, как он сказал моей напарнице: «Баба не будет мне наливать». Я так ему и сказал: «Чувак, пошел на х**».

В этот момент рядом находилось 20 человек (а бар очень маленький, поэтому в нем сложно с кем-то поссориться и не обратить на себя внимания). Этот человек глубочайше извинился и снова приходит в бар. Вот это одна из главных причин: ты не отвечаешь за всё, поэтому не можешь принять решения расслабиться. 

По поводу европейских заведений. Последние пять лет у меня мало к чему остался интерес, кроме путешествий. Я больше ни на что не трачу деньги, кроме как на путешествия и жилье. Там я ищу места, где «позассанней», чтобы посмотреть, где грань между трэшем и стилем. И во многих городах нахожу просто невероятные места. Обычно там нет туристов. Нашел такой дистрикт, например, в Болонье. Там рядом три бара, которые внешне очень похожи на «Карму»: какая-то раздолбанная мебель, никакого глобального дизайна, куча странных визуалов и стикеров. Кстати, стикеры, по моему видению, в вашей пресловутой Европе определяют ваш пресловутый андеграунд. Где больше стикеров, чувствуется культура. Это культура нового времени.

В Чехии есть абсолютно невероятная улица с ироничным названием Крымска. Это дистрикт, где тусуются чехи и почти нет туристов. Нет абсолютно никакого наркоманского угара, никто не употребляет, только едят, пьют и слушают музыку. Там находится один из баров, который сильно на меня повлиял – «Нова». Его сложно найти в интернете, даже вывески нет. После 10 вечера из-за проблем с соседями они завешивают шторами двери. Вот есть бар, где мы шумим, а сейчас мы шторы завесим – и бара нет. И играют там крутые 40+ диджеи с какой-то суперстранной музыкой. Кстати, этот бар еще в два раза меньше, чем «Карма».

В том же дистрикте есть кафе, которое называется «Влэси». Это история про хипстеров. Для меня хипстер – это человек, который ставит культурные ценности выше финансовых. Винтажность шмотки будет важнее, чем ее качество или актуальность. По моим меркам, у хипстеров самая лучшая культура. Как мне объяснили ребята про это кафе «Влэси»: у них был бар-клуб с непонятным форматом и старой мебелью. И вокруг этого бара начал разрастаться маленький хипстерский райончик: веганское кафе, маленький бар-клуб, открылась концептуальная бургерная. Вокруг одного заведения, в котором был повышенный уровень культуры, появился дистрикт. Мне кажется, этого очень не хватает Минску. У нас тут огромный двухмиллионный город, а центр города, где есть хоть какая-то культурная жизнь, можно обойти за 20 минут. Это плохо. 

«Конкурировать с «Центральным» – это слишком серьезное заявление»

KYKY: Окей, а теперь расскажи про проблемы, связанные с тем, что вы находитесь в жилом доме. 

Г. К.: Я воспринимаю наши отношения с соседями как мир. Есть бесконечное количество шуток о том, что я, как идиот, выхожу и повторяю по 30 раз за день: «Ребят, пожалуйста, потише». Мне на день рождения подарили ростовую фигуру меня с динамиком, который реагировал на движение, и моим голосом говорил: «Ребята, потише, пожалуйста». 

Если провести аналогию с Украиной, представьте, что у вас под окнами сначала стреляют, а потом начинают стрелять пробками от шампанского. Вы будете расстраиваться, когда у вас сначала стреляли из пушек, а потом – шампанским? Нет, вы будете отлично спать. Я ни в коем случае не говорю, что у нас надо пострелять. Но мне кажется, что нужно быть добрее. Мы относимся к нашим соседям с большим уважением, я многих знаю лично. Иногда кого-то угощаю пивом, кого-то – чаем. Порой нам приносят сладости, мы всех приглашаем выпить с нами чая, поесть торт.

KYKY: Но бывает же, что возникают проблемы из-за того, что это жилой дом? 

Г. К.: Бывают, конечно, но мы же живем в современном обществе. Думаю, треть квартир в этом многострадальном доме сдается по суткам. Надо мной иногда так граждане РФ отдыхают, что они втроем могут целый бар заткнуть по уровню шума. Иногда стоит предлагать коллаборацию. Я легко предоставлю недорогой завтрак для людей, которые снимают квартиру по суткам. Приехал турист, и я хочу, чтобы он потратил немного денег у меня в баре вечером. Тем более, что большая часть команды прекрасно владеет английским языком. Мы уже научились жить в мире, и надеюсь, что скоро научимся взаимодействовать.

KYKY: А что с музыкой? 

Г. К.: Мы четко определились, что у нас препати-формат. Мы – бар. Когда у нас играют диджеи – это абсолютно некоммерческая история. И играют они строго до 22 часов. 

KYKY: В Киеве я сталкивался с такой фишкой, когда по некоторым дням постоянные клиенты становятся на место барменов. Можно ли такое ожидать в «Карме»? 

Г. К.: У нас есть куда более классная концепция: мы хотим не «постоянников» пригласить поработать, а должников. Знаете эту история про «наел, нет денег – пойду мыть посуду»?

Однажды мы устроим корпоратив «Кармы», и люди, которые должны нам денег за выпивку, будут работать вместо нас. А мы будем просто тусоваться. Как по мне, это забавно. 

KYKY: А ты вообще замечал, как бар обрастал своей тусовкой, так сказать, «штатными»? 

Г. К.: Да, это происходило очень забавно. И, кстати, недавно заметил, что в прошлый вторник учительница английского языка за рюмкой портвейна проверяла самостоятельные работы своих учеников. Ну разве не восхитительно? Ее привел один из тех, кто давно посещает «Карму». 

Есть показательная история про обрастание своей тусовкой. День встречи выпускников, все встречаются со своими одноклассниками, а потом собираются уютными компаниями, которыми они выпивают круглый год, у тебя в баре – чтобы обсудить весь тот ужас, который они только что пережили. Вот это круто: никто не привел к тебе своих одноклассников, чтобы не палить место людям, с которыми он не готов встречаться чаще, чем раз в год. И эта тусовка, это комьюнити дает очень сильное ощущение завтрашнего дня. Оно позволяет гораздо меньше думать о деньгах. Когда человек приходит часто ко мне в бар, я это вижу так: он делает добровольное пожертвование на то, чтобы культурная площадка могла существовать. Точно так же я делаю добровольное пожертвование другим местам, которые мне нравятся. Их осталось очень мало.

KYKY: Например, какие? 

Г. К.: Недавно издание PostPravda magazine сделало свой топ пяти заведений, в которые мы с гордостью попали. Правда, только на второе место. Первое место занял «Центральный». Конкурировать с «Центральным» – это слишком серьезное заявление для кого бы то ни было. А так я с удовольствием (если хорошо одет) захожу выпить коктейль к своим друзьям в Kew London и в их же новую Mixto. Могу в BeerCap, хотя на Зыбицкую стараюсь вообще не попадать.

KYKY: Почему? 

Г. К.: Да там очень много агрессии. И что там можно вообще искать? Я не понимаю. Ходить из бара в бар для меня очень странно, потому что мое маленькое тело не вывозит такое количество алкоголя. На Зыбицкой очень много секса, там все хотят совокупляться. Это естественно, я вообще это не осуждаю, просто меня в таком формате это никак не интригует. Как минимум потому, что я женат. Возможно, если бы я был завидным женихом, то захаживал бы туда, чтобы пообщаться с милыми леди. Но я хожу туда в BeerCap, потому что в близкой доступности это лучшее пиво в Беларуси. Ну и в «Хулигане» могу потусоваться летом. 

KYKY: А расскажи как бармен: с какими основными проблемами сталкивается человек этой профессии? Можно ли назвать алкоголизм профессиональной деформацией? 

Г. К.: Да, алкоголизм – это жесть. На данный момент я не пью семь дней. Последний раз со мной такое случалось, наверное, где-то на третьем курсе универа. Я наверняка пью гораздо меньше, чем некоторые мои коллеги. Но мы все много пьем. Вопрос в том, что каждый к этому относится по-разному. Это касается не только барменов, это в целом касается Беларуси. Друзья, давайте будем меньше пить и больше рассказывать друг другу интересных историй. Потому что наш бич пятницы никуда от нас не делся.

Это все еще страшная проблема: пятидневка закончилась – напьюсь. Очень плохо. Культура потребления должна быть во всем. 

KYKY: Я помню, что у тебя были претензии к статье на русском The Village про работу барменов. 

Г. К.: Да, там были истории про воровство. На самом деле, это замкнутый круг. Мы прекрасно всё понимаем: плохой начальник, не платит – пойду украду. Что там скрывать? У меня было несколько таких работ. Моя первая работа – бармен в стриптиз клубе. Там директор сказал: «Зарплаты нет, что заработаешь – то твое». Это вообще нормально? Ну, я зарабатывал. Я хотел развиваться, поэтому через два месяца просто ушел. А он умудрился на меня неоформленного вместе с бухгалтером списать недостачу! 

Но в целом, все эти истории про воровство – это просто смешно. У нас заведения делятся на два типа: в которых тебе платят и в которых не платят. Если тебе платят и ты воруешь, то пошел ты к черту. Если тебе не платят, а ты воруешь, то чего ты там тогда вообще сидишь (и потом еще об этом рассказываешь)? Тут же и так у людей полно яда: открой любой новостной ресурс и посмотри комментарии: все воруют, все недоливают. Им даже в голову не приходит, что кто-то не такой, как они. Что кто-то просто старается. Но, к счастью, тенденции во всем положительные. Мы точно эволюционируем в культурном плане. Развивается вкус, об говорит количество выпитого хереса в моем странном баре. 

KYKY: Ты открываешь новое заведение. Расскажи про его концепцию.

Г. К.: Post Bar – это все еще место, куда ты приходишь пообщаться, только вместо джин тоника и пивка у тебя крафт, вино и чуть более сложная еда. А вместо непонятной музыки, надеюсь, каждый день будут играть минские и зарубежные диджеи. Там все еще бесплатный вход. На самом деле, я немного-немало амбициозным способом замахиваюсь на такое заведение, как «Ў-бар». Заведение, где три беларускамоўных поэта не пьют один эспрессо на троих. У меня нет никаких претензий к трем поэтам, которые пьют один эспрессо на троих, но, к сожалению, есть базовые правила экономики, которые мы не можем нарушить. Пусть тогда декламируют свои стихи, возвращаясь к раскладу «будь интересным или плати».