Самый известный рабочий Беларуси, глава стачкома Минского тракторного завода и член Координационного совета Сергей Дылевский сейчас находится в Варшаве – ему экстренно пришлось покинуть страну после угрозы убийством. Сергей рассказал KYKY, как развивались события с августа, чем он занимается сейчас и как прошла его встреча с первым президентом Польши Лехом Валенсой. Далее – рассказ с его слов.
Часть 1. Выборы
Мне 31 год, поэтому первые выборы, в которых я мог принять участие, были в 2010 году. Но тогда, как и в 2020-м, мой голос украли, а выборы сфальсифицировали. Потом была «Плошча» и разгон. Я получил три административных протокола по статье 23.34 и в общей сложности отсидел 70 суток. С этого момента стал аполитичен – казалось, изменить ничего нельзя.
В 2020 году случился коронавирус, экономика падала и моей зарплаты перестало хватать, чтобы прокормить семью. Потом были задержания кандидатов в президенты, жесткие разгоны и насилие. И я опять активно включился в политическую жизнь страны. Отправной точкой стали события 9-11 августа.
После объявления предварительных итогов выборов мы с ребятами вечером пошли гулять в город – были в районе Немиги и стелы. Нам удалось прорваться через оцепление силовиков – просто пошли на щиты. У нас все ребята крепкие, дружные. Поэтому в ту ночь мы не попали на Окрестина. Домой я приехал под утро – часов в пять, а к семи нужно было на работу. 10 августа вечером опять пошел в город, хотя утром мне снова нужно было на работу. И такого графика я придерживался на протяжении трех дней. Потом дали нормальный интернет, и люди были в ужасе, что такое могло происходить на улицах Минска. По заводу пошла волна негодования и злобы, и в четверг 13 августа завод фактически встал.
Часть 2. Забастовка
У нас большое предприятие – есть даже свои улицы и центральная площадь. Люди стали выходить из цехов и собираться у здания управления. К рабочим тогда вышел директор, что-то блеял, но ничего конкретного не сказал. На следующий день заводчане продолжили бастовать, и на МТЗ приехал уже премьер-министр Роман Головченко. Он хотел поговорить с представителями стачкома, но беседы не получилось. Я был готов разговаривать только в присутствии независимых СМИ, но журналистов не пускали. Головченко сказал, что приехал поговорить с рабочими, а не со СМИ и «не нужно устраивать цирк». В этот момент я не выдержал и сказал все, что думаю о действующей власти: лгуны и обманщики. Я прекрасно понимал, что если беседа будет не под запись, завтра на провластных каналах расскажут и покажут все в другом свете. Какой смысл разговаривать, если люди переобуваются в полете? Поэтому предупредил Головченко, что буду ждать его вместе со СМИ и пошел за проходную. Мы прождали минут сорок, но он так и не вышел. И если правительство не захотело идти к нам, мы пошли к нему. В тот день рабочие впервые вышли в город и колонной дошли до Дома правительства.
В последующие дни бастовать стали и другие предприятия, а 18 августа Лукашенко поехал успокаивать рабочих на МЗКТ. Его выступление должны были транслировать онлайн на других предприятиях, поэтому экстренно устанавливали экраны на центральных площадях. Но наши ребята с МТЗ решили пойти на встречу с Лукашенко лично.
У ворот МЗКТ тогда собралось огромное количество людей: не только работников, но и просто неравнодушных, которые пришли поддержать. Люди скандировали: «Уходи!». А из толпы выкрикивали: «Пошел ты на х**, президент!». И еще: «Застрелись, офицер!». Конечно, Лукашенко все это слышал. И было видно, как его аж трясло, бедолагу, за этой трибункой. Знаю, что один из парней, который тогда кричал матом, бежал от преследования в Украину. Сейчас готовятся документы, чтобы переправить его в Польшу. Еще одному парню, который кричал «застрелись, офицер», дали 30 суток административного ареста. Он уже вышел и продолжает активничать в Минске.
Этот визит на МЗКТ, думаю, стал шоком для Лукашенко. Ведь именно на рабочих он делал ставку как на поддерживающий электорат – а ему такое кричали. Причем кричали в лицо, хотя людей для таких встреч тщательно подбирают. Это был момент краха всего хорошего, что он сделал до этого. Люди стали видеть в Лукашенко только диктатора и тирана.
Часть 3. Задержание
После приезда Лукашенко идеологический отдел завода стал давить на рабочих: угрожать увольнениями и волчьими билетами, мол, если уволят, не возьмут больше ни на один завод. Но люди продолжали бастовать, а мне предложили вступить в Координационный совет, чтобы представлять интересы рабочих. И я согласился. Конечно, родители сильно переживали и боялись моего ареста, но я объяснил, что если ничего не делать сегодня, завтра мы будем жить, как рабы за колючей проволокой в полицейском государстве. И они меня услышали. Сейчас во всем меня поддерживают, за что я им благодарен.
24 августа мы вместе с Ольгой Ковальковой (доверенное лицо Светланы Тихановской – Прим. KYKY) приехали на проходную МТЗ, чтобы в обеденный перерыв пообщаться с заводчанами. И не успели даже толком поздороваться с людьми, как подъехал ОМОН и нас с Олей забрали.
В автозаке особо не били – так, по мелочи несколько раз огрели дубиной. Сначала повезли в Партизанское РУВД, потом – на Окрестина, а на следующий день переправили в Жодино. Все это время ни адвокат, ни близкие не знали о моем местонахождении. В общей сложности я отбыл 25-дневный арест, после чего, вероятно, меня окончательно записали в революционеры.
Часть 4. Угрозы и увольнение
19 сентября я вернулся к работе, но стал четко следовать всем инструкциям и выполнять все предписания. Письменно уведомлял руководство, что отказываюсь выполнять сменное задание, потому что оборудование неисправно. И сначала были просто беседы в идеологическом отделе… Но потом меня встретили возле проходной какие-то люди по гражданке, представились сотрудниками КГБ и посадили в тонированный бус. Два с половиной часа мне объясняли, что со мной могут сделать: в какой лес и в каком багажнике отвезти, за что посадить, как будут насиловать мою жену и так далее. Знаете, в Беларуси же происходят несчастные случаи и суициды, когда людей находят повешенными в парке. И я понял, что эта власть не постесняется любых методов, поэтому отправил семью за границу.
Примерно через неделю после этого разговора меня «попросили» с работы, причем стали давить через родителей. Мол, если я не уйду по собственному желанию, уволят мою маму-пенсионерку, которая тоже работает на МТЗ. В итоге написал заявление «по соглашению сторон», но после увольнения развернул еще более масштабную работу в стачкоме. А с мамой все хорошо – она продолжает работать, но в январе у нее заканчивается контракт. И скорее всего, его не продлят.
Знаете, я ни разу не пожалел о своем решении войти в стачком и всегда открыто говорил представителям так называемой власти, что о них думаю. Я обычный парень от станка с «термички» – методичек никто не выдавал. Поэтому революцию делал, как умел. Единственное, о чем жалею – нужно было жестче действовать по отношению к руководству и не поддаваться на уговоры писать заявления, объявлять о забастовке и так далее – это блеф. Забастовка – право рабочих, а бумажки ни к чему не ведут, кроме бюрократии. И в этом случае мы могли отстоять свои требования еще в сентябре.
Часть 5. Отъезд из страны
Вскоре после увольнения меня предупредили, что нужно уезжать из страны. Это была не угроза – хорошие знакомые сказали, что на меня готовят «дело». В тот же день ребята из «Страны для жизни» отвезли меня до границы.
На беларуской стороне долго мурыжили. Дежурный звонил каким-то начальникам, а меня заперли и ничего не говорили. Возле дверей поставили охранников и смотрели, будто на террориста. Потом раздался звонок, начальник смены отчеканил в трубку: «Есть». И меня провели до польской границы.
В Варшаве сразу пошел в Беларуский дом, и мне предложили программу реабилитации – поехать на две недели в санаторий. Я отказался – нужно было найти постоянное жилье, тем более скоро должна была приехать жена с ребенком. Финансовый вопрос не стоял – какую-то сумму я привез с собой, но без знания языка и не ориентируясь в городе, арендовать жилье сложно. И в этом мне помогли волонтеры Центра беларуской солидарности. Сейчас уже обосновался и продолжаю активную деятельность в стачкоме.
Я хочу донести до рабочих, что важно объединяться – у каждого должно быть чувство плеча. Только в этом случае мы победим. Если выйдет 200 человек – их легко уволить, а если 2000 – нет. К сожалению, среди заводчан пока нет единства, многие боятся бастовать, потому что не уверены, что другие поступят так же.
Работникам предприятий 26 лет вдалбливали: «Ты – никто. Что-то не нравится – завтра на твое место возьмем другого».
Это оставляет большой след в сознании: лишний раз никто не хочет высовываться. Многие боятся увольнений. Но ведь если ты классный специалист – всегда можно пойти к частнику. Он и кадры ценит больше, и зарплату предложит лучше, и условия другие. Почему бастует частный бизнес? Потому что эти люди свободно мыслят – они постоянно развиваются и выдавливают из себя раба. Студенты бастуют, потому что еще не успели сформировать рабское мышление. А на заводах каждый день вдалбливают, что ты – пустое место, а человек человеку – волк. Но это не так!
Ребята, оглянитесь, посмотрите по сторонам! С вами плечом к плечу работают прекрасные люди. И если вы не будете солидарны, вас будут щемить по одному, увольнять и подвергать репрессиям. Если будете едины – станете непобедимы. Посмотрите на «Гродно Азот» – вот у кого нужно поучиться солидарности. Ребята высказали свое мнение, они в нем едины и стоят на своем до конца. Я восхищаюсь этими людьми.
Часть 6. Встреча с первым президентом Польши
В Гданьске я встретился с Лехом Валенсой – он когда-то был обычным электриком на судоверфи, а потом стал первым президентом страны. Благодаря этому человеку Польше удалось победить коммунистов и провести первые демократические выборы. Это умнейший человек, у которого есть чему поучиться – он произвел на меня неизгладимое впечатление и дал несколько советов. Один из них – донести до рабочих, что нет никаких кукловодов, и за свои права нужно бороться, в первую очередь, самим рабочим. Скидывать рабские оковы нужно, в первую очередь, рабочим, а не власти.
В Польше протестное движение начиналось малыми шагами: сначала на судоверфи в Гданьске забастовало пять человек, потом – десять, двадцать и так далее. Маховик раскручивался медленно. Но эти события происходили в Польше в 80-е, а сейчас на дворе век информационных технологий. И то, что полякам удалось сделать за 10 лет, Беларусь может повторить намного быстрее.
Но власть будет делать все возможное, чтобы запугать, подавить забастовки, ведь это большая угроза для ее существования. От работы крупных предприятий зависит экономика и стабильность действующего режима. Если рабочие объединятся – дни Лукашенко сочтены. Хотя сейчас трудно предположить сценарий, по которому будут развиваться события. Я могу только надеяться, что забастовки будут происходить в открытую, но не исключаю, что они выльются и в партизанское движение по итальянскому сценарию.