«В регионах запускают бизнес без всяких расчетов и удивляются, когда прогорают»

KYKY: Как пришла в голову идея создания антикафе 1387? Как тяжело было ее реализовать, с какими сложностями вы столкнулись?

Наталья Халанская: Антикафе открылось 19 октября 2014 года. Активную публичную работу по поиску помещения, по обсуждению с горожанами того, что хочу сделать, я начала где-то в конце весны того года. До этого я работала журналистом, пробовала себя в абсолютно разных сферах, а в 2009 году родила сына – после этого несомненно радостного события моя карьера в журналистике немного пошла на спад. Мне показалось, что я потеряла себя, сидя в декрете: ничем не занимаюсь, нигде не развиваюсь. Поэтому я пошла и отучилась в бизнес-школе ИПМ по специальности «маркетолог».

В тот период меня можно было бы назвать общественным активистом, я отошла от журналистики и активно участвовала в работе беларуской организации трудящихся женщин. Это такая организация, которая помогает женском росту, лидерству. Сейчас, к сожалению, она практически ничем не занимается, все разошлись своими путями. Но тогда у нас была классная учебная программа наподобие американского community connection. Мы собрали женщин, которые хотят заниматься социально-ответственным бизнесом. Я была организатором этой программы, но после того, как поездила и посмотрела на реализацию идей, мне захотелось сделать нечто подобное самой.

Передо мной был выбор: остаться в Минске и заниматься общественной деятельностью, уехать в Испанию и просто жить там и/или пробовать что-то делать оттуда либо вернуться в Бобруйск и начать что-то абсолютно новое. Почему я выбрала Бобруйск? Я подумала, что в Минске мне будет сложно реализоваться – у меня нет папы-мамы, квартиры-машины и прочего «надежного тыла», а стартовый капитал у меня невелик. В Бобруйске я буду одна такая – у меня будет минимум конкуренции. Я не могла остановиться на конкретной идее открытия салона или образовательной программы, поэтому решила, что мне надо найти вариант, где можно собирать разные активности.

Антикафе было как раз форматом заведения, которое, мне казалось, очень легко связать как площадку для активистов с тем, что может приносить деньги: мастер-классы, семинары, презентации, игры. Я посмотрела, как подобное работает в Минске, изучила опыт. Уже позднее я ознакомилась с работой питерских и грузинских антикафе и поняла, что некоторые вещи у нас могут просто не сработать из-за менталитета беларусов. Но на тот момент у меня была возможность проработать с крутыми бизнес-тренерами качественный бизнес-план. Я открывалась в 2014 году, моему ребёнку тогда было шесть лет, и я подумала, что конкретно в этот год мне надо срочно запустить свое дело, попробовать – пока у меня есть свободный год без школы. Только я не учла, что это был год выборов. И само название «антикафе» у определенных структур сразу будет ассоциироваться с оппозицией. Ходили слухи, что я открываю подпольный политический штаб, где говорят по-беларуски, что за нами следят и поэтому могут быть проблемы с властями. Открытых проблем и конфликтов у меня никогда не было, я участвую в городских мероприятиях, с 2016 года и вовсе состою в совете по развитию малого предпринимательства при исполкоме.

KYKY: В чем разница в открытии подобных заведений в столице и в регионах?

Н.Х.: У меня есть прописанный бизнес-план антикафе, есть просчитанный денежный поток, я до сих пор его веду. Это очень важно, потому что я часто вижу, как в регионах запускают бизнес без всяких расчетов, а когда прогорают – искренне удивляются: «Как же так произошло?» Пусть это даже тысяча-две-три долларов на старте — надо посчитать, как дело будет развиваться, сколько тебе надо клиентов. Но в регионах ни о чем таком просто не думают: «Откроюсь – всё будет сразу отлично, и денег много!»

Почему так происходит? Ну нет этих знаний и людей, которые могли бы их давать. Я сейчас пытаюсь это в городе развивать. Должны быть какие-то курсы начинающих предпринимателей, но не в формате центра занятости – там говорят про нормативную законодательную базу, но не дают простейшее: открываешь табличку в Excel, вбиваешь свои расходы и доходы, смотришь зависимость от количества клиентов, изменился ли курс валюты. Этому никто не учит. Есть бизнес-инкубаторы, которые теоретически тоже должны этим заниматься, но и они больше ориентированы на оказание бухгалтерской и юридической поддержки или на создание бизнес-планов для более крупного бизнеса. 
 

Открытие «1387»: санстанция и налоговая, которые не знают, чего от тебя хотят
 

KYKY: А как же ты в таких условиях открылась?

Н.Х.: У меня всё было просчитано, я подготовила маркетинговый план – первые полгода работы бизнеса были самые прибыльные, хотя по расходам они были самые большие. На момент запуска у меня была новая машина Skoda из салона, я её продала где-то за 12 000-13 000$, вот это и был мой стартовый капитал для открытия антикафе.

Я сделала себе запас на аренду помещения, так как не была уверена на 100%, что ко мне придут люди. У меня была какая-то мебель, не было никакого абсолютно дизайна. Сейчас я переехала в третье помещение с момента открытия. А тогда квадратный метр аренды у меня был аж 18 € (сейчас четыре доллара, и это дороговато), я арендовала комнатку-пенальчик – 50 квадратных метров – там стояли икеевские диваны, столики и стеллажи. Самое дорогое, что у меня было, – это крутой 3D-проектор и автоматический экран. Плюс простейшая кофемашина, термопот и посуда. И классные желто-голубые кресла-мешки. У меня не было мысли, что они похожи на украинский флаг, это просто классные яркие мешки, которые мне дёшево достались. Но до сих пор многие обращают на это внимание – мол, у тебя тут флаг Украины лежит... Еще и осенью 2014 года!

У меня была простая белая комнатка-пенальчик, рассчитанная на посадку максимаум тридцати человек. Я даже не сделала вывеску, потому что не представляла, как она должна выглядеть, а еще достаточно много денег вложила в настольные игры. И мы запустились.

Это был первый опыт бизнеса, я не очень представляла, как это все делается. Списалась с людьми из Могилёвского антикафе «Чердак» и спросила, что и как. Они мне сказали, что ничего особо согласовать не надо. Первым делом я пошла в исполком и сказала: «Ребята, у меня есть классная идея для города, помогите мне найти помещение, подскажите, как это лучше сделать». Мне не особо кто-то подсказывал, они меня мурыжили, не знали, какое помещение мне выделить. А для меня было важно, что оно должно быть доступно для людей с инвалидностью, то есть не может находиться на втором или третьем этаже. Должны быть пандусы, чтобы не требовалось особого ремонта. Но исполком настойчиво предлагал мне подвальные помещения или с высоким крыльцом и без лифта. Я стала искать что-то в частной аренде. На вопросы согласования мне тоже никто толком ответить не мог. Что это за антикафе у вас будет: общепит или нет? Я всем сообщила, что открываюсь, но никаких документов тогда у меня не было, кроме бумаги из милиции. Было заявление в санстанцию о том, что я как-то собираюсь работать, а они потом ко мне придут и разберутся, что это такое. Я зарегистрировалась как индивидуальный предприниматель – ребята из Гродно подсказали, по какому виду деятельности его оформлять, потому что в самой налоговой на этот вопрос мне ответить не смогли. Это была «другая деятельность по организации отдыха и развлечений», в 2014 году этот вид деятельности был на упрощенной системе налогообложения, это было удобно, я платила 5% от выручки. С 1 января 2016 года этот вид деятельности попал под единый налог. Это очень неудобно для всех антикафе, потому что единый налог предполагает, что до начала работы ежемесячно ты должен заплатить определённую сумму. В 2016 году это было где-то 2 300 000 (230 деноминированных) рублей. Ты ещё не знаешь, как сработаешь этот месяц, какая у тебя будет выручка, но это «афроамериканские проблемы, которые шерифа не волнуют».

KYKY: Неужели никто из административных органов не пытался вам помешать?

Н.Х.: После того, как я открылась, пришли работники некоторых структур и стали спрашивать: «А вы против чего, собственно?» Год выборов, открывается что-то с приставкой «анти». Вы против вредной еды? Против города? Против кафе? Непонятно что вы тут задумали».

Санстанция пришла ко мне и задумалась: это не общепит, не торговля, это услуги по организации какого-то досуга, как дом культуры, только не для детей, а для взрослых. И это был важный нюанс: к заведению для детей абсолютно другие требования. Они ходили, тёрли стены, интересовались даже, моющаяся ли у меня краска. Когда ты открываешься в первый раз, тебе в голову даже не приходит сохранять какие-то документы и сертификаты на краску или ткань, вникать, чем что должно быть обработано. Сейчас на каждый гвоздик я могу дать бумажку: из чего он сделан, для чего он нужен, он не горит, не тонет. Это смешно, но это так. С опытом ты учишься собирать все чеки, делать только письменные запросы, сохранять все ответы – мне кажется, должны быть какие-то такие курсы первичной подготовки для предпринимателя, где это всё будут рассказывать. А то придет один чиновник, скажет делать так, следом за ним другой заставит всё переделывать.

Итак, санстанция решила, что нас надо отнести к чему-то. Это заведения не для детей, но с настольными играми. Настольные игры, которые они знали, – шахматы и шашки. Они относятся к спортивным играм – в начале нас вообще приписали к спортивным учреждениям и выдохнули. Но тут выяснилось, что спортивные учреждения по нормативным документам должны иметь определённую вытяжку, душевые кабины и т. п.  Я тогда писала запросы в сразу два министерства и в налоговую с просьбой разъяснить, к чему нас отнести по видам деятельности.

Следом пришла милиция, смотрела, насколько все сохранно: есть у тебя видеокамеры, подключена ли охрана. Советовали поставить сигнализацию по всем окнам и дверям плюс тревожную кнопку. А это очень дорого стоит. Вначале они делают это как предложение, а после присылают строгое письмо, где вначале написаны твои нарушения, а дальше – две страницы текста о том, как тебя могут за это наказать. Когда я получила первое подобное письмо, испугалась и расстроилась: понимала, что не могу позволить себе стоимость охраны, которая составит 50% от моей выручки. Я написала письмо в вышестоящие органы, и мне пришел ответ, что, на самом деле, это все рекомендация: если у вас что-то украдут или взломают, вы будете за это нести ответственность сами. Самое ценное, что у меня было – проектор, но даже если бы у меня украли вообще всё, мне было дешевле купить заново, чем оплачивать услуги охраны. В итоге мы сошлись на тревожной кнопке, которая работает в вечернее время.
 

Цены 2014 года и администраторы-супергерои
 

KYKY: И как вы выбрались из этих ловушек?

Н.Х.: Есть аудитория людей, кому это может быть интересно. Это определённый уровень культуры – отдых без алкоголя, сообщество активных людей, которые хотят интеллектуально развиваться. Чтобы развивался мой бизнес, это сообщество должно расти, но активности людей сильно зависят от доходов: как только доходы чуть-чуть сокращаются, люди первым делом экономят на таком культурном досуге. С 2014 года и по сегодняшний день у меня не изменились цены: было тогда 30 000 рублей за час, стало три рубля. И то для людей это бывает дорого, я вижу, что сейчас это для них дороже, чем было тогда. Здесь есть ловушка: на небольшом пространстве через какое-то время собирается как бы костяк людей, и человеку со стороны уже неловко прийти в место, где все друг друга знают. Соответственно, нам надо переезжать на большие площади, чтобы расширить аудиторию. Одно лето мы работали без пространства и делали наши активности. У нас даже появился слоган «Антикафе – это не стены. Антикафе – это люди». С момента открытия мы называемся тайм-клуб, чтобы никого не пугать этим анти-. Людям старшего поколения, особенно чиновникам, оказалось проще объяснить, что кафе, где нет еды, не может быть общепитом.

Большинство людей приходит к нам благодаря «афише». В Instagram мы даже создали отдельное сообщество «Афиша Бобруйска». Люди не всегда хотят подписываться конкретно на тайм-клуб – они не понимают, что это такое – но с удовольствием подписываются на афишу города. А мы там собираем в основном свои мероприятия, но разбавляем и общегородскими активностями, концертами и театральной афишей. Это хорошо работает с точки зрения маркетинга – мы сами делаем игровые встречи, ролевые игры типа «Мафии» и всякие тематические вечеринки, встречи литературного клуба, кинолектории, у нас есть изумительная девочка, которая проводит мастер-классы по рукоделию. Кстати, в ближайшую «Мафию» мы решили заложить внезапную эвакуацию посетителей в случае пожара: мы сами готовы, хочется посмотреть, как поведут себя люди в экстремальной ситуации.

Ну или, например, хотят у нас выступить музыканты – мы даем им площадку для «квартирника». Хотят провести какой-то тренинг или мастер-класс по психосоматике или народным танцам — наши двери открыты. Говорить о сдаче в аренду с точки зрения закона здесь некорректно. Один банк регулярно проводит свои учебные встречи на нашей площадке, равно как и фармацевтическая компания собирает под нашей крышей своих представителей. Ни для кого из персонала тайм-клуба это не близкие сферы, поэтому мы даже не заглядываем к ним, чтобы не мешать. Разве что можем предложить купить кофе.

KYKY: Вы еще и кофе торгуете? Расскажи про персонал тайм-клуба. Кто эти люди?

Н.Х.: С 2016 года у нас нет бесплатного кофе (только бесплатный чай с печеньками), это помогает держаться на плаву. Но кофе у нас дешевле, чем в кофейне: полтора рубля стоит американо, два рубля – капучино и два рубля – латте. Это кофе из кофемашины-автомат, его не варит бариста. Я, уже наученная опытом, подумывала, кто будет готовить, кому за это платить деньги и как я должна учить бариста. Теоретически это можно было поручить администратору, но не хотелось его перегружать – мы и так наших администраторов называем «супергероями», потому что такой человек может сделать всё: провести экскурсию по Бобруйску, научить играть в любую настольную игру и провести для тебя практически любое мероприятие, в том числе на беларуском языке. За четыре года я уже перестала стесняться писать все требования, которые реально предъявляю своим работникам.

В штате у меня сейчас четыре администратора. На самом деле, я строгий и злой начальник, для меня важны мелочи и нюансы. Мой перфекционизм иногда даже саму меня раздражает: я злюсь, если диваны не заправлены идеально ровно или шторки как-то не так висят. Есть в этом какое-то сумасшествие.

Как начинающий бизнесмен я прошла несколько этапов подбора персонала. Первый этап: ты делаешь все сам, ты мегакрут, и лучше тебя не сделает никто. Меня хватило на пару месяцев такой работы – это отличный способ похудеть: ты там днями торчишь, сам за все отвечаешь, не можешь никому ничего доверить, но очень быстро устаешь. Рано или поздно встает вопрос о том, что надо кого-то брать на работу. Второй этап: ты начинаешь брать на работу друзей, дальних родственников, потому что очень хорошая девочка и очень хороший мальчик, вот такие бедные-несчастные не могут найти работу, а ты молодец, и у тебя есть вакансия. На практике оказывается, что хорошие девочки-мальчики могут быть хорошими людьми, но при этом это не значит, что они будут классно работать.

А третьим этапом был поиск наемных работников. Я понимала, что не могу дать большую зарплату, потому что у меня нет таких доходов. На сегодняшний момент я плачу где-то 330-340 рублей, для Бобруйска это не самая плохая зарплата. Тут тоже очень скользкий момент: мне иногда кажется, что я бы не пошла работать за 300 рублей, и мне неловко нанимать людей на эти деньги. Я решила, что не смогу себе найти классных специалистов, а значит буду делать отбор, но не буду предъявлять жёсткие требования. Для меня важно, чтобы человек был ответственный, и неважно, какое у него образование. Люди стараются делать минимум работы, вкладывать минимум усилий для того, чтобы получить свою зарплату, раз она никак не меняется. Но мне же хочется, чтобы человек отдавался работе, чтобы это были классные идейные люди со стремлением и с целью расти.

Я решила, что буду искать таких людей и честно пропишу в объявлении о поиске работника: да, у нас невысокая зарплата, но ты постоянно тусуешься в крутом бобруйском месте, про которое все знают, можешь посещать активности и проводить свои мероприятия. По-моему, это тоже классная возможность, если сравнивать с тем, как ты сидишь в офисе целый день с восьми до пяти. Этих людей мало, но они есть у меня в команде, я им безумно признательна. Также у нас есть команда волонтеров из старшеклассников и учащихся СУЗов, они помогают решить массу вопросов: почистить снег, подвигать мебель, обеспечить безопасность. Я им всем доверяю и, если кому-то нужно пройти практику или отметить день рождения, они могут рассчитывать на наш тайм-клуб. Это то, чем я могу их отблагодарить.
 

На «Живой библиотеке» всех взорвал рассказ феминистки
 

KYKY: А как ты видишь свое дальнейшее развитие?

Н.Х.: Вопрос развития очень сложный. Не всегда получается так, как ты спланировал. Сейчас я выбираю направление к развитию городского сообщества для людей, которые готовы на любую активность: поэтический вечер, выпуск открыток о городе, ремонт чего-то. Мне кажется, мое антикафе может стать пространством для таких идей.

KYKY: Выходят ли к тебе на связь какие-нибудь активисты?

Н.Х.: Из-за того, что они ко мне приходят, и появилась идея все это раскручивать. Вот что мы делаем прямо сейчас: ко мне пришел парень и говорит, что под Бобруйском есть деревня Глуша, где жил и работал Алесь Адамович, но там нет ни музея, ни бюста этому человеку европейского масштаба. Он классный активист, собирал в свое время подписи в поддержку своей идеи. Светлана Алексиевич пожертвовала на создание этого музея 5000$, ведь Алесь Адамович был её учителем. И вот этот парень говорит, мол, я не знаю с чего начать. Мы предложили ему начать с чего-то более простого, чем бюст писателю, чтобы привлечь побольше внимания. Разработали проект арт-объекта «Прыпынак Адамовича» – это остановка, куда съезжается весь транспорт в Глуше. Будет конкурс на создание арт-объекта, есть договоренности о поддержке и с сельсоветом, и с райисполкомом. 23 апреля запускается конкурс на арт-объект, мы договариваемся с сообществами архитекторов, что они разработают свои тематические проекты, а потом жюри (в которое будет там входить дочка Адамовича), архитекторы и искусствоведы соберутся и выберут лучший. Я уверена, что всё получится, это будет круто.

Однажды мы договорились с руководством торгового центра и устроили там «Живую библиотеку». Это было очень необычно, когда люди пришли просто в магазин, а тут люди со странными табличками-названиями сидят и беседуют. Обидно, что бобруйчане, которые пришли в торговый центр, не ринулись участвовать, ходили и со стороны наблюдали с некоторой опаской и неготовностью присоединиться. У себя мы проводим «Живую Библиотеку» ежемесячно, люди уже знают и приходят с удовольствием, им очень нравится, они сами хотят стать «книгами», показать себя с другой стороны и говорить про стереотипы. Надо понимать, что у нас библиотека лайтовая, это люди необычных профессий: повар, клоун, какой-то активист, говорящий на беларуском языке. Пока местная аудитория не готова к восприятию чего-то необычного, не принятого в обществе. Но все больше людей знают о том, что такое «Библиотека», как она работает, мы уже начинаем вытаскивать более острые темы. Последняя «книга», которую «читали», довела публику чуть ли не до ругани и агрессии: это была феминистка. А в Бобруйске до сих пор не принято называть себя «руководительница» и использовать феминитивы. «Книга про феминизм» у нас была популярна, но все пытались переубедить её, объяснить, что с ней что-то не так. После этого мы организовали ещё дебаты в клубе. Хорошо, что оппоненты не подрались!

Ещё на улице у кофейни мы организовали серию бесплатных музыкальных вечеров для прохожих. Такого в Бобруйске раньше не было. Когда я это организовывала, столкнулась с местечковой самоцензурой: люди ещё не сделали, но уже боятся за то, что кто-то запретит или не получится, или так нельзя. Мы сходили в исполком, написали заявление, что это безопасно и кофейня берет на себя ответственность в случае чего. Но всё равно слышали: «Это же массовое мероприятие!» Мы организовали восемь субботних вечеров: классные бобруйские начинающие музыканты андеграундного направления, которые сами путешествуют по Европе и работают там в клубах, просто играли на улице. Люди были в восторге! В один вечер мы собрали больше 300 слушателей. Конечно, когда праздник организует город на площадях тогда собирается 1000-1500 человек. Но такого, как сделали мы, еще не бывало.
 

БИ-2 и бывший гендиректор EPAM
 

Н.Х.: БИ-2 в «1387» – это сделал Валера Алексеев, человек, режиссёр, сценарист, журналист, который с ними дружит и который очень поддерживает меня. Валера – достаточно публичная персона в городе, когда он приходит к нам в антикафе, собирается много людей. И когда БИ-2 приехали в Бобруйск, я знала, что Валера будет их возить по городу и показывать, что нового появилось. Я попросила их заехать ко мне, если будет минутка. Он позвонил в восемь вечера, сказал, что через полчаса они будут. Я кинула пост в соцсетях о том, что через полчаса к нам приедет Шура из БИ-2, и вы сможете прийти с ним поговорить. За 30 минут ко мне набежало 180 человек, которые стояли друг у друга практически на головах на ста квадратных метрах. Шура рассказывал про Бобруйск, про свое отношение к нему, говорил, где он был и что делает, когда приезжает. Потом мы сделали классное общее фото.

У нас несколько раз выступали Navi Band до того, как они ездили на Евровидение, – тогда они еще были менее популярные. К нам приезжала Полина Республика, тоже много людей пришло. Был и Змитер Войтюшкевич, Мова Нанова привозит очень много интересных людей. Недавно к нам приезжал Пит Павлов – он такой специфический человек, но я помню концерт NRM 1999 года в бобруйском доме офицеров. И для меня очень важно встречаться с кумирами из прошлого. 18 мая к нам едет Лявон Вольский, сейчас я готовлю ему письмо-приглашение к нам в антикафе.

Я планирую развивать сообщество и думаю, что его активная часть будет вкладывать деньги в поддержание пространства, потому что для людей будет важно, чтобы эта площадка существовала. Чем больше будет активных людей, тем больше инициатив они будут делать на пространстве и совместно их продвигать. Сейчас есть очень классная идея, третьего июня в Минске пройдёт большая конференция «Бобруйск Сonneсt Бобруйск 2.0», где соберутся уроженцы Бобруйска со всего мира, они будут делиться своими историями успеха и знакомиться с активистами, которые есть в городе, поддерживать городские проекты. На конференции будет выступать Сергей Дивин, это бывший генеральный директор EPAM и основатель IT-академии «Шаг» – он, как вы понимаете, бобруйчанин. Самое главная цель – направить экспертные и финансовые ресурсы на развитие города. Я со своей стороны собираю местных активистов для подготовки идей, которые мы хотим предъявить и реализовать: начиная кулинарной книгой Бобруйска и заканчивая кошерными ресторанами здесь же или туристическим маршрутом «Бобруйская зелёная линия», по которому ты пройдёшь все интересные исторические объекты в городе. Такие креативные мелочи действительно развивают город, делая его круче. Правда?

СохранитьСохранить