Если вам хочется видеть больше хороших интервью с теми, кто поможет разобраться в беларуской политике, — поддержите нашу работу и подпишитесь на наш Patreon за мерч и другие бенефиты или сделайте быстрый донат без обязательств тут. 

Что вообще происходит?

11-12 июля в Берлине прошел Второй форум демократических сил Беларуси, участие в котором приняли Валерий Цепкало, Ольга Карач и другие представители оппозиционного движения, в том числе Вадим Прокопьев и последний председатель Верховного Совета Беларуси Семен Шарецкий. В рамках мероприятия звучало много критики в адрес Светланы Тихановской, но не было предложено каких-то конкретных действий по борьбе с режимом Лукашенко – кроме объединения оппозиционных структур. Все это выглядело, как попытка поделить шкуру неубитого медведя в борьбе за сферы влияния и распределение ресурсов.

Мы попробовали связаться с Ольгой Карач и Валерием Цепкало, чтобы узнать их видение концепции борьбы с режимом Лукашенко, но ответа от Ольги так и не последовало. Валерий Цепкало ответил, что «прямо сейчас готовится программа, часть которой будет представлена в ближайшие 2-4 недели, как нам видится скорость ее подготовки. После этого я готов и к интервью».

Пока не совсем понятно, какие решения на суд беларуского общества готова предоставить альтернативная, если это можно так назвать, оппозиция. Вчера, 21 июля, Павел Латушко также выступил с критикой Офиса Светланы Тихановской, обвинив представителей ее структуры в непрозрачности процессов. Кроме того, политик призвал к объединению всех оппозиционных структур, чтобы выработать единую концепцию борьбы с режимом Лукашенко, а не устраивать междоусобные разборки. Этот демарш неоднозначно восприняли в сети: кто-то стал обвинять Павла Латушко в перетягивании одеяла на себя, а кто-то встал на сторону опального оппозиционера.

Так или иначе, в сети происходят споры, масло в которые подлил и Антон Мотолько, нелицеприятно высказавшись в адрес Павла Латушко в личной переписке (скриншот можно найти на официальной странице политика).

Мы будем пристально следить за дальнейшим развитием этой ситуации, а пока решили поговорить с руководителем Центра политического анализа и прогноза, доктором политических наук Павлом Усовым о процессах, которые сегодня происходят в оппозиционных структурах, назревающем расколе и что нам всем делать, чтобы избежать кризиса управления и повторения сценария 2010 года.

Коалиция Цепкало-Карач и борьба за ресурсы

KYKY: Очевидно, что сегодня складывается какое-то альтернативное оппозиционное движение в противовес Офису Тихановской и НАУ. Я смотрела Второй форум демократических сил, но, кроме критики, не услышала от спикеров каких-то новых предложений по борьбе с режимом Лукашенко. Так зачем нужна еще одна политическая надстройка?

Павел Усов: Какой-то новой стратегии борьбы просто нет. Скорее, это попытка переустройства структуры самой оппозиции, ее деятельности. Прежде всего, речь об Офисе Светлане Тихановской, а именно ликвидации монополии на оппозиционное лидерство, которое сложилось после 2020 года. Ведь именно Офис сегодня определяет стратегию противостояния с режимом, концентрирует вокруг себя материальные и информационные ресурсы. И таким образом становится политическим монополистом.

На протяжении двух лет происходило деление оппозиции на блоки и отдельных политических игроков, которые пытались начать свою игру. Но в сложившихся обстоятельствах без поддержки Офиса невозможно быть субъектом политической активности. Мандатом на эту политическую активность может быть широкое представительство, чем и должен был стать Второй демократический форум. Мероприятие должно было заявить о субъектности новой политической группы – альянса Цепкало, Карач и ряда других небольших политических структур и деятелей. Привлечение Семена Шарецкого к этому форуму носило, скорее, символический характер – никакого политического веса и влияния он давно уже не имеет. Но чтобы придать публичный резонанс, демсилы привлекают давно ушедших в небытие представителей беларуской оппозиции. Но это никак не влияет на выработку какой-то новой стратегии борьбы с режимом – у новой оппозиции для этого нет ни ресурсов, ни возможностей.

Тем не менее, дробление оппозиционного движения – это скорее на руку режиму для борьбы с оппозицией, а не наоборот. И причиной такого расхождения во взглядах оппозиционных структур, возможно, послужил ряд неуспешных действий и стратегией, например, по участию в голосовании на референдуме. Но основная причина – это отсутствие идеологического и ценностного единства, которое сплачивает людей. Ведь именно идеологические ценности – это фундамент любой общественной и оппозиционной деятельности, особенно в условиях жесткого противостояния.

В 2020 всех объединяла одна цель – борьба с режимом Лукашенко любыми способами и методами, включая поддержку Москвы. Через полгода ситуация сложилась совсем не так, как многие ожидали. Оказалось, что борьба требует значительно больших усилий, мобилизации, отдачи, средств, но на это у общества уже не было внутренней мотивации, потому что не было устойчивого идеологического подхода. Скорее, был меркантильный подход у оппозиционных деятелей в том плане, что они хотели стать ключевыми субъектами распределения властных полномочий после ухода Лукашенко. И понятно, что для этого нужно было искать поддержки Тихановской, быть возле Тихановской и создавать иллюзию объединения. После начала войны стало ясно, что этот подход больше не работает и раздавать карты будут другие люди, поэтому для многих остро встал вопрос собственного выживания в условиях долгосрочного противостояния. Даже не с режимом, потому что на данный момент противостоять просто нечем. Единственное противостояние сейчас происходит в Украине. Конечно, есть какие-то единичные случаи борьбы в Беларуси, но они не зависят от того, в каком состоянии сейчас находится оппозиция. Это скорее личное подвижничество и инициатива отдельных людей.

И если на данный момент этот форум демократических сил сформирует какое-то коалиционное политическое представительство – это станет еще одним субъектом, который будет пытаться давить на Офис Тихановской и принимать активное участие в политических процессах. Но на общее идеологическое содержание, мобилизацию протестного потенциала и влияние на процессы внутри страны это никоим образом оказывать не будет.

KYKY: Я правильно понимаю, что проведение этого форума альтернативной оппозиции – это борьба за власть и попытка поделить шкуру неубитого медведя?

П.У.: Слушайте, ну, какая борьба за власть? Борьба за власть не может вестись за пределами страны – она должна происходить внутри политического пространства Беларуси. Скорее, это попытка борьбы за ресурсы.

KYKY: А какое это имеет отношение к борьбе с режимом Лукашенко? Ведь именно этим же должны заниматься демсилы.

П.У.: Никакого. Борьба с режимом ограничивается теми действиями, которые уже были озвучены ранее. Ничего нового эта часть беларуской оппозиции не придумает. Как ничего нового и не придумает офис Тихановской, к сожалению. Безусловно, на форуме звучали трезвые мысли, например, формирование протогосударственных структур и институтов с широким представительством оппозиции. Но в этом нового тоже ничего нет – о создании таких структур говорилось и ранее. Но создать политические структуры, вес в которых могли бы иметь и другие яркие политические фигуры, кроме представителей Офиса Тихановской, сегодня просто невозможно – на это нет политической воли. Это и привело к рождению внутреннего напряжения, недовольству и расколу оппозиции. Хотя этот раскол условный, потому что идеологического сплочения и не было – был временный альянс в период избирательной кампании, который сохранялся до 2022 года. Не было сформировано какого-то единого идеологического концепта и видения будущего Беларуси помимо борьбы с режимом Лукашенко. Это и породило сегодня серьезный внутриполитический кризис внутри оппозиции, эффектом которого стало формирование нового политического субъекта.

KYKY: Слушайте, но есть же такое расхожее мнение: если ты знаешь, как, то никто не препятствует создавать альтернативные политические структуры, как это сделал Латушко без легитимности и портфеля. Так кто мешает встать кому-то на его место?

П.У.: Латушко не создавал альтернативную структуру. Инициатива НАУ возникла с согласия Офиса Тихановской в 2021 году. Латушко получил в этом смысле одобрение, после чего по неизвестным причинам стало нарастать внутреннее напряжение. Первоначально хотели создать символические структуры, напоминающие государство, в том числе подключить к этому процессу Координационный совет. Но напряжение стало нарастать и по этой линии. В чем причина этого конфликта? Как я уже сказал, это отсутствие идеологического единства, негативный опыт и недоверие между людьми, претензия на исключительность, нежелание делиться полномочиями и создавать обширную единую структуру, которую можно было назвать протогосударством в условиях эмиграции. Да, это всё нелегко, но кто сказал, что борьба с режимом – это легко? Но это был единственный выход, чтобы конструктивно использовать те ресурсы, исключительную поддержку и легитимность, которые беларуская оппозиция получила после 2020 года. И если в 2021 году все инициативы Офиса Тихановской воспринимались обществом на ура, например, голосование по случаю референдума, то сейчас уже любые инициативы будут восприниматься критически. И это большая проблема.

В чем суть национально-освободительного движения

KYKY: Но ведь Офис Тихановской анонсировал создание переходного кабинета правительства в августе на Конгрессе беларусов. В этот кабинет, как я полагаю, должны войти кандидаты в том числе от этих альтернативных оппозиционных структур. Так в чем недовольство?

П.У.: Но ранее ведь и анонсировалось о создании национально-освободительного движения. И те рабочие документы, которые я читал… Это катастрофа, если они не будут пересмотрены. Это очередное: «Вот вам стратегия, поставьте два критика». Тем не менее, стратегия есть, но почему она не выносится на обсуждение широкой общественности, экспертного сообщества? Почему опять беларусам что-то хотят навязать сверху без широкой дискуссии и критики?

KYKY: Давайте тогда поговорим более конкретно. Почему стратегия национально-освободительного движения, на ваш взгляд, является катастрофой? Что с ней не так и главное – как нужно?

П.У.: После начала войны у всех была растерянность и непонимание того, что нужно делать… И поскольку основным политическим и идеологическим вектором до начала войны на протяжении двух лет была не национальная, а пророссийская ориентация, то переоценка позиций была сделана слишком поздно. Поэтому часть общества воспримет декларацию относительно создания национально-освободительного движения как попытку спекулировать на национальных идеях и ценностях, которые не декларировались ранее.

Второй момент – это реализация проекта по созданию национально-освободительного движения вне масштабного обсуждения с обществом и экспертными группами, а это необходимо делать уже сейчас. Я знаю, что есть стратегия, расписанная на 20 страницах, но она напоминает больше презентацию бизнес-проекта, а не концепцию, которая должна двигать массы. Но даже в том виде, в котором эта стратегия есть, ее нужно выносить на широкое обсуждение.

Как я представляю суть этой стратегии – настроиться на формирование национальных ориентиров, которые базируются на национальном самосознании, языке, культуре и ценностях. Если эти понятия не ставить в приоритет и не выносить в первый пункт стратегии – это уже не есть национально-освободительное движение. Но опять-таки, чтобы это понять и отрефлексировать, концепцию нужно выносить на обсуждение. Возможно, Офис не хочет этого делать, потому что если озвучить национально-демократические приоритеты, как ключевые, можно напугать электорат. Но этого электората и так уже нет – нет той широкой поддержки или больших ожиданий, которые были в 2020 году. И электорат, который голосовал за Тихановскую, скорее всего, имеет пророссийские ориентации, с которыми и остался. А вот консолидировать электорат на основе национально-демократических ценностей Офису Тихановской будет достаточно трудно.

KYKY: Я с вами не соглашусь. Были опросы общественного мнения, в том числе в СМИ, относительно целесообразности создания национально-освободительного движения. И большинство респондентов высказались «за». Другой вопрос, что не совсем понятно, что это движение из себя представляет? Как оно будет реализовано внутри страны? Ведь инициативы «Супраціў» и «Киберпартизаны», например, существовали и до этого, а нового ничего не предложено. Так каким образом это поможет раскачать массы на освободительное движение?

П.У.: Как я уже сказал, ресурсов внутри страны для этого нет. Здесь речь идет о том, чтобы на основе этого движения консолидировать силы, которые еще имеются. Создать некую структуру с широким представительством – что-то типа правительства, куда должны войти все политические игроки. Это единственная задача и цель на первом этапе. Но если эта цель не будет достигнута, то вся эта концепция по созданию национально-освободительного движения, просто не будет иметь смысла.

Нужна ли «жёсткая вертикаль власти» под контролем военных

KYKY: То есть это и есть создание того самого переходного кабинета правительства, о котором уже было заявлено. К слову, как вы относитесь к словам Прокопьева о том, что к Тихановской нужно приставить премьера из военных и еще – выстроить жесткую вертикаль власти для борьбы с такой же вертикалью Лукашенко?

П.У.: Эти высказывания отражают то, о чем я говорил еще в 2020 году, – о создании государственных институтов за рубежом, опираясь на те ресурсы, которые имели место быть тогда. Сегодня с учетом тех событий, которые происходят в Украине, такое выступление, пусть и популистское, имеет логику. Особенно если мы говорим о национально-освободительном движении. На ключевых позициях должны быть люди, которые готовы сражаться с оружием в руках. Или которые могут сформировать какие-то беларуские освободительные отряды в Украине, которые потом будут участвовать в боях в Беларуси. Это логичное предложение – такие элементы военных правительств в изгнании существовали в период Второй мировой войны, когда правительство Польши находилось в изгнании. И это правительство возглавлял тогда генерал Сикорский. Или можно вспомнить движение сопротивления во Франции, которое возглавил генерал Де Голль. В этом нет ничего удивительного или неестественного переориентировать деятельность оппозиционных структур из популистской в военно-политическую. Сильный премьер при Тихановской мог бы придать влияния оппозиционным структурам и Офису, но вряд ли этот проект реализуем, исходя из сложившейся ситуации.

KYKY: Меня, например, возмутили слова Прокопьева, потому что если оппозиционные структуры будут выстраивать «жесткую вертикаль власти» под контролем военных – чем это отличается от системы Путина и Лукашенко? Как же базовые принципы демократии и горизонтальная структура, о которой говорили в 2020-м?

П.У.: Подождите, мы же не говорим о формировании системы управления государством внутри Беларуси. Мы говорим о реорганизации функционирования оппозиционных структур за рубежом.

KYKY: Но я понимаю это так, что после ухода Лукашенко эти люди претендуют занять соответствующие посты уже внутри Беларуси.

П.У.: Если мы говорим о национально-освободительном движении, то это подразумевает под собой в том числе вооруженную борьбу с системой. Но эта борьба и жесткое сопротивление возможны только при жестком военно-политическом руководстве. То, как будет организовываться Беларусь в будущем, будут решать беларусы, если произойдут демократические изменения. Но если произойдет захват власти вооруженным путем различными оппозиционными структурами, как это было в странах Латинской Америки, то трудно в этом случае предсказать, как будут разворачиваться события в Беларуси. Тем более неизвестно в каких геополитических условиях все это будет происходить. Тогда вполне может установиться и военная диктатура, но Беларуси это не грозит, потому что перспективы для вооруженного захвата власти пока крайне далекие.

Сейчас главная задача – переформатировать деятельность беларуских оппозиционных структур, консолидировать и не растерять те ресурсы, которые еще остались. Повысить влияние и популярность оппозиционных структур, максимально использовать ресурсы, которые формируются в Украине. Понимать, как их можно в дальнейшем использовать для борьбы с режимом. Тем более, что и полк «Погоня», и полк Кастуся Калиновского максимально сегодня дистанцируются от существующих политических структур. И Прокопьев, на мой взгляд, указал важную деталь, что в перспективе, если мы говорим об изменениях в Беларуси, ключевую роль будет играть не Тихановская, а как раз-таки эти вооруженные патриотические национальные группы, которые сейчас сформированы в Украине. И политики, которых поддержат военные, как раз и войдут в состав временного правительства до проведения новых выборов. Это один из сценариев, но их может быть очень много. Важно, что в том кризисе, в котором сейчас оказались оппозиционные структуры, без серьезной реструктуризации в ближайшее время, нас всех ждет не очень приятное будущее.

KYKY: Давайте подытожим наш разговор. На чем сегодня должны сосредоточиться наши оппозиционные структуры? Давайте коротко и по пунктам.

П.У.: Должна быть выработана единая идеология по дальнейшему развитию оппозиционного движения. Все инициативы должны выноситься на широкое обсуждение. Должен быть создан кабинет министров на основании выборности должностных лиц – это не должно быть правительство из пяти или шести человек, а широкое представительство. И последнее – это масштабная реорганизация деятельности оппозиционных структур. Нужно изменить подходы к деятельности, сделать их системными, чтобы консолидировать ресурсы и объединить общество.

KYKY: И последний вопрос: вас многие критикуют за то, что вы жестко высказываетесь о деятельности наших оппозиционных структур. Вас не задевает эта критика?

П.У.: Поверьте, для меня это не проблема – люди за правду сегодня страдают гораздо больше в Беларуси. И то, что меня кто-то там критикует – со многими из этих людей я знаком лично и давно на ножах. Поэтому на меня эта критика не оказывает ни психологического, ни морального давления. Я говорю то, что думаю и должен сказать. Еще задолго до назревшего кризиса я пытался донести людям, что Лукашенко просто так власть не отдаст и должно быть системное противостояние. Важно не потерять хотя бы тот потенциал, который сегодня есть у оппозиционных структур. Но многие были окрылены иллюзиями, что придет Путин и поможет победить Лукашенко – это такая убийственная вера… Эта вера привела сегодня к катастрофе. Но когда люди во что-то верят, их сложно переубедить.