Что я забыл в Беларуси

Я родился в России, а в Америку переехал, когда мне было полтора года. У моей бабушки была квартира в Москве, которая осталась от её родителей. Сначала мои бабушка и дедушка эмигрировали в Соединенные Штаты. Дедушка – иммунолог, то есть занимается болезнями, связанными с иммунной системой. Во время развала Союза он решил, что хотел бы продолжать свою научную деятельность и поехал в Мичиган, чтобы работать в местном университете. В Москве маме было очень сложно меня растить, отца не было дома. В итоге было принято решение о переезде. Мы меняли место жительства и внутри США несколько раз, передвигались по Мичигану, потом уехали в Оклахому. Но дома вся семья разговаривала только на русском: я читал много книжек, учил стихотворения.

В школе я сильно увлекся рисованием. И когда уже начал учиться в университете, постоянно двигался в направлении искусств. Несмотря на это, несколько лет отучился на журналиста, тоже писал статьи. Кстати, колледжи и университеты у нас – это почти то же самое. Я добирал много курсов по живописи и рисованию, ездил по заграничным мастер-классам. Учился в Италии месяц (во Флоренции академическому рисунку), в Калифорнии, Нью-Мехико. Все эти мастер-классы довольно дорогие и «компактные» в плане знаний. В один момент я осознал, что этого стало недостаточно. 

Я всегда любил проводить время в кофейнях, подростком даже работал в Старбаксе, и как-то я зашел в одну из кофеен, там у меня спросили: 

– Вадим, ты русский? 
– Да, – говорю
– Художник?
– *снова да*
– Там на улице сидит какой-то русский художник, тебе бы с ним познакомиться.

Я к нему подошел. Его звали Григорий, и у него была своя студия в Далласе. Около года я брал у него частные уроки по академической живописи. В какой-то момент он сказал, что мне нужно классическое образование, если я хочу действительно развиваться и дальше, и посоветовал несколько стран, в которых я могу его получить. По его словам, сильные школы находились в Украине, России, Грузии и Беларуси. Я вернулся домой, обдумывал предложение. Подошел к дедушке – он что-то читал в кровати – и спросил, что он знает и думает про Беларусь. Он ответил, что это великолепная страна и что он был бы только рад, если бы я поехал туда учиться. Спустя месяц я уже летел с чемоданом и сумками в Минск.

Мы написали письмо в Академию искусств, нам ответили, что учебный год начинается через месяц. Поэтому решение было принято очень быстро. В Ньй-Йорке я оперативно сделал визу. Полтора года учился здесь монументальной живописи (иконопись, витражи), но потом, изучив свой характер, решил, что кино мне ближе. Сейчас я учусь на художника кино.

Что не так с Академией Искусств

Какое-то время я учился в Киеве, поэтому знал, что примерно ждет меня в Беларуси. Всё постсоветское пространство чем-то похоже. Но я не знал, что это за страна. Когда читал какие-то статьи о вас в интернете, все, конечно же, писали про последнюю диктатуру Европы. Но много было и комментариев в стиле «чудное место».

Страшно не было, потому что дедушка всю жизнь рассказывал о стране, в которой он вырос (Россия). Про общежития, столовые – во мне это вызывало очень большой интерес. Что это за страна, что это была за молодость? Плюс, у меня уже был большой опыт одиночных путешествий. В Италии у меня украли паспорт, и я вообще перемещался, как бродяга. В послужном списке Дания, Чикаго, LA в 19 лет, где я жил в палатке, а во Франции вообще спал на крыше здания. Я люблю путешествовать один, изучать местность, делать пометки в дневнике. Я всегда нахожу людей, которым можно доверять, поэтому страха перед новой страной обычно нет. Скорее наоборот – любопытство.

Я не очень хотел бы говорить про негатив в беларуском обучении, но есть пару… интересных моментов. Есть большая разница между обучением в университете, училище или Академии. В первых двух оно ведется гораздо более внимательно. У нас был случай, когда преподаватель просто не приходил на занятия. Когда я начал возмущаться по этому поводу в международном отделе, мне ответили, что он молодой специалист и ввиду этого какие-то занятия может пропускать. В Америке такого не может быть: преподаватель ответственен за то, что происходит во время его занятия. Академия дает направление для саморазвития, а дальше ты должен двигаться сам.

Параллельно я работаю. Сейчас – в «Медиакубе», это компания, которая занимается видео и его продакшном. Я переводчик там и делаю озвучки. А над свои коротким метром я работаю, наверное, уже год. Идея сценария ко мне пришла, когда я познакомился с мамой своей бывшей девушки, в деревне. На следующей утро я сел, простите, в туалете, и думал: а вдруг её мама уверена, что я хочу увезти её дочку в Америку? Я сразу выбежал, взял ручку и бумагу, вернулся, снова сел и написал первые варианты сценария. Потом нашел профессионального сценариста, который помог – и мы сделали уже шесть ревизий и отправили его на фестиваль Fantastic Fest. Они ответили, что ждут от нас фильма и напрямую будут с нами работать. Мы даже не будем платить никаких взносов. Одним из директоров фестиваля является Элайджа Вуд (тот самый Фродо из Властелина Колец). Я даже придумал ему роль в своей фильме.

Краудфандинг на «Мамины закатки»

Сейчас мы запустили краудфандинг – это очень сложное и требовательное дело. Очень большую ошибку делают многие люди, которые считают, что можно просто запустить проект, дальше его оставить, и с ним всё будет хорошо. Мы каждый день над этим работаем, пишем разным СМИ. Я думаю, я не смог бы взяться за это дело настолько серьёзно в Америке. Потому что необходимо появляться там, где ты географически его делаешь, общаться с людьми, что-то предлагать. Так как я нахожусь в Беларуси, логично, что я запускаю крауд в Беларуси. Плюс, мы же снимаем фильм здесь и про то, что происходит здесь. На самом деле, мы строим мост между американским и беларуским кинопроизводством. Стараемся начать этот диалог. Я уверен, что мы снимаем хорошо и можем в будущем получить поддержку и сотрудничество от хороших кинематографистов даже в Америке. Кино должно сниматься не только для себя. Я заметил, что у вас снимают кино, чтобы поставить его на полочку. А мы хотим, с талантливыми людьми, «открыть банку и поделиться огурцами».

Любой проект зависит от того, что ты предлагаешь. Если это что-то нужное, тогда люди захотят тебе помочь и этот процесс пойдет довольно легко. И то, где ты находишься, не будет влиять на окупаемость проекта. Конечно, было бы намного легче, если бы  мы снимали военный фильм или что-то такое. Нас уже поддерживают, предлагают оборудование или другую помощь. Но здесь, все-таки, свои проекты делать сложнее. В Америке люди гораздо проще обращаются с деньгами. Если здесь мы соберем успешный краудфандинг, то в 10 раз проще будет это сделать на том же кикстартере. Результат – фильм, который покажется в правильном месте и очень хороший опыт.

Я стараюсь ни про что не жалеть, типа зачем переехал и т.д. Не вижу в этом смысла. Я стараюсь радоваться любому опыту, не люблю смотреть на прошлое и вздыхать о нем. Все психологические сложности были связаны с тем, что я никого здесь не знал, а теперь у меня много друзей и людей, которые хотят со мной работать. Я рад, что прохожу эту школу и работаю с людьми, по которым видно, что они любят своё дело и точно не работаю только ради денег.

Что такое американская мечта на самом деле

Конечно, в Америке нелегко живется, как бы ни казалось. Я недавно как раз говорил об этом с одним человеком в Минске, тоже американцем, – о том, что является американской мечтой. Среднестатистический американец будет в своей голове вспоминать какую-то картинку из 50-х, где у человека есть дом, собака, машина, жена, дети, бассейн и телевизор. Американская мечта заключается в финансовой независимости: ты откладываешь какие-то деньги, а остальные свободно тратишь, как хочешь. Мне кажется, что в Беларуси многие люди живут от одной зарплаты до другой. Но я вполне чувствую, что мог бы иметь эту «американскую мечту» и в этой стране: главное ни в коем случае не зависеть от государственной работы. Я думаю надо на себя работать, создавать собственные производства или продакшены и ни в коем случае не ждать от кого-то еще зарплаты.

В Америку лучше не просто так брать и сваливать, ожидая, что сразу станешь там хорошо жить. Лучше, чтобы тебя туда позвали или ждали, потому что ты талантливый человек. А приехать, не зная ничего… Если ты был ленивый здесь и ничего не сделал за свою жизнь, то и там тебя никто не захочет. Таких случаев очень много. На каждую работу, каждое дело, найдется 10 тысяч кандидатов.

Я лично чувствую огромную свободу в Беларуси. У меня нет вообще никакого комплекса, что мне нужно свалить. К тому же это просто означало бы вернуться домой. И пока я здесь, очень хочу попробовать дать талантливым людям возможность проявиться, чтобы они могли чувствовать себя свободными на своей работе. Конечно, я бы хотел, чтобы к нам подключались американские гранты, мы снимали больше и чтобы настраивался диалог, даже через короткий метр – это путь для будущего сотрудничества. В идеале я бы хотел работать между странами, у меня сохранилось российское гражданство. На будущее я бы даже работал между Россией, Беларусью и Америкой, потому что кино – это международное дело, и должны быть люди, которые могут свободно перемещаться. И я такой человек: мне не нужна виза в Америку, Россию или Беларусь.

Чему нам нужно поучиться у американцев

Конечно, хвалить кого-то как бы не искренне, но это американская привычка. И я считаю, что она очень-очень правильная. Я думал о том, почему это так: в американском бизнесе у людей есть свобода выбора. А здесь этого выбора не существует. В Беларуси создается иллюзия конкурентного бизнеса, но не от тех людей, которые трудились очень сильно и создали свои компании с нуля. Но в Беларуси даже машины на дорогах не так сильно отличаются от Далласа: понтовые люди, или хотя бы обеспеченные, есть везде. Понты – это не чисто американская фишка. Вообще выпендриваться – это больше молодежная штука, чаще случается у детей богатых родителей. У меня есть состоятельный дядя, и он, например, вызывающе себя вообще не ведет. Вообще Америка – страна конкуренции. У людей есть выбор, где они хотят тратить свои деньги, и естественно будут идти туда, где их встретят с улыбкой. И это культура, где людям улыбаются и говорят: я хочу, чтобы у тебя был хороший день. Это шикарно!

Конечно, когда я только приехал в Минск, меня пугали хмурые люди, особенно в магазинах. Это не совсем правильно: если я посещаю ваше коммерческое учреждение и даю свои деньги, вы должны сделать так, чтобы мне у вас было уютно и я хотел вернуться.

Одна из причин, почему я не хотел учиться рисунку в Америке, – чтобы меня не только гладили по голове и постоянно хвалили, но и били палкой и критиковали. Я приехал сюда и получил, что хотел: по голове постоянно «бьют», говорят, что так нельзя рисовать. И как-то у меня уже отпало желание вообще посещать такие занятия, где тебе не могут сказать ничего хорошего. Людей надо хвалить и поддерживать. Конечно, когда ты не умеешь себя критиковать – это тоже проблема. Нужно соблюдать баланс.

Беларусьфильм и беларуское самобичевание

Я работал на Беларусьфильме, где был одним из ассистентов художника-постановщика. Опыт был довольно печальный: оборудование есть, кино снимаем… Но я не думаю, что кино должно сниматься так – у нас было очень много негатива и ругани на площадке. Я очень люблю ваш фильм «Белые Росы», был у сценариста Алексея Дударева со своей группой, он мне даже на киносценарии расписался. Человек интеллигентный, мне очень понравился. Фильмы Андрея Курейчика видел, хоть лично с ним не знаком. Меня даже звали участвовать в один из его кинопроектов, это было связано с реквизитом. Смотрел «Гараж». Ну это немного как жвачка – можно разжевывать бесконечно. Он подражает американскому кинематографу, похоже, что хочет сделать что-то вроде «Американского пирога». Я ни в коем случае не хочу сказать, что это не имеет места быть и что это плохо. Наоборот, я очень рад, что он делает свои проекты здесь: чем больше делается, тем больше можно создавать нового, учиться на ошибках.

В Минске я живу уже четыре года. Когда вокруг тебя много людей, которые постоянно говорят, что мечтают поехать в страну, из которой ты уехал… Я могу сказать, что гораздо больше стал похож на американца в Беларуси, чем когда-либо в Америке: я вижу возможности там, где их, казалось бы, нет. Я бы очень хотел соединить американскую свободу мышления с возможностями талантливых людей здесь. С достойной зарплатой, конечно. Но это не придет ниоткуда, нужно перенимать опыт и много трудиться. С зарплатой в 200-300 долларов быть свободным художником очень сложно. Зато это является фильтром – в профессии остаются только те люди, которым это действительно нужно. Но хотелось бы, чтобы такие зарплаты были временным явлением и только на старте карьеры. Чем востребованнее человек, тем больше он стоит.

Культ предпринимателя… У меня было шесть официальных рабочих мест с низкой заработной платой в Америке. Я начал работать с 16 лет. Моя первая работа заключалась в «подержи микрофон» на дорожке для картинга. Но мы были счастливы, потому что могли есть пиццу и пить колу, когда хотим, и от этого работать энергичнее. Вопрос о том, почему я оставил «хорошие условия» меня действительно расстраивает – это очень самоуничижительно и токсично. Я чувствую себя прекрасно здесь, вижу много возможностей и хочу привести людей к успеху, а все, кто говорит, что это невозможно, должны молчать и просто наблюдать за тем, как мы это делаем.

Куда бы вы ни пошли, вам нужно проявить себя, потому что есть сотни людей, подобных вам. Слушайте себя и делайте то, что вы делаете. Если ваша цель – выиграть, вы найдете нишу. Наша миссия с этим фильмом, совершенно уникальна, так что это интересно. Будьте разными и полезными – так сделал мой дедушка. Он очень талантливый ученый, обладающий передовым опытом в области биологии и физики, и теперь работает в лаборатории, которая является частью исследовательского учреждения, с пятью победителями из числа лауреатов Нобелевской премии.