Лиза и Лео из Франции

«Я была волонтером в Германии. Всех беларусов заселили в один дом с французами для «строительства межкультурного моста». С самого первого дня на меня обратил внимание Лео, он был младше меня, но зато у него была копна вьющихся каштановых волос, мимо которой я не могла пройти и не потрогать. У нас случались долгие полуночные разговоры на ломанном английском, из которых было понятно, что у нас много общих интересов. Например, мы оба любим животных.

Но как-то утром я проснулась, лежа на спине, и обнаружила на своей груди две красные розы. У меня шок! Я судорожно начала думать, кто мог так жестоко пошутить. И почему-то кроме Лео в голову никто не приходил. Злая на то, что меня отправили в последний путь, хотя бы и шуточно, я побежала в его комнату и накричала на него, мол, это не смешно и вообще я не буду с ним больше разговаривать, раз он хочет, чтобы я умерла. Он смотрел на меня испуганными глазами, а я не понимала, почему он не смеется или не пытается меня успокоить.

Я замолчала, а Лео рассказал, что во Франции дарить четное количество цветов — обычная практика. Для меня это было aha-моментом! В ответ я рассказала про культурный код с четным количеством цветов на кладбище и даже про особенные цветы — гвоздики. Он извинялся за этот поступок до самого конца волонтерского лагеря, хотя, наверное, это нужно было делать мне. А я принимала его, но при этом была очень благодарна за то, что он дал понять: в мире не все так, как я к тому привыкла. Наверное, это была моя первая встреча с толерантностью, которая помогла мне открыться новым культурам».

Марго и Оливер из Норвегии

«Мы та самая пара, которая сошлась благодаря дейтинг-приложению и в итоге поженилась. Любые культурные различия между нами вызывают скорее исследовательский интерес, нежели недопонимание. При этом я достаточно пластичный человек и легко приспосабливаюсь, а Оливер с удовольствием объясняет, что да как. Поэтому разочарований или проблем в этом контексте у нас никогда не было.

Но на нашей свадебной вечеринке одним из запоминающихся моментов была распаковка подарков. Сначала на отдельный стол гости поставили упакованные подарки (в принципе, у нас бывает так же). Но когда я решила посмотреть, что же нам подарили, увидела, как мама и тетя Оливера старательно разрывают упаковку и ставят подарки обратно на стол, лишая нас священной радости сделать это самим. Я растерялась, мне стало очень обидно, ведь я планировала взять с собой коробки в номер отеля и раскрывать их, как в фильмах. Оливер, кстати, тоже удивился, когда я ему рассказала. Но потом его семья объяснила, что это такая традиция — подарки должны быть «открыты» для демонстрации гостям.

Еще я заметила, что в Норвегии все праздники, будь то день рождения или свадьба, проходят крайне тихо и спокойно. Даже слишком: нет тостов, громких поздравлений, веселых танцев и застольных песен, к которым я привыкла в своей семье. Поэтому на нашей свадьбе мне было очень скучно, даже возникло желание пойти домой. Не было ощущения, что это «мой день», и люди пришли ради нас. Казалось, что приглашенные собрались просто поесть и немного поболтать. Потом я объясняла Оливеру свое состояние: у нас принято отмечать праздники с размахом и говорить длинные тосты. Ему это явно непривычно, но я планирую попробовать ввести новые традиции в нашей молодой семье.

Вообще такая культурная разность — это дополнительный плюс, возможность узнать много нового о «другой» жизни и изучить себя с другой стороны. Еще бы отметила языковой барьер (мы говорим по-английски, но я учу норвежский, хоть это и дико сложно). Да, иногда сложно выразить какую-то мысль, но порой это помогает избегать скандалов: пока найдешь правильные слова и перевод в голове, вся злость иссякает. Либо я перехожу на русский мат. Оливер его все равно не понимает, а я так выпускаю пар – вот такая идиллия».

Лена и Кевин из Германии

«Я поехала работать в Германию в ресторан, где и познакомилась с Кевином. Не сразу обратила на него внимание, а он не был настойчив – просто уделял мне знаки внимания, которые я расценивала как приветливое общение. Но так как мы проводили много времени вместе — работать приходилось по 10 часов в сутки — мы сошлись. Хоть я говорила по-немецки медленно и не всегда все понимала, мы нашли общий язык, и даже могли понимать друг друга без слов. Тыкали в предметы, если не знали, как объяснить то, что имеем в виду, или использовали гугл-переводчик. Особых культурных различий между нами я не замечала, но однажды все-таки была удивлена настолько, что потом несколько месяцев рассказывала об этой привычке немцев своим друзьям.

Я заметила пачку влажных салфеток в туалете ресторана, причем их количество с каждым днём уменьшалось, то есть ими явно кто-то активно пользовался. Мне это не давало покоя – я не понимала, зачем они и для кого. Раковина и мыло есть, детей маленьких в коллективе ни у кого нет: кому нужны эти влажные салфетки? Через пару дней, не выдержав, я решила спросить Кевина. В ответ получила покрасневшее лицо и вопрос: «Ты серьезно?». Оказалось, немцы очень следят за своими причинными местами и когда ходят в туалет используют не только обычную бумагу, но ещё и влажные салфетки. Поэтому во многих ресторанах, общественных туалетах можно найти пачку влажных салфеток на бачке унитаза.

Где-то пару недель я не могла перестать подкалывать Кевина на этот счет — шутки рождались сами. Было видно, что он терпит и неохотно улыбается, но не обижается всерьез. Потом и он сам включился в эту игру, мы начали шутить над этим вместе. Например, я теперь всегда слежу, чтобы у нас дома была пачка влажных салфеток в туалете и покупаю только детские для нежности, и обязательно говорю Кевину, что его попка будет как у младенца. Думаю, юмор — лучшее лекарство от недопонимания».

Ася и Брайн из Голландии

«Брайн приехал в мой университет по обмену, а я помогала ему освоиться. Через пару месяцев решила, что было бы дружелюбно пригласить его к себе на ужин и угостить драниками. В назначенный день он позвонил в дверной звонок и прямо в ботинках зашел в квартиру. Если бы это было лето, я бы, возможно, ничего не сказала, но на улице была ранняя весна, поэтому на полу остались черные следы от ботинок. Он, кстати, вытер их о коврик при входе, но это не помогло.

У меня сжалось все в груди: до его прихода я тщательно вымыла пол, ведь заморского гостя ждала. Я аккуратно попросила его снять обувь, но он резко отказал, сказав, что голландцы не снимают обувь в доме, плюс это он гость, поэтому я должна уважать его привычки. Мне было неприятно, я не могла смотреть на слякоть вокруг, постоянно порывалась схватить тряпку и вытереть следы. Ужин прошел с его шутками и моей тревожностью. И я была очень рада, когда он ушел.

Как только он вышел, я написала своей однокурснице и попросила ее взять Брайна на поруки. Объяснила тем, что мы не сходимся характерами, а у нее лучше получится с ним поладить. И прибавила, что он красавчик. Дальше начался период игнора с моей стороны: когда мы пересекались в коридорах университета, я делала вид, что не замечаю его, не отвечала на его сообщения, которые он через несколько недель перестал писать. Так он и уехал обратно в Голландию, не поняв, что произошло между нами. Тогда я не смогла простить его хамство. Но сейчас я думаю, что моей ошибкой было замалчивание того, что меня беспокоит. Да, у него другие привычки и традиции, но я могла рассказать ему про свои, и мы могли бы найти компромисс».

Ника и Эйджи из Японии

«С Эйджи я познакомилась в большой интернациональной компании, в которой никогда не возникало проблем с пониманием культурных особенностей. Все люди внутри этого круга много путешествовали и говорили на двух или трех языках. Скорее это была культура космополитов, где особенности менталитета были стерты или не были таким явными. Поэтому у нас никогда не возникало вопросов друг к другу. 
Сначала мы просто много общались и проводили время вместе. Никаких знаков внимания, которые можно было бы расценить как ухаживания, я не получала, поэтому думала, что мы друзья. Но даже когда мы стали жить вместе, никаких цветов и подарков не было. Иногда меня это напрягало, иногда я не обращала на это внимание, принимая все как есть. Но только через годы отношений до меня дошло, что для японца самое дорогое, что он может подарить девушке, — это свое время. И никакие привычные нам знаки внимания даже рядом не стоят с этим. А Эйджи действительно дарил мне много своего времени.

Я бы никогда сама не догадалась, что это такой культурный код, а не холодность и невнимательность отдельного человека, если бы Эйджи не рассказал мне об этом сам. Только тогда я по-другому начала смотреть на все, что он для меня делает. Через какое-то время мы разошлись — действительно пошли разными дорогами — но я выучила урок, который мне преподала японская культура: не стоит ожидать от японцев всякой ерунды, которую принято дарить девушкам в моей стране. Нужно ценить время, которое он проводит с тобой».

Настя и Лаутаро из Аргентины

«Мы познакомились, когда я переехала в Люксембург на семестр по обмену. Он был буквально первым человеком, с которым я познакомилась по приезду – ему выпало быть моим бадди. Лаутаро встретил меня на вокзале, чтобы показать, как доехать до кампуса, объяснить что и как работает. И закрутилось. Но так как мы оба были в интернациональной тусовке людей, общаться было просто.

Вот уже шесть лет находим общий язык. Мне всегда было интересно наблюдать за проявлениями Лаутаро. Я обращала внимание на его культурные привычки. И уже на первом ужине с его друзьями аргентинцами заметила, что когда нас приглашают в гости или на вечеринку с момента, как мы собрались уходить домой и на самом деле ушли, проходит час. Аргентинцы прощаются ультра-медленно. Попрощавшись, они начинают говорить на какую-то новую тему или переспрашивают о том, что уже было. И так до бесконечности, пока я не говорила Лаутаро, что устала и хочу домой. 
Меня это выводит из себя до сих пор, но я долго не говорила об этом Лаутаро открыто. Поделилась своим наблюдением только через пару лет, когда мы были в Буэнос Айресе, и паттерн стал очевиден. Сначала он сказал, что это полный бред, что такого не бывает, но мои факты (я вспомнила последние наши походы в гости и описала ситуации) убедили его, и он согласился. Потом он даже поделился находкой с друзьями. С тех пор мы начали присматриваться ко всем друзьям из разных стран, которые тоже долго прощаются. Итальянцы, к примеру, очень похожи на аргентинцев в этом плане. Сейчас Лаутаро очень старается уменьшать время на прощания, и прогресс есть — в дверях мы стоим уже не час, а минут 30.

Думаю, я правильно сделала, что обратила его внимание на эту особенность, которую он никогда не замечал. Я бы тоже хотела, чтобы он говорил мне что-то похожее, ведь это помогает посмотреть на себя со стороны. Мы никогда не станем ссориться из-за культурных различий. Максимум какой-то такой момент может стать предметом наших инсайдерских шуток».