«Апошнi Золак» — это те же Дажынки, только оппозиционные. У него с белорусской властью полное стилистическое сродство. Вместо серьезной проработки сложной темы — получается неубедительный и несколько лживый плакат, который по сути лишь дискредитирует вопрос». Музыкальный критик Конрад Ерофеев сравнил то, как работают над темой смертной казни Ник Кейв и Джонни Кэш, и то, как это делают белорусские музыканты.

Очередное сборное выступление белорусских рок-музыкантов посвящено серьезнейшему и очень непростому вопросу — смертной казни.

Сборники такого рода — когда песни на заявленную тематику приглашают спеть ряд прославленных артистов — обычно оказываются интересными и потому всегда привлекают внимание. Тут целый букет релизов можно припомнить — начиная от вполне отечественного Народного Альбома и заканчивая чем-то типа «Long Black Veil» группы Chieftains или, скажем, пиратско-морского «Rogues Gallery». Очень достойные диски, кстати, рекомендую.

Плюс сама тема смертной казни, как ни странно, имеет длинную музыкальную историю, главным образом в связи с приверженностью жителей США к данному виду наказания. Огромное количество песен американского фолька, главным образом той его части, которая посвящена криминальной романтике, повествует о судьбе людей, приговоренных к высшей мере. Смерть от рук палача тут одновременно и земное олицетворение божьей кары тому, кто совершил непоправимое, и доказательство жестокости и кровавости самого рода человеческого, который готов спокойно и методично убивать своих. Вот вам Джонни Кэш:

Вот — Лед Зеппелин (почти) c народным номером:

А вот — Ник Кейв:

Существуют, конечно, и целые сборники, посвященные вопросу, а точнее борьбе с ним, — например, такие, как трехчастный совершенно роскошный «Executioner’s Last Songs», все доходы от издания которого ушли благотворительной организации, борющейся со смертной казнью. В данном случае музыканты просто исполняют композиции, так или иначе связанные с насильственными преступлениями и высшей мерой, не пытаясь читать зрителю нотации или как-то особенно выжать из него слезу. И лишь в одном из треков прямым текстом, без всякого пения, говорится, что смертная казнь — это такое дерьмо, которое очень нравится политикам, потому что оно позволяет им выглядеть крутыми и решительными, но по сути это не вернет нам близких, иногда мы убиваем невинных людей, а еще каждому понятно, что если следовать принципу зуб за зуб, то крови будет литься все больше и больше.

Это очень хорошая работа, талантливо сделанная. Музыкальные номера великолепны, а на зрителя никто не пытается давить — он не дурак и во всем может разбираться сам. Именно за счет отсутствия нарочитости и назидательности удается избежать выхолащивания и примитивизации в общем-то непростого вопроса и создать вещь, которая вне всякого сомнения привлекает внимание к проблеме и будет привлекать его долгие годы.

В свете этой давнишней работы заокеанских коллег белорусский диск воспринимается, конечно, весьма контрастно. Ни о какой особой глубине тут речи нет. Моральным колебаниям тоже не место. Вместо этого нам предлагается безусловно сопереживать осужденному преступнику, более того — по умолчанию считается, что сам преступник ни в чем не виноват и приговорен исключительно по ошибке. Чтобы принудить нас к переживанию, годится все — минорные мелодии, тоскливые аранжировки, страдающие голоса. Так, чтобы никаких сомнений — если человека приговорили к высшей мере, он наверняка ангел.

И вообще в какой-то момент начинает складываться впечатление, что в Беларуси существует какой-то тайный концлагерь для оппозиционеров, в котором бесконечно сжигают святых и детей, и именно борьбе с этим жутким местом и посвящен альбом.

В этом смысле альбом очень цельный — все в нем выполнено именно в таком плоском, назидательном и несколько истеричном тоне. Особо, конечно, невыносимы Анна Хитрик и Наста Шпаковская, которые, на секундочку, исполняют пять из четырнадцати треков пластинки. Там и там — очень слабые глупые стихи и совершенно шаблонная музыка. И у той, и у другой совершенно замечательная манера переигрывать в вокале, так, что номера напоминают постановку шекспировского Гамлета в любительском драматическом театре, где каждый актер хочет, чтобы внимание обратили именно на него, а худрук учит всех, что для того, чтобы вызвать эмоции у зрителя, надо закатывать глаза и громко орать. В целом, вместо того, чтобы слушать упомянутые пять треков, достаточно посмотреть вот этот довольно популярный 12-секундный видеоролик — впечатление будет то же, а время сэкономите.

Нет худа без добра — по сравнению с двумя рок-королевами остальные треки звучат не так валидольно. Не поймите неправильно — они тоже унылы, но их прослушивание хотя бы не повергает в ярость. В позитивном смысле выделяется, пожалуй, только трек Лявона Вольскага «Нельга Забыць» (в случае, если 50-летний мужчина исполняющий музыку, своим звучанием ориентированную на подростков, не вызывает у вас негативных эмоций) и действительно хорошая «Лепей Шыбенiкi, чым каты» Вайтюшкевича. Последний трек существенно отличается от остального альбома и качеством текста, и приятной непринужденностью исполнения, и, наконец, просто тем, что записан в мажоре. Его и правда стоит послушать, если бы весь альбом удалось выдержать с такой планкой качества — классная вышла бы пластинка.

Доброго слова заслуживают, конечно, и звук, и аранжировки, вызывающие сложные ностальгические чувства — будто бы я снова стою на сцене клуба «Космополитен» с бас-гитарой производства ГДР на шее, а за стенами клуба — 1995 год. Качество звукозаписи вроде бы растет, но само полуэстрадное-полупопроковое звучание не меняется (чуть не написал — не стареет, но вовремя одумался). Ах, эти тоскливые струнные, ах, эта акустическая гитара перебором, ах, стыдливый овердрайв и зажатый скованный вокал. Это все звучало в плохом смысле провинциально еще тогда, но хотя бы имело оправдание — не было ни техники, ни опыта. С тех пор, однако, прошло почти 20 лет, а звук не только не улучшился — он законсервировался и, кажется, уже превратился в дурную традицию.

Отдельный вопрос — зачем все это. Сначала я думал, может для денег — но нет, заработать на этом невозможно. Диск продаваться в сколько-нибудь существенном объеме не будет, огромный концертный тур тоже не сделать. Гранты? Говорят, под такие проекты их выделяют, но в таких смехотворных объемах, что, дай бог, отбить затраты. Так что все, на самом деле, от чистого сердца. В рамках внутренних устремлений, борьбы и прочего хорошего.

Дожинки-2013 в Ляховичах, фото отсюда

И тут мы подходим, к сожалению, к самому печальному. У известного писателя-эмигранта Синявского с советской властью были стилистические разногласия. Говоря об «Апошнем Золке», стоит, наверное, сказать — у него с белорусской властью полное стилистическое сродство. Это те же Дажынки — только оппозиционные. Стоит ли удивляться — теза рождает антитезу. Звучание, которое мы слышим здесь, родилось в конце 90-х как ответ на процессы, происходящие в тогдашнем обществе. И законсервировалось в таком виде — как законсервировалась и власть. В этом виде оно — не более, чем памятник, ни на какое движение не способно и вызывает в целом лишь интерес музейного толка — при всей безусловной искренности. Вместо серьезной проработки сложной темы — получается неубедительный и несколько лживый плакат, который по сути лишь дискредитирует вопрос. Смертная казнь — плохо, но этот альбом еще хуже смертной казни. Кажется, именно против таких людей с такими песнями направлен антиинтеллигентский протест Сергея Михалка с его проектом «Брутто», который мы недавно обсуждали. Всерьез слушать такие опусы — расписываться в собственном дурновкусии, да молодежь их, кажется, уже и не слушает.

Благо хорошей музыки хватает, даже иногда и в Беларуси. Но об этом попробуем в следующий раз.