Мне говорят, Селецкий, розовый — это плохо, а я вот, может, люблю грязно-розовый цвет.
Почему чиновники ходят в темных костюмах, почему бы им не примерить цвет фуксии или ярко зеленый?
Все могло сложиться по-иному, будь у большинства людей хоть чуточку юмора и самоиронии.
Думаю, нас запомнят как поколение Икеи. Одноликая однообразность берет верх над исключительной индивидуальностью и дело тут вовсе не в деньгах. Крупнейшие корпорации оформляют свои рестораны и магазины в одном, узнаваемом стиле, не являющимся эталоном вкуса или стиля, а скорей наоборот, и почему это происходит, остается только догадываться.
В наши дни все меньше и меньше настоящего. В магазинах, галереях, языке… Вы обратите внимание, что все слова заняты. Нам то и дело твердят, что хорошо, а что плохо, что можно, а что нельзя, но это же всего лишь словоформы. А каково истинное значение произносимого, кто знает?
Все самое интересное — за стенами выставочных залов, на периферии. И так везде и всюду.
Как бы парадоксально это не звучало, но для меня все профессиональное искусство ассоциируется с Голливудом. Лоск, блеск, хорошо сделано, хорошо напечатано, а хочется другого, хочется руки художника, чуточку его души.
Не бывает в искусстве ничего по плану. Ты встал утром, хорошо позавтракал и думаешь, а напишу-ка я сегодня что-нибудь особенное, выдающееся! Но это ведь не так. Наша жизнь слишком коротка, чтобы планировать какие-то вещи заранее, дорог каждый момент, каждый прожитый нами день. Помнить об этом — важно.
Я всегда сторонился всяческих союзов, союзов художников, союзов дизайнеров. Ты попадаешь в поле деятельности, подчиненное иерархии. Вряд ли кому понравится, когда за спиной будет стоять старичок и через плечо давать советы как правильно, а как нет. Смешно как-то даже. Но это вовсе не значит, что я самый талантливый, самый гениальный, сижу и пуха здесь на себя накидываю, нет, просто у каждого свой путь.
Импровизация, красота изображения, легкость и плотность живописного слоя - все это есть у европейских художников 60-х. Я считаю, что оборачиваясь, чаще получаешь уроки, которые хочется запомнить, и которые идут на пользу, чем когда смотришь вперед и по сторонам.
Сейчас вот рисую афишу к фестивалю «Можно!». Я ни секунды не мешкал, и не сомневался в том, что она будет нарисована вручную. Образы, шрифты, все это живет, дышит идеями организаторов, воплощенных через моё видение концепции. Ведь существует понятие сути, красота движения руки. То, в каком настроении ты находишься, пишешь быстро или медленно. Мне всегда хотелось своевольничать, если так можно сказать. Когда-то, еще в армии, я оформлял стенгазету, где мне хотелось изобразить буквы в виде колосящейся пшеницы, но, понятное дело, кто мне разрешит, если все было стандартизировано.
Для меня лучшим комплиментом за проделанную работу, служит не материальное вознаграждение, а желание коллег заполучить, например, ту самую афишу, сделанную мной для фестиваля. А это прямой нескрываемый интерес к тому, чем ты занимаешься, как ты живешь.
Не будет большим откровением, если скажу, что люблю все старое. Вещи, пропитанные духом времени и энергией их прошлых хозяев вызывают особый трепет. А вот к новым вещам без подозрения относиться не просто. Покупая новую майку, никогда не могу быть уверен до конца, что она не полиняет и не сядет.
Был у меня в далеком прошлом товарищ, который записывал в тетрадки музыкальные передачи за Севой Новгородцевым. Вклеивал туда фотографии, вырезки и это было по-настоящему. Впечатления незабываемые, эта тетрадь как раз таки привет оттуда. Стопроцентный хэнд мэйд.
Молескин очень интересная вещь. Он постоянно провоцирует на творчество. В нем хочется писать, рисовать, рисовать и писать снова. Эдакая еле уловимая связь между блокнотом и творчеством. Странно, нет, не странно.
А почему в искусстве так мало улыбающихся людей мне и вовсе непонятно. Почему художники не изображают смех?
В нашем обществе табуируются старость, болезни, постоянная нехватка денег… Думаю, в искусстве все невесело по этим же самым причинам.
Ну не могу я ходить на Стаса Михайлова, правда это же полная дичь и страх.
