Александр Качан, киносценарист

Этап личностного становления у меня давно уже позади. Я не слишком молодой человек. Жизнь в Минске, связанная с работой на «Беларусьфильме» была в этом развитии существенным эпизодом, но достаточно кратким – всего пару лет. Здесь мы сдружились с режиссером Андреем Кудиненко, с которым сделали совместно несколько фильмов, и это, пожалуй, наиболее ценное, что я получил именно от Минска.

Назвать Минск культурным центром европейского уровня нельзя. Здесь были, есть и будут талантливые люди, но Беларусь, увы, лишена собственного культурного контекста – это связано с проблемной национальной самоиндентификацией. По большому счету, Беларусь – носитель колониальной культуры, навязанной восточным соседом. И эта навязанная культура не несет, по моему мнению, пользы, тормозит развитие и лишает перспектив. Может ли вдохновлять Минск как город? Во всяком случае, меня он не вдохновлял. Но это не значит, что из него нужно уезжать, если хочешь добиться успеха. Вопрос ведь в том, что для тебя успех. Если успех в зарабатывании денег художественными ремеслами, то уехать целесообразно. Если же успехом ты считаешь свой возможный вклад в становление беларуской культуры, то именно здесь и нужно это делать.

В программу Gaude Polonia я записался по рекомендации уже упомянутого Андрея Кудиненко, который получил стипендию на год раньше и советовал воспользоваться его примером. Этот опыт лично для меня ценен именно погружением в интеллектуальную среду, не основанную на контексте, который навязывает нам «скрепная бензоколонка». Если есть желание почувствовать себя европейцем, в Польше ты получаешь такую возможность.

Я работаю киносценаристом. Это жесткий бизнес, в котором процент творчества невелик, а требования конъюнктуры доминируют. Никто не будет финансировать замыслы, которые не ложатся в востребованный шаблон. Поэтому доля кинематографиста, желающего находить пропитание своей профессией, такова: нужно писать то, что будет воспринято заказчиком. Но при этом можно стараться не идти против своих принципов, маневрируя между своими представлениями о хорошем и плохом и рамками оплачиваемого заказа. И порой возникают шансы сделать действительно хорошее кино – именно они вдохновляют и мешают пожалеть о выбранном поприще.

Иван Куракевич, режиссер документального кино

Попал я на Gaude Polonia так: у меня был знакомый, который за два года до меня там побывал. Он и посоветовал. Я туда пошел, потому что ВУЗ закончил, никаких проектов «Беларусьфильм» не запускал, и куда делать первые взрослые шаги, я не понимал. Участие в программе полезно, чтобы расширить кругозор. Мы здесь сидим практически, как в деревне, а там – абсолютно другая сторона профессии. Там понимаешь, что многое знаешь лишь теоретически, ни минуты не дается на объяснение терминов. С тобой работают классики кинематографа, они твои преподаватели, с ними ты не чувствуешь себя студентом. Кажется, что ты в полноценной режиссерской команде. Но есть забавный момент: после программы ты понимаешь, что нет такой вымышленной Европы, которая тебя ждет. Там много классных людей. Их воспитание, их кино более свободное. Мы должны сначала состояться у себя, на нашей социальной почве надо меняться, и страну нашу менять. Если я перееду в Берлин, то сам переезд не сделает меня лучше. Может, даст контакты, но как художник лучше я не стану.

Моим героем был мальчик шести лет, у него был аутизм. Он взрослел, и я хотел быть с ним рядом, прослеживать это. Я назвал работу «Игры в людей». Хотел увидеть, как он учится, осваивается в социуме. Вроде бы все шло хорошо, семья его помогала. Год снимали, хорошо работали, были вместе на всех праздниках. Но как только дело касалось чего-то реального, люди не хотели это показывать. Когда у него было плохое настроение, когда возникали сложные моменты, которые я как раз ждал, меня откидывали. Тогда у меня была позиция «если начал, надо закончить». Но сейчас понимаю, что это неважно. Если вижу, что это «не то», я просто бросаю и иду дальше.
У нас люди всего боятся. А в документальном кино герой должен хотеть поделиться, поэтому сделать фильм там проще. Минск может помочь человеку, если он интегрирован в тусовку. Мне важнее найти героя, сюжет, а здесь это может быть трудно. Кто этот идеальный герой – это вопрос всей моей жизни. На данный момент это должен быть независимый человек, который не лезет на съемки, но и не боится камеры.

Юрий Громик, продюсер фильма «Людоед»

В Минске есть условия для работы в кинопроизводстве, и есть люди, которые готовы «подписаться» под этим делом. Площадка для независимого кино открыта, и ты можешь быть первым в этой сфере: конкуренция очень мала, а иногда и вовсе отсутствует.

Мы в компании RedStudia позитивно настроены. Основной вид нашей деятельности – сдача в аренду кинооборудования. У нас есть свой доход, и это важно, потому что снимать кино без денег проблематично. Найти инвесторов для съёмок полного метра нелегко, поэтому мы решили снимать проекты малого масштаба и за свои деньги. А на рекламных проектах, когда бюджет позволяет, стараемся привлекать операторов из Сербии, Германии. На последний проект – музыкальное видео, которое делали для Wargaming – пригласили режиссера из Германии с сербскими корнями Зорана Бихача, который снимал клипы группы Rammstein. Он отличный режиссер и просто хороший мужик: приехал в Беларусь, не испугался, к тому же попутно мы сняли с ним ещё один клип для немецкого диджея по его инициативе. Может, и Rammstein сюда притянем на съёмки…

В Беларуси отсутствует система подготовки продюсеров, отчасти из-за этого развитие кино почти стоит на месте. Продюсер должен четко понимать, что кино должно приносить прибыль от продаж, показов. Это работа продюсера – найти деньги на кино. Работа режиссёра – перенести историю из своей головы на экраны без потери вкуса, цвета и объёма. Зачастую продюсеры выполняют роль экономистов, оптимизируют бюджеты – конечно, это отражается на качестве продукта. Мы щупаем Европу, потому что на их рынок можно «влезть». Правда, мне не нравится, что Европа заинтересована видеть в беларуском кино освещение проблем в области государственности. Мы в сфере кино стараемся быть вне политики. Многие студенты пытаются на этом выехать, в Европе таких ребят поддерживают, но по мне – это больше минус, чем плюс.

У нас есть проблема взаимодействия молодых кинематографистов и кинотеатров. А ведь начинающие режиссеры и операторы, посмотрев свои работы в кинотеатре на большом экране могли бы по-другому взглянуть на них, внести коррективы. Мы стараемся помогать молодым, и за такие просмотры платили деньги. Скажу я вам, это стоит немало: за два часа аренды кинозала можно заплатить до 400 у.е. А на свои работы мы потратили суммарно около 45 тысяч долларов. Это большие деньги, мы осознанно пошли по такому пути развития, потому что у нас есть хоть какая-то финансовая платформа и мы верим, что это сработает.

Николай Осадчий, режиссер фильма «Зонт»

Минск местами достаточно серый и скудный… Но эта фактура начинает работать на тебя и на историю, дает толчок вдохновению, даже вызывает своеобразные фантазии. Есть антуражные места, вроде Октябрьской, Красного дворика. Они, конечно, выходят из андерграунда и скатываются в массовость. Но там появляются интересные артефакты в виде граффити, арт-объектов – и в этом что-то есть. Мысли о том, что отсюда нужно уехать, чтобы добиться успеха, возникали. Важно видеть что-то новое. Но пока даже в нашей «большой войсковой части» я пока могу найти то, что меня вдохновляет.

Да, у нашего кинематографа хватает проблем. Основной я бы назвал отсутствие идей у режиссеров. И отметил бы боязнь быть откровенными. Мы пытаемся что-то приукрасить, а это выглядит неискренне. Кино надо снимать о проблемах, которые у нас есть. Чтобы авторское кино выстрелило, надо уходить от клейма «первое». Многие же говорят о том, что сняли первый беларуский хоррор, первый беларуский фантастический фильм и так далее. На этом многие играют, но это заезжено. Время «первых» прошло. А когда у нас делают что-то более менее откровенное, оно получается достаточно смешным, будто бы автор сам хотел, чтобы его запретили. Но всегда можно высказаться тонко, это же интересная задача для авторов.
Вообще, поиск идеи – это самое сложное. Например, идея фильма, который я показал на «Киносмене», – это плотный и емкий микс нашей социальной жизни. Там есть проблематика, конфликт. Идея пришла в голову случайно, я ее додумал, гипертрофировал, и за минуту сложилась тема. Важно спрогнозировать, что будет интересно зрителю. Важно ошибаться, слушать критику и развиваться. Должна быть чувствительность к окружающему миру. И тогда идеи будут приходить сами. А фильм можно снять хоть за сто долларов, если ты все продумал и договорился. В таком случае, не стоит рассчитывать на качество, но идею донести все равно можно.

Кирилл Шамардин, режиссер фильма «Селебрити»

Я не сказал бы, что окружающая среда в Беларуси очень сильно влияет на творчество. Для написания нужна рабочая обстановка. Если лежать с коктейлем на пляже, мысли будут о другом. Я привык работать либо дома, либо в офисе. Со временем выработался алгоритм для написания: есть понятие дедлайна – и тут уже не волнует, есть у тебя вдохновение или нет, просто надо сделать, и все.

С популяризацией интернета можно заявить о себе из любой точки земного шара, главное – собрать команду, с которой вы будете на одной волне, у меня такая команда есть. Мы участвовали в международных фестивалях, собрали несколько наград с социальной работой «За решеткой». Это была социальная реклама, мы ее сняли для участия в конкурсе, который проводил американский фонд по защите животных. Параллельно разослали ленту по другим фестивалям, уже отечественным, и собрали много призовых мест: в Казани, Киеве, Питере, Москве, Омске, Томске.

В этом году сняли короткометражный фильм «Селебрити» – его отобрали в конкурсную программу несколько фестивалей. Главное – это понятное повествование и близость темы, так что артхаус – это точно не наш конек.

Можно ли в кино зарабатывать? Смотря, на чем. Мы снимаем юмористический контент для Youtube, который монетизируется и в котором мы продаем продакт-плейсмент. Здесь есть доход, но, в основном, все уходит на покрытие расходов по съемке. Мы снимаем коммерческие видео – рекламу, корпоративные клипы и так далее. Это наш основной заработок. А социальные рекламы, и короткометражные фильмы – это выплеск творчества, которое создается за свои деньги для фестивалей и завоевания респекта у профессионалов.

Людмила Шаповал и Игорь Осмоловский, режиссер фильма «Абибу»

Людмила: Минск в большей степени, чем другие города Беларуси, способен вдохновлять. Хотя, конечно, люди снимают и на периферии, но здесь все-таки есть «Беларусьфильм», есть база, в которой можно что-то взять на прокат, есть костюмерные, профессиональные актеры. Тут больше возможностей. Переезжать из Беларуси никогда не хотелось, хотя очень нравится бывать в Польше и других странах запада. Для переезда должен быть бунтарский дух, желание перемен, готовность к авантюрам.

Игорь: Ну и что мы там можем снять? Запад хочет свое видеть, а мы же не знаем Запада. Лично я даже затрудняюсь представить, что показать. Можем только свое.
Людмила: Мы работаем здесь. Участвуем в фестивалях. За это время я поняла, что, когда варишься в собственном соку, не можешь адекватно оценить свою работу. А когда твоя работа выносится на суд зрителей, понимаешь, что зрителю нравится, видишь более сильные работы, более качественные. Я не говорю про идею и содержание, я говорю про воплощение, про картинку, которая в итоге получается. Это круто, когда можно сравнивать себя с другими и видеть свои ошибки. Все это дает развитие… Но, не заработок.

Игорь: Но где вы видели заработок с короткого метра? Это лишь площадка для того, чтобы потом перейти к полному метру и как-то заработать. Все фестивали для этой цели и существуют.

Людмила: Я, честно говоря, вообще не вижу и не чувствую, что занимаюсь этим ради заработка. У нас получается социалка, рассказанная в сказочной форме. А тема у меня всегда одна: у меня ребенок с аутизмом, и я вижу, что, в отличие от западного мира, у нас детей с особенностями развития не принимают. Когда мы выезжаем летом за границу с семьей, мы видим, что люди совершенно спокойно реагируют на его странное поведение. Это никого не удивляет. Люди в инвалидных колясках ездят свободно, нет бордюров, все учтено: и пандусы, и спуски на пляже, и крючки, на которые можно прицепить коляску и плавать. Нам очень далеко еще до этого, к сожалению.

Я считаю, что если имею такое образование, имею возможность говорить разными способами о проблемах детей с особенностями психофизического развития, то я должна это делать. Это связано с будущим моего ребенка. Когда я умру, что будет с ним? В каком мире он будет жить? Сейчас мы готовимся к съемкам тизера для следующего фильма по моей сказке «Аутилиус». Фильмы, кстати говоря, делаются практически полностью своими силами. Денег на создание предыдущей картины не было, мы собирали средства на краудфандинге. Игорь нес на себе основную ношу, а я была и поварихой, и буфетчицей для съемочной группы. Муж на машине подвозил. Была задействована вся семья: дети и внуки в массовке, и муж мой играл, и жена Игоря. Нам надо было сократить расходы до минимума.

Игорь: «Беларусьфильм» запустил в поддержку авторского кино программу, но какая дальнейшая у нее судьба, я не знаю. Есть такое в Беларуси для молодых режиссеров.

Людмила: Сейчас в Беларуси начинают проводиться питчинги, где проекты могут найти финансирование. В этом году мы хотим попасть на питчинг в рамках фестиваля «Листопад». В прошлом году представлялись только документальные проекты. Сейчас могут участвовать и художественные, поэтому мы работаем над тизером, синопсисом. Если все успеем сделать вовремя, получим возможность представить свой проект. Это дает надежду на получение финансирования.