KYKY: Надя, как вы попали на эту линию?

Надя: 11 лет назад я искала работу со скользящим графиком: мне нужно было освободить дневное время. Увидела объявление: «Требуется оператор связи с гуманитарным образованием». Я позвонила, и диалог вышел примерно такой: «Где учились?» – «Физфак БГУ». – «Нет, вы нам не подходите». – «Что, физики тупее гуманитариев?» – «Нет, вы не понимаете! У нас психологическая помощь по телефону…» – «А я как раз учусь на психолога!» – «Тогда мы вас берем».

Я не соврала: получала второе высшее на кафедре практической психологии, параллельно ходила на курсы гештальт-терапии. И меня приняли. На берегу я предупредила, что задержусь только на месяц, – в трудовой это все-таки отразили. Сперва посадили гадать на картах таро, причем я понятия не имела, что это такое. Взяла себя «на слабо»: получится или нет? Купила книжку, купила карты и пришла. И первое, что почувствовала, – неизвестность. Не знаешь, кто позвонит, о чем спросит.

На этом моменте Надя затихает, а затем шепотом произносит: «Я же подписала соглашение о неразглашении. Кровью». Мы выдерживаем паузу и заходимся смехом. Диктофонная запись не прекращается.

KYKY: А как выглядел рабочий день?

Надя: Офис – типичный колл-центр: длинная комната, столы с операторами – порядка 17-20 человек в смене (кто-то вязал спицами), и между ними перегородки. Перед каждым – компьютер, на голове – наушники: снимать не имеешь права. Сидишь восемь часов, отключаешься на перерыв на пять минут. Все фиксируется. Потолок – 15 минут, но гуляешь и понимаешь: остальные в туалет не встают! Жесткая система.

Нам установили норму: сколько минут чистого времени ты удержал на связи собеседника. Не выполнил план, даже если не хватило каких-то там трех минут, – получаешь мизер: около десяти долларов за неделю. Да, зарплату давали еженедельно. За первые семь дней я не добрала буквально десять минут – и заработала десять гребаных долларов! Поэтому девочкам приходилось трудиться по шесть-семь дней кряду, вместо положенных пяти с двумя выходными.

Звонки распределялись равномерно. Сначала первому, и, пока тот общается – десять минут, 50, – очередь следующего, и так по порядку. Бывало, на линию попадали отпетые идиоты на последних минутах самоудовлетворения – почти сразу после начала бросали трубку. Значит, до тебя очередь дойдет, когда те 20 сотрудников договорят. Таких, конечно, не любили.

KYKY: Давайте о картах таро. Я не до конца представляю процесс гадания, если ничего в этом не смыслишь.

Надя: Разумеется, первое время я думала, что сама себя бросила под танки. Это психологически так напряжно, что кажется, будто по тебе весь каток проехался. Но клиент не должен об этом знать! Почему, вы думаете, набирали филологов? Весь штат, кроме меня и еще одной женщины моего возраста, – девочки-студентки из филфака!

Я говорила со знанием дела, с уверенностью, осмысленно. Чтобы человек на том конце провода мне поверил, ведь задача – держать его как можно дольше и впаривать. Тариф для клиента – доллар в минуту. Звонят – представляешься: на таро я называла настоящее имя. Оно соответствует ожиданиям: люди обращаются с проблемами, а отвечает Надежда. Дальше – формулировка проблемы и выбор расклада. Комбинируешь картинки и продолжаешь вести беседу. Кстати, звонили в основном женщины. Чаще всего их интересовали любовники: о чем они думают? Чем заняты? Почему не появляются?

Одна, правда, просила узнать, кто украл зарплату. А случилось, что за всю историю набрал единственный мужчина – в пять утра на остановке забыл альбом с фотографиями. Выяснял, где именно.

Нас контролировали менеджеры, разговоры записывались. Более того: я видела всю историю обращений постоянных клиентов, с пометками о целях и сути запросов. Конечно, никого об этом не предупреждали – кто бы стал на такое подписываться?

KYKY: Как вы оказались, собственно, в сексе по телефону?

Надя: На таро я пробыла лишь два дня, затем подключили еще и вторую – «Линию живого общения для мужчин». Мне не предлагали: я сама попросилась, когда услышала, что есть нечто совсем другое. Там я уже представлялась Ксюшей и делала юный, бархатный голосок. Первый звонок выбил из колеи. Беру трубку: «Чем могу помочь?» Мне отвечают: «Хочу, чтобы меня трахнули в зад». Я в растерянности! Смеяться нельзя: нам сразу сказали поддерживать любую фантазию – и обязательно языком клиента. Класть трубку запрещено.

KYKY: Простите, но речь в том числе о педофилии?

Надя: Это вряд ли: с такой темой я не столкнулась ни разу. Тем более слова – не действия. Тебя-то в любом случае не тронут.

KYKY: Вы продолжили диалог?

Надя: О, нет. Ответила: «Не знаю, как вам помочь», – и всё. Менеджер увидела мои растерянные глаза и сразу же подбежала: «А что произошло? В чем проблема?» Я рассказала, а она: «А почему вы растерялись? Узнали бы, чем ему это сделать: может, шлангом от пылесоса?» Я поняла ее мысль – с этого момента все понеслось, уже без проблем. Вела дискуссии на любые темы, столько узнала о тайной жизни мужчин!

KYKY: Какие случаи особенно запомнились?

Надя: Позвонил дальнобойщик. О таких говорят «простой, как валенок»: добрый, девушки нет, выпивает, где-то ездит. Звал меня, «Ксюшу», замуж. И неудивительно: здесь-то его принимают. Иногда приходилось прокачиваться: открывала дурацкие порносайты, изучала «кухню».

Как-то раз на меня попал парень: он хотел все двигающееся, вообще все подряд. Вроде с женой порядок, но зарился даже на тещу. Ему нравилось называть сексуальные практики матами, а я старалась подбирать литературные эквиваленты. Мужчина настаивал: «Нет, скажи по-моему!» А у меня прямо выдавить из себя не получалось! Но он в буквальном смысле кайфовал, как будто бы меня развращая. Скорее всего, дело в проекциях.

KYKY: Ваш возраст не создавал помех?

Надя: Нет. Помню даже забавный случай, когда набрал 35-летний парень. «Сколько вам лет?» – с порога. «Мне 30…» – «Че ты врешь-то?» – «Почему вру?» – «Я же слышу по голосу, что тебе не больше 18-и». – «Ну, немножко приврала…»

KYKY: Как вы относились к клиентам?

Надя: Ко многим – с сочувствием. Дважды общалась с парнем: чтобы кончить, он переодевался в женскую одежду и умолял покрывать его трехэтажным, похабным, ужасным матом. Мне не нравилось с ним разговаривать: я просто не знала слов, в которых тот парень нуждался. Пыталась разобрать его травму, предложить найти обычную девушку. Но он не представлял, как преподнесет потенциальной партнерше такую деталь о себе.

Часто названивал 20-летний юноша. Голос – нормальный, адекватный. Его растила единственная мать: кажется, тогда ей исполнилось 40. Они жили в одной квартире. Как поступала мама? Она возвращалась с работы, раздевалась догола, надевала домашнее. А на ночь свешивала перед ним свою грудь и целовала взрослого сына в губы. Что это, если не соблазнение? У парня срывало крышу: он возбуждался от собственной матери и бесконечно проигрывал этот сценарий. Он заводился от мельчайших подробностей: как ты снимаешь с себя одежду? Какое на тебе нижнее белье? Во что переодеваешься? Порой я брала на себя роль матери, медсестры или кого-то старше.

KYKY: Что вам нравилось в колл-центре?

Надя: Возгласы, придыхания, охи и ахи – не мое. Я любила поговорить. Вот представьте: 20 операторов, и каждый стонет по-своему. Смешно! А я сижу и думаю: «Возбудили и бросили». Пусть ласкать себя не запрещали, но никому это и в голову не приходило: целая комната людей.

KYKY: Сколько в среднем платили клиенты?

Надя: Долларов по 50 за 50 минут соответственно. Кошмар. А один провисел на линии три часа в сумме. Там паренек – теленок. Возьмешь его за поводок, поведешь – он и пойдет, весь домашний, мягкий и пушистый. Нашел сдуру номер – «Линия живого общения для мужчин». Пятница, вечер, девушка уехала, поговорить не с кем. Давайте, что ли, с вами – без сексуального подтекста. Я даже возраст ему назвала: в матери гожусь! Просила: положили трубку, знаешь, сколько это стоит? А он свое: «Мне для вас ничего не жалко!» Приглашал встретиться всем втроем, чтобы я стала другом семьи. Проболтали полтора часа. В следующую пятницу, на мое дежурство, снова позвонил и меня позвал. Планировал объявиться и в третью пятницу, но, видимо, пришел счет за телефон – 180 долларов. Мама, наверное, оторвала руки и голову.

KYKY: Все звонили только за сексом?

Надя: В основном – да, но не только. Обратились два брата. Вот сидят они на лодке, рыбачат, а в домике на берегу их ждут девушки с шашлыками. Старший выхватывает трубку – и начинает читать Есенина. Потом запел! Развекали меня полночи, за свои же деньги. Вместе встретили рассвет: я – в офисе, они – посреди речки.

KYKY: Вы сталкивались с осуждением? Дети знали о вашей работе?

Надя: Ну, нет. Во-первых, у мено много друзей младше меня – возрастом ближе к моим детям. Все подходили с юмором. Во-вторых, я не трубила об этом на каждом углу, не кричала всем и вся. Вот вы же не видите в этом чего-то предосудительного. Ничего личного – только работа.

А дети еще учились. Они ко мне привыкли. Специально я не скрывала. В нашем доме всегда действовало правило: лучше поделиться, чем умолчать.

KYKY: Какие впечатления оставил колл-центр?

Надя: Мне претило разводить на деньги людей, зависимых от своих проблем и слабостей. Я не считала работу серьезной и никогда бы к ней не привыкла. Зачем люди тратиться на то, вместо чего лучше проконсультироваться со специалистом? Но опыту я, признаться, благодарна, хоть и рада, что это закончилось. Взгляды расширились. Теперь я на сто процентов понимаю людей (в особенности – мужчин), такое всепоглощающее принятие. Но на личный опыт секс по телефону не повлиял. Я и так не ставлю себе запретов, я свободна: если сложится удачная ситуация и приспичит, я это сделаю. За тот месяц картинка никак не изменилась.