Если вы хотите, чтобы команда KYKY продолжала работать, писать и раскрывать важные темы – подпишитесь на наш Patreon за мерч и другие бенефиты. Или сделайте быстрый донат прямо на нашем сайте (окно для донатов – прямо под этим материалом).

Шестой день в Казахстане идут протесты: в некоторых регионах отключен интернет, объявлено чрезвычайное положение, в страну введены войска ОДКБ для подавления мятежа. Военные стреляют на поражение, называя расстрел мирного населения «антитеррористической операцией». Люди напуганы, многие – не выходят из дома. Нам удалось связаться с очевидцами событий и поговорить о том, что сейчас происходит в стране.

«У силовиков можно было забрать оружие»

Юлиана проживает в Алма-Ате. Связь с ней появилась 5 января глубокой ночью. С тех пор связаться с ней больше не получилось. Вот что она успела рассказать.

«Изначально протесты были связаны с повышением цен на газ, но потом люди стали выдвигать политические требования. Я живу далеко от центра и основного места событий, где горят акиматы, но многие улицы оцеплены с 4 января. Местные не особо понимают, что происходит – только если удается получить какую-то информацию из телеграм-пабликов. Всю ночь слышались хлопки – утром стало понятно, что это были светошумовые гранаты. Транспорт не ходит, интернета нет, банки не работают, магазины закрыты. Мне позвонили из компании, где я работаю, и предупредили, что в Алма-Аты вводят комендантский час с 11 вечера до 7 утра – из дома выходить нельзя. Днем тоже рекомендовали не высовываться. Хотя я видела с балкона, что люди выходили, но это люди преклонного возраста, которые не пользуются гаджетами. Возможно, они были не в курсе ситуации. Весь день у меня не было интернета, но сейчас приходят сообщения от знакомых, что у них на районах происходило что-то страшное.

Было ли мародерство, мне ответить сложно – в моем районе ничего такого не происходило, но я видела, как в телеграм-паблики выкладывали видео, что люди громили магазины. Алма-Аты – это город, расположенный на возвышенности. И условно говоря, «верхний город», где расположены дома и частные владения, более безопасный, чем «нижний город». Я живу примерно посередине. 

Я пока не задумывалась об отъезде из Казахстана – мне нужно выполнить обязательства перед компанией. Наверное, мне страшнее вернуться в Беларусь.

Казахстанцы – очень храбрые: пошли и сделали. Это вызывает уважение. Когда я посмотрела видео, как протестующие захватывают военные машины, у меня перед глазами пронеслись события из Беларуси. Меня как беларуску триггерит всё происходящие – у нас ведь ничего подобного не было. Люди не шли на штурм, не было такой агрессии. Да и силовики в Казахстане вели себя не так, как в Беларуси – они не сильно и старались противостоять протестующим, у них можно было забрать оружие. В Казахстане, особенно небольших городах – все друг друга знают – здесь слишком сильны родственные связи. И брат на брата никогда не пойдет. Когда такое видишь, сердце теплеет. Такой жестокости и зверств со стороны местных силовиков, как было в Беларуси, в Казахстане не происходило.

Что касается того, каким должен быть протест – мирным или более радикальным – у меня нет однозначного ответа. И тот, и другой сценарий понятен – это выбор народа. Возможно, казахстанцы оценили беларуский опыт и увидели, что произойдет, если они пойдут по мирному пути. Кстати, в Казахстане любят Беларусь, правда, представляют нашу страну шаблонно, как место, где вечно колосится золотистая рожь и трактор едет по полю. Именно такую картинку формирует канал «Беларусь1», который любят смотреть казахстанцы. Им кажется, что у нас все относительно хорошо: работают предприятия, чисто на улицах, вкусная еда. И будто все эти блага – заслуга одного гражданина, который находится у власти. Очень редкие люди задавали мне вопрос: а что, собственно, не так в Беларуси? Объективно видят происходящее немногие, большинство – верит пропаганде. И когда происходили протесты в Беларуси, многие не понимали, почему так происходит. Но были и те, кто поддерживал беларусов и говорил: «Вот бы нам так. Беларусы – молодцы». В Казахстане ведь и до 2022-го были и протесты, и несогласные, и штрафы, и политзаключенные, но не было такого размаха. 

Что касается отставки Токаева – всякое может быть, но будет ли лучше? Ведь в Казахстане протесты случались до этого – многие выступали за национальную однородность. Тогда иностранцев стали вытеснять из страны и уровень жизни заметно упал, ощущался кадровый голод. Потом, конечно, иностранных специалистов снова стали приглашать в страну, но где гарантия, что подобной ситуации не повториться? Хотя уровень жизни в Казахстане и без того низкий. Глубинка живет совсем бедно: часто нет дорог, водоснабжения. Когда я ехала из Алма-Аты в Караганду на автобусе – там не было дороги в привычном понимании этого слова. Там фактически бездорожье, это наглядно показывает уровень жизни в стране. Средняя зарплата составляет порядка 560 долларов в крупных городах, в глубинке – не больше 300 долларов».

«Престарелые апашки несли в авоськах воду протестующим»

Еще одну историю со слов своего брата, который принимал активное участие в протестах, записала журналистка из Казахстана Айжан Хамит. На своей странице в социальных сетях она переживает, что брата могут подвергнуть репрессиям. Далее – рассказ от лица ее брата.

«Предатель Токаев ввел в страну войска, и со вчерашнего дня мы под оккупацией России. Не верьте мерзкой пропаганде – титушек и мародеров запустила власть, чтобы слить протестное движение, чтобы утопить его в крови. Народ, вышедший на улицы наших городов, – это не маргиналы и погромщики, не террористы, как утверждает власть. Это народ Казахстана, униженный, разграбленный и доведенный до бешенства шайкой трусливых предателей и негодяев.

В том, что сейчас происходит в нашей стране, виновата только власть. Назарбаев и свора его приспешников. Для них наши жизни не стоят и ломаного гроша. 4 января, вместо того, чтобы выйти на открытый диалог с народом, власти поставили кордоны и натравили на мирную демонстрацию силовиков. О масштабах той ночной битвы можно было судить по огромному количеству щитов, шлемов, дубинок и бронежилетов на демонстрантах, которые бросили наши «доблестные» стражи порядка. Даже не сотни, а тысячи. В том числе и отобранного оружия и светошумовых гранат.

Я не могу рассказать, что происходило в масштабах всего города, но могу рассказать то, что видел сам. 5 января мы с другом утром поехали по Саина в сторону Момышулы, чтобы увидеть все своими глазами. Дальше Толе Би проехать было невозможно. Улица была перекрыта машинами и демонстрантами. Везде валялись шлемы, латы, ошметки полицейской одежды и всякий мусор. Мы нашли надежное место для машины и пошли пешком по улице Толе Би. Все шли в сторону центра, улица была перекрыта в западном направлении машинами, какими-то спонтанными заграждениями и даже вывернутыми рельсами во многих местах. Постепенно, ближе к центру небольшие разрозненные группы демонстрантов превратились в огромный и бесчисленный и бесконечный поток, постоянно скандирующий «шал кет» и поющий гимн.

По дороге мы видели разгромленный офис правящей партии «Нур Отан», пылающие пункты полиции и их машины, мы видели разгром здания прокуратуры. Ну а чего вы ожидали, Токаев и Назарбаев? Что можно бесконечно месить людей и паковать их в автозаки? Нет, казахи – это нация, которая живет на своей, завещанной отцами земле и которая может за себя постоять.

Мы видели, как простые люди, престарелые апашки несли в авоськах воду, баурсаки и раздавали их всем проходящим. Я помню прекрасную сцену, когда на балконе второго этажа по улице Сейфуллина стояла пожилая женщина – лицо ее сияло от счастья. Она не понимала по-казахски, но когда люди стали ей кричать по-русски: «Бабушка, скинь воды», она сразу спохватилась и скинула несколько пятилитровых бутылок воды, и колонна разразилась аплодисментами.

Полицейских били сильно, да. Но то были лишь самые горячие демонстранты – остальные наваливались толпой и отбивали полицейских, иначе их бы там всех забили до смерти. Мне и самому за парочку полицейских пришлось заступиться. Вот уж не думал, что когда-нибудь буду их защищать, потому что я их искренне ненавидел всегда. На этой почве между протестующими были перепалки. Одни кричали: «Не жалейте их – они бы нас не пожалели», что есть чистая правда. Но драк между протестующими не было. Раздавались даже призывы выгнать вперед всех пленных и использовать в качестве живого щита. Предвидя такой итог, полицейские (возможно военные тоже) срывали с себя погоны и массово переходили на сторону протестующих. Таких в камуфляжах было много, держались они группами. Одни протестующие порывались избить их, другие останавливали первых, говоря, что «теперь это наши и трогать их нельзя». И чего я точно не видел – это агрессии к жителям. Никто гражданские объекты не трогал, если не считать разбитые фонари и скамейки, из которых пытались строить баррикады.

Как штурмовали резиденцию президента

При подходе к площади, напряжение стало нарастать. Люди ждали, что ее будут защищать, но силовики ретировались, и протестующие сходу заняли брошенный акимат. И он запылал. Мы с другом фотографировали здание павшего акимата – все-таки не каждый день увидишь такое – и пошли смотреть, что так сильно горит с восточной стороны. Оказалось, это машина. За сквером собирались люди с твердым намерением штурмовать резиденцию президента, которую защищал отряд военных. Оттуда шел непрерывный грохот от гранат и густой туман.

Солдаты оказались самыми настоящими детьми. Срочники они или курсанты, не знаю. Но на вид им лет по 17-18. Эти сволочи отправили защищать режим практически подростков и бросили их там на произвол судьбы. Раздетые, босоногие на снегу, жестоко избитые, растерянные, в абсолютной прострации. Это было совершенно душераздирающее зрелище. Те протестующие, кто их отбил и вытащил, накрывали их куртками. Мы с другом подошли и тоже стали отгонять желающих поквитаться до конца. Откуда были эти солдаты, я не знаю. Возможно, из армейского грузовика, который захватили по Фурманова ранее.

Я видел колонну из 4 таких грузовиков, которые пытались прорваться по Фурманова под градом камней и палок. Когда я говорю «град камней», я имею ввиду настоящий град камней. Этой машиной, которую протестующие смогли захватить, они позже таранили забор резиденции. Кстати, улица Фурманова теперь опять Фурманова – там не осталось ни одной таблички с именем Назарбаева.

За забором резиденции стояли военные. Мы с другом подошли к забору и стали кричать: «Не стреляйте в народ!». Но они в ответ кидали в нас гранаты. Одна взорвалась у меня под ногами, и я на минуту потерял слух – слышен был только свист. В штурме резиденции президента мы участвовать не собирались, потому что считали это бессмысленным – акимата как символа было более чем достаточно. Мы решили вернуться на площадь, чтобы посмотреть, что происходит там, и побежали вниз по Фурманова. В этот момент начался штурм, и мы попали в эпицентр событий.

Протестующие пригнали армейский грузовик, развернули его и с разгона снесли несколько сегментов забора. Образовалась брешь, и в этот момент стали разрываться гранаты и началась стрельба. Стрельба была шквальная, я запомнил это как в замедленной съемке. Стояла плотная дымовая завеса. В таких условиях можно было получить пулю, поэтому я быстро спрятался за полицейской будкой.

Раненных не бросали и каждый раз вытаскивали их из-под огня. Не знаю, боевые это были патроны или резиновые, но кровь из ран хлестала фонтаном. Это место, наверняка, до сих пор все в крови. Некоторых уносили сразу, некоторых подтягивали в будку, где их укладывали на щиты и на щитах уже уносили. Погибших я не видел, но не уверен, что кто-то из них не погиб позже. Кровопотери у них были серьезные.

Позже резиденция пала, солдат эвакуировали. Само здание подожгли. Сразу скажу, что если вы считаете этих ребят специально подготовленными боевиками, то вы глубоко ошибаетесь. Они – простые парни, настоящие джигиты с яйцами, а не диванные эксперты. Они пришли туда сказать «нет» режиму Назарбаева, но власть сама разозлила людей, начав по ним стрельбу. Было ощущение, что стоять они будут там до конца. Они – не титушки, потому что титушки никогда не лезут под пули. Никто там не знал друг друга – людей объединяла лишь воля к свободе и ненависть к режиму.

Когда мы вернулись на площадь, страшно хотелось глотнуть воды. Мы присели на скамейку, но оттуда нас согнали врачи. Они уложили раненного парня и стали осматривать. На вопрос, почему они не везут раненых сразу в больницу, они сказали: «Можем не довезти». Кроме того, думаю, больницы были переполнены. Вообще пробиться каретам скорой помощи в эпицентр событий было крайне опасно – люди не пускали их и нападали. Одна такая разбитая скорая лежала на Желтоксан. Вы спросите почему? Во время ночного столкновения полиция подвозила своим подразделениям гранаты и оружие в каретах скорой помощи. И очень многие гранаты, попавшие в руки протестующих, были взяты из этих машин скорой.

Народу на площади было много. Людей все прибывало и прибывало. Но организоваться эта масса никак не могла. Это был стихийный выход, кто бы вам что ни заливал в уши. Не было никакой подготовки – люди постоянно пытались организоваться, но для этого не было даже громкоговорителей. Когда стало темнеть, на площади начали сооружать заграждения, а вторая часть протестующих, как я понял, ушла штурмовать аэропорт.

Я удивляюсь, откуда у этих людей было столько сил, чтобы на вторые сутки противостояния идти штурмовать охраняемый военными аэропорт за 30 км. Но люди торопились, потому что была информация, что путинская армия уже на подлете. Аэропорт, как вы знаете, взяли, но удерживать долго не стали, потому что к тому моменту первый военно-транспортный самолет уже сел в Бурундае. Удерживать аэропорт не было смысла.

Я слышал обрывочные сведения, что во время штурма РОВД убили много протестующих, что где-то в Калкамане была стрельба и много убитых, что в городе орудуют банды мародеров. В принципе, с мародерами было и так все понятно, что власть обязательно запустит титушек и потом дискредитирует протест, сдав страну под пяту путинского сапога. 

Мы с другом ушли с площади ночью. Не знаю, что со мной будет, но когда я услышал, как Токаев нес наглую ложь и клевету, называя протестующих мародерами и провокаторами, я, казахский архитектор Айдар Ергали, понял, что должен рассказать о том, что происходило на площади на самом деле. Да, не все было правильно, не было лидеров. Откуда им было появиться, если в течении 30 лет Назарбаев убивал и подавлял каждого, кто поднимал голову? Но в эти дни многие казахи поняли, что они больше не рабы диктаторов. Казахи – нация. Мы сможем создать сильное демократическое государство, страну свободных людей».  

«Может быть, вот он – черный лебедь для Беларуси?»

Поговорив с очевидцами событий, мы обратились к беларусам, чтобы спросить, как они сейчас видят происходящее в Казахстане. И как, по их мнению, эти события повлияют на ситуацию в Беларуси.

Андрей Елисеев, политолог, сооснователь и директор варшавского аналитического центра Eurasian States in Transition research center (EAST Center)

«Касательно возможного влияния на события в Беларуси, развитие ситуации в Казахстане может сказаться на идее (а именно – на переносе) запланированного референдума. Напомню, что сама идея конституционных перемен довольно активно продвигалась еще в 2017-м году. Однако из-за революционных событий в Армении в начале 2018 года Лукашенко притормозил с этой затеей. Казахстанские события также могут повлиять: чем более значимыми окажутся достижения казахстанских протестующих, тем с большей вероятностью может быть принято решение о переносе референдума».

Александр Кнырович, бизнесмен, публицист

«Назарбаев – старый советский лидер, хоть и азиат. Это определяет разницу в менталитетах между правителями. Все-таки КПСС несло некоторые гуманистические ценности, моральные барьеры, пусть и в извращенном виде. Хочется надеяться, что протестующие имеют цель, ресурсы и решимость в сердце. Что они будут контролировать каналы коммуникаций, в первую очередь СМИ. То есть – не повторят беларуский сценарий.

При продолжении таких событий в течение недели неизбежно встанет вопрос о вмешательстве сил ОДКБ, то есть военном вмешательстве России (и Беларуси?). Мне оно кажется неизбежным. Слишком велики риски… Без Казахстана – теряют смысл все скрепляющие бывший «Союз нерушимый» структуры – таможенный союз, ОДКБ и т.д. Путин окажется перед очень сложным выбором: после потери Украины потерять еще и влияние на такой огромный регион, как Казахстан – это потерять наземные коммуникации с государствами Средней Азии – очень опасно. Мечты о величии тускнеют, постамент памятника покрывается плесенью. Хотя это очень странно: готовиться к войне с Украиной и получить войну с народом Казахстана. «Мы шли на Одессу, а вышли – к Херсону!». Могу пожелать народу Казахстана победы над диктатором как можно меньшей кровью, желательно – без нее. И да, беларусские спецподразделения никогда не воевали против людей, держащих в руках оружие. Никогда.

Ну а для нас? Может быть, вот он – черный лебедь?»