Алексей. «Там даже пьяный немец в костюме Бората убирает за собой мусор!»

«Когда мы приехали, были довольно темно. Мы начали раскидывать палатки, а ребята из Германии решили нам помочь. Оказалось, что один из них – айтишник, который очень стесняется своего английского и собирается делать стартап. При этом он стоял с пивом, говорил о любви к группе Рамштайн, что-то про наркотики и про экономику Беларуси. Духом фестиваля я проникся, наверное, только на день четвёртый. Первые дни ты не осознаешь, что можешь полностью расслабиться. Там полная свобода: делай, что хочешь – и все поймут. И при этом не происходит никакого жесткого трэша, драк или дебошей, все сохраняют грань между свободой и безопасностью. Во время фестиваля по всему Будапешту действует негласное правило: можно всё (пить, курить, употреблять). Я слышал, что у человека на досмотре нашли одну таблетку. Ему охранник сказал, что, если он найдет еще – вызовет полицию. Но он не нашел и отпустил парня.

Для примера возьмем наш фестиваль: LeedBeer, Гринфест, Мост – неважно. Ты приходишь и практически сразу натыкаешься на милицию – сразу внутреннее чувство постоянного надзора. На Сигете я за два года вообще никого не видел. Ходят люди в желтом, прячутся – но они лишь для того, чтобы помочь, если кому-то станет плохо. Охрана где-то есть, но она очень удачно тогда сидит по кустам. Был показательный случай: мы шли в магазин рядом с фестивальным островом. Перед нами шла компания навеселе, и кто-то из них случайно попал в полицейского водяным пистолетом. Тот посмеялся и лишь сказал им быть аккуратнее.

Да, кстати, рядом с островом располагается Ашан, который поможет вам очень сильно сэкономить. Туда можно ходить за едой – ее разрешают проносить на территорию фестиваля. А вот алкоголь, купленный там, увы, нет. Но многие находят разные способы: можно спрятать в трусы, разрезать арбуз и в него поместить бутылку. Я видел, как люди прятали алкоголь даже в буханку хлеба.

Однажды на входе парня досматривали и спросили, что это у него в трусах выпирает. Тот не растерялся и ответил: «Это просто мой член».

Об общей культуре может говорить один случай: на тротуаре сидел немец, пил. Он был в одном только купальнике – таком, как у Бората. Хотя он выглядел очень стремно, меня поразило, что, когда он уходил, все за собой убрал.

Поскольку остров большой, там в первые дни могут быть проблемы с навигацией. Хоть по всему острову стоят указатели, есть карта в сигет-паспорте и приложении. Но на вторую ночь своего пребывания я был немного нетрезв, поэтому мы несколько часов плутали по этому острову. Я начал записывать сообщение себе будущему, мол, не стоит так много пить. Случайно разослал его своим друзьям. И именно в этот момент мы нашли палатку. Друзья до сих пор мне это припоминают.

Там полная свобода самовыражения, граничащая с безумием. Я выхожу из палатки и вижу чувака, у которого из пластиковых бутылок сделана собачка, а он ее за веревку выгуливает. Прохожу дальше – люди играют в баскетбол на инвалидных колясках. Про костюмы или инсталляции я вообще не говорю. Я засыпал под кашу из электроники, панка и инди-музыки, которая звучит с разных маленьких сцен, а просыпался под репетицию Рианны. Но музыка на этом острове не главное. В первый раз я ехал из-за лайнапа. Второй раз посмотрел на список групп, но уже было все равно. А на третий купил билеты, даже не взглянув, кто выступает.

Скучно там не бывает. Я сидел на высоте птичьего полета в скай-баре, откуда открывался вид на ночной остров и город. Когда мне хотелось трэшового отдыха – я отрывался так, что уже и не вспомню. Когда хотелось тишины и покоя – шел, например, на кемпфаер. Там слушал музыку людей у костра, смотрел на звезды. Можно сходить в цирк, при этом по пути наткнуться на шоу французского перформанс-театра. И пока ты будешь идти, на тебя раз десять упадут с фразой «я люблю тебя». Иди на концерт, на техно-тусовку, катайся на электробыке или бултыхай свое тело в бетономешалке. Залипай на звезды или слэмься под Sum 41. Искупайся в бассейне или отдыхай в теньке. В рамки этого острова сжат целый мир.

Вернувшись, я стал стал совершенно иначе смотреть на мир, все стало намного проще. Работа? Да это всего лишь работа. Уволят – найду другую. Приехав в Беларусь, я пытался не влиться обратно в эту рутину и сохранить свое состояние как можно дольше. Не знаю, позвал бы я туда свою девушку или нет. Все зависит от того, чего ты ожидаешь от фестиваля. Ты там и с партнером можешь отдохнуть, но это будет совсем по-другому, это будет два разных фестиваля».

Матвей. «В первый раз я там чуть не женился»

«В 19 лет я хотел поехать автостопом по Европе. Но буду честен: я залажал свой первый раз. В измененном состоянии я так сильно влюбился в венгерку, что мы чуть было не поженились. Меня так штырила эйфория, что я был слишком навязчивым. Одной ночью мы договорились погулять по ночному Будапешту, я ей позвонил, но она не подняла трубку. Позвонил второй раз – сбросила. Я звонил еще и еще. Утром посмотрел количество исходящих – в районе 70 звонков. Пока все тусовались, ходили по концертам и отрывались на полную катушку, я искал ее. Истоптал ноги в кровь, но не нашел. Конечно, фестиваль – зона свободной любви. Но надо быть аккуратным с навязчивыми идеями или состояниями.

Через год я вернулся в Будапешт. Внутри бешено колотилось сердце. Я зашел на территорию фестиваля, меня привели в чувство брызги водяного пистолета и крики «I love you» от пробегающих мимо девушек. Меня будто бы перенесли из нашей, скучной, аморфной и ненастоящей вселенной в альтернативное измерение. Как только ты пересекаешь границу ворот, для тебя начинает действовать негласное правило употребления всего. Серьезно, у меня там никогда не было похмелья, вне зависимости от того, сколько я выпил. И там проще стрельнуть косяк, нежели сигарету. Вообще, стрелять в Будапеште сигареты – моветон, ибо они дорогие.

На Сигете ты имеешь право быть кем угодно. Многие европейцы целый год ведут себя правильно, не погружаясь в философию «секс, наркотики и рок-н-ролл». Но приехав туда, снимают маску, надевают костюм гориллы и прыгают в грязь с головой, потому что всегда об этом мечтали. В первый день я наблюдал, как два волонтера тащили под руки третьего, полностью потерянного во времени и пространстве. Мой друг пошутил, что на каждого «потерянного» волонтера есть два «адекватных». А как-то раз мы проходили ночью мимо World Music Stage. Там люди вообще танцевали с листьями и палатками на палках деревьев. Звучит это не так странно, как выглядит.

От свободной любви можно и пострадать. Например, у моего друга в палатке поселился его друг. Как-то мы возвращались с очередной ночной тусовки, уставшие и мечтающие лишь о том, чтобы поспать. Он только нагнулся, чтобы открыть свою палатку, и тут услышал через весь лагерь крик с другого конца: «Не открывай, там трахаются!» Своего друга он обматерил пятиэтажным, а мы потом еще долго ждали, пока палатка перестанет трястись. Уснуть смогли только потом.

Да, мой первый раз был относительно неудачным, но он все равно сильно повлиял на мою жизнь. Вернувшись домой, я только где-то через месяц перестал чувствовать себя на фестивале. Первый фестиваль к чертям изменил мою жизнь: я поменял работу, да и вдохновение меня атаковало где-то год. Вот уж действительно горы были по колено».

Андрей. «Драку мы видели только один раз – это был поединок между крокодилом и пикачу»

«В первый раз про Sziget мы узнали за три дня до того, как надо было выезжать. Нам было по 19 лет, мы были полны энтузиазма совершить какой-нибудь дикий трип по Европе. Собирались после него и дальше поехать, но не смогли – здоровье оказалось важнее. Я поехал туда с другом евреем. Как только мы попали на территорию фестиваля, он сразу же прошел бар-мицву в одной из палаток. Тогда-то мы и поняли, что здесь будет весело. Стоит ли говорить, что у нас в Беларуси такого никогда не было? Я был на фестивале «Кубана» в России, но там все ходят грязные, непонятные. А на Сигете ты видишь, каким должен быть фестиваль. Сразу чувствуется отсутствие контроля со стороны. Никто ни от кого ничего не требует, каждый занимается, чем ему захочется. Может, поэтому он называется островом свободы?

Фестиваль провоцирует на взаимодействие человека с человеком – ты как в секте, где тебя не оставляют одного, чтобы ты не одумался. Но если ты спишь в хостеле или вип-кемпинге – это будет уже не то. Тут надо ко всем приставать, экстравертить по полной, тогда череда новых лиц и знакомств никогда не заканчивается. Мы как-то решили поспать на дороге. Взяли коврики, легли – и вместе с нами стали ложиться другие люди. В итоге с нами спало человек 50!

Там постоянно творится что-то странное: я видел, как двое панков передвигали огромную инсталляцию в виде кеда. А на этом кеде верхом ехала девушка. Люди не ограничивают себя ни в чем, только если кто-то драться начнет, их разнимут, а остальное – можно. Но драку мы видели только один раз – это был поединок между крокодилом и пикачу. Туда люди даже с детьми приходят, но бывают и дикие вещи. Парень из лагеря рассказал нам, как он утром шел по острову, а на дороге люди сексом занимались. Один из участников процесса замахал ему рукой с фразой: «Привет! Не хочешь к нам присоединиться?»

В этот фестиваль вложено очень много труда, и это видно. Тебе всегда будет, чем там заняться. Организаторы внимательны к мелочам: например, в том году был секретный рейв-танцпол, вход в который был через обычный туалет. Зашел не в ту кабинку – танцуй. Много развлечений, активностей, перформансов. Туда даже Пусси Райт приезжают лекции читать! Яркое отличие Сигета от других фестов в том, что там можно ставить палатки и разбивать лагерь где угодно. Были люди, которые ночевали даже у главной сцены. Грамотно расставлены санузлы – они находятся на пересечении «человеческих масс». Фудкорты не в одном месте, а разбросаны и вынесены за пределы тусовочной зоны – чтобы не пахло едой, если ты хочешь просто рейвить. Каждый бар – это тоже своя площадка и тусовка, а там их много. Видно, что это оттачивалось годами, хоть сначала все может показаться ужасно хаотичным. Там нет прямых дорог, улиц, ты периодически теряешься. К тому же люди специально переворачивают таблички, чтобы кто-то заблудился. Но, если посмотреть на карту, становится понятно: весь этот хаос – часть системы, он и должен быть таким.

Это были абсолютно новые ощущения, и они меняют твою жизнь. Я стал относиться ко всему с юмором – так жить проще. Когда вернулся, решил создать свое архитектурное бюро. Мы участвовали в конкурсах, да и сами устраивали всякие мероприятия. Стал жить совершенно в другом ритме. У нас ведь плохая погода, все грустные ходят, ты к этому привыкаешь. А там живут в ускоренном темпе, поэтому это контрастирует с тем, что происходит здесь. И на тебя в Минске все смотрят так, будто ты под наркотиками. Пока я туда больше не поеду, но в будущем хотелось бы побывать там с женой».

Сайт фестиваля