Я никогда не считала себя дочкой богатых родителей, потому что я ею не была. Мои родители были среднестатистическими трудоголиками с большими амбициями и ядерным желанием быть ближе к upper middle class. Все их друзья путешествовали два раза в год, покупали одежду за границей и имели по две машины. Мои родители тянулись к этой планке, подписываясь на сверхурочные.

Мама работала в больнице, в частной клинике и на фармацевтическую компанию одновременно. Папа быстро бежал по карьерной лестнице то горизонтально, то вертикально, набираясь опыта и откладывая деньги. Они страстно желали построить большой дом с камином и роялем и больше никогда не возвращаться в муравейник, где слышно, как сосед смывает в унитаз свой ужин.

Я никогда не крутила своим айфоном перед лицом одноклассников – скорее, скрывала факт его наличия в кармане. И не водила к себе домой одноклассников, исключением были лучшие друзья. Родители начитывали мне мантры «хвастаться – плохо» и «никому ничего не рассказывай про семью, чтобы не сглазили». Я была послушной и тихой — казалось, я хранила важный секрет, что в 35 мои родители построили дом мечты и мы вместе объехали всю Италию.

«Скоро тебя будет ненавидеть весь класс»

Моя первая школа была во дворе. Никому не было интересно, где мне покупают одежду и игрушки, потому что отбор в друзья там шел по способностям. Была группа тех, кто любил играть в футбол, были девочки, которые играли в барби, были фишечники и те, кто выполнял все задания со звездочкой. 

Мне казалось, я плотно вписалась в кукольную армию, пока нарядам моей барби и двухэтажному пластиковому дому не начали завидовать. «Подружки» устраивали мне бойкоты и «забывали» меня в туалете. Я плакала, а мама, успокаивая, призывала обратить внимание на других девочек, родители которых могли позволить купить и Кена, и кабриолет и платья для бала. Так у меня появилась подруга, которая лучше всех училась и играла в казаков-разбойников, но не поддерживала мою страсть к «девичьим» играм. Я подстраивалась под ее вкусы, зато не чувствовала себя одинокой, потому что могла пригласить ее в нашу квартиру с евроремонтом.

В школе всегда доставалось детям обеспеченных родителей. Я спросила у себя в Instagram, у кого случались неприятности из-за родительского состояния. Мне ответила Илона.

«Бывало, меня подвозили на машине, которая была получше, чем у остальных, и мои одноклассники говорили: «Ты бы еще на самолете прилетела». Или повторяли, что я слишком крутая и не смогу понять их – в итоге вытесняли меня из своего круга. Завидовали не только дети, но и классная. Она могла при всех сказать: «Скоро тебя будет ненавидеть весь класс».

Сначала я хотела сменить школу. Но потом сменился класс и руководительница, появилось больше обеспеченных детей. Стало получше. Я смогла спокойно доучиться, а потом поступила в университет за границей».

В пятом классе я перешла в гимназию, где социально-финансовый уровень всех родителей был примерно один. Директор старалась отбирать детей 50 на 50: мозговитых и способных обеспечить школу новыми планшетами. Мне больше не нужно было скрывать финансовые возможности родителей – казалось, будто все одинаковые. Хотя, когда меня впервые пригласили в гости, я поняла: дети в возрасте 12 лет могут спать в одной комнате с родителями и в соседней от двух младших братьев.

Мне нравился большой дом, который к тому времени построили мои родители. Я могла приводить туда кого угодно, но я этого не делала. Я никогда не устраивала вечеринок, как делали мои одноклассники с своих особняках с мраморными львами, барельефами, фонтанами и плиткой от Versace. Причин было несколько. Родители боялись повреждений венецианской штукатурки, в которую они вложили последние деньги. А я боялась потерять друзей: однажды на мой день рождения пришло всего трое подруг, и одна начала фотографировать каждый угол моего дома, а на следующий день перестала со мной общаться. Другой одноклассник пришел ко мне домой и лег на теплый пол в холле с четырехметровыми потолками и кричал, какой же у меня крутой дом.

Ане из маленького беларуского городка было сложнее: каждый житель города знал, кто ее отец, и старался подсчитать их семейный бюджет. «Мне было очень сложно скрывать, что родители – обеспеченные люди. Одноклассники замечали новый телефон, сумку или дорогие часы. А если я уезжала во время учебного года в Италию или Испанию на неделю и выкладывала сторис или фотографии, то держала свой аккаунт закрытым от всех одноклассников, чтобы не злить их. Я даже иногда сбегала от своего водителя, который забирал меня из школы, садилась на автобус, как все одноклассники, тем самым показывала, что я такая же, как они. Я очень хотела, чтобы эти люди впустили меня в свой круг. Мне хотелось быть незаметной, скрытной, чтобы никто не знал, кто я такая, чтобы люди смотрели не на мою фамилию и состояние моей семьи, а на меня как на личность».

Неважно, в каком по размеру городе ты живешь, суть в круге твоего общения, в котором очень сложно скрывать что-то. Даже если твой Instagram закрыт, жди сплетен, потому что люди сами придумают истории про тебя. Особенно это проявляется в школе, что подтвердила моя знакомая, которая закончила ту же школу, что и я, но на несколько лет раньше: она старалась скрывать богатство, но «не очень получалось, потому что в карманах была наличка в валюте и водитель».

«Кажется, мне нужна девушка попроще»

В отношениях проблемы возникли, когда одноклассник, лежащий на полу моей гостиной и оргазмирующий на богатое убранство дома, бросил меня через пару дней, предложив остаться друзьями. Думаю, ему было стыдно водить меня к себе домой, где диван был прожжен сигаретой, а на маленькой полуторной кровати спал он и его младшая сестра. На самом деле, мне даже нравилась их хрустальная люстра. Да и чувство юмора у него было отличное.

Мама сказала, что мне лучше общаться с «ровней», чтобы дальше меня не преследовали похожие расстройства. Следующая моя школьная любовь была из того же хорошо устроившегося среднего класса. Но этого парня очень беспокоила (иногда до истерик со слезами) его неспособность водить меня каждые выходные в кафе, кино и рестораны. При этом он даже ни разу не спросил меня, нужно ли мне это все или я хочу просто погулять в парке.

В университете я встретила прекрасного парня, который влюбился в меня по уши. Он был из маленького города и бедной семьи, имел очаровательную способность выживать на 50 евро в месяц и находить крутую одежду в сэкондах. Он придумывал отличные развлечения без особых затрат, но с яркими воспоминаниями. Писал мне песни в качестве подарков. Я была благодарна, что он не дарит мне кольца и серьги или билеты в Париж, а уделяет мне такое качественно креативное внимание. Расстались мы, потому что он не мог зарабатывать так много, как он думал, мне нужно. А мне было не нужно — папа обеспечивал мои студенческие годы.

Следующий мужчина воспринял меня как удачу и социальный лифт. Однажды я рассказала ему про друга семьи, который в 90-х владел телеканалами, радиостанцией и рекламным агентством в Москве, был миллиардером и сейчас соседствует с Клуни на озере Комо – а мы часто ездим к нему в гости. Я помню эти сверкающие глаза – в них было видно, как в голове выстраивает план: вот он на Комо, вот он жмет руку друга семьи, вот он становится его правой рукой, вот его первый миллион. Расстались мы по обоюдному согласию. А я теперь придерживаю «золотые» истории до момента, пока не проверю человека на наличие комплексов, связанных с деньгами, и меркантильного интереса.

Сейчас я предпочитаю ездить на свидания сама, а не называть адрес, где живу. Оправдываю это тем, что так безопасно – мол, были у меня прецеденты. На самом деле просто хочу избежать комментариев типа «да ты золотая девочка» или «о, у тебя свой дом? Ну все понятно...». Что тебе понятно? Что ты знаешь обо мне или о моей семье?

Аня из маленького города тоже признаётся, что с мужчинами ей было непросто. Неравенство часто разрушало отношения. Ирония в том, что мне, как и ей, неважно, в какой кинотеатр меня поведет парень: в Ракету или в Falcone. Я и сама могу купить нам билеты. Или какой ресторан он выберет для ужина: я умею вести себя и в Macdonalds и в Grand Cafe. Мне не важны дорогие подарки и вообще наличие подарков. Но мужчины все равно приходят к мысли «кажется, мне нужна девушка попроще».

«Я не принцесса – я чувствую неудобную горошину и мне хочется быть самостоятельной»

В моей семье никогда не говорили про деньги. Я не знала, сколько зарабатывают родители. Просто понимала, что у нас всего хватает. Мы никогда не экономили на еде, одежде, жилье. Эта привычка осталась у меня и по сей день. Мне не приходилось просить деньги на карманные расходы, потому что у меня всегда был доступ к бюджету.

Хотя минусы замалчивания темы финансов все же есть. Когда новый для меня человек заговаривает про деньги – например, рассказывает, что ему их не хватает – где-то в районе солнечного сплетения у меня формируется вакуум. До сих пор не понимаю, зачем они рассказывают мне об этом, зачем обсуждают тему денег с незнакомым человеком, почему нужно выливать этот ушат на меня. Но осуждать не в моей политике, поэтому я просто принимаю эти разговоры за данность.

На работе я никогда не просила увеличить мне зарплату. Когда я пришла junior специалистом, мне просто забывали заплатить, потому что я даже не спрашивала, не напоминала и не просила. Возможно, им казалось, что мне не нужны деньги, что я работаю на интерес. Но тогда я уже перестала брать деньги у родителей, и мне нужен был мой личный доход.

Да, у меня есть приятная подушка безопасности, на которую мне позволяют упасть при случае. И я благодарю за нее каждый день. Именно по этой причине сейчас я могу заниматься любимым делом, а не искать десятую работу, чтобы сменить айфон. Родители позволяют мне не вкалывать, как приходилось им в моем возрасте. Но я не золотая девочка, я не принцесса, я чувствую неудобную горошину и мне хочется быть самостоятельной.

Девушки из богатых семей, которые рассказали мне свои истории, тоже не считают себя каноничной «золотой молодежью», которая рассекает на гелендвагенах, украшает двери своего красного Porsche стразами и раздает деньги за лайки в соцсетях. Но измерительные взгляды все равно подсчитывают потенциальную выгоду от общения с тобой, как бы ты ни шифровался и как бы скромно себя ни вел. С другой стороны, эти завистливые люди научили меня не подстраиваться под других и не желать так страстно чужого одобрения и пропуска в их клуб. Там тоже слишком много комплексов.