Оговорим сразу: незаконный сбыт наркотиков – это их реализация другому человеку на платной или бесплатной основе. Наркотики можно продать, подарить, поменять на что-либо, отдать в счет долга, дать взаймы – всё это по беларускому законодательству будет считаться сбытом. Реализация может быть непосредственной («из рук в руки») или путем передачи информации о месте, где находится закладка.
Героине этого материала Ирине Антонюк 20 лет. Два года назад ей вынесли приговор: восемь лет лишения свободы по статье 328 часть 3 УК Беларуси. Знакомый парень попросил Иру приобрести в интернет-магазине для него курительную смесь. Перенаправив смс-сообщение с данными о том, где находится смесь, девушка стала подозреваемой в умысле сбыта наркотиков. К моменту заключения девушка перенесла ряд сложных операций и является тяжелобольной – у Иры отсутствует одно легкое, полный список болезней её мать перечисляет ниже. Состояние здоровья Ирины в колонии ожидаемо ухудшается. Мама Иры, Наталья, уже продала квартиру для того, чтобы оплатить адвоката и спасти дочь. Она пишет письма президенту, общается с сотрудниками колонии и Минздравом, чтобы донести, что дочь может не выжить в таких условиях. Факта, что Ирина помогла знакомому купить наркотики, никто не отрицает. Мы публикуем этот материал, чтобы показать, как история однократного посредничества в приобретении «для себя» в суде превратилась в приговор «за умысел сбыта». Далее – слово Наталье:
«Моей дочери, Ирине, 20 лет. Она осуждена по статье 328 часть 3 пункт 16.6. Я не могу понять, почему моя дочь получила восемь лет. Ира отбывает наказание за то, что помогла по своей наивности отправить со своего телефона сообщение о приобретении курительной смеси для своего знакомого.
В тот момент, когда Ирина отправила сообщение о приобретении курительной смеси, она лежала в больнице. Отправив сообщение, дочь выступила посредником между продавцом и покупателем. Сам друг, которому Ирина помогла, не поехал за курительной смесью в Минск, а отправил друга – того приняли на вокзале. Ирину вызвали для дачи показаний, она много наговорила на допросе. Ее сразу увезли в Минск, я узнала об этом только через сутки. Следователь хотел дочери вписать четвертую часть статьи 328 – это про организованную группу лиц. На суде присутствовали парни из интернет-магазина, в котором она заказала курительную смесь. Сидела вместе с ними на каждом заседании. Из кучи томов про Иру было всего два тома о ее деле и одно заседание. Даже судья удивился: мол, что эта девочка тут вообще делает и почему про нее все молчат, а она просто сидит и слушает.
«Я до сих пор не могу понять, почему меня осудили по такой статье». Что написала сама Ирина
В жалобе Ира пишет: «Меня признали виновной в приобретении с целью сбыта особо опасного психотропного вещества. Я признала себя виновной в том, что помогла Лишику А.Н. в приобретении курительной смеси, цели сбыта я не имела. Лишик А.Н. – мой знакомый. По его просьбе 3 октября 2015 года я помогла в приобретении ему курительной смеси: связалась с интернет-магазином «Linkl», от которого получила сведения о возможности приобретения курительной смеси с прайсом. Сам прайс и номер электронного кошелька я переслала Лишику А.Н., а он мне присалал фото платежных документов на 2 000 000 неденоминированных рублей, которые я отправила в адрес интернет-магазина. Сообщение о том, где находится курительная смесь, я перенаправила Лишику А.Н.
Я не знала о том, что Лишик А.Н. когда-либо сбывал наркотики либо имеет умысел на сбыт курительной смеси, – наоборот была уверена, что курительную смесь он приобретает для себя. Я знала, что Лишик А.Н. употребляет наркотики, и он знал то же самое обо мне. Лишик А.Н. мне говорил, что он хотел в Минске приобрести себе курительную смесь, но не смог, так как магазины, к которым он имел доступ, продавали только реагент, который ему был не нужен. Лишику А.Н. я помогла из-за того, что пожалела его, когда говорила с ним, поняла, что он подавлен, ему плохо. Никакой выгоды от оказания помощи Лишику А.Н. я не имела. У меня не было умысла на пособничество в незаконном приобретении особо опасного психотропного вещества с целью сбыта, я до сих пор не могу понять, почему меня осудили по такой статье, выводы судов основываются на предположениях, которые не имеют отношения к тому, что произошло на самом деле.
Все свидетели подтвердили, что я помогла Лишику А.Н. приобрести курительную смесь, никто не показал, что я имела при этом цель сбыта. Лишик А.Н. показал, что не говорил мне, что приобретает курительную смесь с целью сбыта, показал, что курительную смесь приобрел себе. По уголовному делу в отношении Лишика А.Н. он также утверждал, что курительную смесь приобретал для себя. Приговором суда Московского района г. Минска Лишик А.Н. был осужден по ч. 3 ст. 328 УК Республики Беларусь, суд признал его виновным в приобретении психотропного вещества с целью сбыта (Т. 28, л.д. 50-56)».
Чем больна девушка и почему на это никто не обратил внимания
Все доказательства про нее были косвенные – ни одной прямой улики. Ни денег, ни карточек, ни счетов в банке, ни уж тем более наркотиков. Ирину обвинили в том, что она якобы связана с интернет-магазином, где продавали наркотики. Но Ирина была связана с магазином только тем, что там приобрела пару раз для себя нюхательную смесь. У Иры проблемы со здоровьем – она пережила две тяжелые операции, и ей было тяжело смириться с этим. Она узнала, что бронхоэктатическая болезнь неизлечима – идет постоянное загноение легкого, к тому же она узнала, что я сама больна онкологией. Дочь впала в депрессивное состояние и решила, что нюхательная смесь поможет ей отвлечься. И то, что дочь пару раз приобретала ее для себя, стало уликой для того, чтобы привлечь ее к умыслу сбыта. Дочь не может отбывать назначенное наказание из-за заболеваний: лишение свободы опасно для ее жизни. Суд не учел это при вынесении приговора, хотя имелись все основания для назначения ей наказания, не связанного с лишением свободы.
Еще при рассмотрении дела судом у Ирины были тяжелые заболевания, и суд располагал сведениями о ее состоянии здоровья. У дочери бронхоэктатическая болезнь, характеризующаяся хроническим нагноительным процессом в необратимо измененных и функционально неполноценных бронхах после правосторонней нижнедолевой лобэктомии. Болезнь сопровождается нарушением проходимости дыхательных путей: её мучает сильный кашель, он не прекращается никогда, и дочь постоянно задыхается, у нее эмфизема легких (болезнь приводит к инвалидности). Эти болезни неизлечимы.
Еще дочь страдает хроническим панкреатитом (болезнь поджелудочной железы – при ненадлежащем лечении ведет к сахарному диабету), двусторонним аднекситом, частой желудочковой экстрасистолией (нарушение сердечного ритма), ринофаринготрахеитом, хроническим бронхитом с постоянными его обострениями, лимфоаденопатией брюшной полости, хроническим гайморитом с постоянными обострениями, функциональной диспепсией, эримтематизной гастропатией, эритематизной дуоденопатией очаговой. Болезни появляются от того, что у дочери нет иммунитета, лечение ее состояние не облегчает, постоянный прием антибиотиков вызывает дополнительные болезни и ухудшает состояние здоровья.
Ирина не в состоянии осуществлять работу, постоянно находится в болезненном состоянии, мучается от боли и от того, что задыхается. Ей назначено жестокое наказание, несовместимое с жизнью.
Суд привел в приговоре протокол осмотра предметов DVD-RW диска, указав, что, согласно содержащейся на нем информации, полученной в ходе проведения ОРМ «контроль в сетях электросвязи», были перехвачены телефонные разговоры с разными людьми, свидетельствующие о причастности Ирины к незаконному обороту веществ. Но нигде не указано, что именно указывает на наличие у дочери цели сбыта. Это свидетельствует о необоснованности приговора. Никто не предоставил объективную информацию, что дочь когда-либо занималась сбытом психоактивных веществ.
Суд в приговоре указал, что объем особо опасного психотропного вещества в значительной степени превышает разумные потребности одного человека. Однако данные обстоятельства не были предметом исследования в судебном заседании суда первой инстанции, и вывод суда не подтвержден доказательствами. Также в приговоре не указано, какой период времени взят судом за основу при определении «разумных потребностей потребителя». Дочь не употребляла курительную смесь и не могла знать, сколько нужно курительной смеси для потребления. Она вообще считала, что вся курительная смесь – это табак, а, следовательно, его можно быстро скурить, как обычные сигареты.
Количество психотропного вещества в курительной смеси не установлено, указание судом на объем особо опасного психотропного вещества никак не основано на доказательствах по делу. Суд не принял во внимание доказательства, которые оправдывали мою дочь.
«Я уже написала письмо президенту»
Мы обращались в Минздрав, мы обращались в колонию. Они выслушивают, стараются помочь, обещают. Кладут дочь в больницу и лечат. Но это лечение проходит мимо, и дочери становится все хуже и хуже. Я сама это вижу, когда приезжаю к ней на свидание. Я даже написала письмо президенту. Я боюсь, что моя дочь умрет в тюрьме. Хорошо, что ее уже не заставляют там работать на фабрике. Сейчас она делает там мочалки – за месяц получила 63 копейки. Есть девочки, которые её в колонии поддерживают, хотя ее кашель может мешать им спать по ночам.
У меня с Ирой всегда были теплые и доверительные отношения. Когда сама я пережила операцию, дочь меня кормила, мыла, ухаживала. Она заботилась о своем младшем брате. Для него стало большим потрясением, когда он узнал, что сестра осуждена на такой огромный срок. В колонии даже психиатр указал на депрессивное состояние дочери, но это остается всего лишь заключением на бумажке. Я на всё готова ради дочери. Если нужно будет, я буду голодать одна (имеется ввиду голодовка объединения «матери 328», которую они безуспешно устроили ради доступа в Администрацию президента – Прим. KYKY), лишь бы справедливость взяла верх. У меня ушло очень много денег на адвокатов и на весь этот процесс. Я продала квартиру, чтобы спасти дочь. И все равно мой ребенок сидит восемь лет. Восемь лет за смс-сообщение – это жестоко. Моя дочь – моя опора и моя подруга. Сейчас моего ребенка хотят забрать. Дочь жалуется на систематические боли и постоянно болеет. Её здоровье ухудшилось, и я боюсь, что моего ребенка не станет».