Сценарий 1. Победа Лукашенко

KYKY: Как будут развиваться события, если победу на выборах одержит Лукашенко?

Юрий Дракохруст: Состоится еще одна «Плошча» как в 2004-м или 2010-м. И если в 2004 году после проведения референдума разгон был без особой жестокости и уголовных дел, то в 2010 году все было иначе. По ощущениям в Беларуси в 2020 году может повториться немногочисленная «Плошча» 2004 года. Было уже несколько массовых протестов после ареста Тихановского, Бабарико и отказа в регистрации кандидатом последнего – энергия у народа постепенно иссякает. Сконцентрируется ли она после 9 августа – большой вопрос. Хотя возможны чудеса. Для меня показателем будет динамика митингов Тихановской. Если все больше людей будет к ним присоединяться, возможна и многотысячная «Плошча». 

KYKY: Те зверства, которые сегодня происходят при разгонах – это от страха действующей власти?

Ю.Д.: Не думаю, что от страха. В рамках дискурса власти это даже разумная тактика, ведь протесты могут нарастать. Жесткими мерами можно сбить эту тенденцию, рассредоточить людей, напугать – вот главная цель. Конечно, своими действиями власть может вызвать еще большую реакцию, как это было в 2013 году на Майдане. И не исключаю, что тогда и Путин, и Лукашенко звонили Януковичу и говорили: «Витя, покажи силу. Ведь ты мужик, Витя, а не тряпка». И Янукович показал. И получил полмиллиона человек на улице. Вероятно, у Путина и Лукашенко просто другие народы, и в Украине эти советы не сработали. У нас жесткость способна снизить активность протестов – это холодный расчет, хотя и с риском усилить протесты. И чем больше зверства, тем хуже будут отношения с Западом. После 9 числа этот фактор будет очень важным.  

KYKY: Получается, власти пугают нас Майданом, но в то же время и провоцируют его.

Ю.Д.: В каком-то смысле да. Есть такая шутка. Вы умеете доставать гвоздь, забитый по шляпку, но что делать, если гвоздь забит наполовину? Надо забить по шляпку и действовать знакомыми методами. И власти действуют именно таким способом. Они знают, как расправиться с вооруженным Майданом – силовые структуры заточены на такое развитие событий. Но что делать, если на площадь выйдут мирные люди, в том числе женщины и подростки – не очень понятно. Поэтому властям даже выгодны вооруженные столкновения.

Не исключаю, что силовики будут даже специально провоцировать людей на агрессию и массовые беспорядки, чтобы получить легальные полномочия действовать жестче.

И тогда можно будет сделать так, чтобы из-за страха никому даже в голову не пришло выйти на улицы до выборов. И уже к 9 августа на протест выйдет не больше 5 тысяч храбрецов, но их даже трогать не будут. Покажут, что в Беларуси есть демократия и можно свободно выражать свое несогласие. Но выборы уже состоялись, и президентом стал Александр Лукашенко.

KYKY: Есть ли вероятность, что силовики откроют огонь, если на «Плошчу» выйдет огромное количество людей?

Ю.Д.: Огонь может произойти только случайно, как чаще всего это и бывает. Кто-то что-то кинул, кто-то принял это за выстрел, и понеслось. Но вряд ли это произойдет в Беларуси. Власти прекрасно понимают, что лучше не марать свой белоснежный наряд кровью.

KYKY: В случае победы Лукашенко, будут ли щемить инакомыслящих?

Ю.Д.: У власти будет желание отомстить тем, кто создал для нее неприятную ситуацию, шок и кризис. Причем сделать это так, чтобы запомнили на долгие годы. Например, участников «Плошчы» 2010 года преследовали долго, заводили уголовные дела – все не ограничилось 15 сутками. Тогда тоже хотели, чтобы люди запомнили надолго – прививка от инакомыслия на 10 лет. Сегодня хотят эту процедуру повторить, ведь жизнь не стоит на месте: может случиться девальвация, русские что-нибудь перекроют, экономика будет падать.

Соответственно инакомыслящие должны хорошо запомнить, что если они когда-нибудь выйдут протестовать, может повториться так, как 9 августа 2020 года.

Поэтому да, щемить несогласных будет большое желание. Но чем большие зверства будут происходить, тем хуже будут отношения с Западом. И тогда беседовать с Путиным станет некомфортно, особенно при переговорах об углублении интеграции. И если 9 августа Лукашенко устроит всебеларуский погром, русские, как в том анекдоте, попросят его подать еще чашечку кофе. Вместе с углублением интеграции. И Лукашенко это прекрасно понимает: устраивать тотальную зачистку 9 августа – это устраивать зачистку в том числе и себе. Когнитивный диссонанс: с одной стороны, хотелось бы всех к ногтю, но с другой стороны – это выльется в нехорошие последствия для страны и для Лукашенко лично.

KYKY: Сколько человек должно выйти на улицы, чтобы это была такая критическая масса, от которой нельзя отмахнуться, разогнать? Чтобы власть наконец поняла, что перемены неизбежны.

Ю.Д.: Наверное, если выйдет полмиллиона, на власть это произведет впечатление. Вопрос только – какое. И совсем не факт, что она уступит. Важен еще общий контекст. Власть может мыслить так: как вышли, так и разойдутся. Поэтому нет никакой волшебной цифры, после которой обязательно должны произойти перемены. Например, в 2000 году в Сербии произошла революция, но в 1997 году на улицах Белграда несколько недель митинговали 250 тысяч человек, и это ни на что не повлияло. Если вспомнить историю украинского Евромайдана, который продолжался с ноября 2013 года по февраль 2014, – это тоже не происходило по сценарию: вышли на улицу сотни тысяч, и власть пала. И если в Беларуси 9 августа выйдет 250 тысяч – это может ни на что не повлиять. Количество – не показатель. Неотъемлемым элементом перемен является раскол властвующей элиты. Впрочем, в Беларуси некоторые признаки этого тоже есть.

KYKY: Но в Беларуси не сложилось элиты как прослойки.

Ю.Д.: Элита – это люди, причастные к принятию решений наверху, в том числе генералы, крупные чиновники. Это социологическая, а не этическая категория. Элита есть даже в Северной Корее: члены ЦК, министры. Свидетельство раскола в Беларуси – выдвижение Цепкало, Бабарико, демарши некоторых журналистов государственных СМИ в поддержку свободных выборов. Шевеления происходят, правда, пока не на уровне чиновников и силовиков. Но надежда всегда есть. Например, когда в Египте в январе 2011 года началась революция, тамошний министр обороны сказал: «Армия в этом участвовать не будет – мы нейтральны». И это Африка – не Европа. При этом тот министр был назначен президентом Мубараком – это был человек, верный ему до мозга костей. До  определенного момента. А что сказал в Беларуси секретарь Совета безопасности Андрей Равков? Армия будет действовать, если понадобится. Конечно, это вряд ли понадобится, но в любом случае, когда человек такое говорит – это свидетельствует, что власть и армия пока солидарны и монолитны. Поэтому раскол элит у нас слабый, и шансов на успех не так много. Ну выйдут люди, а что дальше? Вы возьмете штурмом Зимний Дворец, как Владимир Ильич в 1917 году? Силовой аппарат не даст вам этого сделать. Останется только давить силой духа на систему, но если этого давления окажется мало? Тогда люди просто постоят и разойдутся – это не принесет результата.

Сценарий 2. Победа Тихановской

KYKY: Если силовая революция для Беларуси не подходит, а тихая – не работает, что остается делать? Есть третий вариант?

Ю.Д.: Надеяться, что давление общественного мнения, которое воплощено в улице, может сработать. На Майдане люди стояли три месяца, и это сработало – пошел раскол. Хотя сравнивать беларускую ситуацию с украинской просто смешно. В Украине на тот момент треть парламента составляла оппозиция, было множество влиятельных олигархических СМИ, кланов, конкурирующих с Януковичем. Это не очень похоже на нынешнюю Беларусь. Но с другой стороны, опыт того же Египта показывает пример противоположного сценария. Казалось бы, у Мубарака все схвачено, но оказалось – не все. Люди выразили свою позицию, и президент ушел сам.

KYKY: То есть решающим фактором остается армия? Точнее, ее бездействие?

Ю.Д.: В том числе, но и позиция других чиновников тоже. В 1996 году в Беларуси были некие предвестники раскола, когда Чигирь, Санников и Соснов ушли в отставку. И такое может происходить под давлением площади, если люди будут стоять долго.

Власть это хорошо понимает, поэтому любой ценой постарается не допустить Майдана, чтобы не спровоцировать этот раскол. Чтобы армия и чиновники в больших кабинетах не подумали, что «Акелла промахнулся».

Ну и большая неизвестная – это беларуский народ, как он себя поведет. Думаю, никто об этом не знает, даже сам народ.

KYKY: Давайте тогда перейдем ко второму сценарию: как будут развиваться события, если победит объединенный штаб во главе с Тихановской?

Ю.Д.:  Победа Тихановской – это все равно победа «Плошчы». Я не верю, что Лидия Ермошина выйдет в пресс-центр ЦИК и объявит Тихановскую президентом. Скорее всего, она по привычке огласит, что Александр Григорьевич набрал 80%. А уже потом может вспыхнуть «Плошча», и ситуация переиграется в пользу Тихановской. Как это было в Сербии в 2000 году, когда сначала объявили победу Милошевича, а потом выяснилось – ошиблись в цифрах. И в Украине в 2004 году, когда сначала объявили победу Януковича, а потом оказалось, что не все так просто.

И если при стечении определенных обстоятельств Тихановская все-таки станет президентом, скорее всего, она выпустит своего мужа из тюрьмы, назначит его премьером и выполнит свое обещание о проведении новых выборов. Все-таки она далекий от политики человек. Но власть – это такая вкусная штука… И нет ничего более постоянного, чем временное. Поэтому может случиться и так, что она не сложит полномочий, а Сергей Тихановский на посту премьер-министра фактически будет управлять государством. Но это маловероятный вариант, так как политикой ей заниматься не хочется. Тем не менее, она предложила красивую схему: «Сережа, я тебя люблю и делаю это ради тебя». Поэтому скорее всего она дарует народу свободу и уйдет в частную жизнь, но вариант сохранения ею власти я бы тоже не исключал. В истории были и такие случаи.

KYKY: Можно ли как-то узаконить положение о проходном кандидате и назначении новых выборов? 

Ю.Д.: Мы говорим с вами фактически о революции. Какой здесь может быть закон? Если Тихановская станет президентом, то точно не по официальному назначению ЦИК. Даже в гипотетических ситуациях есть свои правила.

Конституция не будет ее обязывать слагать полномочия. Она обещает их сложить, но обещания политиков — не закон. Поэтому здесь не закон будет действовать, а политические расклады, игры вокруг президента.

KYKY: Значит фактически сейчас беларусы избирают кота в мешке?

Ю.Д.: В каком-то смысле да, но мне нравится мысль нациолога Бенедикта Андерсона: «Могилы неизвестных солдат во всех нациях потому и святые, что там никто не лежит». И в этом смысле сила Тихановской в отсутствии политического содержания – она может быть хорошей для всех. Ее никто не будет спрашивать, как мы будем строить отношения с Россией и Западом, как платить пенсии. Она просто скажет: «Я уберу то, что вам не нравится. А дальше – пусть решают другие люди». В этом ее сила и слабость одновременно, так как она не отвечает на конкретные вопросы людей. Но с ее стороны – это нужда, превратившаяся в добродетель. Понятно, что она не хотела во все это ввязываться, но она ввязалась, и получился образ, не лишенный прелести.

Тихановская – воплощение настроений народа «кто угодно, лишь бы не он» – вот и вся ее программа.

KYKY: Вы сказали, что в случае победы Лукашенко и жестких разгонов отношения с Западом могут обостриться. И на этом фоне быстрая и углубленная интеграция с Россией неизбежна. Какой геополитический расклад может произойти, если все-таки Тихановская займет пост президента?

Ю.Д.: Это трудно предсказать. Но если будут быстро проведены новые выборы, политику будет определять человек, который сядет в президентское кресло на 5 лет. Но ни Бабарико, ни Цепкало, ни Тихановский для России – не катастрофа – Москва сговорится и с ними. Поэтому убиваться и вводить войска никто не будет. С другой стороны, представляется вероятным дистанцирование от России в долгосрочном историческом периоде. Никто резко не будет выходить из Союзной державы, ОДКБ, Евразийского союза, скорее, это будет плавное движение в другую геополитическую сторону. Поэтому ситуация будет похожа на нынешнюю, причем довольно долго.

Сценарий 3. Преемник

KYKY: Здесь ключевой вопрос: можем ли мы повернуть все вспять и отказаться от интеграции?

Ю.Д.: Это сложный вопрос. Даже сейчас, при Лукашенко, мы видим некое «отгребание» от интеграции. Никто не меняет договоров с Россией, но… В 2015 году Россия хотела поставить базу в Беларуси, но не поставила же. Хотели признания Крыма, но не признали же. И дальше будет такое же постепенное отползание от интеграции без резких движений. При президенте, скажем, Северинце или Позняке, это движение могло быть резким, но тогда и последствия были бы тяжелыми. Русские уже показали в Крыму и на Донбассе, как они умеют действовать, если считают, что затронуты интересы их национальной безопасности. Поэтому дергаться и совершать резких движений в этом вопросе не нужно. Нужно спокойно и по-беларуски дурить голову россиянам дальше. Если мы скажем прямо, что не хотим интеграции, получим российский танк. С другой стороны, жизнь показывает, что независимость нельзя отдать. В 1994 году Лукашенко шел на выборы с обещанием взять реванш и восстановить Советский Союз. Восстановил? А прошло уже 26 лет. Поэтому с оглядкой на Москву он пятится и будет пятиться в противоположную сторону. Возможно, кто-то на его месте это будет делать чуть быстрее.

KYKY: Моделируем ситуацию дальше. Если на выборах победит Лукашенко, но не сможет занимать пост по состоянию здоровья. Должен быть назначен преемник – кто им может быть?

Ю.Д.: В этом случае, скорее всего, начнется большая драка среди властвующей элиты. Когда драка закончится и определится победитель, выборы формально легитимизируют его победу. Лукашенко задумывается об этом и не случайно ведет разговоры о новой Конституции. Института наследования в Беларуси тоже нет, кроме формальной записи в Конституции, что президента на посту может сменить премьер-министр. Сейчас этот пост занимает Головченко, но он мало кому известен. Поэтому при таком раскладе это будет временная фигура. Кто в результате окажется наверху – сложно предположить. В свое время покойный генерал Фролов говорил, что генералы не любят подчиняться генералам. Поэтому вряд ли это будет военный человек – другие военные не дадут. И в силу непрозрачности системы трудно предугадать, кто там наверху на самом деле обладает «большими мышцами». Многие говорят – Виктор Лукашенко. Он действительно сильный человек, но его сила – проекция силы папы. А если не будет папы, кем будет Виктор?

KYKY: Какие еще могут быть сценарии и варианты развития событий?

Ю.Д.: Тихановскую могут снять с выборов по схеме ее мужа в Гродно: нарушение общественного порядка при проведении митинга.

Очередная проститутка кого-то схватит за руки, произойдет драка, упадет милиционер, виноватой объявят Тихановскую, и Ермошина снимет ее с выборов.

Либо найдут деньги, уличат в иностранной помощи. И до 9 августа волна негодования может сойти на нет, соответственно выборы пройдут без всякой «Плошчы». 

KYKY: Какой из озвученных сценариев, на ваш взгляд, наиболее вероятный?

Ю.Д.: Лукашенко остается президентом, возможно с «Плошчай», тем не менее. Я не говорю, что мне этот вариант нравится. В теории динамических систем есть понятие «аттрактор» – точка, которая притягивает все траектории. Если вы попадете в яму и не предпримете усилий, чтобы из нее выбраться, окажетесь на дне. То есть дно ямы – это аттрактор. Так и победа Лукашенко – это аттрактор. И одной Тихановской может оказаться мало, чтобы траектория развития событий выскочила из этой «ямы». Но на всякого мудреца довольно простоты, поэтому буду готов признать, что 21 июля, беседуя в вами, исходил из того, что знал и понимал на этот день.

К слову, Кебич в 1994 году не мог не зарегистрировать Лукашенко, так как он был одним из сильнейших кандидатов в президенты. Дух времени не позволял этого сделать. Кебич даже не стал проверять, что начнется, если он прикажет не регистрировать Лукашенко. Тогда в Беларуси тоже все было неважно с демократией, но Лукашенко все-таки зарегистрировали. А в 2020 году не зарегистрировать Бабарико, который собрал полмиллиона подписей, оказалось возможным. И это тоже показатель.