«Мне бы хотелось навестить родителей в Беларуси, но даже они меня в этом не поддерживают». В соцсетях спорят, можно ли возвращаться в Беларусь

По данным «Вясны», за полтора года как минимум 58 человек задержали на границе при возвращении в Беларусь. Десять из них отправили в тюрьму, четверых осудили к «домашней химии», против семи возбудили уголовные дела, некоторых судили по административным статьям и давали «сутки».

Такие истории появляются всё чаще, из чего можно сделать два неутешительных (и очевидных) вывода: репрессии в Беларуси продолжаются, а люди в эмиграции устают. Одни хотят приехать на несколько дней по делам, другие — остаться насовсем. Причём, билет в Беларусь начали брать даже люди с гуманитарными ВНЖ или ранее арестованные за протесты. Такие истории беларусы активно обсуждают в соцсетях.

Споры вызвала одна из публикаций на странице «Беларусы ЗША. Разам лягчэй» в фэйсбуке. Женщина просила поделиться опытом прохождения границы РБ, чтобы понять, «так ли страшен зверь, как его рисуют»: «Мне бы очень хотелось навестить родителей, но меня никто не поддерживает в этом желании, включая их самих. Муж против. Если я полечу, то с ним останется младшая дочь, и он мне давит на материнскую ответственность — точно ли я вернусь. Брат тоже говорит, что арестовывают всех подряд, хотя я никакой политической активности не проявляла в 2020-м».

Мнения по этому кейсу разделились: кто-то отговаривает, приводит пугающую статистику задержаний, кто-то уверяет, что никаких проблем быть не может. Знают ли люди из второй категории, что материалы «Беларусы ЗША. Разам лягчэй» признаны экстремистскими и за одну только подписку на эту группу в Беларуси могут задержать, — вопрос открытый.

«Боялась, что меня прямо на месте повяжут». Говорим с беларусами, которые вернулись домой или собираются

Причины для возвращения в Беларуси всем более-менее известны и понятны: об этом задумывался каждый эмигрант. Кто-то — вполне серьёзно, другой — мимоходом, третий — понимая, что всё это пустые фантазии. Дома с документами проще, и врачи дешевле, и семья рядом, каждый куст родной. А ещё дома задерживают за комментарии, дают неадекватные сроки вообще за всё подряд и ограничивают любую свободу. В какой момент некоторые люди забывают об этом. 

Журналистка одного из независимых СМИ рассказывает KYKY, что желание вернуться в Беларусь у неё возникает стабильно раз в месяц: «Так происходит, когда у меня упадок сил. Кажется, будто всё автоматически станет хорошо, если я просто вернусь домой. Формально, я могу этого сделать: у меня нет уголовок и административок, а в работе я использую псевдоним. Но пугают новости о задержаниях на границе: прочитаю, как кого-то забрали на сутки, и все мысли о возвращении пропадают. Хотя пару раз едва не купила билеты ночью, когда мне было совсем плохо. Очень не хватает родителей, друзей, любимых улиц и просто своей комнаты».

Еще одна из частых причин купить билет в Минск — трудности с легализацией в эмиграции. В такой ситуации оказалась выпускница вильнюсского ЕГУ: «Я поступала в Литву не ради учёбы, а чтобы уехать из Беларуси. Могла податься на гуманитарную визу, потому что участвовала в протестах, но обещала родителям, что буду приезжать. В итоге жила в Литве как студентка: сначала по визе, потом по ВНЖ. В этом году я закончила универ и у меня больше нет оснований для пребывания в Вильнюсе. Пытаюсь что-то придумать. На это у меня есть три месяца». 

Тем, кто участвовал в протестах и занимался активизмом, правозащитники советуют не придумывать сложных историй и просить политическую защиту. В противном случае можно перемудрить и остаться без легализации.

Ещё одна серьёзная проблема с бюрократией — оформление новых документов, особенно для новорождённых. Если ребёнок появился на свет за границей, шансы на его регистрацию через беларуское посольство или консульство стремятся к нулю. Существует специальная процедура, по которой новорожденному выдают документ о возвращении в Беларусь, где ему оформят первый паспорт. Для всех политически преследуемых беларусов этот путь, по сути, закрыт. 

Другая девушка рассказала KYKY, что думает о возвращении домой из-за проблем со здоровьем. Осенью 2020-го она уехала из Беларуси, отсидев «сутки»: «В Беларуси я долго лечила зубы, но не закончив уехала — страх ареста был сильнее, чем за здоровье. В Европе медицина намного дороже. У меня просто не было денег, чтобы заниматься зубом. В итоге пульпит перешёл в периодонтит. Денег на нормальное лечение всё ещё нет. Но в Беларуси я бы с этим смогла разобраться. Когда совсем плохо становится, думаю купить билет в Минск. Я свои «сутки» уже отсидела, «наказание» понесла — задерживать меня, по идее, не за что. Но мама от возвращения отговаривает».

Мама, вероятно, права. Принцип «своё уже отсидел» для Беларуси не актуален — система репрессий ужесточилась. Многие «правонарушения», которые в 2020-м году карались административно, теперь трактуются как преступления, за которые положена уголовная ответственность. Поэтому человек может быть дважды наказан за одно и то же.

В зоне риска — люди, которые привлекались к какой-либо ответственности в 2020-2021 годах, потому что все они находятся в системе «Беспорядки». Эту базу ведёт МВД, и у пограничников есть к ней доступ. Беларусам, которые в 2020-м избежали уголовного преследования и выехали из страны, тоже опасно появляться на границе: за три года власти забывать обиды, судя по количеству задержаний, не собираются. Риск сохраняется, даже если ваше дело приостановлено: его всегда могут открыть заново.

Уровень опасности не все понимают до конца — в последнее время возвращаться в Беларусь начали даже эвакуированные люди. Правозащитникам сложно сказать, сколько таких жертв: «Человек вернулся, его посадили, а родственники побоялись связываться с нами. Но раз о таких случаях нам всё же становится известно, это не единичные случаи. Но это, скорее, нетипичные, вопиющие ситуации», — рассказали в BYSOL. 

С нами не стали говорить вернувшиеся из эвакуации в Беларусь, но KYKY нашел парня, которого экстренно вывезли, а теперь он думает о возвращении. За два года он не смог адаптироваться в новой стране: «В Литве мне тяжело, потому что люди здесь совсем другие. Общаются на непонятном мне языке, обсуждают проблемы, далекие от моих. Я не могу влиться в это общество, поэтому общаюсь в основном с беларусами. Мы всё время обсуждаем происходящее дома, говорим о близких, которые там. В кругу друзей я чувствую, будто нахожусь в Беларуси, а потом выхожу за пределы этого пузыря и вдруг оказываюсь в другой стране. Это очень фрустрирует, я физически и морально устал. Поэтому иногда порывает поехать в Беларусь, где всё однозначно».

С похожими трудностями столкнулась и студентка, пожелавшая остаться анонимной — и она все же уехала домой: «Было сложно абсолютно всё: и привыкание к культурным особенностям, и новый язык, и незнакомая обстановка, цены в магазинах, отсутствие друзей и семьи — моей поддержки. В Минске я знала, куда мне обратиться в случае чего, а в новой стране всё было чужеродным и враждебным».

Девушка вернулась в Беларусь весной 2023-го. Больше всего она боялась разочароваться в родном городе и людях: «Переживала, что в Минске будут открыто поддерживать войну, что увижу любимые улицы, обвешанные агитирующими плакатами или чем-то вроде этого. Отчасти это сбылось: в моей семье войну не считают чем-то ужасным. Я научилась жить с этим, при этом имея собственное мнение, и рада быть дома. Тут мой любимый человек, мои друзья, моя семья».

Ещё одна девушка вернулась в Беларусь из Грузии в августе 2022-го. На то было две причины. Первая — парень, вместе с которым она эмигрировала, скучал по дому. Вторая — её отца в Беларуси задержали, и она приехала к нему на суд. О возвращении девушка не жалеет, но и оставаться в стране не собирается: «Я встретилась с папой и семьёй, чему очень рада. Рассталась с парнем. Иногда очень скучаю по Грузии и друзьям, что там остались, по моментам, что там были. В планах рассматриваю переезд в Европу».

Обе вернувшиеся домой девушки рассказали KYKY, что волновались при прохождении беларуской границы. «Боялась, что меня прямо на месте повяжут», — поделилась героиня, которая ехала на суд к отцу. Эти переживания не беспочвенны. 

В конце марта в Минске начался суд над фотографкой Варварой Медведевой. Она вместе с мужем приехала в Беларусь на лечение после двух лет жизни в Польше. По возвращении их обоих задержали за участие в протестах, деятельность «в составе диаспор» и комментарии в интернете. Сначала пару осудили на административный арест. Но после «суток» Варвара на свободу не вышла — против неё возбудили уголовное дело и перевели в СИЗО на Володарского.

Пока разворачивалась история Варвары Медведеовой, в Гомеле завершился другой суд по «политическим статьям». К четырём с половиной годам колонии приговорили активистку, администраторку протестного чата «97%» Татьяну Курилину. Около двух лет женщина жила за границей, но в феврале 2022-го выяснилось, что она вернулась в Беларусь — скорее всего, по программе «дорога домой». На это её подтолкнул силовик под прикрытием, с которым у них завязалось романтическое общение в онлайне.

Факт — силовики в Беларуси обладают огромным массивом информации: оперативная фото- и видеосъёмка, а также данные, изъятые из компьютеров и мобильных устройств задержанных. Вы можете быть уверены, что нигде не оставили личных материалов, но не можете знать, на чьи фото или видео попали и кто вас снимал в публичном месте. К тому же, посадить могут за комментарий, с недавних пор — за лайки.

Девушкам, с которыми беседовал KYKY, повезло: они прошли границу без досмотров, но каждый случай уникален. «То, что вы до сих пор не сидите — это не ваша заслуга, а наша недоработка», — помните такой советский анекдот о Дзержинском? На границе может случиться всё что угодно, поэтому KYKY подготовил краткий гайд, что вас может ожидать. 

Допросы, проверки телефонов и пересчёт денег — что происходит на беларуской границе и почему в этом квесте невозможно выиграть 

В зоне риска — сразу несколько групп. Во-первых, беларусы, которых задерживали по политическим статьям. Все они числятся в базе «Беспорядки», так что «проскочить» паспортный контроль не получится.

Во-вторых, подозрения вызывают люди с длительными визами или ВНЖ стран ЕС. Если это ваш случай и вы, к тому же, долго не были в Беларуси — на границе возникнут вопросы.

В-третьих, особое внимание уделяют проживающим в Беларуси украинцам и их родственникам. Если вы попадаете в одну из трёх «групп риска», после проверки паспорта на границе вас будут допрашивать. Эту процедуру ласково называют «беседой». Как правило, её проводят люди в штатском, которые отказываются представиться. Иногда к ним присоединяются пограничники.

Обычно спрашивают о политике: какие у вас взгляды, зачем вам виза и как вы её получили, с кем встречаетесь за границей. Также во время «беседы» у вас посмотрят фото и список контактов, проверят подписки в телеграме, инстагарме и вайбере. Если этих приложений нет на телефоне, — будут вопросы. Если пользуетесь мессенджером сигнал, — будут вопросы. Могут залезть в кошелёк: пересчитать, сколько денег ввозите или вывозите, и спросить, откуда они у вас. Если это зарплата, которую вы получали в Европе — будут вопросы. Если это деньги, вырученные от продажи беларуской квартиры, — будут вопросы.

Иногда технику забирают для дополнительной проверки без присутствия владельца. Это может быть сигналом о задержании, предупреждает Андрей Стрижак: «Если пограничник забрал ваш мобильник и отошёл с кем-то поговорить, это опасный звоночек. В лучшем случае ближайшее время проведёте очень «весело», в худшем — не только ближайшее». 

Если после тщательной проверки вас всё же впустили в страну, радовать рано, а чувствовать себя в безопасности — тем более. На ваши устройства могут установить шпионские программы, которые будут записывать разговоры или скринить переписки. Так силовики пытаются раскрыть сети контактов, Андрей Стрижак: «Бывает, что человек засветился во всех базах, но его пропустили в Беларусь. Он едет домой, встречается с друзьями, и через время его задерживают. Начинают узнавать, какие отношения его связывают с людьми, с которыми он взаимодействовал, и потом с проверкой идут уже к ним.

Многие думают, что окажутся в безопасности, если будут жить не по месту прописки. Это заблуждение: выдаст мобильный телефон. Можно использовать «чистое» устройство, которое никогда не регистрировалось на территории Беларуси, но это очень сложные и опасные игры. Не стоит забывать и про камеры наружного наблюдения, которые фиксируют людей достаточно хорошо. Шансов по-быстрому подойти к нотариусу, оформить нужные документы и остаться незамеченным мало».

Мы описали лишь самые распространённые сценарии того, что может ждать  на границе и после возвращения в Беларусь. Поэтому зафиналить этот текст решили советами гештальт-терапевта — как психологически помочь себе, если хочется домой сердцем, но головой понимаешь, что тебе туда нельзя.  

«Нельзя обесценивать переживания — мол, главное, что человек на свободе» 

Наталья Скибская, гештальт-терапевт: «Эмиграция часто приводит к существенному ухудшению уровня жизни, поэтому адаптация может быть очень тяжёлой. Напряжение от неё человек субъективно ощущает намного острее, чем напряжение, которое он испытывал в Беларуси, даже если там он боялся преследования. Для эвакуированных людей адаптация может быть ещё более тяжёлым процессом. Они решили спасать свою жизнь, но не выбирали страну и условия отъезда. Поэтому у эвакуированных много времени и сил уходит на принятие самого факта эмиграции. Внутри они долго протестуют против того, что их фактически выдавили из страны. 

Желание снять это напряжение приводит к тому, что человек решает вернуться домой, в привычную среду. Усиливает этот стресс одиночество. Люди — существа социальные. Нам нужно с кем-то общаться, взаимодействовать, проводить время вместе. Важную роль в процессе социализации на новом месте играет диаспора. От уровня её сплочённости зависит то, насколько легко люди будут адаптироваться. Особенно важны мероприятия, на которых эмигранты могут знакомиться и коммуницировать на своём языке. 

Чтобы поддержать тех, кому адаптация к новой стране даётся тяжело, нам нужно предлагать им нормальные социальные элементы: общаться, проводить время вместе. Для эвакуированных важно, чтобы окружающие проговаривали своё сочувствие. Например: «Я разделяю твой гнев по поводу того, как с тобой обошлись». Нельзя обесценивать переживания — мол, главное, что человек на свободе. Иметь свой угол, своих друзей, свои кастрюли и свой гараж — это очень важно.

Если человек всё же собирается возвращаться, нужно выяснить, чего конкретно ему не хватает, и попытаться помочь это исправить. Ведь возвращение — это отчаянный шаг, на который идут, чувствуя бессилие и одиночество. Людям, которых посещают такие мысли, нужно их проговаривать, а не надевать маски и делать вид, будто всё хорошо. Они должны признаться сами себе: «Мне нужны другие люди, мне нужно общение, я хочу дружить, я хочу с кем-нибудь встречаться». В Беларуси всё это появлялось само собой в течение жизни, но теперь ради этого нужно работать. Этот факт необходимо принять. Чтобы социализироваться, придётся проявлять больше инициативы и самому заговаривать с людьми, делать какие-то места «своими», выбирать любимые продукты».