Первые потуги интеграции Беларуси и России случились еще в прошлом веке. В 1999 году был подписан Договор о создании Союзного государства. По этому договору у нас должны были быть общая конституция, парламент, суд, таможня и другие органы власти. Александр Лукашенко понимал, что потеря равного с Россией веса в Союзном государстве чревата импичментом. Но мечтать о том, что Владимир Путин будет ему звонить и советоваться, сколько денег надо напечатать или вводить ли новую таможенную пошлину, тоже было бы странно. Поэтому Лукашенко выбрал тонкую дипломатическую стратегию Бората: «А я плов кушаю, никого не слушаю!»

Водить за нос правительство России и выбивать для Беларуси кредиты и цены на газ главе нашего государства удавалось довольно долго. Тут даже можно поаплодировать «мудрому, старому лису». Но «внезапно» в декабре 2018 года премьер Дмитрий Медведев регулярный флирт двух стран счел уже неудовлетворительным. 

 

Декабрь. Медведев настаивает на «повышении уровня интеграции до пределов, которые установлены в договоре, с одновременным повышением взаимозависимости экономик». Лукашенко считает это шантажом и просит не ставить ногу на грудь ненаклоняемому беларускому народу. «Я понимаю эти намеки: получите нефть, но давайте разрушайте страну и вступайте в состав России», – догадывается президент.

Поэтому решает перед самым Новым годом встретиться на чашку чая с Владимиром Путиным. 25 декабря 2018 года Лукашенко и Путин проводят вместе незабываемые четыре часа. О результатах переговоров рассказал министр финансов РФ Антон Силуанов: «Была достигнута договоренность о создании рабочей группы, она будет готовить предложения по нашей дальнейшей интеграции. Обсуждались вопросы наших совместных действий в области ценообразования на газ, на энергоресурсы. Договорились также о сближении позиций по этим направлениям». Еще глава Минфина предложил объединить акцизную политику, и уже после рождественских праздников обсуждать компенсацию Беларуси за налоговый маневр. Как не вспомнить диалог из фильма «Диктатор»:

Меган Фокс: А почему Кэти Перри ты подарил часы с бриллиантом?
Аладин: Потому что она позволила *эякулировать* ей на лицо!

 

Январь. У беларусов, в отличие от россиян, нет официальных рождественских каникул, поэтому 10 января Александр Лукашенко свеженьким огурчиком выныривает и напоминает о компенсации. Кремль же оказывается тем огурчиком, который добавляют в салат оливье. От обещания компенсации не отказывается, но одновременно заявляет о необходимости углубления интеграционных процессов, суть которых внятно сформулировать не может. На всякий случай просит телевизионщиков по федеральным каналам показать сюжеты о злых беларуских националистах, которые нападают на рускоговорящих людей. И о том, что без России нет такого государства — Беларусь, а Минск не ценит подарков советской власти в виде независимости. Как говорит герой Саши Барона Коэна в фильме «Диктатор», «вадиянскому народу нравится быть угнетаемым».

Февраль. Главы двух стран встречаются в Сочи. Погода для купания неподходящая, так что приходится вернуться к теме союзного договора. «Какие бы ни были конфликты и скандалы, мы никогда россиянам не будем поставлять ни плохую водку, ни плохую закуску, вы это должны четко понимать», – щедро заверяет Александр Лукашенко.
 
Через полторы недели, обращаясь с ежегодным посланием к Федеральному собранию РФ, Владимир Путин еще раз высказывается о правильности активного углубления взаимодействия в рамках Союзного государства России и Беларуси. Качественная беларуская водка не подействовала. Придется найти тех, кто будет разгребать всю эту интеграцию. 

Март. Премьера Медведева просят прокомментировать критические высказывания Лукашенко про то, что 98% населения РБ против вхождения в состав России и возможности введения общей валюты. Медведев отвечает, что говорить тут не о чем, «пока не будет проведена скучная работа по согласованию основных документов, на базе которого этот союз должен работать».

Посол РФ (на тот момент) Михаил Бабич говорит, что никто никому никуда не предлагал вступать – но стоит подумать о двустороннем развитии, если вдруг вам захочется. После такой затянувшейся прелюдии западные СМИ вовсю принимаются писать о «принуждении Беларуси к объединению с Россией для создания нового государства», чтобы Путин мог обойти конституционные ограничения и стать президентом уже новой страны. Отношения России и Запада натягиваются еще больше. На этом моменте публичные обсуждения интеграции напоминают начало фильма «Борат»: «Он моя сосед. Боль в моя дырка задница!»

 

Апрель. Посол Беларуси в России Владимир Семашко замечает обострение некоторых противоречий между странами. Ему непонятно, что же будет с ценами на газ после 2019 года, состоится ли налоговый маневр, что это за санкции по отношению к беларуским яблокам и грушам и почему наша техника столкнулась с трудностями при поставках в Россию. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков отвечает: это вам всё показалось, и продолжается двусторонняя работа для окончательного понимания по определенным темам. В этот самый момент премьер Беларуси Сергей Румас озвучивает сходство позиций и предложений между сторонами по дальнейшей интеграции на 70%.

Май. В России наступают праздники – интеграция откладывается, как это часто бывает, по причине «давай после майских».
 
Июнь. Министр экономического развития РФ Максим Орешкин делает заявление: «Сейчас уже можно сказать, что у нас 90% документа согласовано. Да, есть еще детали по срокам, дальше будет более глубокая проработка тех элементов, которые есть, но мы постепенно движемся к стопроцентной отметке. У нас будет два документа: «дорожная карта» действий и некий концептуальный документ, который будет описывать принципы, на базе которых движение будет происходить». 

 

Владимир Путин заверяет, что вопроса об объединении в одно государство, между странами не стоит. Есть вопросы дипломатического толка и неясных сроков внедрения тех или иных решений, но всё под контролем. Население двух стран на всякий случай переодевается во все чистое.

Июль. Посол Беларуси в России Владимир Семашко опять грустно спрашивает, что там слышно с протоколом двухлетней давности по ценообразованию на газ. К концу 2018 года обещали выработать общую формулу, чтобы цены на газ для Беларуси были «ок». Вице-премьер РФ Дмитрий Козак думает про себя: «Вот ты душный какой пассажир», но вслух заверяет, что проводятся переговоры по углублению интеграционных процессов, и диалог вот-вот станет предельно ясным.

Александр Лукашенко посещает VI Форум регионов Беларуси и России и рассказывает, что всё это время мы интегрировали, интегрировали, да и продолжаем интегрировать. И что «сегодняшний момент характеризуется тем, что надо принимать решение» (вот это новость!). За прошедшее время для обеспечения равенства (без оговорки — кто ровнее) прав граждан двух стран сделано немало. Программу выработали, по правительственным оценкам на 80-90% она уже согласована. Удивительный темп – учитывая что в июне программа была согласована на 90%.

 

Но как же вопрос, который так волнует простое население: планируется ли введение единой валюты? Глава Центробанка России Эльвира Набиуллина говорит, что переговоры «на очень начальной стадии». При этом российские чиновники под копирку вторят друг другу, нахваливая идею единой валюты. Беларусы начинают иронизировать: в юанях или долларах?

В интервью радиостанции «Эхо Москвы» министр экономического развития Российской Федерации Максим Орешкин заявляет, что главная цель на ближайшие пару лет – создание единой системы налогов. Тут уж, как меж Сциллой и Харибдой, даже неизвестно, чья система хуже.

В общем, посол Беларуси в России Владимир Семашко снова вздыхает и печально смотрит на свои новенькие полномочия заместителя премьер-министра, по которым он будет нести персональную ответственность за продвижение национальных интересов Беларуси в Союзном государстве и отношениях с Россией.

Впрочем, на местах еще есть скептики. Политический обозреватель Артем Шрайбман утверждает: «Загвоздка в том, что невозможно создать единые валюту, таможню, тарифы, налоги и акцизы, бюджет, финансовые рынки или сельское хозяйство без наднациональных институтов, которые бы устанавливали общие правила игры, решали споры и в случае с единой валютой печатали бы ее. Как только Минск и Москва доходят до этого вопроса, они начинают перетягивать одеяло на себя. Беларусь хочет равного голоса, чтобы не потерять суверенитет. Россия не может дать маленькой и не самой предсказуемой соседке право вето в важных сферах своей экономики». Саша Барон Коэн тоже бывал в похожей ситуации: 

«— Если конституцию подпишут, появится свободная пресса, бабы за рулем, гражданские права!
— Что за гражданские права?
— Потом объясню... Обхохочешься!»

«Максимум, что могут сделать стороны, не изменяя своим суверенным интересам, – пишет Шрайбман, – это начать чуть плотнее координировать друг с другом решения в разных сферах экономики. Если очень нужно, это тоже можно назвать интеграцией. Но по факту в ней нет места ни наднациональным органам с собственной компетенцией, ни контролю за исполнением союзных решений». В общем, политолог не сильно верит в такую попытку освежить отношения двух государств.

 

Что бы дальше ни происходило, налоговый маневр, который планирует реализовать Россия, предусматривает поэтапное обнуление экспортных пошлин на нефть при одновременном повышении налога на добычу полезных ископаемых. В результате с 2024 года Беларусь будет закупать сырье по мировым ценам. А общие потери бюджета страны от такого маневра за пять лет могут оказаться от 8 до 12 миллиардов долларов – с грустью констатирует министр финансов Беларуси Максим Ермолович. Логично, что Минск хочет получить от Москвы за это компенсацию, но российская сторона пока ведет себя, как Аладин из фильма «Диктатор» в разговоре с журналистом:

«Ларри Кинг: И так, приступаем. У вас есть ядерное оружие?
Аладин: Что там за вопрос?
Ларри Кинг: У вас есть ядерное оружие?
Аладин: Извините, не слышу.
Ларри Кинг: Вы разрабатываете ядерное оружие?
Аладин: Не, я вас буквально совсем не слышу.
Ларри Кинг: Перехожу к другому вопросу.
Аладин: Вот, теперь всё слышу».

В одном не приходится сомневаться: пока информация у СМИ не перестанет появляться в таком обрывочном виде кулуарных слухов, будет становиться только «веселее».