Александр, 24 года, историк по направленности «история южных и западных славян»

«Ездил в Крым много раз, летом провел там большую часть своей жизни. А когда был маленький — и в другие времена года, на полуострове. Там сейчас в разы лучше, чем было раньше, знаю, так сказать, из первых рук. Я на 50% крымчанин по материнской линии, но родился и живу в Беларуси. У меня там довольно много родственников, в том числе в Керчи — можно сказать, единственным на данный момент пунктом соединения с цивилизацией. Времени прошло мало, но уже намного лучше. В поликлиниках теперь оборудование не из 80-х, работа появляется, а во время правления Украины умер порт, заводы, пляжи, работы не было никакой. Сейчас это, вероятнее всего, будут восстанавливать, что даст возможность для развития Керчи как города, ибо город прекрасный, красивый, но обнищал из-за воровства и пофигизма прошлого правительства. Так что, грубо говоря, прогнозы оптимистичные».

Пляж в Крыму, съемка веб-камерой за 3 июня 2014

Оскар Бин, 26 лет, бармен. В данный момент находится в Крыму

«Я уехал не так давно, в прошлое воскресение. Учитывая, что у меня внушительный багаж (взял с собой велосипед — не могу без него передвигаться), рискнул поехать на поезде Минск-Симферополь. Это редкость: как правило, катаюсь автостопом. Временами сидение на одном месте угнетает, хочется встряхнуться что ли, воспрянуть, тогда я беру рюкзак, набиваю его полезными ништяками и сваливаю куда-нибудь подальше от рутины, будь то море, горы, лес, Рига, Трансильвания или сибирские реки. Так и сейчас. Пунктом назначения стал Крым.

Оскар Бин

Я его с детства люблю. Безумно. И часто бываю. Посему хватает знакомых и друзей здесь. Севастополь — мой второй родной город. Я приехал сюда, заранее договорившись о работе в баре у знакомых ребят. Путь в Крым получился на удивление легким и ненапряжённым (вопреки опасениям), достаточно быстро «отстрелялись» на границах, только на въезде в Крым как-то подморозились. А так все окей, вполне обычная ситуация, ничего особенного, я новости практически не смотрю и не читаю, поэтому мне, как несведущему, практически ничего экстраординарного в глаза не попалось (за исключением мешков с песком и имитаций блок-постов у пограничных переходов. Я приехал надолго, хотя есть определенные сомнения. Здесь сейчас не как раньше, совсем. Это легко заметить. Напряженность в воздухе определенно присутствует. Хотя, возможно, я еще не акклиматизировался и тупо накручиваю.

Но то, что люди озлобились и стали заметно по-другому вести себя в определенных ситуациях, — это факт. Ну да, стало все дороже, поменялась местная власть, проблемы с банками, терминалами, валютой, но море-то везде синее.

Я скверно отношусь к тому, что случилось. Скажем так: я против войны, против агрессии и отжимания кусков территорий, используя политическую и экономическую слабость страны. В данном случае явный агрессор — РФ. Если бы они не влезли на территорию Крыма в свое время, то вряд ли сегодня мы наблюдали бы эту кровавую баню на Востоке. Но конфликт спровоцирован, и фактически РФ ведет сейчас необъявленную войну. В Севастополе много, очень много молодежи, которая плюется этой переменой „цвета паспорта“ и предрекает провал идее отделения. Да и вообще, большое количество молодежи Крыма переехало на материковую Украину (в Киев в основном). В августе я собираюсь дальше, через Румынию и Молдову на Балканы и в Италию».

Турист, пожелавший остаться неизвестным. Как он отметил, не студент

«Года три назад я впервые поехал на море. Очень спонтанно собрался по приглашению друзей (было свободное место в машине). Произошло это как раз в тот момент, когда грянул кризис, и доллар стал 8 тысяч, его было не купить. Еще в феврале я выиграл в рулетку $300 и решил, что потрачу эту сумму на отдых. Поездка в Крым планировалась как небольшое приключение: ехали дикарями, взяв с собой только палатки и покушать (тушняк, макароны и даже пиво „Аливария“), чтобы не тратиться по пустякам и отдохнуть как можно бюджетнее (как оказалось потом, на отдых было потрачено чуть больше $100). Прошли через нашу границу и на украинской тут же были вынуждены дать взятку, так как переехали на 20 см STOP-линию. Обошлось нарушение в 5 $. Потом долго ехали, ночевали в поле в палатках и к исходу второго дня наконец добрались в поселок Рыбачье. Сразу не понравилось то, что на въезде к пляжу стояло два столбика от старых унитазов и была натянута цепочка, а рядом двое загорелых парней с „напузниками“ и золотыми цепочками на шеях брали 80 грн с машины и 50 грн с человека в сутки за то, чтобы только находиться на пляже и отдыхать в палатке (ни о каком сервисе типа биотуалет, дрова и лежаки речи не шло). Мы не растерялись, проехали чуть дальше от пляжа и нашли автокемпинг (семейная пара организовывала его) всего за 25 грн с человека. Тут мы жили неделю без забот и хлопот. За эту сумму нам разрешалось пользоваться душем, электричеством, шезлонгами, мангалом и дровами. Плюс в дополнение душевные совместные вечера с угощением и беседами о вечном. Проводили время очень клево, удалось и по горам полазить. Накупались в море и натанцевались до упаду в местных кабачках, которые работают до последнего посетителя. Кемпинг был расположен на скале, и каждое утро к нам приплывали почти под нос дельфины. Знаете, как это круто — видеть дельфинов, вглядываясь в лазурную даль из палатки! А вечерами я втыкал на мигание маяков. Было невероятное звездное небо, и проходящие вдали пароходы, которые издавали басистые звуки „Фааа-аааа-ааааааааа…“.

Леонид Брежнев в Крыму, 1982 год

Сами крымчане были очень радушны и приветливы, всегда можно договориться по поводу любого вопроса, никто за все время нас не трогал и не доколупывался. Более того, однажды вечером в ресторанчике гости из Новосибирска, узнав, что мы из Беларуси, заказали нам песню Ляписов, под которую дружно всем заведением мы потанчили. В общем, уезжать категорически не хотелось. А в этом году я хотел тоже в августе поехать, но через границу тупо не хочется проезжать — страшновато ехать через территорию, где у людей просто прорва оружия на руках, где человеческая жизнь не стоит ровно ничего и где непонятно какие порядки сейчас. Если бы был коридор, то я поехал бы. Крымчане так и остались крымчанами, и не важно, какая там власть. А через Россию ехать — это очень утомительно. И большой круг. Мне условия не важны — главное солнце и море».

Учительница русского языка, попросившая подписать ее именем Роза Ветрова, 27 лет

Фото: Говард Сохурек для LIFE, Крым 50-х

«Последние два года с родными ездили отдыхать в Крым. Это дешево, не нужны визы, нет языковых барьеров. В конце концов, всегда можно было собраться и уехать оттуда или, наоборот, остаться там чуть дольше. Там приятно, свободно, хорошо. В этом году я лучше посижу в Минске или съезжу куда-нибудь на Нарочь, или еще куда. Как-то не хочется теперь в Крым. Откуда я могу быть уверена, что меня там завтра не застрелят, например? Там все с катушек посходили, и в какую-то спокойную обстановку верится с трудом. Еще одна причина — я не хочу туда ехать, потому что это будет как молчаливое одобрение российской аннексии. Не хочу, чтобы мои деньги шли в казну Четвертого Рейха. И я лучше останусь без отдыха, но со своими принципами и чистой совестью».

Глеб Горохов, 22 года, физик, фотограф, айтишник

«С Крымом у меня отношения весьма давние и прочные — я там практически вырос: бабушка осела в Евпатории, так как дед был военным и ехал туда, куда командируют. Мать отучилась там и переехала в Беларусь, но каждое лето мы приезжали, благо транспорт был относительно дешёвый, и жили у бабушки. Украинский Крым уже тогда смотрелся этаким оксюмороном. Собственно, украинскости там было с гулькин нос: русский язык, никаких националистов (в курортном городе, а Евпатория тогда уже не имела военного значения, как при СССР, они просто смешны). В старшей школе было тяжелее материально, поэтому навещать бабушку не получалось, мы тогда смеялись над этими трудностями, над тем, что „хохлы воруют газ опять“, что у них там безумная чехарда и национальный вид спорта „Майдан“. А потом я как-то не задумывался о своём отношении к Крыму, для меня это были прежде всего не люди, а именно место. Море, волнорез (пляжи были насмерть платными), крабы, которых я ловил на дне и отпускал — жалко было, креветки там разные. Горы. Один раз там был и очень мелким, запомнились почему-то мыши в лесной подстилке, тяжёлый тогда для меня „Зенит“, едва не касавшийся земли при подъёмах, горные источники. Природа там потрясающая.

А после случилось, что я познакомился с человеком из Севастополя. Списались буквально на почве общего увлечения, с каких-то общих фраз про диггерство — они облазили, оказывается, все севастопольские катакомбы, даже легализовали какое-то историческое общество. Вроде обычный парень, но в нём какая-то такая особенная жилка почувствовалась, которая во мне отозвалась. Я бы сказал, русскость (сам максимум на четверть белорус и на четверть, увы, хохол, остальное — русский, ощущаю себя советским гражданином). Сильный, добрый и бесшабашный парень, каких там полчища. Когда Крым воссоединялся (я намеренно употребляю это слово) с Россией, этот диггер был в ополчении, патрулировал улицы, попал в телевизор. Я боялся, честно говоря, что там начнётся жесть вроде той, что сейчас на Юго-Востоке, а у этих ни оружия, ни выучки — ничего. Я как за брата за него боялся, хоть даже вживую никогда не общались, просто друг ВКонтакте и всё. Потом пришли „вежливые“, бабушка их как-то не особенно отметила, диггера не расспрашивал, однако он явно контактировал с ними как ополченец. Но бабушка (притом, что сама украинка) отмечала потрясающий духовный подъём, когда Крым возвращался. Люди были едины и сильны, они и сейчас таковы, как я понимаю. Уже поэтому стоит поехать туда, посмотреть в глаза этому парню, пожать его руку. Да, обнять как брата, и вместе с ним наведаться в севастопольские катакомбы, где сражались деды и прадеды, пройти по непокорённому в который уже раз городу, сесть на самый длинный троллейбусный маршрут в мире, возвратиться в город детства — Евпаторию, которую я в своё время стал люто ненавидеть именно из-за такого неприглядного поведения верхушки Украины, которое в сознании проецируется (несправедливо, но оттого не менее сильно) на всю территорию, всех людей. В Крыму меня на этот раз интересуют люди, поэтому я очень хотел бы поехать туда, пусть даже через Россию и автостопом, зато можно ещё что посмотреть, мир-то огромный, а мне 22, и я ничего по большому счёту не видел ещё. С присутствием русских там и не так страшно будет, всё же не усобное княжество какое-то, которое предпочитает переодевать ментов в красивую форму, а не пустить на ночные улицы побольше, как у нас хотя бы. А что до природы — так она там как была, так и осталась. И пляжи теперь бесплатные, а то я последние лет пять детства не мог ступить на песок в черте города даже, всё платное насквозь, плавал в портовой зоне».

Рома Федорук, 19 лет, студент БНТУ. Едет в Анапу волонтером в детский лагерь

«Последний раз в Крыму был лет 9 назад. Этим летом еду проездом, но задержусь на недельку где-то. Еду к друзьям в Симферополь, а они уже организуют обзорный тур по полуострову. Лично меня обстановка там ничуть не смущает, так как мы регулярно выходим на связь. По их словам, в Крыму все спокойно, единственное, что изменилось — это государственная символика, национальная валюта и количество туристов, их очень мало. Родители, конечно, восприняли эту новость не радостно, ссылаясь на новости, которые у нас показывают по ящику, но их больше смутил сам проезд через территорию Украины (слухов на самом деле хватает). Несмотря на все это, отказываться от поездки я не собираюсь и с удовольствием поеду. Тем более, еду на поезде».