Беларусь используют как удобную территорию для встречи трехсторонней комиссии

Так звучит просьба президента Порошенко, и об этом можно прочитать в открытую на официальном сайте президента Беларуси. Никакого предложения по посредничеству Лукашенко не делалось. Фактически, его просто попросили об аренде территории. Никакого участия белорусского режима в самих переговорах не предполагается. Это все равно, что вы снимаете номер в гостинице, а потом вдруг хозяин гостиницы вламывается к вам в самый интимный момент и говорит: «А я хочу поучаствовать!»

Почему используют Беларусь

У этого есть несколько причин. Причина первая — территориальная близость. Скажем, Кишинев в этом смысле для переговоров тоже подходит, но между Россией и Молдовой есть собственное напряжение, связанное с территориальным конфликтом, — имеется в виду Приднестровская Молдавская Республика, до сих пор никем не признанная. Так что Молдова — далеко не нейтральная сторона в конфликте. Думаю, предложение Порошенко использовать Беларусь в качестве площадки переговоров в том числе согласовано и с Москвой. Кроме того, в нормальной стране возникли бы сложности с приездом представителей вооруженных банд-формирований с востока Украины, потому что они фактически военные преступники. А Беларусь очень удобна.

Какая польза Беларуси от переговоров

Думаю, факт проведения переговоров можно использовать режиму в пиаре страны. Беларусь фактически является союзником России, страны-агрессора, и на Беларуси скажутся все санкции, которые приняли Евросоюз и США против России. Последствия этих санкций можно попытаться смягчить, если международное сообщество примет факт того, что Беларусь занимает нейтральную позицию в конфликте. Думаю, средства массовой информации распиарят именно этот аспект события. Действительно, есть страны, которые специализируются на предоставлении площадок. Скажем, территория Швейцарии очень часто используется для проведения переговоров между воюющими странами. Швейцария — страна с традиционным статусом нейтралитета — на протяжении многих десятилетий и даже столетий использовалась в таком качестве. Но Швейцария далековата, а Беларусь в этом плане ближе и удобнее. Никакого участия режима Лукашенко в урегулировании конфликта не предполагается, даже вопрос так не ставится. Поэтому ни Нобелевская премия мира ему не светит, ни статус миротворца, ни статус посредника.

Что будет после переговоров

Давайте посмотрим на главные вопросы, которые выносятся на переговоры. Это беспрепятственный допуск международных экспертов к территории, на которой разбросаны обломки сбитого Боинга. Вопрос до сих пор не решен, несмотря на все обещания как полевых командиров-террористов, так и самой России. Думаю, что в этом вопросе прогресс вероятен. Второй вопрос, который выносится на переговоры — освобождение заложников, захваченных террористами. Вот здесь прогресс маловероятен, потому что террористические группы, которые сейчас воюют в Донбасе, недоговороспособны. Они не выполняют принятых на себя обязательств. А поскольку официально в трехсторонних переговорах представители боевиков не участвуют, а представителями являются: российский посол в Украине Зурабов, бывший президент Кучма как личный представитель президента Украины и глава миссии ОБСЕ — то решение, под которым подпишутся представители России, может быть не выполнено боевиками.

Это делается намеренно: Россия как бы дает понять, что занимает якобы стороннюю позицию и не является участником конфликта.

И боевики этим пользуются: что бы ни подписал посол Зурабов, Гиркин может не выполнить. Неофициально все знают, что Путин и Кремль снабжают боевиков оружием. Вопрос, кстати, тоже будет подниматься на переговорах, и одним из косвенных результатов может стать принуждение Москвы отказаться от поддержки боевиков оружием, продовольствием, боеприпасами. Но опять же боевики, в частности Гиркин, делают вид, что они Москве напрямую не подчиняются. Более того, сейчас раздувается пиаровская версия, что Гиркин занимает антипутинскую позицию потому, что Путин предал боевиков, обещая когда-то ввести российские войска, если у них будут трудности, и до сих пор их не вводит. Здесь сложная противоречивая ситуация: говорится одно, в уме держится другое, а делается — третье.

Какой смысл в проведении переговоров

Как говорил Талейран (французский министр иностранных дел в начале 19 века — прим. ред.), «язык дипломату дан для того, чтобы скрывать свои мысли». Во многом это характеризует политику в целом. Но переговоры всегда необходимы: официальные или неофициальные, об обмене пленными, перемириях и таких вещах, как сейчас: допуске международных экспертов к расследованию катастрофы с Боингом. Переговоры войне не помеха. Это тоже один из аспектов военных действий.