Председатель Центральной избирательной комиссии Лидия Ермошина встретилась с журналистами газеты «Рэспубліка» и рассказала, о семейных ценностях и положении женщин в политике.

— На должности председателя ЦИК вы с декабря 1996 года. Как оцените этот временной промежуток?

— Сама не заметила, как время прошло. Говорят же, что нет ничего более постоянного, чем временное. Меня ведь в свое время назначали только и.о. председателя ЦИК. Коллеги, когда провожали в Минск, платье мне покупали. Моя зарплата в Бобруйском горисполкоме тогда была 30 долларов в эквиваленте. И я, прощаясь, просила никому не отдавать мое место, была ведь уверена, что скоро вернусь. Уезжала на месяц, а оказалось, на 21 год.

Это измененная судьба: когда ты так резко и надолго все меняешь, ты меняешь всю свою жизнь и становишься другой личностью. Да, я хотела в Минск с точки зрения развития: ходить по театрам и музеям. Но по театрам ведь не будешь ходить каждый день. Редкие командировки приносили мне больше удовольствия. Я вообще очень люблю Бобруйск и скучаю по нему. К сожалению, последние два года бываю там достаточно редко.

— Извините за штамп, но вас называют «железной леди». Согласитесь?

— Это точно штамп, и он не соответствует действительности. Все не так. Я не знаю, почему человек, у которого есть стержень, обязательно «железная леди». Благодаря воспитанию, образованию, литературе у меня есть определенные взгляды, принципы, на основе которых я и живу. Зачастую я больше изображаю жесткость, чем являюсь такой на самом деле.

— Как вы относитесь к женщинам в политике?

— А сейчас все перекладывается на женские плечи. Даже организация выборов повсеместно в мире перекладывается на них. Очень долго я была в эксклюзиве: единственная женщина — председатель ЦИК на ближнем пространстве. Сейчас у меня уже есть коллеги: председатели ЦИК Литвы, Киргизии, Грузии, России, Молдовы. Доля женщин в составах избирательных комиссий уже более 80%. А ведь это тяжелая и ответственная работа, к тому же зачастую не очень приятная. Кроме того, местный депутатский корпус тоже держится на женщинах — учителях, врачах, руководителях сельских исполкомов. Мужчин очень мало, они уходят от всего, что приносит мало прибыли. Там, где не платят деньги и нужно много работать, в основном женщины.

— Вы всегда выступаете и ратуете за традиционные семейные ценности. Расстраивает ли вас, что сам институт семьи сегодня обесценивается?

— Да, ужасно расстраивает. Это преддверие конца света. Если мы потеряем в массовом масштабе традиционную семью, мы потеряем все. Недаром же самая знаменитая работа Энгельса называется «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Это основа теории государства и права, которую изучает каждый юрист на первом курсе. Именно семья как ячейка стала прообразом государственного образования. Если мы утрачиваем семью, а мы утрачиваем ее, мы можем потерять государство. А любое государство, даже самое плохое, гораздо лучше, чем безгосударственность. По-моему, махновщина, петлюровщина, то, что происходит сейчас в Ливии, – это и есть те примеры полного краха, где страшно несчастные люди и ничего нельзя сделать.

— Женщинам не принято напоминать о возрасте, но в конце января вы отметите юбилей. Планируете что-то заранее?

— Вы знаете, я никогда не отношусь с пиететом ни к праздникам, ни к юбилеям, ни к чествованиям, ни к наградам. Я согласна с Фаиной Раневской, которая все ордена называла «похоронными принадлежностями». Главное не количество орденов и медалей, а роль в обществе. Человек уйдет — а что от него останется? Только рябь на воде? Вот это имеет значение.

Точно такое же отношение и к праздникам. Например, Новый год для меня всего лишь дата в календаре. Никакой мистики вроде «красное не надевать» или «курицу на стол не ставить». Обращать на это внимание – признак молодости. Взрослый зрелый человек считает это ерундой. То же самое касается и дня рождения. Я сейчас понимаю, как коротка жизнь. Поэтому для меня это лишь возможность собраться с друзьями. Я сейчас использую ее по любому поводу.

Полный текст интервью здесь.