KYKY: Как все начиналось? Давайте составим ретроспективу песочницы.

Ольга Малейко: Однажды мы задумали сделать стритфуд Гастрофест. Идея была в том, что ты приезжаешь на велосипеде в заведение, заходишь на летнюю террасу и берешь еду на вынос по 6,5 рублей. И тогда нам позвонили ребята с фуд-траками и спросили, почему мы делаем гастрофест уличной еды, а главные участники, которые готовят настоящую уличную еду, не могут поучаствовать в фестивале.

Стас Агинский: Тогда рынок траков был мертвый. На весь Минск их было всего пять-десять, и работали они на выезд. Они и попросили нас придумать место, где они могли бы работать.

Ольга Малейко: Мы взяли у Корпус8 маленькую площадку и поставили туда пять траков, которые подали заявки. Фестиваль продлился восемнадцать дней – и по окончанию все сказали, что получилось классно. А мы задумались, что нужно расширяться на следующий год. Изначально думали, что нужно сделать несколько таких локаций. Начали искать, но все затянулось.

Стас Агинский: Идея большой площадки витала в воздухе, но мы не ринулись воплощать ее прямо летом, отложили до лучших времен, которые наступили в феврале. Тогда к нам пришел наш друг и сказал: «Я открываю «Гастродвор» и знаю, что на «Горизонте» есть большой двор». Мы приехали, посмотрели на разрушенное строение и 10 тонн металлолома, свалку, битые кирпичи. И поняли: это наша площадка!

Ольга Малейко: В апреле мы уже приходили сюда сами с лопатами работать, красить, убирать. Но, честно, то, к чему приложили руку мы, нужно было потом переделывать. Например, по плану мы хотели сделать виноградник, чтобы лозы росли по стенам, но виноград умер. Зато покрашенный нами бордюр остался. И 14 июня мы открылись.

KYKY: Вы открылись – и с чем столкнулись? Что удивляло первое время, что шокировало?

Стас Агинский: Мы открылись без туалета, потому что строители не успели его доделать, и это была первая сложность. Люди ходили в «Гастродвор»... Сказать, что нас там не любили – ничего не сказать. К тому моменту там поменялся владелец, и с ним было сложно договориться.

Евгения Красовская: Мы столкнулись с вопросом разводки электричества. Выяснилось, что каждый шкаф стоит полторы тысячи долларов, а таких нужно шесть, и к каждому нужно провести кабель, который стоит четыре доллара, но его нужно 800 метров. Начинаешь считать и понимаешь, что только на электричество ушло шесть-семь тысяч долларов!

Стас Агинский: Плюс мы не знали, пойдет ли дело в принципе, будет ли спрос, увеличится ли количество траков, придут ли люди. Мы примерно прикинули стоимость аренды для траков, умножили на их количество, отняли затраты, но в реальности мы не знали, как все будет. Гарантий не было никаких.

KYKY: Вы вложили 17 тысяч долларов в площадку. На что потратили эти деньги? И что тянет больше всего средств в таком проекте?

Стас Агинский: Больше всего съели работы, которых не видно. Примерно пять-шесть тысяч долларов – это провода, электричество, ящики, автоматы. Огромная сумма ушла на уборку мусора: 700 рублей стоит приезд большого контейнера, а их приехало шесть-семь. А еще мы ровняли территорию: одна фура щебня стоит в районе 200 долларов, а их нужно было больше пяти.

Ольга Малейко: Примерно пять тысяч долларов ушло на мебель. Даже несмотря на то, что она дешевая и простая, но ее много.

Евгения Красовская: Граффити нам рисовали бесплатно, но много денег ушло на материалы: один баллончик краски стоит шесть рублей, а на картину их нужно 50, а то и больше. И таких картин десять.

KYKY: А сейчас, когда уже не нужно возить щебель, на что уходят деньги?

Евгения Красовская: Мы взяли дополнительную территорию маркета, там тоже нужно было делать капитальный ремонт. Вывезли мусор, залили бетон, все покрасили. Будет ли маркет до конца лета, пока не понятно, но зато теперь у нас есть закрытое помещение, которое уже облагорожено.

Ольга Малейко: Есть операционные расходы: уборка территории, зарплаты администраторов, выступления диджеев и кавер-групп, аренда музыкального оборудования и экрана. А еще есть мелкие расходы, например, на мусорные пакеты и мыло, которые набегают в круглые суммы.

Стас Агинский: Мы стараемся, чтобы в каждом из трех периодов в сезоне было пару крупных мероприятий, на организацию которых тоже уходят деньги.

KYKY: Большая ли волна денег от фестивалей, которые проходят в «Песочнице»?

Евгения Красовская: Джазовый фест, который пройдет 31 мая, обойдется нам примерно в две тысячи рублей. Один трак платит 1600 рублей аренды, то есть на один фестиваль мы отдаем одну десятую бюджета от всех траков, просто чтобы поддержать фестиваль.

Стас Агинский: Нужно понимать: от того, что завтра здесь станет в два раза больше людей, мы не заработаем больше.

А мероприятия делаем для того, чтобы траки не хотели уезжать от нас. Это наша задача как площадки — создавать как можно больший трафик людей.

KYKY: Песочница вышла в плюс?

Стас Агинский: Да. Прошлый год мы работали, чтобы частично окупить затраты, и получили какой-то небольшой плюс. Но в этом году мы начинаем работать в плюс.

KYKY: Какой ваш оборот?

Стас Агинский: У нас стоит 14 траков и один шатер. Каждый платит 800 долларов аренды пять месяцев, получается 60 тысяч долларов за сезон. Но это без расходов.

KYKY: Подняли ли вы аренду для траков?

Стас Агинский: Если изменятся условия для нас, то они могут измениться и для траков. Если условия для нас не изменятся, то нам не так важно заработать на 15% больше, чем сохранить хорошее отношение с теми, кто здесь стоит. Мы без них так же не можем, как и они без нас.

KYKY: А «Горизонт» поднимал вам аренду?

Ольга Малейко: Нам могут поднять аренду. В договоре у нас прописано, что завод может поднимать аренду на 10% в год. Но нам пока не поднимали.

KYKY: Как вы договорились с заводом и удалось ли сохранить с ним хорошие отношения? Если бы к вам пришел за советом человек, который тоже хочет открыть что-то на их территории – какой дали бы совет?

Стас Агинский: Мы искренне верим, что палки в колеса нам вставлять не будут, потому что даже не смотря на то, что это гособъект, они пытаются делать всё, чтобы нормально сотрудничать с бизнесом. Сами понимают, что по-другому будет сложно. Нам было трудно, но не потому что они ужасные люди. Они не знали и не были готовы работать с форматом, который для них в диковинку. У них есть типовой договор, который отправляют обычным арендаторам с перечнем штрафов и наказаний за каждый шаг. Но мы же необычный объект. Для нас им, например, пришлось вскрыть пропускной режим.

Евгения Красовская: Они очень боялись, что наша площадка превратится в парк мракобесия, что здесь будет много пьяных людей. Но я даже как-то оставила ноутбук на стуле, вернулась, а он там же и лежал!

Стас Агинский: В какой-то момент завод увидел в нас ответственных арендаторов. И если раньше у них были какие-то опасения, то в этом сезоне они уходят. Поэтому работать стало проще.

Евгения Красовская: Но мне нравятся счета, которые нам приходят, например, за чистку ковров на сумму две копейки. Мы сказали, что у нас нет ковров, потому что мы на улице. А они нам ответили: «Мы все делим пропорционально на всех арендаторов. У вас на входе лежит полоска ковролина. Вы же проходите через нее? Проходите. Поэтому мы на всех поделили – и получилось две копейки». И это не потому что они так придумали, а потому что такая система.

Стас Агинский: Траву, которой у нас нет, нам тоже косили. Когда мы решили выяснить, они вывели нас на проспект Машерова, вдоль которого покосили траву. И мы за это тоже заплатили, как все.

Но вообще в работе с госорганами очень важно запастись терпением и вежливостью. Есть люди, которые считают, раз они платят деньги, то им все должны. Но никто кому ничего не должен. Если вы собираетесь взаимодействовать с госорганами, то будьте просто вежливыми.

Ольга Малейко: А еще очень пригодится настойчивость. Если перед вами закрыли одну дверь, то можно пойти в другую, где, возможно, вам скажут «да». Но главное – не переборщить с настойчивостью.

KYKY: Вы не думали перевезти Песочницу в другое место? Искали уже площадки?

Стас Агинский: Мы искали, но не потому что хотели бросить эту площадку или потому что она нам не нравится. Нам просто было интересно, а сколько в Минске вообще аналогичных пространств.

Ольга Малейко: Если бы мы сейчас нашли классное пространство, которое подходило нам по всем критериям, то не важно, как идут дела здесь – мы бы все равно рассмотрели вариант открытия альтернативной площадки.

KYKY: А как вам эта локация? Она же отдалена от «тусовочных» районов.

Стас Агинский: И это круто! Нам очень нравится, что эта площадка не придаток к какому-то существующему движению. Потому что когда ты приходишь в мирок, который уже функционирует, ты к нему присоединяешься и вряд ли можешь повлиять на то, что там происходит. Например, придя на Октябрьскую или Зыбицкую, ты должен играть по их правилам. А здесь мы — царь и бог: захотели изменить атмосферу пространства — изменили. Мы можем поддерживать этот микромир так, как нам это нравится. И пусть уже остальные играют по нашим правилам.

Евгения Красовская: И нам приятно, что успех площадки зависит не от выбора локации, где есть постоянный трафик, как, например, на Немиге. А каждый человек, который пришел сюда – это не случайный гость, а честно заслуженный нами человек.

KYKY: Как думаете, где проще открыть заведение: на Октябрьской или в цехах Горизонта? Почему?

Стас Агинский: Одинаково сложно и там, и там, потому что вопрос аренды и коммуникации с арендодателем — это, наверное, пять процентов от всех проблем, которые возникают у человека, открывающего бизнес.

Ольга Малейко: Локация не сработает, если ты бездарный бизнесмен. А если ты делаешь крутой продукт, он будет работать везде.

KYKY: Не думали начинать снижать цены? Ведь в этом году появился Dandy Land, которые составят вам конкуренцию, поэтому так или иначе кто-то начнет демпинговать.

Стас Агинский: Мы так себе конкуренты с Dandy Land: если поставить нас рядом, мы не похожи. Чем больше таких площадок будет появляться, тем быстрее будет развиваться этот рынок. Будут уходить аутсайдеры, которые не умеют работать, но придут эксперты и появятся новые проекты. Есть люди, которые посчитали каждую свою копейку, выстроили процесс так, что они четко знают, что где и как готовится и сколько это стоит. А есть энтузиасты, которые увидели, что тут много людей, можно взять трак в аренду, сделать некачественный продукт и начать зарабатывать. Но такие проекты зарабатывают либо мало, либо меньше остальных, потому что они не настолько детально подходят к процессу.

Евгения Красовская: Есть много нюансов, которые нужно учитывать, но люди этого не делают. К нам поступает 30% звонков примерно такого содержания: «Здравствуйте, я был у вас на площадке, там так много людей, что я придумал план. Я построю трак».

Ольга Малейко: А мне звонила чья-то мама и говорила: «Я хочу купить сыну бизнес. Как думаете, он сможет с трака заработать?»

Я отвечаю, что сначала нужно придумать, что вы будете готовить, просчитать всё и прийти к нам с предложением. Таких людей очень много.

KYKY: Если у вас консультируются по поводу рентабельности бизнеса с фуд-траками, не не считаете ли вы себя бизнес-акселератором?

Стас Агинский: Отчасти – да. В прошлом году у нас были проекты, которые стояли с нами в первый раз, у них все было хорошо и успешно, и они пошли дальше. Те же Burger Lab, которые в этом году открылись в Dandy Land. Пусть каждый трак, который здесь постоял, сможет набрать столько денег, чтобы вырасти в самостоятельный проект.

KYKY: А нет ощущения что «ученик превзошел учителя»?

Ольга Малейко: Слишком высокомерно так думать. Мы же не учили их готовить, это их собственная инициатива. 

Стас Агинский: Мы не конкуренты, мы про разные проекты: они делают бургеры, мы делаем рекламу.

KYKY: Кстати, кто-то из владельцев траков пытался подкупить вас?

Стас Агинский: Из стоящих здесь – нет, но такие случаи были. К нам приходили и предлагали двойную аренду или заплатить чуть больше, чем остальные. Но мы никогда не согласимся на такие предложения.

KYKY: Burger Lab собрали более 17 тысяч рублей на свой трак с помощью краудфандинга. Откуда вы берете деньги на проект? Вы же не запускали крауд.

Стас Агинский: Из нашего кармана. У нас есть рабочий проект «Gastrofest.by», который на сегодня экономически прибыльный. Прошлой весной он хорошо подкормил Песочницу, когда нужны были деньги на реконструкцию.

KYKY: Почему не запустите свой краудфандинг?

Евгения Красовская: Мы немного староверы, потому что привыкли полагаться только на свои силы.

Ольга Малейко: А еще мы не можем пообещать что-то людям, которые вложат свои деньги – вдруг мы не дадим им чего-то очень ценного взамен?

Стас Агинский: Очень стыдно взять деньги, а потом облажаться. Потом половина города будет говорить: «О! Я знаю этого парня! Мы дали ему 20 рублей, а он ничего не сделал!». Но, возможно, мы скоро все-таки воспользуемся этой возможностью.

Ольга Малейко: А пока у нас есть donat box, в который мы собираем пожертвования на Песочницу. Однажды мы открыли его и нашли там около 20 долларов. Хотя на нем даже замка не было.

KYKY: Как думаете, когда Минск по уровню стритфуда догонит Киев?

Евгения Красовская: Если бы пять лет назад вы пришли в исполком и сказали, что хотите поставить трак с едой на Зыбицкой, вас бы развернули. А сейчас это точно не вызывает ни вопросов, ни удивления: все прекрасно понимают, что это такое, и не боятся. Локаций стало больше: Зыбицкая, мы, Dandy Land, Октябрьская. И их станет еще больше, вопрос только в том, насколько красиво это будет выглядеть.

KYKY: Зимняя Песочница – это был коммерчески успешный проект? Будете ли в этом году открываться зимой или в межсезонье?

Стас Агинский: Это было совсем невыгодно. Мы не хотели, чтобы Песочница выпала из вида на полгода. Но не совсем правильно распределили усилия. Нам показалось крутой историей, что мы будем работать только по выходным. Людям это нравилось, но если переводить в деньги, то получилось не очень удачно.

Ольга Малейко: Мы хотели сделать круче, чем получилось, но на это просто не было финансов.

Например, мы хотели сделать каток. Но он стоил 50 тысяч долларов, а окупать его зимой тяжело.

Стас Агинский: Наверное, мы подумаем о зимней ярмарке, которую можно сделать за пять дней до Нового года и продлить на пять дней после. В этом был бы смысл.

KYKY: Понятно, что вы не сможете быть объективными, ведь везде есть свои знакомые. Но постарайтесь: куда в Минске ходите есть вы, куда можно привести друга из другой страны?

Ольга Малейко: Мы не можем их называть, потому что все заведения Минска — наши потенциальные партнеры. Если мы назовем кого-то, то обидим других.

Евгения Красовская: Сейчас мы даже в личных соцсетях не можем позволить себе постить фотографии из заведений!

KYKY: Окей, тогда вспомните самых необычных гостей, которых вы видели в Песочнице. Однажды во время байк-сходки сюда зашли пару ОМОНовца – мы уже подумали, они поесть пришли, а они видимо следили за байкерами.

Стас Агинский: У нас была парочка, которая занималась сексом за сценой. И не одна. И в туалете тоже была.

Евгения Красовская: Именно поэтому мы закрыли сцену – администраторы жаловались, что им неловко людей выгонять. Понятно, что все это происходило после 11 вечера, когда площадка уже не так загружена. Плюс за сценой нет фонарей, там крайне интимная обстановка.

Стас Агинский: Кто-то вырывал цветы из столов, кто-то – туи. Но вандалов действительно стало меньше. Мы создали атмосферу, которая заставляет людей, которые хотят себя так вести, чувствовать некомфортно.

Евгения Красовская: Охрана Горизонта говорила, что они по 20-летнему опыту работы уверены, что нужно проверять все сумки – мол, будут приносить свой алкоголь, будут приходить бабушки и забирать туалетную бумагу, мыло сливать, цветы заберут. В ответ на это мы просили дать нам неделю и поверить в нас, а мы верили в людей.