Как санкции могут повлиять на создание трудовых гетто в Минске

KYKY: Санкции в отношении Беларуси затронули нефть, табачку и калийные удобрения. Можно ли это положение назвать торговой блокадой единственной европейской страны в современной истории?

Лев Львовский (Л.Л.): Не думаю, что это торговая блокада, скорее это первые масштабные секторальные санкции в отношении Беларуси. Тем не менее, есть ряд лазеек и отсрочек. Так, долгосрочные договоры, которые были заключены до 25 июня, все еще имеют силу (в частности, это касается договора на транзит с портом Клайпеды). Также некоторые категории не включены в санкционный список, например, один из видов калия, который мы экспортируем.

Но нужно понимать, что это не финальные санкции: не первые и не последние. Санкции – это в каком-то роде переговорный процесс. Правительство Беларуси делает свои шаги: сажает самолеты, арестовывает людей, раздает огромные сроки. И ЕС на это реагирует: сначала были четыре точечных санкционных пакета, сейчас готовится пятый. Возможно, их воздействие будет планомерно расширяться, и пятый пакет может оказаться не последним. Но многое будет зависеть от поведения властей. Ведь одна из целей введения санкций – освобождение политических заключенных. И если это начнет происходить, возможна и приостановка санкционного процесса. Или отказ от части введенных санкций, но пока мы этого не наблюдаем.

KYKY: Как санкции могут сказаться на уровне жизни населения в Беларуси? Сможем ли мы 31 декабря все еще позволить себе красную икорку с шампанским?

Л.Л.: Как я уже сказал, многое будет зависеть от дальнейших политических действий беларуской власти. Возможно, помимо посадки самолета, у Лукашенко появятся и другие интересные идеи. Второй момент – насколько весомыми будут последующие пакеты санкций. Сегодня даже на «выражение озабоченности» европейскими странами в Беларуси реагируют остро и постоянно что-то придумывают. Например, введение контрсанкций в отношении ЕС – это выстрел себе в ногу. Еще одна придумка – введение военного положения экономики, возможное перекрытие европейского транзита через Беларусь – это ведь проценты нашего ВВП. Теперь пошли нападки на IT, крупный частный бизнес. Поэтому новые необдуманные шаги беларуской «власти» могут вредить экономике больше, чем санкции.

Что касается икорки, недавно было заявление МАРТ, что они продолжат контролировать цены. Возможен и такой вариант развития событий, что оставшиеся в стране граждане Беларуси смогут завтракать, обедать и ужинать только икоркой, так как цены на нее не контролируются министерством, а значит, только она и останется в свободном доступе.

Наверное, нужно сказать, что наша экономика была в какой-то очень хорошей форме. То, что сегодня выдерживает беларуский ритейл, рынки, банковская система – это что-то невероятное. Если рассказать каким-то европейским менеджерам в банках, как приходится выживать нашим банкирам, многие бы поседели или облысели.

KYKY: Выход Беларуси из «Восточного партнерства» – это тоже выстрел себе в ногу?

Л.Л.: На самом деле Беларусь мало получала от этого партнерства. Скажем так, это небольшое защемление пальца ноги, а не выстрел. Грубо говоря, наша экономика потеряет несколько миллионов долларов, а ЕС, вопреки мнению некоторых провластных аналитиков, не потеряет ничего – это не сильно существенно.

KYKY: Головченко заявил, что теперь Казахстан будет поставлять нефть в Беларусь. Помнится, что Лукашенко раньше хотел организовать поставки нефти из Венесуэлы, но не вышло. Насколько это выгодно Беларуси? Ведь стоимость нефти при такой транспортировке вырастет в разы.

Л.Л.: Если бы такие поставки были действительно выгодны для Беларуси, контракты давно были бы заключены. Кроме того, Казахстан не был четок при ответе на этот вопрос. Понятно, что представители беларуской «власти» будут пытаться находить обходные пути, чтобы противодействовать санкциям. И это одна из таких попыток. Чем она увенчается – посмотрим. Казахстан ведь последние годы проявлял довольно независимую от ЕАЭС позицию. И когда Беларусь и Россия предложили организовать ответные санкции в отношении ЕС, Казахстан заявил, что его это не касается. Не в его интересах накладывать какие-то ограничения на торговлю с Европой.

KYKY: Поможет ли нашей экономике введение военного положения, чтобы «не допустить проседания»?

Л.Л.: Все зависит от того, кому поможет. Возможно, Александру Лукашенко и поможет введение военного положения, которое означает прекращение действия любых правовых институтов. Все ресурсы в этом случае обычно направляются на борьбу с внешним врагом. И военное положение диктует свои законы: можно легально устраивать трудовые гетто из отдельных районов Минска. Экономике это не поможет, а для ужесточения режима – вполне. Лукашенко сегодня раздает генеральские мундиры чиновникам, но если бы генералы были так эффективны в экономике… Тот экономический рост, который мы наблюдаем сегодня в Беларуси – это продукт командной экономики, когда правительство стало активно вмешиваться. Низкие темпы роста за последние 10 лет – это результат модели, когда порядка 50% предприятий принадлежит государству. Но военная экономика предполагает переход на полностью плановую экономику, то есть все эти эффекты только усугубятся.

Беларусы – свидетели экономического чуда

KYKY: Лев, у вас, наверное, часто спрашивают, что будет с курсом валют, но я спрошу так: вы успели взять рублевой кредит?

Л.Л.: Про рублевой кредит – хорошая шутка. Если бы мог – взял, но их сейчас особо не выдают. Что касается курса валют, то цель санкций – повлиять на валютную выручку страны. Понятно, что она не исчезнет полностью, но ее значительную часть мы потеряем, когда закончатся те самые отсрочки по санкциям. Поэтому если говорить про тенденции, конечно, доллар будет укрепляться по отношению к рублю, но точные прогнозы, когда он укрепится и насколько, – это предмет гаданий.

KYKY: Ждать ли беларусам одномоментной девальвации?

Л.Л.: Одномоментная девальвация возможна, когда происходит какое-то шоковое событие или искусственно сдерживают курс. Сегодня у экономических агентов ожидания согласованы с реальностью. Единственное, может быть скачок, когда и если ослабят ограничения на кредитование. Но пока мы видим, что Нацбанк этого не делает и держит ликвидность замороженной. Наверное, они ожидают, что общество как-то успокоится и тренд в ожиданиях сменится – и тогда люди будут брать рублевые кредиты не для того, чтобы покупать доллары.

KYKY: Что сейчас происходит с нашими золотовалютными резервами? И какие прогнозы на конец года?

Л.Л.: Пока наши ЗВР стабильны и даже растут, во многом за счет небывалого роста экспорта. И Нацбанк даже скупал часть этой валюты, поэтому пока все стабильно. ЗВР накапливаются, а не используются для поддержания рубля. Рубль поддерживается отсутствующими кредитами, закрученной ликвидностью, а ситуация с ЗВР пока что стабилизировалась. Опять же, все это, как и остальные успехи нашей экономики, сильно зависят от экспорта, точнее повышенного спроса на наши товары. И того факта, что пока санкции этот экспорт еще не ограничивают.

KYKY: Вы верите в беларуское экономическое чудо?

Л.Л.: Конечно! Я же говорю, что наш экспорт сегодня выше почти на 30%, чем обычно. Нам повезло, что спрос на наши экспортные товары такой большой. Это ли не чудо?  

KYKY: Как думаете, отключат ли Беларусь от SWIFT, и насколько это может быть больно?

Л.Л.: Скорее всего, этого не случится – от SWIFT отключали только террористические государства. Беларусь пока не занимается внешним террором, но неизвестно, как будет расценен захват гражданского судна и внезапные появления нелегальных мигрантов на границе с ЕС. Тем не менее, пока что объективно наше государство не является международным террористом. Поэтому вряд ли наступят такие последствия.

Но если мы теоретизируем, то отключение от SWIFT означает, что все международные платежи проводить будет крайне сложно, если вообще осуществимо. Население перейдет на какую-то локальную систему типа «Белкарт» – или в России еще есть «Мир». Крым, например, сегодня живет без SWIFT. Поэтому даже если Беларусь отключат от этой платежной системы, никто вам не запретит покупать на «Комаровке» локальные продукты, а вот транзакции с внешним миром будут максимально затруднены. Возможно, часть людей сможет открыть счета в российских банках и пользоваться ими, но с юрлицами будет все сложнее.  

«Дайте скотч, пойду склеивать паспорт»

KYKY: Арест бизнесменов, силовики в «21 веке», «Юркасе», «Модуме» – это что? Какие последствия это возымеет: будет ли отток иностранного капитала, вообще придут ли в нашу страну когда-либо инвестиции?

Л.Л.: В Беларуси любят хвастаться прямыми иностранными инвестициями, но это ведь в основном реинвестиция прибыли находящихся в Беларуси иностранных предприятий с иностранным капиталом. И понятно, что сегодня ни один бизнесмен со здоровой психикой не станет открывать бизнес и инвестировать в Беларусь, даже если он сочувствует стилю управления Александра Лукашенко. Экономическая конъюнктура внутри страны довольно плохая. Это можно сказать и по оценкам независимых наблюдателей, и по оценкам Нацбанка, в отчетах которого прослеживаются эти настроения бизнеса.

Вдобавок к этому добавляются риски. Внутренние – когда ты никуда не ходил с БЧБ, но к тебе все равно могут прийти с обыском, как это было с «21 веком», брестской швейной фабрикой NELVA, компаниями «Модум» и «Юркас». И внешние риски – когда любая деятельность в Беларуси может подпасть под прямые или косвенные санкции. Дело в том, что Беларусь постоянно мелькает в иностранных СМИ в контексте санкций, и многие европейские контрагенты даже не хотят разбираться в этом вопросе, а просто предпочитают не иметь дел с беларуским рынком.

KYKY: История с посадкой бизнесменов – это попытка «власти» разжиться за счет «жирных котов» и пополнить бюджет таким образом?

Л.Л.: Сложно сказать. Возможно, силовики думают, что за раскрытие заговоров дают повышение, поэтому начинают искать оппозиционеров в рядах нейтральных граждан. Но не исключаю, что это может быть и одним из способов пополнения бюджета, так как при всем успехе внешней торговли наш бюджет все еще планируется с большим дефицитом.

KYKY: Сколько примерно недополучит бюджет из-за санкций? Стоит ли уже начинать волноваться бюджетникам?

Л.Л.: Во-первых, это не последние санкции. Во-вторых, нужно посмотреть, насколько эти санкции будет легко или сложно обойти, используя разные методы. Не так давно мой коллега из BEROC Дмитрий Крук оценил, что при относительно слабом сценарии эти санкции могут нам стоить 5,5-6% ВВП. Эта цифра может измениться, когда мы услышим конкретику по пятому пакету санкций ЕС и по новому пакету американских санкций. Кроме того, остается много неизвестных, например, что нового придумают Лукашенко с Головченко. Два месяца назад мы еще слабо верили в секторальные санкции, но тогда никто не ожидал, что произойдет этот эпизод с самолетом.

KYKY: 5-6% ВВП – это много или мало?

Л.Л.: Это очень много. Средний рост ВВП Беларуси за последние 10 лет составлял 1,1%.

KYKY: Показная история с Протасевичем, когда его стали показывать по телевизору, а потом отпустили под домашний арест, это попытка поиграть в доброго полицейского и задобрить Запад, чтобы смягчить санкционный удар?

Л.Л.: Не думаю, что в нашем правительстве или МИДе думают, что Запад настолько тупой, чтобы поверить в эту историю. Это странные PR-игры, и не очень понятно, кто целевой зритель этого спектакля. Вряд ли европейские партнеры. Есть мнение у политологов, что бывает театр одного актера, а у нас театр одного зрителя. И вполне возможно, что целевая аудитория – это один зритель. Сложно сказать – есть разные мнения на этот счет. Например, господин Придыбайло был обескуражен тем, что с таким опасным террористам, как Протасевич, обходятся так мягко и разрешают гулять по улицам. Возможно, этот PR-кейс направлен на других политических заключенных, чтобы продемонстрировать, как их жизнь может измениться, если они будут сотрудничать. Хотя наши политзаключенные – люди, сделанные из стали. Вряд ли Мария Колесникова посмотрит этот сюжет и скажет: «Ну, все, ладно, уговорили – дайте скотч, пойду склеивать паспорт».

Поможет ли Россия отомстить европейцам?

KYKY: Депутат Андрей Савиных считает, что беларуским айтишникам придется отказаться от работы на американских заказчиков из Беларуси. «Либо работаете на экономику РБ, либо пакуете чемоданы». Как вы можете это прокомментировать?

Л.Л.: Видимо, Андрей Савиных имел в виду, что упаковка чемоданов и переезд атийшников – это какое-то наказание. Вероятно, он слишком много смотрит беларуские и российские государственные телеканалы и действительно думает, что жить рядом с заказчиками – невероятная кара. Не знаю, как в серьезном ключе это можно прокомментировать. Но, с другой стороны, руководствуясь этой логикой, почему, например, БелАЗу не стоит переехать поближе к заказчикам? Ведь БелАЗ работает на австралийский рынок, а находится в Беларуси. Я не понимаю, о чем говорит этот человек.

Большая часть беларусов, которые стали богатыми людьми, в том числе миллионерами и миллиардерами, – это айтишники. И сегодня эти люди действительно предпочитают перебираться поближе к своим заказчикам. Возможно, им просто не нравится климат в Беларуси или бизнес-климат и силовики, которые приходят в их офисы.

ПВТ был действительно успешным экспериментом, и не только из-за льготных условий, но и благодаря неприкосновенности до 2020 года.

Видимо, сегодня в мечтах правительства, чтобы все айтишники собрали чемоданы и куда-то уехали, чтобы сектор не рос и не развивался. В данном случае таких целей достичь можно.

KYKY: Как вы относитесь к идее создания IT-кластера только для государственных компаний?

Л.Л.: Эта идея не нова – ее реализацию мы видели и в соседних странах. Только нашему правительству постоянно кажется, что если где-то происходит успешная история, то они как самые умные представители общества смогут повторить ее еще лучше и успешнее. Но мы видели, как в России создавали свой поисковой сайт для правительства, потом – отечественный мобильный телефон, а в Беларуси пытались запустить производство электрокаров. И постоянно эта деятельность подается под соусом «убийца Tesla» или «убийца айфона», но каким-то образом, вероятно, только благодаря везению, тесла и айфон все еще живы.

KYKY: Лев, поможет ли нам Россия преодолеть санкционный удар?

Л.Л.: Знаете, как шутят экономисты? Чтобы Беларуси выжить без нефти и калия, нужно увеличить количество поездок в Россию до двух в неделю.

Но если серьезно, пока поддержка России только на словах – она не конвертируется в деньги. С тех пор, как нам рефинансировали полтора миллиарда долларов, новых траншей не поступало. Но была идея от главы РАН, который предложил ЕС платить Беларуси за то, что наши леса очищают их воздух. Не удивлюсь, если одной из контрсанкций станет вырубка дубрав в Беларуси, чтобы отомстить европейцам.

KYKY: И что мы будем должны России за словесную поддержку? Суверенитет?

Л.Л.: Не думаю, что Путину нужны 10 миллионов людей, которые не очень хотят быть частью России.

KYKY: И последний вопрос: когда беларусы станут жить хорошо?

Л.Л.: Хорошо – понятие относительное. Есть мнение, что каждый народ имеет ту власть, которую заслуживает. Это, конечно, не совсем так. Бывают такие ситуации, когда народ желает и заслуживает другую власть, но имеет ту, которую имеет. Тем не менее, мы знаем, что история и экономика пытаются учить людей. Мы наблюдали, как в Мьянме начал бастовать Центробанк после военного переворота, люди перестали выходить на работу. В Беларуси же общество разделилось на тех, кто действительно хотел перемен, и тех, кто бездействовал и просто наблюдал. Сейчас, по всей вероятности, мы выходим на какой-то новый круг, где история и экономика будут заново учить «наблюдающих беларусов», показывая последствия тех или иных правовых решений, гражданских поступков и бездействия.