Наверняка вы уже видели десятки мемов о том, как бомжами становятся владельцы турфирм, авиакомпаний, ресторанов и всего, связанного с досугом и путешествиями. Кажется, что в новом кризисе выживут только производители арпетола, которые искусно выдают свой товар за панацею от коронавируса. Но шутки в сторону: мир вступает в большой кризис, оценить масштабы которого пока сложно – ясно только, что позитивные февральские прогнозы экономистов уже не работают.

Даже если верить, что карантин продлится всего месяц, странам ЕС придется потратить за год около 350 млрд долларов на ликвидацию его последствий. Это оценка независимых экономистов Европы. Большинство денег пойдет на поддержку здравоохранения, людей и бизнесов. Это три главные проблемы экономики любого государства прямо сейчас. Обо всех по порядку.

Проблема 1. Люди

В каждой стране сейчас есть люди, которые теряют работу из-за карантина. Их очень много. Это в Беларуси пока делают вид, что карантин вовсе не обязателен и люди могут ездить на работу – большинство других стран уже отправили людей по домам, и все, кто не может работать удаленно, оказались в отпуске. Проблема в том, что для многих «отпуск» может стать бессрочным.

Экономисты уже пишут о том, что во многих странах люди начинают возвращаться хоть к какой-нибудь занятости, потому что иначе останутся совсем без денег – так, например, таксисты вопреки рекомендациям выходят на улицу и даже во время карантина пытаются найти клиентов. Экономист, научный сотрудник BEROC Лев Львовский подтверждает, что это вредная для всех практика: «Продлевать оплачиваемые больничные нужно, ведь заразившийся коронавирусом беларус не должен думать о деньгах – он должен думать о том, как не заразить других».

Академический директор Beroc Катерина Борнукова согласна с коллегой: «Хоть государство неадекватно реагирует на проблему и предсказывать его действия сложно, но вообще в этом смысле оно достаточно щедрое – у нас даже с насморком можно оказаться на оплачиваемом больничном».

По сути, любая страна сейчас принимает решение: помогать людям сохранить адекватный уровень жизни сейчас – или спасать государство от безработицы и возросшего количества бедных потом.

Если страна выбирает первый сценарий, она отправляет людей в оплачиваемые отпуска или продлевает их, увеличивает или просто начинает выдавать пособия для вынужденно пострадавших и делает всё, чтобы люди массово не оказались за чертой бедности. Всё это стоит немалых денег государственной копилке любой страны. И экономисты не сходятся во мнении, какое решение для Беларуси подходит лучше.

Лев Львовский считает, что пособия – не лучший вариант: «В идеале нам нужно сохранить для людей рабочие места. А пособия никак не привязывают людей к рабочему месту. Если мы хотим, чтобы после победы над вирусом максимальное количество предприятий остались на плаву и на них работало привычное количество людей – нужно принимать меры, которые сохранят эти предприятия. В США, например, убирают подоходный налог. Это позволяет предприятиям меньше увольнять людей и больше людей держать в штате – даже при том, что многие производства останавливаются. Снижение подоходного налога или его отмена – хороший вариант удешевить стоимость работника».

Катерина Борнукова не согласна с идеей реинвестиции подоходного налога: «В идеале людям нужно раздавать ежемесячные пособия. Убрать подоходный налог? Расскажите про эту идею работникам ресторана, где сейчас вообще нет прибыли! От этой меры им легче не станет».

Важный момент: пока Европа раздаёт людям пособия по безработице, беларусам не стоит забывать, как в нашей стране относятся к «тунеядцам».

Об этом говорит Борнукова: «Очевидно, что в Беларуси будет всплеск безработицы. При этом у нас в стране, в отличие от тех же Штатов, нет никакой поддержки безработных. Если мы ее сейчас не введем (или сделаем ее аналог), будет социальный взрыв. Для сравнения, во время кризиса 2011-го беларусам было просто прекрасно – проблема купить доллары, знаете, не такая уж проблема. В 2015-2016-х было хуже – при том, что тогда некоторые теряли работу, многие теряли заработок и экономили на еде. Но сейчас ситуация намного хуже, чем тогда. У многих уменьшится доход, многие его в принципе потеряют. Потому что, опять же, в стране нет рабочих механизмов социальной поддержки, о чем мы говорим уже 25 лет. Хорошо, что у нас хотя бы гибкий рынок труда – он позволял во время прошлых кризисов справляться со всплесками безработицы. Но в этот раз не поможет, безработица будет, и большая. А безработные в нашей стране – это люди бедные, то есть те, которым нечего терять. И когда в стране становится больше безработных (что предполагает сценарий, в котором нет социальной помощи), увеличивается количество смертей и преступлений».

Проблема 2. Бизнес

Представьте, что у вас есть собственный бар, музей, турфирма – да хоть объединение из трех дальнобойщиков или сувенирная лавка в Минске. Очевидно, у вас есть какой-нибудь финансовый план. Не менее очевидно, что эпидемия разом уничтожила все ваши планы и надежды. Вы оказались в ситуации, когда работы нет, и денег – тоже. Вы можете распустить всех работников – но как тогда платить по долгам и на что жить? К примеру, Всемирный совет по туризму и путешествиям считает, что вирус может лишить отрасль 50 млн рабочих мест и сократить рынок на четверть только в 2020 году. В авиации первые банкротства пророчат уже к началу лета. «Сейчас уже ясно, что коронавирус – самый серьезный кризис в истории авиации», – говорит шеф Finnair Топи Маннер. С аналогичными заявлениями его коллеги уже попросили о миллиардной помощи у правительств, хотя многие запреты на полеты еще даже не вступили в силу. То есть будет хуже.

Допустим, вам повезло больше и ваша сфера не завязана на туристические потоки. Радоваться рано: мировая экономика – это полноценный финансовый биоценоз. Если огромное количество людей теряет работу, они теряют доходы. Значит у них меньше денег, которые можно тратить на одежду, развлечения, еду и всё остальное. Тогда за туризмом и развлечениями начнут рушиться остальные сферы экономик. Люди, у которых становится меньше денег, берут меньше кредитов, покупают меньше машин, строят меньше квартир. Следом страдают банки – чтобы жить, им нужно движение на счетах. Цепочку можно продолжать очень долго, но итог – миллионы человек лишаются работы, тысячи фирм обанкротятся.

Кое-как залатать разрастающуюся дыру можно с помощью налоговых и кредитных льгот. То есть государства могут ослабить налоговую нагрузку на бизнесы, а банки могут начать выдавать кредиты под меньший процент. Тогда бизнесы смогут дольше существовать в условиях пандемии и не банкротиться – можно будет не увольнять целые штаты людей и закрывать долги из-за простоев.

Как вы понимаете, это тоже очень дорого – и это тоже огромная нагрузка на госбюджет. Но, по оценкам экспертов, в Беларуси это делать не торопятся. К примеру, директор бухгалтерской фирмы Accwell Андрей Гринчик говорит: «На помощь рассчитывать не стоит. Потребительский кризис может растянуться до осени (и позднее). Валютный курс остается непредсказуемым и без ситуации с коронавирусом, а с ним – тем более. К тому же банки находятся в более уязвимом положении и в случае настоящего кризиса «упадут» первыми, а уже за ними – остальной бизнес и население».

На вопрос, стоит ли бизнесу ждать налоговых каникул или хотя бы снижения налоговой нагрузки, ответ Гринчика тоже не сильно оптимистичен:

«Не надо питать ложных иллюзий: проблемы бизнеса – это всегда проблемы только бизнеса.

Более того, можно вспомнить, что в Беларуси существовали такие налоги, как сбор на ликвидацию последствий катастрофы ЧАЭС или на оздоровление реки Свислочь. То есть, бОльшая вероятность того, что государство может ввести дополнительные «катастрофические» налоги, а не снизить или рассрочить существующие. И не надо забывать, что формально никакого чрезвычайного положения в Беларуси не объявлено, поэтому и поводов принимать какие-то меры у государства нет».

Директор бизнес-школы ИПМ Павел Данейко согласен, что предугадывать шаги беларуского правительства – это как гадать на пиковую даму. Но драматизировать не советует, потому что государство умеет утолять жажду и требовать меньше: «У нас всегда шли на безденежную поддержку – когда не выделяют деньги, а когда с тебя не берут. Поэтому шанс есть».

Проблема 3. Здравоохранение

Наверняка вы видели материалы об итальянских врачах, которые из-за нехватки мест в больницах в самом прямом смысле решают, кого спасать, а кого – нет. Из-за количества зараженных пропускная способность медицинских учреждений уже обрекает часть людей на смерть. Нагрузка на медицину во всем мире титаническая, и даже при 24-часовых сменах и полной загрузке инфекционных больниц этого мало.

В Беларуси врачи уже говорят о том, что им некогда вздохнуть. При этом в стране официально признано пока только 51 случай заражения (еще недавно Минздрав несколько дней говорил, что их 36, число 51 появилось утром 18 марта). Что будет, когда их станет хотя бы в два раза больше? А их точно станет больше – эпидемия не спадёт через две недели. По оценкам разных специалистов, эпидемия может продлиться и полтора года. Медицинский штат и больницы тоже стоят денег – и это еще одна будущая (если не уже образовавшаяся) дыра в бюджете многих стран. В конце концов, чтобы заботиться о финансовом состоянии людей и их бизнесов, сначала нужно убедиться, что они останутся в живых.

«Минздрав недавно заявил, что в стране есть чуть больше 2000 реанимационных коек и столько же аппаратов для искусственной вентиляции легких, – говорит Лев Львовский. – Сейчас мы не можем наверняка знать объективную ситуацию по распространению вируса в стране. Но их явно меньше, а до 2000 зараженных наша система здравоохранения справится. Как только количество зараженных перевалит за 2000, начнутся серьезные проблемы. Катерина Борнукова поднимает «порог паники» – считает, нынешняя система выдержит, пока в Беларуси меньше 5000 зараженных: «А вот после этой цифры количество зараженных начнет расти слишком большими темпами».

И что дальше?

Если к концу года чуда не случится и экономика не выйдет из кризиса, мир недосчитается примерно 4 трлн долларов, пишет BBC. Если вам сложно представить, что означает эта цифра, то это больше ВВП Германии и в 66 раз больше ВВП Беларуси. Или как стоимость одной жизнеспособной колонии на Марсе, по оценкам Илона Маска.

В прогнозах на 2020-й исследователи американской McKinsey & Company сходятся во мнении с экспертами британского Центра исследований экономической политики. По их мнению, есть два главных варианта развития событий. В первом сценарии пик эпидемии заканчивается к маю – карантин даёт свои положительные плоды. Обратная сторона медали – экономику шатает до конца второго квартала. Туризм и авиация, конечно, могут банкротиться, но другие сферы держатся на плаву. Как говорит экономист Лев Львовский, «в выигрыше – производители компьютерных игр и туалетной бумаги». Банки с горем пополам выдерживают нагрузку. Рост мирового ВВП падает не так уж драматично: с 2,5% до 2%. К четвертому кварталу экономика уже пережила худшие времена и начинает восстанавливаться.

Во втором сценарии пик эпидемии к маю не пройден. Заражения локализованы, но продолжаются во втором и третьем квартале. Туризм, авиация и всё, что с ними связано, активно банкротятся. Вместе с ними сильно страдает малый и средний бизнес – а из-за корпоративных банкротств капитально страдают и банки. Развивающиеся страны (Беларусь – одна из них) переживают кризис хуже развитых. Рост мирового ВВП падает куда более драматично – по разным оценкам он колеблется от 0,5% до 1,5%. Восстановление начинается только во втором квартале 2021 года. Как вы понимаете, предсказать, какой из двух сценариев более вероятен, пока невозможно.

Одно известно точно: уже к середине марта в мире произошло так много экономических шоков, что дальше нам остаётся только каждый день наблюдать их последствия.

И хотя кажется, что в Беларуси пока все спокойно, это во всех смыслах затишье перед бурей. Рассчитывать на то, что число заражённых будет держаться в пределах нескольких десятков – наивно. Как и верить в то, что мировой экономический кризис не докатится до Беларуси.

Венский институт международных экономических исследований 17 марта заявил, что пандемия вызовет рецессию экономик России и Беларуси. Раньше нашей стране пророчили рост ВВП на 1% в 2020-м, но, как сказал исполнительный директор Венского института, «коронавирус все изменил – наши первоначальные прогнозы давно стали макулатурой». Конкретно для Беларуси эксперты называют самым пессимистичным будущим рецессию в 0,9%. Это в случае, если к середине лета вирус будет подавлен, а богатые экономики будут поддерживать бедные.

Экономисты говорят, что в ЕС дела будут получше – там страны научились кормиться из одного бюджета. Беларуси же придется рассчитывать на Россию – а та и сама будет в рецессии. Эксперты Венского института как бы намекают, что не стоит откладывать структурные реформы экономики – и беларуские экономисты с ними полностью согласны. Во-первых, люди в Беларуси живут без понимания механизмов реагирования и принятия решений – будь то о карантине, будь то о пособиях безработным. Первое лицо государства развлекает публику шутками о лечении мировой эпидемии тракторами, что бесит экономистов: они то знают, что каждый день бездействия увеличивает потенциал будущего кризиса и для людей, и для бизнеса, и для здравого смысла.

В купе с «волнующейся» нефтью, из-за которой скачут курсы доллара (на момент публикации доллар уже равен 2,49 BYN), российского рубля – а следом и беларуского – поводов для радости становится меньше. Экономисты заметно мрачнеют, когда их спрашиваешь о финансовой устойчивости предприятия под названием Беларусь. «Сценарий о том, что без поддержки беларусы массово обеднеют или превратятся в бездомных, реалистичен. – говорит Львовский. – Последний раз глобальная пандемия была в начале 20 века. Все страны накапливают золотовалютные резервы на черный день – и черный день наступил. Сейчас оптимальное время, чтобы их использовать». Кажется, анекдот про три стадии беларуской бедности можно дополнять четвертой, в которой государство продаёт своё золото.

Особой радости не добавляет и то, что беларусы – нация пенсионеров, а значит огромное количество жителей страны в главной группе риска по смертности от коронавируса. И тут экономисты признают, что наше государство – потенциальная площадка для экранизации черной комедии.

«Эти люди – основные клиенты ФСЗН. То есть те, кто «тянет» бюджет, – говорит Катерина Борнукова. – В этом смысле коронавирус для ФСЗН – несомненное облегчение. Но мы будем надеяться, что этого облегчения все же не произойдет».