У всех у нас своя дорога,

И беды – горести свои,

Но задержитесь, ради бога! –

Пред вами нищая стоит…

 Как видим, Рубинов намеренно использует инструментарий Шекспира: здесь и точки, и запятые, и тире. Кто теперь из воняющих критиков сможет сказать, что перед нами поэзия новичка?! Если и этих фактов вам мало – читаем дальше:

 Нам хоть Запад, хоть Восток,

Боцман, знай, свистит в свисток,

Все идет путем.

 Правильно! Браво! Умницы, кто догадался! Наверняка адепты английской литературы сразу вспомнили отрывок из стихотворения «Часы останови, забудь про телефон…» Уистена Хью Одена в переводе Бродского:

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.

Поразительное совпадение! Но все мы знаем: в профессиональной литературе совпадений не бывает. И Оден, и  Рубинов намеренно используют одни и теже литературные маяки: слова «Запад» и «Восток». Дальше – больше. В своем фантастическом по силе воздействия стихотворении «Романс о наболевшем» Рубинов утверждает:

 Лишь одно лекарство есть вполне достойное –

Как придет весна во всей красе,

Замелькают всюду ножки стройные –

И болезни позабудешь сразу все…

Несомненно, образ женщины в произведениях Рубинова сформирован традицией серебряного века русской литературы, в частности, блоковской «Незнакомкой». И здесь создается второе волшебное прочтение:

Мне снотворное бы очень пригодилося,

Да понос вот что-то не перестает…

И в тоже время понимаем, что Рубинов имеет в виду блоковские:

 По вечерам над ресторанами

Горячий воздух дик и глух…

 Анализируя поэзию Рубинова, я каждую секунду понимаю, что мое исследование более чем поверхностно. Каждая его строчка есть не что иное, как трамплин для молодого исследователя. Словно Умберто Эко, Рубинов задает нам все новые и новые загадки из мира постмодерна. Нам остается только гадать, что автор имел в виду, когда писал свои таинственные:

Ой-ей-ей-ей-ай-яй-яй-я,

Я всю жизнь свою мечтаю –

Побывать бы мне в Китае

Ну, разок хотя б один…

 Или:

Ох, народ ты наш, народ,

Ох, народище!

Из полтысячи пород –

Одна породища!

Очевидно, что пройдет не один год перед тем, как белорусы – здесь я употребляю именно это слово, потому что совсем не важно, кто они по своим политическим взглядам: верные сыны отечества или продажные Америке оппозиционеры – поймут размах, неуязвимость и абсолют творчества Анатолия Рубинова, ибо сам автор написал:

Еще, ребята, будет штурм,

Еще послужат вам мозги…