Когда частный некоммерческий вуз в 2004-м прикрыли в Минске, он переехал в Вильнюс. «Литва дала приют», — так говорят бывшие студенты. За восемь лет Литва настолько привыкла к ЕГУ, что, видимо, стала воспринимать его как свой собственный — такой вывод можно сделать, прочитав последние отчеты в СМИ о борьбе белорусов с литовской администрацией. «Когда новый проректор, проработав полгода, впервые с удивлением узнает, что, оказывается, в ЕГУ учатся белорусские студенты, простите, о какой эффективности управления можно говорить?», — считает культуролог и преподаватель ЕГУ Максим Жбанков, автор нашумевшей публикации «Казус ЕГУ: низы как могут, верхи как хотят». «В ЕГУ сложилась монополия на принятие решений администрацией, а подобного рода вещи приемлемы только на фабрике по изготовлению сандалей. Вуз делают вузом преподаватели и студенты, а ректор, проректор и другие технические сотрудники администрации должны лишь обеспечивать функционирование режима», — говорит Максим Жбанков.

У каждого есть знакомые с дипломами ЕГУ: дизайнеры, пиарщики, культурологи, искусствоведы — чаще всего, либеральные люди с хорошо подвешенным языком, способные жить и работать по наитию, ибо свобода превыше всего. Кто-то поступил в ЕГУ потому, что не прошел отбор в академию искусств или на гуманитарные специальности в БГУ, другие целенаправленно сделали шаг в открытое в Европу окно. Говорят, лучшие выпускники в Минск не возвращаются. Публично эту мысль озвучил Станислав Шушкевич еще в 11-м году. Так или иначе, европейские гуманитарные ценности выпускников вуза — целая эпоха в истории Беларуси. Сегодня студенты и преподаватели ЕГУ хотят кардинальных реформ вуза. Для этого была создана демократическая платформа «За Новый ЕГУ», которая в Сенате (орган самоуправления) вуза набрала большинство голосов. Новости из вильнюсских аудиторий в Минске вызывают медийную волну солидарности: нынешний ЕГУ не устраивает никого.

В ЕГУ учится около двух тысяч студентов, большая часть — из Беларуси. Ректором с 1992 года является Анатолий Михайлов, профессор и академик НАН Беларуси. Он управляет университетом больше двадцати лет. По слухам, в ЕГУ действует волшебная формула: под имя Михайлова в международных фондах дают деньги. Именно поэтому ректор не меняется 22 года — такого не было даже в истории БГУ. По сведениям редакции KYKY, винить в сегодняшней неразберихе вокруг ЕГУ нужно даже не ректора Михайлова, а новых менеджеров администрации, которые взяли процесс управления вузом под свой контроль: «Михайлов окружен достаточно большим процентом волюнтаристов, которые из этого проекта выжимают все, приватизируя его, как будто он является частной лавочкой. Поскольку ЕГУ — это проект, на который выделяются деньги для Беларуси, то этот проект должен быть полезным Беларуси», — сообщил редакции источник, который просил оставить его анонимным.

За что чаще всего критикуют ЕГУ? По мнению студентки Ольги Сосновской, подход к образованию здесь совершенно другой: «Тебя учат мыслить критически, ставить вопросы, искать информацию, формулировать позицию, а не заучивать „правильные ответы“. Думаю, непривычность этого подхода для воспитанников белорусский системы образования и является поводом для критики». За последний год администрация ЕГУ уничтожила одну за другой программы философии, политологии и, главное, белорусистики. Преподавателям, которые вели эти дисциплины, пришлось искать другое место работы. Те, кто остались, возмущаются: исчезнут еще пару курсов из базового набора — ЕГУ превратится в банальный гуманитарный колледж. В вузе говорят, что и все предыдущие восемь лет в Вильнюсе администрация принимала решения без согласования с преподавательским составом, «игнорировала, хамила и ни во что не ставила преподавателей» — и вот кончились силы терпеть. О том, что вуз действительно меняет программы обучения спонтанно, на собственном опыте понял Алексей Данилов, известный в Минске как dj Alex D. Он учился в ЕГУ с момента открытия его в Вильнюсе.

Алексей Данилов: «Я поступал в ЕГУ в 2005 году на „туризм“. Поступал целенаправленно — как раз вернулся с работы в туристическом агентстве в Турции. Первые два года были непростые. Но, определенно, самые лучшие. Потрясающий состав преподавателей: Ирина Полещук, которая нам, идиотам, не только преподавала искусствоведение, но и открывала глаза на происходящее вокруг нас. Мой преподаватель немецкого языка Зоя Ивановна за два года научила меня разговаривать на втором языке. Потом произошла странная реструктуризация университета, начали уходить педагоги. Выгнали Дунаева… На четвертом курсе нам ставили магистрантов, которые приходили с материалами из википедии на листочках. А к концу 4 курса, наша группа вдруг оказалась „историками“. Чтобы получить диплом по туризму, нужно было написать диплом на историческую тему. Почему? Спонсорам сложно объяснять откуда взялись эти „туристы“. Их изначально не должно было быть, а вот преподавательский состав был… Понимаете? В Сорбонне или в других университетах студенты бы стекла начали бить, а у нас ничего: сели и написали. Я тоже написал, но так как я не историк, то получил четверку и пролетел. Считаю ли я, что нас всех кинули и администрация универа прикрыла свои задницы студентами? Конечно, считаю. Нужный мне диплом можно получить, точнее, защитить за 600 евро, может уже больше».

Сегодня в ЕГУ тоже не бьют стекла. Однако белорусы, рискуя потерять собственные места и зарплаты, открыто заявляют об авторитарном стиле управления администрации — судя по всему, ситуация на грани. Администрация будто не хочет замечать того, что белорусы в изгнании — это люди, раненые авторитаризмом. И что единственный путь для такого вуза: работать на контрасте с официальной белорусской властью. Но, может быть, ЕГУ просто взял курс на коммерциализацию? Максим Жбанков считает так: «Наша администрация любит говорить о том, что мы — университет в изгнании. Поскольку это соответствует действительности, то наша главная задача — работать с белорусами на Беларусь. Именно для нее у ЕГУ существует широкий круг доноров, которые финансируют этот проект. И когда нам говорят, что мы должны стать коммерческим вузом, очевидно, что задача принципиально не соотносится с задачей быть вузом в изгнании. Одно из двух: или мы зарабатываем на себя как коммерческая институция, и никаких доноров нам не получить. Или мы институция, которая существует на донорскую поддержку — тогда, простите, вопросы коммерческой успешности не являются актуальными. Главными являются вопросы целесообразности для страны».

По информации редакции KYKY, белорусские студенты за образование в ЕГУ платят $1500 в год. Если произвести нехитрые вычисления, можно понять, что 2000 студентов (даже если половина учится бесплатно) приносят вузу за год полтора миллиона долларов, а это неплохой средний бизнес, особенно для Литвы. Студентка ЕГУ Ольга Сосновская говорит: «Очевидно, в университете есть ряд проблем. Важно, что эти проблемы хоть как-то публично обсуждаются. В нашем департаменте медиа работают преподаватели, которые занимаются исследованиями Беларуси, публикуются в журналах, участвуют в конференциях, международных проектах. Это и Андрей Ленкевич — организатор проекта фотокниги „By Now“, и Ольга Шпарага — один из кураторов выставки „Радиус Нуля“. Преподаватели и студенты не боятся заявлять о своей гражданской позиции и отстаивать права. Мне не близок тот курс, который сейчас выбирает администрация ЕГУ. Поэтому я рада созданию преподавательского профсоюза».

Профсоюз был создан год назад сотрудниками для самозащиты от административного произвола и входит в структуру литовских профсоюзов. Органом самоуправления в ЕГУ является Сенат. Председатель Сената Павел Терешкович уточняет: «Реально крупнейший донор нашего университета — это студенты и их родители, их вклад в бюджет ежегодно больше, чем вклад Еврокомиссии или Совета Северных стран, двух самых крупных доноров. При этом студенты в органах управления не представлены вообще никаким образом. Не все сотрудники администрации в ладах с русским, тем более, белорусским. О пиар-кампании в Беларуси речь не идет, они отлично работают на Запад, но здесь лица Беларуси нет вообще». В ситуации непонятно одно. Не боится ли преподавательский состав и Сенат, что после разоблачающей кампании в медиа весной на новый курс придет еще меньше студентов? Павел Терешкович говорит: «Университет имел стабильно негативный имидж в Беларуси. Если раньше появлялась официальная публикация, то комментарии в основном следовали негативные: снобизм, антибелорусский проект, распил европейских денег и прочее. Теперь больше позитивных откликов. По крайней мере, белорусское общество может увидеть, что ЕГУ — это не только административная команда, а есть другие люди».