Белорусов зацепила простая, но от этого, возможно, и каждому понятная история. 14-летний мальчик-пианист берет награды международных конкурсов, и ему пророчат мировую славу. А злая тетка, которая живет этажом ниже, бегает по судам, пытаясь запретить ему играть. Родители юного дарования жалуются, что решить проблему никак не удается: звукоизоляция стоит около 40 тысяч долларов, а инновационный современный метод — обматывание пианино в одеяло — почему-то никак не помогает. Насколько часто у музыкантов встречаются проблемы с соседями, и правда ли, что звукоизоляция всегда так дорогостояща?

«Очень жарко, зато орать можно во все горло»

Ян Максимович, вокалист группы Yellow Brick Road, оказался тертым калачом и сразу выдал все лазейки для тех, кто любит музицировать не выходя из дома: «Раньше сделать изоляцию звука было очень проблематично, потому что было нигде не найти материала специфического. Хотя для этого на самом деле много не нужно. Надо сделать так называемую звуковую ловушку с помощью, например, поролона или изогнутого треугольничками, то есть гармошкой, картона, повешенного на стену. Звук летит в эти штуки и – бдыщ! (имитирует звук) – разбивается, рассыпается просто на мелкие кусочки. Все, дальше звук в стенку не идет».

У Яна свое видение методов борьбы пианиста-вундеркинда с громким звуком: «Обматывать пианино одеялом вообще было совершенно не нужно. Нужно было как-то облепить стены — это самое главное. Самый простой и проверенный метод – старые картонные коробки из-под яиц. Их, правда, не всегда легко найти, но можно взять тот же поролон. Кино на полную громкость смотри – ничего не будет, хотя на барабанах, конечно, не поиграешь: там вибрация другая чуть-чуть. А вообще, чтобы звук не «гулял» еще желательно укрепить стены и потолок».

Отмечаем, что в ситуации со сварливой соседкой проблема была как раз в полу: женщина живет этажом ниже и больше всех, как оказалось, страдает от репетиций юного Дениса Мацуева. Ян продолжает воодушевлять: «Да, с полом и розетками нужно особенно работать, а еще с местом, где труба от батарей в стену входит. Но не нужно обматывать инструмент для этого».

«40 тысяч долларов – это имеется в виду дорогущая музыкальная студия, – объясняет музыкант. – Таких денег она действительно стоит, и обычно эта студия делается из древесины: специально вырезают из дерева стену, похожую на «пиксели» такие. Это идеальный вариант для записи. Только делают так лишь на профессиональных студиях и не для того, чтобы не мешать соседям, а чтобы звук не «гулял».

Напоследок Ян поделился собственным опытом: «У моего знакомого, которого я знаю лично, еще лет пять назад в обычной квартире сухаревской высотки была отдельная комната для звукозаписи, которую он сделал сам. Он просто построил в зале такую угловую отдельную комнату из брусьев, — а внутри стояли комп и стойка с микрофоном: можно было записывать вокал. Внутри было очень жарко и долго находиться было невозможно, но зато, — подчеркивает вокалист, — там можно было орать во все горло.

Обита комнатка была слоем поролона, а со внутренней стороны — еще один слой поролона, только такой, какой обычно вкладывают в коробки с музыкальными инструментами — рельефный.

Он очень хорошо подходит для звукоизоляции! А еще Женя Суховей, наш барабанщик, жил на Юго-Западе: обычный панельный дом был, квартира. И в голой пустой комнате, где у него стоял комп (он снимал квартиру) мы повкручивали в стены шесть кусков гармошки метр на метр, которые вырезали из плотного картона. И звук перестал «гулять» — все, мы никому не мешали, а главное, нам не мешало: когда прослушивали запись, никакого эха не было».

«Творческий процесс нам испортила бабушка»

Александр Либерзон, клавишник группы Кассиопея, и вовсе поделился секретом, от которого юный вундеркинд позеленел бы от зависти: «Мы вообще крайне редко репетируем. Да, было время, когда занимались этим дома, потому что раньше так надо было. Как правило, не мы мешали кому-то своей музыкой, а нам мешали записываться. Например, государство мешало».

— Вот это поворот. И как же?

— Репетировали мы обычно у нашего гитариста Сергея Соколова дома. Он человек ну… такой (задумывается). Обломов Гончарова! То бишь платить не хочу ни за что, лежу себе спокойно на диванчике. И вот он, бывало, не платил за свет. Его отключали. При этом самое удивительное, что электричество оставалось в электроплите — у них в старых моделях есть розетка. Мы все вместе при свечах в темноте подключали к этой плите компьютеры и все остальное – так и репетировали, хотя, конечно, мрачновато было.

«Еще у того же Соколова, — продолжает музыкант, — который жил на первом этаже, окна выходили на дворническую. В относительно старых пятиэтажках такое бывает. А там поселилась какая-то сестра работника ЖЭСа, которая из деревни привезла целую когорту своих односельчан — бабушку, дедушку… Причем, все они жили в маленькой этой горнице.

Так вот мы как-то репетировали, вышли на кухню покурить, открыли окно и видим, как у нас перед носом лицо мертвой бабушки в гробу, прямо похороны.

Опять никакого репетиционного настроения! Бабушка испортила нам творческий процесс своим желтым лицом с непонятной улыбкой. Какая тут может быть музыка? Так нам и мешают: то друзья зайдут, непонятно откуда свалившись, с бутылочкой, а может и не с одной, то гости на шорох зайдут, на огонек».

Выслушав историю про беднягу пианиста, которому соседи перекрывают воздух, Александр посоветовал три беспроигрышных варианта: «Можно просто переехать в частный сектор, например! (смеется) Либо пригласить соседей на концерт, мол, вот вам спокойная нормальная музыка — представьте, что зашли в филармонию. Можно обложить комнату яичными упаковками, а укутывать пианино одеялом… Чего его кутать? Его же не слышно будет. Оно же будет молчать. Тогда же лучше в синтезаторе и в наушниках репетировать».

«Ради бога, тетенька, извините, еще одну песню!»

Александр Куллинкович, вокалист Neuro Dubel, словно ждал нашего звонка – сразу начал рассказывать истории из бурной молодости. Музыкант отметил, что сейчас группа уже собирается исключительно на репетиционных помещениях, но раньше, в начале 90-х, было дело — записывались дома.

«Соседи попались у нас очень либеральные, и столкновение было только один раз, насколько я помню. Записывали альбом «Битва на мотоциклах», репетировали втроем — я, Юрий Наумов и Максим Ивашин. Мы много пили и, в общем-то, сидели чуть ли не допоздна. У меня была своя квартира однокомнатная, такая маленькая, на первом этаже. Мы там дневали и ночевали: было начало 90-х и, ну (смеется), это был не притон, конечно, но там мы и жили, могли сколько угодно оставаться ночевать и когда угодно».

«Записывали мы, — Александр возвращается к теме разговора, — этот альбом, и вот в час ночи позвонила в дверь соседка, говорит: «Ребят, слушайте, ну вы блин вообще, давайте как-то потише». Без наездов, без ничего. А мы такие уже были веселые, все в творческом процессе, и я говорю: «Ради бога, тетенька, извините, еще одну песню! Еще только одну песню! Вы знаете, мы даже шепотом, шепотом ее».

Я пришел, мы такие уже пьяненькие все (я в том числе тоже), и говорю: «Ребята, сейчас записываем одну песню шепотом».

И мы записали сразу же эту песню, она так и называется «Шепотом», есть в альбоме «Битва на мотоциклах». Мы многие песни тогда писали сразу, с первого же дубля. Как придумывалось, так и записывалось — такое было дурацкое время».

— То есть вы были молоды и не парились, что кому-то можете мешать?

— Да, не парились. Я сейчас с ужасом думаю о том, как мы, наверное, сильно мешали. К нам не подходили, потому что как-то побаивались, хотя мы были очень вежливыми — были и остались. Сейчас я бы не стал дома репетировать. Бывает, акустические какие-то программы прогоняем дома, и то я говорю: «Ребят, вы там сильно по струнам не бейте». Мало ли люди обидятся. Может, там ребенок спит? Это сейчас я об этом задумываюсь, а тогда, конечно, нет.

«Как будто Максим кричит в их комнате»

Радикально проблема с соседями «решилась» у Максима Кульши, вокалиста группы SUPER BESSE: его квартира находится на одном этаже с квартирой клавишника группы Павла. В итоге, когда Максим записывает вокал, «Паша и его жена слышат это все так, как будто Максим сидит и кричит в их комнате», — рассказал басист SUPER BESSE Александр Синица. Сам он ничего дома не записывает, так что о проблеме звукоизоляции не задумывался вообще. А если и надо что-то сделать, то сразу надевает наушники.

Единственной, кому относительно не повезло с соседями, оказалась пианистка Дарья Мороз. В ответ на наш вопрос она сразу же вспоминает «безумную» соседку, которая несколько лет назад «пыталась права качать, но, по счастью, съехала».

«А с соседями в детстве было просто. Они днём слушали мои занятия, а мы — по ночам их песни под баян. Так что никто ни к кому претензий не имел», — добавляет Дарья.