Я всегда планировал будущее c учетом того, чтобы жить вне Беларуси. Мне здесь тяжело. В Европу хотел давно – посмотреть на страны, где, возможно, остался бы. Путешествовать решил автостопом. Ехал с абсолютным нулем, и единственное, что сделал – заправил свой термос кофе. Маршрут состоял из следующих стран: Швеция, Польша, Германия, Нидерланды, Бельгия, Франция. Большая ошибка была в том, что я не взял с собой теплых вещей, палатку и спальник. Как оказалось, летом в Европе может быть очень холодно.

Правила автостопа

В автостопе есть такая штука: чаще всего водители тебя берут потому, что им скучно: ехать долго, а засыпать на ходу не хочется. Им не важно, спал ли ты ночью, уставший ты или нет – попутчик должен трындеть. В этом для меня был определенный плюс, потому что до этого языковой практики не было и хотелось развить язык. Но это очень странное ощущение: когда жутко хочется спать, а приходится бодрствовать. Самое смешное, что за все время путешествия мне встретились только два человека, с которыми было комфортно разговаривать. Причем, один из них вообще не понимал английский, только отдельные фразы. Это был профессор, который говорил на фарси и на французском. Вообще, французы – жуткие националисты. Если ты подойдешь к ним и спросишь что-нибудь на английском, начнут отнекиваться, мол, ничего не знаем и не понимаем. Стояли мы как-то с напарником на границе Бельгии с Францией, в 200 км до Парижа. Подходили ко всем машинам и спрашивали, едут ли они в Париж. Несмотря на то, что трасса вела только туда, все отвечали: «Не, не едем. Нам в другую сторону». Ребята-французы, которые стопили на той же трассе, нашли машину буквально через пять минут. Меня, кстати, в тот момент профессор и подобрал. Сначала наше общение происходило посредством жестов, а потом мы начали говорить на дикой смеси французского с английским. В английском я могу выразить точную информацию: голоден, умираю от жажды и тому подобное, но говорить о своих переживаниях и эмоциях не могу. А с этим профессором получалось, и я даже был уверен, что он меня понимал. Второй человек, с которым общение проходило комфортно, был из Румынии. Его английский был хуже моего, но при этом я с ним ехал сутки, и это было потрясающе. Дальнобойщики, кстати, на границах попутчиков не берут, потому что после пересечения границы они должны стоять определенное количество часов на стоянке, иначе заплатят штраф – обязательно нужно отдохнуть.

Русские за границей

За время путешествия я выработал правило: за границей никогда не имейте дел с людьми, которые говорят на русском языке. В 95 процентах из 100 они либо попытаются навредить, либо обманут. Я вообще не националист, но факт остается фактом: всегда, когда я натыкался на русских, они пытались помочь за деньги. А как-то мы наткнулись на чеченца, который согласился подвезти нас до Брюсселя. Очень обрадовались, потому что наступила ночь и спать пришлось бы на стоянке, а это не слишком приятно. Чеченец отвез нас в совершенно другую сторону. Мы ехали в машине и чекали по GPS маршрут, пока не оказалось, что машина едет не в Брюссель. Водитель сказал: «А зачем вам Брюссель? Там грязно, много наркоманов». Он сам решил, что нам надо, повез в Антверпен. Сказал, что мы заработаем много денег, потому что там много евреев и золота. Но он даже до Антверпена нас не довез: высадил недалеко от города. И мы шли пешком около 15 км. Вот так безвозмездно он нам помог. А вот самый хороший стоп получается в Польше. Видите поляков где-нибудь в Европе – подходите смело. Если они реально едут в том направлении, которое вам нужно – вас возьмут. Еще и накормят. Поляки мне всегда помогали. И всегда начинали спрашивать про политику.

Город без путеводителя

Если ты едешь в какую-то страну, не надо о ней ничего читать. Путеводители не то, чтобы портят ощущение, они просто заставляют тебя думать что-то конкретное. Вот, пишут, в Германии жить хорошо, и все богатые - но ты должен сам приехать и увидеть, как обстоит дело в реальности. По-настоящему узнать город могут лишь люди, которые въезжают в него на машине с окраины, а потом проходят его пешком до самого центра. Я наблюдал в Берлине, как люди живут прямо на улице, у них спальники и какой-то ковер, на котором лежат книжки, чайник, телефон, ноутбук - огромные площади бедняков. Я общался с бомжами, в частности разговаривал с русским, который давно переехал в Европу. Его родня думает, что он в шоколаде и не хочет возвращаться, потому что ему слишком хорошо. Ему на самом деле хорошо: он не работает, имеет пособие и сполна пользуется разными возможностями. Допустим, находит заброшенное здание, где реально никто не живет. Заходит в него, вешает табличку, что занял. Для того, чтобы узаконить место, нужно в службе доставки что-нибудь заказать на этот адрес и свое имя – по закону место в течение некоторого времени будет за тобой закреплено. Власти проводят туда электричество, у тебя появляется жилплощадь. Это правда работает, но обычно такие места уже заняты. Быть бомжом там не так накладно. Есть люди, которые осознанно ведут такую жизнь. Выходит, в Берлине много нищих не потому, что страна бедная, а потому, что им так проще. Там существуют целые кварталы, но это жуткое зрелище. Когда человек живет на улице, как бы он себя ни чувствовал, в первую очередь это бьет по мозгам.

Криминальный Париж

Для меня очень показательным был въезд в Париж. Я попал город в часа 2 ночи, было темно и холодно. И увидел такую картину: несколько матрасов на земле, на них сидит женщина, на руках у нее двое маленьких детей, они громко плачут. Я так понял, плачут от того, что им холодно, и они не могут уснуть. Мать пытается укутать их в какие-то тряпки, пожалеть и как-то успокоить. Вот такой была первая картинка великолепного красивого Парижа – столица начинается с жутких районов, которые находятся не в центре и где намного страшнее, чем в наших Шабанах. Когда я выезжал из Парижа, ко мне пристали черные французы. Эти ребята хотели взять у меня денег или еще чего-то. Банды себя спокойно там чувствуют, потому что в те районы даже полиция не заезжает. Естественно, там действуют законы улиц, и к тебе постоянно кто-то подходит, пытаясь толкнуть наркоту. Если вы смотрели фильм «13-ый район», знайте, в Париже все действительно так, только не ограждено стеной, как это показано в фильме. Хорошо, что у меня оказался нож и жесткий русский акцент. Это и спасло. Я понял, что могу через несколько минут проститься с жизнью, и поэтому с диким русским акцентом что-то гневно прокричал. Ребята были немного шокированы. Не ожидали. Белый чувак для них априори – изнеженный слабачок. А русских они боятся. Точно так же можно было с бешеной энергией рычать или колотить по чему-либо – как бы смешно ни звучало, но это действует. В моей ситуации все произошло слишком быстро, и мне тяжело об этом сейчас рассказывать в деталях. Но я помню, что убегал по автобану, а меня не догоняли, потому что автобан - это огражденная трасса, где человек не может пройти, потому что машины летят с огромной скоростью. Если пешеход попал в автобан, его штрафуют на очень большую сумму. Я же бежал по автобану несколько километров, до ближайшей автозаправки. Вообще, в экстремальные моменты инстинкт самосохранения срабатывает моментально, и никто не знает, как ты себя поведешь. Ты можешь быть круто выглядящим мачо, но в такие моменты обделаешься и будешь умолять на коленях, чтобы тебя не трогали. Или же можешь быть обычным парнем и все выдержать. И не будешь знать этого до того момента, пока что-нибудь не произойдет. Отсюда еще правило автостопа: никогда не выбирайся из города вечером. Пока найдешь нужную дорогу, пройдет 3-4 часа, и наступит ночь. Лучше дождаться утра и тогда словить машину.

Собственно, в Париже мне дико не понравилось. Туда нужно ехать, только если ты хочешь погулять по центру. Плюс ко всему, в Париже на каждом шагу русская речь, а русских не любят нигде. Для меня стало открытием то, что для европейцев не важно, кто ты: украинец, белорус или русский – везде, где бы я ни был, никто не знал, где находится Беларусь. Они не воспринимают нас как отдельную нацию. Если это Швеция, там более-менее о белорусах что-то слышали, а в других странах ассоциации с Вайсрусланд следующие: европейцы считают, что «это на севере, там холодно и это часть России». Нас не будут воспринимать как отдельную нацию, потому что должно пройти время, чтобы накопился исторический балласт. В Германии тоже много русских, в Берлине - особенно. И там их не очень любят.

Сколько зарабатывает уличный музыкант в Европе и в Беларуси

Во всех европейских крупных городах на широких улицах без усиливающей аппаратуры не заработаешь, потому что тебя не будет слышно. Будешь стоять как дурачок, и бросать будут один евро в час. Этот момент я прошляпил: если у тебя есть аппаратура и ты хорошо поешь или играешь, то твой заработок увеличивается втрое. Я в Швеции я находил какие-то переходы, в которых было хорошее звучание, и многие люди оставляли мне денежки. На самом деле, в Европе играть в переходах чаще всего запрещено. В Парижском метро это точно нельзя делать без специального разрешения. Если бы у меня был велосипед, за несколько часов можно было объехать какую-то часть города и найти хорошие места: обычно это центральные площади, главные достопримечательности. Но когда ты пешком, а город большой, полдня тратишь только на то, чтобы его обойти. И еще часов 4-5, чтобы найти место, где можно играть. Так приходит конец дня – а у тебя ничего нет. Есть миф о том, что во всех европейских странах можно играть на улицах. На самом деле, это касается только Швеции, в той же Германии или Польше к тебе могут подойти и попросить разрешение. А вот в Норвегии, в случае, если ты регистрируешься, государство еще и платит тебе деньги за то, что ты являешься уличным музыкантом – таким образом они пытаются нас поддерживать. Уличная музыка – вещь, которая украшает город. Это настроение. Ты можешь играть все что угодно, это никого не волнует.
В Беларуси уличный музыкант привыкает все время боятся: тебя погонят менты, бабули цветочками изобьют, алкаши пристанут и заберут деньги – ты боишься отнюдь не потому, что не можешь узаконить свою деятельность. Если в Европе полиция просто вежливо попросит тебя перейти на другое место, то наши милиционеры считают, что ты нарушаешь общественный порядок, и переубедить этих людей невозможно. Забавно, что женщины, которые у нас продают цветы в переходе, очень радикально настроены: «А што вы тут играеце? Пенсиянеры не любяць музыку. И жэншчыны не любяць музыку». И часто это происходит в очень агрессивной форме. Хотя были у меня истории, когда подходила бабушка и говорила: «Ой, какие красивые песни поешь. Я наслушаться не могу. Приходи еще играть». Но гораздо чаще подходят какие-то бомжи или пьяные мужики, которые пытаются отобрать деньги. Важный момент: в Беларуси многие считают, что уличные музыканты – это попрошайки. У нас сложился стереотип: если человек играет на улице, значит, он бомж. Я абсолютно не согласен. Есть ситуации, когда люди клянчат деньги. Этих людей я не уважаю и для себя такое поведение не приемлемо. Если прохожему нравится то, что я делаю - он дает мне деньги. Если не нравится – не дает. Однажды я играл, ко мне подошел мужик и сказал: «Я здесь работаю» – «Вы играете здесь?» – «Нет, я попрошайничаю». – «Вы не зарабатываете деньги, а я зарабатываю». «Ты знаешь, я уже пять лет не работаю». И он стоял такой гордый. Я спросил: «Так чем вы гордитесь?»

У меня правило: больше четырех часов я никогда не играю. В Беларуси за это время максимально можно собрать 80 долларов. В Европе же самая большая сумма, которую я заработал – 200 евро. С усиливающей аппаратурой реально в день иметь 400 евро: если ты играешь громко и хорошо, люди начинают собираться. Если собираются люди – заработок автоматически растет. Я общался с музыкантом, который играл на аккордеоне и пел очень крутым оперным голосом. Я спросил, сколько он зарабатывает в месяц. Оказалось, 7-8 тысяч евро.

Должен ли прохожий знать песню

Многие музыканты, играющие в РБ, исполняют репертуар, который нравится публике. Это самый простой и одновременно самый сложный путь. Есть поверье, что музыканту не дадут денег, если прохожий не узнает песню - поэтому многие поют то, что им не нравится. Я точно знаю, что если буду петь Солодуху, и мне будет бросать каждая вторая женщина, я это не сделаю, потому что он мне не нравится. В Европе же я как упертый человек собрал песни, которых не слышали 95% проходящих мимо людей. Песни, которые у нас знают, в лучшем случае – материал группы«Кино». В Европе это Springsteen, The Cure», Radiohead. Правда, из Radiohead у меня была только «Creep», я просто тестил аудиторию на этой песне. Оказалось, что большой разницы нет: люди одинаково хорошо кидают и на Radiohead, и на The Retuses. Изначально у меня были только англоязычные тексты, позже я еще включил еще пару любимых и одну на белорусском языке – «Грай» Ляписов, просто для того, чтобы в Европе послушали белорусскую речь. Самое интересное, на песне «Грай» ко мне подходили многие, интересовались, что это за язык, говорили, песня очень красивая. И когда я объяснял, что это белорусский язык, люди удивлялись и не верили, что такой язык действительно существует.

Самые благоприятные условия для музыкантов – в Бельгии, на которую я изначально не ставил. Чем Франция отличается то Бельгии? В Бельгии очень круто и очень дешево. Здесь все говорят на французском, но и к англоговорящему относятся нормально, а уличных музыкантов действительно слушают. Во Франции и Германии многие бросают деньги на автопилоте: видят музыкантов, подходят, бросают и идут дальше. Не имеет значения, о чем ты поешь. А, допустим, в Швеции я видел девочку, которая пела песни группы «Кино», «Король и шут», «Арию». Она очень плохо это делала, но ей давали много денег. Почему так происходит? Я говорил на этот счет с человеком, который живет в Швеции с рождения. Он считает, что люди просто поддерживают тех, кто начинает заниматься делом - может из этого что-то выйдет. Вот она сейчас поет плохо, но будет видеть, что люди ее поддерживают, и у нее появится стимул.

Планы на будущее

В Беларуси я сейчас заканчиваю Академию искусств, но не вижу себя в звукорежиссуре. Я хочу заниматься кино. По первому образованию я сталевар. Но стал я им не потому, что очень хотелось. Просто отец серьезно заболел, его могло не стать в какой-то момент, и мне пришлось бы самому обеспечивать семью. В Европе есть огромное количество различных программ, можно бесплатно учиться и получать стипендию. Для учебы я рассматриваю Францию, Германию и Швецию – университеты, связанные с кинопроизводством. Многие ребята, которые уезжают учиться в Европу, считают себя обязанными поддерживать миф относительно того, что в Европе всем хорошо. Конечно, там ребята могут спокойно выйти на улицу и громко похлопать, чего нельзя в Беларуси, но при этом у них проблемы с деньгами: не на что жить, сложно найти подработку. Я пришел к выводу, что везде хреново. И в первую очередь, дерьмо в тебе, пока сам не поймешь, что тебе нужно от жизни.