Примечание редакции: Вы можете перепечатывать этот материал в своем издании, на сайте, в блоге и любой из соцсетей — не спрашивая нашего разрешения. 

Виктор Бабарико вышел из своего избирательного штаба и прошел пять метров по двору в сторону автомобиля. Его тут же узнали случайные прохожие и стали подходить фотографироваться, как к Элтону Джону. Через минут пять мы сели на заднее сидение в большую «Тойоту» со светлым кожаным салоном. Спереди ехали охранник и водитель. Я похвалила избирательный логотип Бабарико с рубиновым сердцем, а он вспомнил бабушку на пикете, которая кричала: «Мы хотим уважения и любви»! Дальше будет диктофонная запись голоса Виктора Бабарики с незначительными сокращениями и перебивками: 

– Я закаханы в каждое дерево, точку и деталь этой Беларуси, в каждую ситуацию и в людей, вне зависимости от того, кто они. Эти люди самые лучшие. Я люблю почти что Александр Григорьевича, несмотря на тот вред, который мне наносится. В любви самая правильная история – это возможность примирить всех, как сделали наши сердечки. Примитивно, да? А всех порвало. У человека должно остаться впечатление, что Беларусь полна чудес, в которых мы не отдаем себе отчет, но все равно продолжаем влюбляться.

Я в недоумении замолчала. Представьте ситуацию: банк разваливается, подруга Светлана (Светлана Купреева – Прим. Редакции) уже в тюрьме, новость о блокировке счетов приходит прямо туда, в автомобиль, а Виктор Бабарико сидит и рассказывает мне о любви. Это звучало как «I have a dream» Мартина Лютера Кинга, и было, черт возьми, неожиданно! 

– Давайте попробуем пройти жизнь человека от рождения и возникновения кругов любви до самого конца. Вот мы рождаемся. Матуля, безопасность, отец, маленькие братья и родственники – круг любви расширяется. Ты закаханы в бабулек и дзядулек, которые в раннем детстве взяли тебя на руки. Ты вышел в свой самый лучший двор: мама могла поругать, а друзья дать подзатыльник, но все равно я их люблю. Потом пошел в школу. Любимые учителя для каждого разные – один любит литературу, другой математику. Но у каждого есть хоть один учитель, который запомнится на всю жизнь. И это второй круг любви. 

Постепенно ты рос, набирался опыта. В стенах школы казалось, что большой мир опасен, а выяснилось, что эти незнакомые люди не такие страшные. Тебе 18 лет, ты пошел в университет или на работу – процедуры идиотские, а люди вокруг хорошие! Удивительная штука: колбаса может быть плохая, но продавец – хороший. Но я влюблен не в процедуры, не во власть или институты. Я влюблен в людей. Мне хочется не их менять, а условия, в которых они оказываются. Самих людей менять не надо, даже членов избирательной комиссии. Где бы ты ни жил, в нищей деревне или в столице, сколько бы тебе ни было лет, где бы ты ни работал – ты заслуживаешь любви. Люди, уехавшие из Беларуси, ругают режим и невозможность реализоваться. Но многие говорят: «Будут другие условия – вернусь». 

Мне хотелось добиться конкретики. Для меня, как журналиста, фактура – это истории из личной жизни. Но Виктор Бабарико, судя по всему, нарисовал своим математическим умом идеальную картину речи. Пока мы проезжали поля и лес по дороге в Бобруйск, он говорил о природе.

– У нас уникальная природа: в стране есть все четыре сезона. Ты не знаешь, на какое время брать отпуск, потому что едешь в лето и жалеешь о зиме, которую оставил. Само это ощущение – как расставаться с любимыми. Вроде устал и привык, а стоит расстаться и понимаешь – не хватает. Очень мало таких компромиссных стран, где любить можно все целиком. Это как настоящая влюбленность в женщину или в мужчину. Отдельно взятую часть тела – нос, рот, руки, глаза – ты всегда найдешь лучше. Есть страны с лучшей зимой, есть города красивее, есть лето теплее – но я закаханы в Беларусь целиком и в совокупности ее частей тела. 

– Замечание про тех, кто уезжает из Беларуси, ругая режим, и говорит о том, что вернулся бы, если бы что-то поменялось – правда. И еще я заметила, что беларусов в соседних странах просто обожают: особенно украинцы и москвичи. 

– Здесь вопрос не в оценке беларусов. Мы говорим о собственных впечатлениях от жизни. Вот я – обыкновенный влюбленный беларус. Здорово, если мое послание подтолкнет кого-то задуматься: оказывается, влюбиться в нас можно – «а я и не знал». Наше восприятие ситуации не может быть перенесено на людей. Тут как с теми же продавцами – они не виноваты, что продают плохую колбасу. Продавец как человек замечательный, и требовать от него, чтобы он перестал продавать, нельзя. Человек, вынужденный выполнять чужие приказы или должностные обязанности, не всегда действует, исходя из внутреннего состояния.

– Беларус в такие моменты себя забывает? 

– Не забывает, но он может оказаться в сложной ситуации. Представьте, 26 лет нас ненавидели. Из недолюбленного ребенка получается большая беда, когда он становится взрослым. Самого Александра Григорьевича губит детская недолюбленность и нехватка любви. Но это не значит, что у нас внутри нет этого желания любви. Поэтому ругать нужно не человека. Ругать нужно обстоятельства и менять систему, в которой он жил. 

– На какую? 

– Государство должно строиться на защите человека и его интересов. Если это культура, то это позитив. Если здравоохранение, то защита. Если спорт, то не ради «умру, но выиграю», а спорт ради удовольствия стоять на пьедестале почета за свою страну. Вся система государства должна стремиться к министерству счастья. Промышленность – это не уничтожение экологии, а любовь к природе. Знак ограничения скорости на дороге не должен означать, что в кустах прячется гаишник с радаром. Он должен быть предупредительным – если не снизишь скорость, влетишь в яму. Налоговая система не просто собирает деньги для государства, а распределяет их в вашу же пользу. Бумажка о регистрации предпринимателя, которую мы подписываем в государстве, должна быть не запретительной, а оберегающей. Ты как предприниматель должен понимать, что нарушив технические стандарты, причинишь вред себе в первую очередь. Процедуры и правила должны оберегать тебя, а не абстрактное государство от тебя. Даже судебная система – это не наказание, а шанс на исправление. Каждое действие системы, созданной в государстве, должно быть подчинено улучшению, любви, заботе и уважению.

Мы обгоняем два странных черных буса, и в машине шутят, что в Бобруйск едет группа захвата. Мне, конечно, не до шуток, я нащупываю паспорт в рюкзаке и морально готовлюсь оказаться вместе с кандидатом в изоляторе за несанкционированный митинг. Но это произойдет только через три дня, КГБ задержит Виктора по уголовному обвинению. А пока я не перестаю диву даваться его спокойствию. 

– Удивительная вещь – беларусы, оказываясь в многонациональных коллективах, были единственными, кто не образовывал землячества в армии. Зачем землячества? Мы знаем, что кругом классные ребята и со всеми дружим. Да, вроде это плохо – мы не можем объединиться в сообщество и отстаивать собственные интересы. С другой стороны, мы никогда не вызываем ненависти. У нас есть понимание общего интереса. Мы знаем, что все люди достойны любви, а раз это так – чего делить их на левых и правых?

Доярка в колхозе должна знать, что это молоко выпьет пилот национальной авиакомпании, а потом и министр, который примет декрет о развитии молочной промышленности. Это эффект бабочки – мелких и незначительных просто не существует. Любой твой поступок является началом огромной цепи, влияющей на всех жителей твоей страны. И страна меняется в лучшую сторону, когда ты делаешь свою работу хорошо.

Люди в Бобруйске собрались на площади перед торговым центром. Членов инициативных групп и им сочувствующих оказалось человек сто или двести. Бабушки, женщины с колясками, мужчины. Виктора не было слышно, потому что он приехал без микрофона – иначе сочли бы за несанкционированный митинг. Два милиционера стояли через дорогу возле аптеки за деревом и молча наблюдали. Было немного обидно, что кандидата в кандидаты в президенты слышат только человек десять в первом круге, а остальная сотня читает по губам. Люди снимали стримы, и голос Бабарико звучал одновременно эхом из десятка девайсов. За полчаса Виктор ответил на вопросы, и мы поехали в ближайший исполком сдавать подписи – нужно было успеть до конца рабочего дня навестить три бобруйских отделения. В машине Виктор продолжил говорить про круги любви.

– У каждого из нас есть воспоминание детства, где ты помнишь себя самым счастливым. Эмоциональный интеллект человека формируется в очень раннем возрасте, и такие воспоминания определяют нашу судьбу. Вот человек приходит в мир как чистый лист бумаги. У него есть только эмоциональное восприятие: тепло мамы, улыбка. Даже оставленные дети будут помнить заботливые руки санитарки. Эти люди вкладывают в нас что-то на самом раннем этапе, формируют еще не знания, а чувства. Я закаханы в Беларусь, потому что беларусы умеют очень хорошо окружать тебя с детства любовью. У нас нет катаклизмов. У нас все очень атмосферно, мягко и нежно. Я не рожден на берегу океана. Я не рожден в горах с их величием. Я рожден в мире, который очень теплый и домашний. 

Самый крупный исполком Бобруйска выглядит как мавзолей. У дороги стоит выцветший билборд с фотографиями почетных жителей города, среди них Лидия Ермошина. Я подумала, что и при Бабарико этот билборд никуда бы не делся – разве что объявили бы тендер на хорошего дизайнера, потому что синий милицейский фон и устаревшие рамки никак не добавляют почета уроженцам. Виктор Бабарико отправился сдавать подписи вместе с охранником. Их не было полчаса. 

– Большая часть беларусов окружат тебя заботой, как нас сейчас во время сдачи подписей. Кто-то думает, что мы всегда ходили под пугой. Да не ходили мы никогда! Мы просто давали возможность вам самим понять, что вы поступаете неправильно. Наше согласие терпеть не продиктовано нашей слабостью. Оно продиктовано любовью. И когда окончательно убеждаешься, что не понимает человек – тогда хрен с тобой. Тогда партизаны и паровозы под откос. Но даже наше партизанство проистекает от нежелания верить в то, что насилие, война и силовой метод приводят к хорошему. Мы знаем, что пересидим всех бегающих и орущих. Беларусов все время освобождали: россияне от поляков, поляки от россиян. Удивительная штука: мы представляли из себя такую ценность. Мы не слабые. Мы просто мудрее. Потому что наша тяга к нежности и любви формируется в детстве. 

Дальше начинается ранний этап формирования нации – период коммуникации со сверстниками. Я выхожу в подростковый мир, и мне важно понять, как относиться к себе подобным, живущим в других семьях и условиях. И здесь происходит удивительная штука: есть народы, для которых на первом месте род и племя, есть считающие расу главной. А вот я закаханы ў Беларусь потому, что для нас все хорошие и все друзья. У меня нет индивидуалистичной принадлежности к нации и территории – меня просто этому не учат ни учителя, ни родители. Ты выходишь не исключительным народом, а народом, любящим всех. Яркий пример ВКЛ – там много народов жило, и у каждого было свое имя. В любые периоды беларусы были компромиссным своеобразным народом, наша индивидуальность выражалась в приятии другой индивидуальности без отстаивания собственной правоты. Что делает захватчик? Насаждает свою историю. Слабый народ подчиняется и забывает себя. А мы поглощаем и ассимилируем. Раз – и потихонечку все оказываются беларусами. И беларуская мова никуда не девается!

Третья история уже про взрослую жизнь. Я закаханы ў Беларусь потому, что мы не мешаем никому жить. Мы делаем бизнес, не завоевывая, не отжимая, не конкурируя. Органически растем и готовы к любому объединению. Мы как партнеры просто уникальны – во всем мире говорят, что беларус кинуть не может. Он может не заплатить, но будет знать, что он должен. Если он поднимется, то точно отдаст. Я закаханы в Беларусь потому, что мы не можем обмануть ради собственной выгоды. Мы уважаем наших должников и кредиторов. Мы не приходим, чтобы вставить им паяльник куда не нужно. Даже когда нужно – все равно не вставляем.

И последнее – период ухода. Здесь круг любви замыкается. Мы становимся стариками, которым в руки попадают те самые немаўляткі. Мы сами когда-то станем воспоминанием для нового поколения. И не важно, есть у нас свои дети, или это племянники, или чужие дети. Есть разные старики: путешествующие по всему миру и рассказывающие о былых подвигах. Есть старики, которые сидят и бурчат. А наши старики хотят всю свою прожитую жизнь отдать тем, кто попадает в их сферу влияния. Всё это «поешь», «а когда замуж выйдешь?» – забота уже не о себе. Пришла пора подумать о своих детях, чужих, собаках и кошках во дворе. Мы заворачиваем окружающий мир теплой коўдрай. Старики замыкают этот неразрывный круг, и я закаханы в Беларусь потому что умираю, окруженный любящими людьми в любимом месте.

Виктора Бабарико задержали через три дня – в четверг 18 июня. Статьи, по которым его предъявлено обвинение, не разглашаются. 365 тысяч из 434 тысяч собранных подписей поданы в ЦИК, решение о регистрации в кандидаты в президенты Беларуси будет принято 14 июля.