Каждый десятый, кто умер от COVID-19 в Беларуси, – медик. И это один из самых высоких показателей смертности среди врачей в мире. При этом медикам в нашей стране, кажется, запрещено говорить – мы уже писали о нескольких случаях, когда после интервью снимали главврачей, задерживали фельдшеров и вызывали в прокуратуру диагностов. Поэтому KYKY решил узнать, что медики пишут в свои социальные сети. Из соображений их безопасности все имена и лица мы скрыли. Фото в материале носят иллюстративный характер и добавлены из других аккаунтов врачей.
«Нашу больницу выбрали как опорную для коронавируса – страшно». Анестезиолог-реаниматолог
4 февраля. Из 8 поступлений за сутки 5 пневмоний. Консультации в других отделениях – пневмония, по телемедицине – пневмония, роддом – пневмония. Ещё пару дней, и от слова «пневмония» буду ловить истерическую дугу.
6 февраля.
– Основным диагнозом ставь пневмонию.
Спустя пол часа:
– Все написала?
– Да, пневмонию основным.
- На**я основным?
– Вы же сказали.
– А, так уже не надо.
Когда заведующий – бывший военный, это отдельный вид искусства. «Стой там – иди сюда» называется.
19 марта. Я пытаюсь не думать, что скоро не станет свободных коек.
20 марта. Нашу больницу выбрали как опорную для коронавируса. Ожидаемо, но страшно. Страшно, что защиты нет никакой. Но я собрала сумку из трусов, носков и мыльно-рыльных средств. Сидим, читаем *улиард протоколов, пытаемся шутить, занимаем места для жилья в больнице. И я не паникёр.
18 апреля. (вышла замуж и до начала мая не делала постов о работе – Прим.KYKY) «Потом был пир во время чумы, а у нас была любовь во время холеры». Красивая большая свадьба будет потом, обязательно будет. Ну а сегодня мы наконец-то женаты и счастливы.
«Решать, кому из пациентов нужнее кислород, – это полный отстой». Терапевт
20 апреля. Пока перерыв в работе, нахожусь в «чистой» зоне. Позвонила бабушке с дедом, сижу слушаю, как дед рассказывает про то, как возится с огородом, ремонтирует машину, а у меня на глазах слёзы – мы так давно не виделись! Вирус забирает у нас время, которое мы могли бы провести с семьей.
24 апреля. Ничего не имею против бодипозитива и принятия своего тела, однако как врач я все еще против ожирения. Не то чтобы я загоняю людей в какие-то рамки, но и в рамки нашего аппарата КТ при необходимости мне их загнать не удастся, если вес будет более 130 кг.
27 апреля. Маленький праздник: сегодня вышел на работу мой невероятно классный и толковый коллега, который три недели лечился от коронавируса. Ура!
28 апреля. Заехал пациент типа с пневмонией, оказалась стенокардия. Набрали анализы, ждём. Вышли с коллегами на улицу. Следом идёт мой подопечный с фразой: «Можно сигаретку?». Пауза:
– Ничего, что вы к нам с сердцем попали?»
– «Бросить никак не могу! Доктор, но я же не умру?»
– «Не должны».
1 мая. Сегодня настал тот самый момент, когда я вынуждена была госпитализировать пациентов без подтверждённой коронавирусной инфекции в отделения, где лежат люди с «ковидами». Абсолютно «чистых» отделений нет совсем».
4 мая. К слову, большинство моих вчерашних пациентов отмечали, что первые симптомы начали появляться у них 23-24 апреля – аккурат на пятые сутки после Пасхи. Как раз попали в среднюю длительность инкубации ковида. Штош, ждём грядущие выходные.
5 мая. Решать, кому из пациентов нужнее кислород – это полный отстой, ребята.
6 мая. Лучший вчерашний комплимент от пациента мужского пола:
– У вас глаза хорошие.
Я, отшучиваюсь:
– Спасибо. Это единственная часть лица, которую хоть через маску видно.
– Я просто следователем работал.
«Ощущаю себя Дунканом Маклаудом». Анестезиолог
29 апреля. Все пульмонологи, с которыми я нахожусь в одной ординаторской, оказались SARS-CoV-2-положительными. Мои три мазка и антитела всё ещё отрицательные. Ощущаю себя Дунканом Маклаудом.
1 мая. Последнее дежурство в ковидном ПИТе отработано. На ближайший месяц по графику я экстренный анестезиолог в чистом корпусе. И да будет так, пожалуйста, потому что моя кукуха требовала экстренной консультации психиатра после каждого дежурства в апреле.
6 мая. Одноклассники нашей коллеги собрали нам респираторы и костюмы, передали больнице. Их приняла главная медсестра. Сделали фотки, выложили в инстишку. Мы обрадовались, что наконец нам прилетят новые СИЗы. Но что-то никто не спешит сообщать, что они у нас появились.
6 мая. В начале всей этой кутерьмы я обещала скинуть расчётник. И действительно, никто не обманул, я получила доплату согласно отработанным часам.
«Обидно, когда ты – доктор Никто». Невролог
31 марта. Обидно, когда ты – доктор Никто.
2 апреля. Почему до сих пор нет петиции с просьбой сменить президента?
7 апреля. Уже думаю о том, как отблагодарить всех, кто сейчас помогает врачам, после того, как все закончится. Лично от себя думаю сделать пару консультаций или процедур в день специально для спонсоров (если не уволят).
14 апреля. Устала что-либо объяснять, спорить, доказывать. Сижу и смотрю, что станет последней каплей: количество или чья-то конкретная смерть.
30 апреля. Вот будет прикольно, если все узнают, что врачи и до пандемии постоянно рисковали своим здоровьем и получали при этом копейки.
Сейчас в чатике зашёл разговор про доплаты, которые как бы есть, но их нет. Как обычно, деньги поделят наверху и до обычного доктора ничего не дойдёт.
5 мая. Вообще не понимаю, кто идёт в статистику, если за сутки в одном стационаре 6 смертей с установленным диагнозом, а в статистике – +3 по стране.
«Мне сегодня снова снилось море». Педиатр, детский ревматолог.
29 апреля. После четырех выходных и с мыслями о предстоящей работе я думала, что я сдохну раньше, чем засну нормальным крепким сном.
29 апреля. Сдали мазок на ковид 21.04, а результата нет и по сей день. «Все еще в работе». Тут пока узнаешь, что болен, уже три раза выздороветь успеешь.
30 апреля. Звонок в ординаторскую: «Здравствуйте, я мама М. Ему сняли ПВК? Знаете, я ведь и сама фельдшер. Я, конечно, не хочу учить вас работать, но, может быть, вы это зря? Может быть, вы еще сегодня ему в/в введете, а завтра уже начнете давать ЛС через рот?».
3 мая. Мне сегодня снова снилось море, и это снова был самый жестокий сон.
6 мая. В который раз убеждаюсь, насколько всё-таки испытание деньгами и властью сложное и для многих непосильное.
6 мая. Сегодня раздали цетлики. День работы врача с ковидом в нековидном отделении (7,40 рабочих часов/день) – около 70 беларашенских рублей без вычета налогов. Я доволен.
7 мая. Из-за отсутствия нагрузки в педиатрических УЗ, педиатров не ковидных отделений отправляют во внеочередной добровольно-принудительный отпуск. Как альтернатива – работа на голый оклад (~170$).
«Как я стала контактом 2-го уровня не зная о том, что уже являлась контактом 1-го». Врач аллерголог
5 апреля. Хочу ли я идти завтра на работу, когда нас ждёт неизвестность? Нет, не хочу! Имею ли я на это право? Нет, не имею. Не потому что меня уволят или накажут или ещё что. Я знаю, что нужна своим пациентам, коллегам и уж тем более знаю, что один мой знакомый со своими друзьями собрал для нашей больницы, скажем так, гуманитарную помощь. Ребята, видеть такую отдачу от абсолютно посторонних людей – бесценно! И как вы думаете: действительно ли я имею право спрятаться от всей этой пандемии, как испугавшись (за себя, за своих близких и детей) сделали некоторые коллеги (и я могу их понять)? В этот момент мы особенно нужны людям.
Всего-то два с половиной часа ношения респиратора алина ffp2 — и всё, я папье-маше 🤷🏻♀️ pic.twitter.com/yxZZOxQvAB
— реанимационная штучка (@mal_mars) May 5, 2020
6 апреля. Когда беларусы пытаются помочь медикам, наше правительство нас же и обворовывает. Получили сегодня расчетники, а там – слёзы на глазах. Кто на 40 рублей меньше получил, а кто – почти на 100 или даже на 150. У нас просто нет слов. Так ещё и вычли из зарплаты взносы в красный крест! Нет, я не против этих взносов, но эти взносы – это благотворительность, а не содранные с зарплаты 5.40. А ещё если учесть курс доллара, то где «всем по 500$»? Документы мы никакие не подписывали. И знаете что? Нам в первые дни не давали ни бахилы, ни перчатки. И я ещё должна что-то платить, когда нам дали по комбезу или халату и сказали кварцевать их, когда они должны были быть одноразовыми? Это наша же безопасность! И я не виню администрацию, я понимаю, что это не от них все исходит: сколько чего дали то и разделили между всеми. Но по-моему это уже перебор. Как жить в таком государстве, когда человеческая безопасность и жизнь – ничто?
14 апреля. «Как я стала контактом 2-го уровня, не зная о том, что уже являлась контактом 1-го». В последнюю пятницу марта ко мне поступало много человек, т.к. мои палаты были более свободными. Поступила одна женщина с пневмонией. Она мне сообщила, что несколькими этажами ниже лежит ее муж и тоже лечит пневмонию. Мне это показалось немного странным, т.к. семьями пневмонией не болеют. На мне была лишь одна маска и информация в голове, что нужно мыть руки. Мы отработали и ушли домой. За те выходные к нам в отделение поступило 22 человека. Это был тихий ужас! Врачи не успевали их осматривать и делать назначения, а медсёстры – ставить капельницы, раздавать таблетки и делать выборки.
Вечером понедельника того же дня мне позвонила старшая медсестра нашего отделения, и у меня в душе что-то немного ёкнуло. «Скажите мне быстро ваш адрес и год рождения». На мой вопрос: «А что, собственно, случилось?», – последовал ответ: «Контакт 2-го уровня». Моя коллега-врач была контактом 1-го уровня. Ее пациента в понедельник поздним вечером или уже даже ночью перевели в другую больницу, т.к. наша больница была чистой. Во вторник приняли решение взять мазки на Covid-19 у всех пациентов с пневмониями и у сотрудников. К концу рабочего дня мы уже знали, что у нас почти все отделение сотрудников состоит из контактов 1-го уровня. В очереди с моей коллегой смеялись, мол, недолго она в лидерах ходила. Это такой юмор. В итоге получилось так, что я со своей пациенткой covid+ контактировала раньше, чем кто-либо из докторов. Так я узнала, что уже с той пятницы я была контактом 1-го уровня.
1 мая. День сумасшедший. Обход. В нынешнее время я его не люблю. Ты идёшь, одетый в этот «скафандр», с собой тонометр, фонендоскоп, пульсоксиметр и баночка с ватными шариками, пропитанными септоцидом для обработки всего вышеперечисленного. Мы не носим с собой истории и листы назначений. Просто потому, что мы не сможем их обработать. Все несём в своей голове, а если из неё что-то выпало, идём обратно в ординаторскую и восполняем потери.
В нашем отделении 2 коридора. Одни палаты выходят на солнечную сторону, а вторая часть палат остается без солнышка. У меня 3 палаты, которые находятся на солнечной стороне. Заходя в них, я начинаю медленно таять. Пот стекает по лицу. Под очками в глаза, под респиратором – в рот, по спине, волосы мокрые. Это звучит не очень красиво, да и чувствовать это не очень приятно. Вытереться ты не можешь: нельзя трогать свои СИЗ на лице грязными перчатками.
«Скоро мои мешочки под глазами захватят меня в плен». Интерн в хирургии
20 апреля. Очень сильно надеюсь, что студенты медвузов, читая высказывания великого вождя психоза, начнут усиленно учить язык и готовить документы для того, чтобы бежать из этой страны.
26 апреля. Есть ощущение, что вот эти последние месяцы интернатуры мне для того, чтобы я спилась.
3 мая. Скоро мои мешочки под глазами захватят меня в плен.
5 мая. Мамочки, верните меня на тот курс, где я думала, что топочка – это самое противное, что со мной случалось. Ну пожалуйста, я все-все выучу.
5 мая. На самом деле, все медики не устают от работы так, как их морально ломает болезнь коллег и, увы, их смерти. Близких и не очень людей, с которыми ты, как бы пафосно это ни звучало, знаком через несколько рукопожатий. Своих учителей и товарищей или тех, кто мог бы ими стать.
«Перестаю понимать, куда делись пациенты без ковид, и где они сейчас лечатся». Врач-профпатолог
12 апреля. Я живу с медсестрой, работающей с ковид. Она стирает одноразовую шапочку и костюм дома, как вы понимаете, не по своей прихоти. Мне тоже выдали 4 марлевых маски, со словами: «Постираете, поутюжите и отдадите – они учётные. Господи, давай выйти из этого всего здоровой и невредимой».
24 апреля. Я уже перестаю понимать, куда делись пациенты без ковид, и где они сейчас все лечатся.
30 апреля. Эпидемия дала мне возможность переосмыслить некоторые аспекты жизни. Отношение к себе, ко времени, к работе, к своим целям. Понять уникальность свою и своего пути. Как никогда чувствуешь, что нужно жить сейчас, ведь это лучшее в твоей жизни, потому что завтра может просто не быть.
2 мая. Боже, что еще мы должны сделать, чтобы общество и государство стало нас уважать? Даже смерть во имя других не делает медицинских работников лучше. Знали куда шли. Это просто позор.
6 мая. А ещё, дорогие граждане беларусы, я надеюсь, что вы проявите сознательность и благоразумие в отношении парада и примете правильное решение для себя и своих близких, здоровья вам.