Когда компания «А-100 Девелопмент» приглашала эксперта по финскому образованию в Минск, сама явно не ожидала, что возникнет такой ажиотаж. Место встречи пришлось менять дважды. Ведущий мероприятия даже пошутил, что возникали мысли перенести мастер-класс в «Минск-Арену». Не исключаю: если бы компания задалась такой целью, Стинг кусал бы локти от зависти. Информация на сайте гласила, что встреча покажется интересной завучам и директорам школ, руководителям попечительских советов и членам родительских комитетов, архитекторам и проектировщикам школ. Желающих приобщиться к финскому образовательному чуду ждал концертный зал «Минск», что приближает популярность Кари Лоухивуори к Михаилу Жванецкому.

«Я очень впечатлён, что пришло так много людей. Я не рок-звезда, я всего лишь учитель, вы ошиблись местом», — пошутил бывший директор школы Кирккойярви, но был не так далёк от истины. Скупая на эмоции беларуская публика периодически принималась аплодировать его крамольным мыслям – самое родное для нас средство выражения протеста власти. Если бы Кари залез на броневик, произнёс революционную речь и предложил взять штурмом Министерство образования, то эта цитадель бы безбожно пала.

Кари делится секретами успеха образовательной системы своей страны: короткие учебные дни, много времени для игр, небольшие домашние задания и длинные каникулы. Зал, изнасилованный советской системой образования, одаривает гостя радостными аплодисментами.

Кари подробно рассказывает про реформу образования в Финляндии 1972 года и произносит: «Были отменены школьные инспекторы». Публика приходит в восторг, хлопая после каждого предложения. «Каждый учитель в этом зале знает, что инспекция – это театр. Ты надеваешь галстук и костюм, приходит инспектор – и все улыбаются. Дети напуганы, им говорят: «Если ты что-то сделаешь неправильно, после проверки ты пожалеешь. А когда инспектор покидает школу, все достают сигареты и снова начинают нормально жить». И зал это знает. Наши школьные деятели достойны дипломов театральных вузов – и как актёры, и как режиссёры-постановщики. Некоторые из присутствующих с детства сталкивались с ролевой игрой «Ревизор» и могли бы рассказать такое, от чего у финна встали бы волосы дыбом на голове, даже несмотря на то, что он прекрасен и лыс.

Кари хвастается, что в Финляндии профессия учителя очень престижна. В стране нет нефти, как в Норвегии; есть «зелёное золото» – леса, но невозможно бесконечно продавать бумагу. Сила государства – в образованных гражданах. Зал аплодирует, оплакивая зарплаты учителей и проходные баллы в БГПУ им. М. Танка.

Кари щедро посыпает наши раны ядрёной солью, поясняя, что обучение, материалы, питание в финской школе бесплатны. «Мы не тратим деньги на лишние вещи, деньги не оседают в частных карманах». Зал воодушевлён, что заставляет фантазировать о нашем мини-Навальном от системы образования, рассказывающем о нечестных состояниях, сколоченных на недокладывании мяса в школьные пирожки.

Кари идёт ва-банк с упоминанием того, что на престижные педагогические специальности в основном поступают женщины, потому что они показывают лучшие результаты, чем мужчины. Зал равнодушен. Феминисток в зале не оказалось.

Кари будоражит сознание порнографическими вещами: в Финляндии не навязываются реформы сверху, учителя и администрации школ принимают участие в их планировании. Зал в приятном шоке вспоминает старую добрую игру «Угадай, что стукнет в голову завтра власть имущим».

Кари заявляет о бесполезности соревнования школ между собой. «Мне как учителю нет необходимости знать, показала ли соседняя школа лучшие результаты в тестах». Залу тоже плевать на соседние школы, особенно финские, поэтому он хлопает во все ладоши.

Кари также проясняет, что ученик должен стремиться превзойти свои собственные показатели, а не состязаться с другими учениками. Зал почему-то хлопает, словно мы обучаемся в высококонкурентном американском обществе.

Кари сообщает, что нельзя вышвыривать ученика из системы: он вернётся с большими проблемами, и обществу это будет стоить дороже. Криминал, наркотики… Зал говорит криминалу и наркотикам нет, поэтому отчаянно аплодирует. Кари провоцирует: учителя свободны в выборе методик, так как именно они являются экспертами в образовании. Зал буйствует так, что на ум приходят опасения, уж не ощущает ли себя беларуский учитель бесправным аппаратом по обслуживанию детских мозгов.

Кари приносят вопросы зрителей, которые они задавали по вайберу. Первый такой: «Влияет ли внешний вид, а именно школьная форма, на успеваемость детей?». Бывшему директору сложно понять суть вопроса, но в итоге он отвечает: «Лучшая форма – это джинсы и худи! И даже многие учителя носят джинсы и худи». Зал близок к оргазму.

Кари озвучивают другой вопрос из зала: «Не является ли игровая форма профанацией обучения? Мышцы растут через боль. Чтобы в голове осталась одна страница информации, нужно прочитать сто». Зал бунтует, зал мысленно витает в счастливых финских облаках и не хочет возвращаться на грешную постсоветскую землю. Моя подруга желает задающему вопрос остаться без потомства, не зная, что его задала я и что ответ на него очень важен: именно это возражение должно приходить на ум тем, кто учился в советской школе и преуспел, тем, кто может повлиять на что-то в современной Беларуси. Кари объясняет, что обучение в финской школе – это не «дураковаляние». Главное – не давать чрезмерную нагрузку в младших классах, а увеличивать её постепенно. В конце концов, всё завязано на личной мотивации ученика.

Я удивлена, что по окончанию речи зал не поднялся и не запел с цоевской хрипотцой: «Перемен! Мы ждём перемен!». По логике вещей, преподаватели должны были разойтись с горьким послевкусием и осознанием того, что ждать рая по-фински придётся долго. Все остальные – с завистью и оплакиванием бесцельно прожитых школьных лет.

Если без шуток

Финская система образования нацелена в первую очередь на психологический комфорт и отсутствие давления на ученика. В первых классах упор делается на социальное взаимодействие, а не на получение новых знаний. Акцент – не на академичность, а на практичность. Интересно то, что в финских школах возникает общее образовательное пространство: здесь искусства сливаются с историей, химия – с трудами и иностранным языком.

Ученики Кари увлекаются рыбалкой, а значит, им понадобится биология – чтобы знать, какая рыба водится в водоёме; рисование – чтобы начертить модель удочки; урок труда – чтобы эту удочку смастерить.

Отличается и методика преподавания иностранных языков (о которой Кари, увы, не рассказал). Языки учат через вовлечение во взаимодействие: матери не придёт в голову мучить малыша падежами и спряжениями, он заговорит сам в определённой ситуации.

Безусловно, финская система образования отлично реагирует на вызовы времени. Сегодня, когда любой факт становится доступным через минуту, ребёнок должен не столько знать наизусть все реки и столицы мира, сколько понимать, как найти и интерпретировать информацию. При растущей роботизации производства человек должен обладать такими навыками – прежде всего, креативными – которые недоступны роботу.

Международная программа по оценке образовательных достижений учащихся (PISA) неизменно отмечает высокие результаты финских школьников (правда, ухудшающиеся с 2006 года). Из 72 стран, принявших участие в последнем тестировании, Финляндия занимает 13-е место по математике, 5-е место по наукам, 4-е по чтению. Что интересно, безусловный лидер в каждой категории – всё же Сингапур, где практикуется довольно жёсткий подход к обучению. Беларусь в тестировании не участвовала, так что сравнить мы, увы, не можем.

Конечно, финская система образования вызывает не только завистливые восторги. Юрий Смыслов, заместитель директора Центра экономического развития и сертификации Института экономических стратегий РАН (ЦЭРС ИНЭС), высказывает такое мнение: «Я бы хотел напомнить, что современные успехи Финляндии достигнуты за счёт вклада людей, которые учились по классической системе, в том числе, частично заимствованной у России. На что будут способны люди, которые в молодости, в основном, музицировали и рисовали, покажет время… Высокими результатами в рейтингах PISA обольщаться не стоит: они проверяют элементарную функциональную грамотность, умение понять и осмыслить прочитанный текст. Но если копнуть глубже, то выясняется, что дети, подготовленные по системе вроде финской, могут найти информацию в интернете, но не в состоянии понять, стоит ли доверять источнику. Они могут прочитать и пересказать прочитанное, но не понимают, ерунда там написана или нет. Сторонникам финской системы стоит понимать, что критическое мышление, умение анализировать и обобщать, делать выводы, прогнозировать последствия, устанавливать причинно-следственные связи – всё это приходит только по мере изучения наук в их классическом виде».

Противники финской системы образования вытаскивают из рукава и другой козырь: такая система стремится свести всех к единому среднему уровню. Для отстающих делается всё, а вот талантливые дети явно недогружены и теряют мотивацию.
Важно понимать, что система образования в Финляндии не существует автономно, а встроена в концепцию welfare state – государства всеобщего благосостояния, где применяется прогрессивное налогообложение и перераспределение богатств. Налоговая нагрузка в стране высока, так что страна вполне может себе это позволить и бесплатность обучения, и высокую оснащённость школ.

Вместо вывода стоит сказать, что если мы хотим соорудить в наших школах тихую финскую гавань, то мы должны принимать её со всеми достоинствами (от которых у целого зала взрослых людей расширяются зрачки) и недостатками (с которыми нужно учиться работать). А еще нужно понять, что всё это маловозможно без укрепления гражданского общества, без стремления воспитать чувство собственного достоинства и ответственность в целом. В общем, без демократизации в самом широком смысле этого слова.

А полное видео выступления можно посмотреть тут: