В ближайший час мы поймем расположение сил в этом трио: Вероника Цепкало – опытный боец, разговаривает уверенно и в одной тональности – за все интервью ее тронет только тема детей и ролик с якобы ее мужем. Мария Колесникова – главный распространитель любви. В ее образе всех подкупают улыбки и сердечки, но, кажется, мы все не замечаем за этим внутреннего стержня. Ну а в Светлане Тихановской домохозяйки осталось не больше, чем на 3%. Она все еще шутит, говорит, что ей в политике не место, – но взгляд у нее все тяжелее, а ответы – всё четче. Перед нами главный альтернативный кандидат в президенты.

Мария Мелехина, KYKY: Первый вопрос мы хотели бы задать про ваши пикеты – сейчас они больше похожи на концерты рок-звезд. Расскажите про ваш гастрольный график. Элементарно – где вы ночуете?

Светлана Тихановская: (смеется) Ночуем мы где придется. 

Вероника Цепкало: Лучше расскажи, где мы едим! Это будет интереснее (смеется).

Светлана Тихановская: Едим тоже где придется. В основном, на заправках. Бывает так, что между городами 10 минут разницы – приходится ехать на заправку, чтобы быстро перекусить и поехать дальше. Ночуем то в гостиницах, то в гостях. Иногда – в машине. 

Вероника Цепкало: Я первый раз в жизни попробовала такое разнообразие хот-догов. Не знала, что их такое количество: французский, тройной, хот-дог с перцем, с томатным соусом... Даже в такой ситуации мы находим свои плюсы. 

Мария Колесникова: Открываем новую кухню (смеются). 

Светлана Тихановская: Впечатления от пикетов-концертов самые приятные. В этом году люди вообще проявили чудеса самоорганизации. Гомель сам по себе большой город, все таки родина Тихановского. И Могилев – у нас там Вероника родилась – но мы думали, что там будет меньше людей, потому что…

Вероника Цепкало: Традиционно Могилев поддерживал нашу действующую власть. Он [Лукашенко] позиционировал, что это его родной регион, родная область. До этого в Могилеве мы не видели такого накала страстей. Но даже там на митинг в поддержку Светланы Тихановской пришло большое количество людей. Меня радует такая активная позиция могилевчан.

«Мама, мне страшно за тебя»

Ирина Михно, KYKY: У меня вопрос к Светлане. В интервью TUT.by вы сказали, что Сергей знает про объединение штабов и передал вам, что он согласен с этим решением. Почему вы не говорите, как именно получили от мужа послание? 

Светлана Тихановская: Я прошу не задавать мне этот вопрос.

Ирина, KYKY: Но вы в интервью озвучиваете, что и Сергей, и Виктор в курсе происходящего. 

Светлана: Да. Я знаю, что им приходят газеты. В какой-то из них Сергей видел наше выступление. Телевизор, к сожалению, ему еще не передали – уже два раза пытались ему передать. По БТ все равно же не покажут.

Анастасия, KYKY: Но вас-то показали.

Светлана: Сегодня еще выступлю на БТ – и может, тогда телевизор ему и отдадут (смеется). 

Ирина, KYKY: Светлана, вам уже задавали вопрос о том, что вы уже не помещаетесь в тень Сергея, на что вы ответили, что только благодаря ему вообще находитесь на своем месте сейчас. Вы правда готовы вообще уйти из политики, когда исполните свою миссию по переустройству выборов?

Светлана: Конечно. Политика – это абсолютно не мое. Понимаете, я же не знаю, как всё сложится. Возможно, я буду в этих кругах. Не знаю – главной учительницей страны, например. Но сама политика – нет, абсолютно не моё. Я не умею не людьми управлять, не умею и не хочу разбираться в этих тонкостях. Все равно политика, как бы там ни было, это…

Мария: (смеется) Странное занятие. 

Светлана: Очень запутанное. Там надо делать все эти ходы, многоходовочки..

Ирина, KYKY: Но это же азарт.

Светлана: А я не азартная. 

Ирина, KYKY: В казино ходили? 

Светлана: Никогда. 

Анастасия, KYKY: Думаю, вам так часто задают подобные вопросы, потому что в наших странах не привыкли к институту первых леди. Нет ощущения того, что у президента может быть супруга, которая тоже на многое влияет. Поэтому все думают, что вы либо остаетесь, либо выбываете. Мне даже кажется, что закона о домашнем насилии у нас до сих пор нет, в том числе потому что нет института первых леди.

Мария: Кстати, к нам обратились те, кто инициирует закон о противодействии домашнему насилию, чтобы мы с ними встретились. Когда у нас будет время, мы обязательно это сделаем.

Анастасия, KYKY: То есть вы можете заниматься этим?

Вероника: Будем стараться.

Мария, KYKY: Есть ли у вас план на случай, если Светлану снимут с выборов? Вокруг кого из действующих кандидатов может произойти объединение?

Светлана: Опять этот вопрос… Почему никто не думает о том, что потенциально могут снять и действующего президента с выборов из-за провокации? А что? Все кандидаты в равных условиях. Могут, конечно. У нас все могут – вы же видите, как действует наша власть.

Мария: (Светлане) Вот ты говоришь, что не хочешь заниматься политикой, а ответы у тебя на 100% политические. 

Мария, KYKY: Вы опасаетесь провокаций в свою сторону? 

Светлана: Опасаюсь тех, в ходе которых могут пострадать люди. Власти могут пожертвовать здоровьем – не хочу говорить, что человеческими жизнями, – для того, чтобы потом сказать, что на пикете Тихановской случилось что-то из ряда вон выходящее. Вы же видели наши пикеты: у нас все аккуратно, мирно. Все друг друга поддерживают. Мы сейчас сделали запросы в МВД по обеспечению нас дополнительной охраной, чтобы нам предоставляли скорую помощь, чтобы она стояла рядом с пикетом. Потому что большое скопление людей всегда опасно. А если кто-то захочет устроить провокацию, он ее устроит – но люди же будут понимать, что она исходила не от нас.

Ирина Михно, KYKY: В Telegram-каналах была информация, что в Речице на пикете заметили снайпера в окне.

Светлана: Это вброс – ну какие снайперы, ребята? Мы живем в 21 веке, кто будет…

Вероника: Зачем кому-то бояться трех женщин? Мы действуем в рамках закона.

Светлана: Сейчас может быть много вбросов, чтобы запугать и остановить. Не надо всему верить. Как когда нас остановила ГАИ и все начали кричать «провокация!» – а человек просто выполнил свою работу и проверил документы. 

Вероника: Я со своей стороны отметила, что ГАИ к нам отнеслось очень лояльно. Мы не видели агрессии с их стороны, они вели себя очень приветливо и дружелюбно.

Мария: Я скажу больше: когда мы гуляли по пешеходке, там ребята [милиционеры] следили за порядком, потому что много людей собралось. Абсолютно спокойные – мы им подмигивали, сердечки показывали, она нам показывали сердечки в ответ. Просто класс. 

Светлана: А я видела ролик, где милиционер «отмазал» велосипедиста от тихушника. 

Мария: И его уволили уже, но мы будем его поддерживать. Люди будут собирать для него деньги и искать работу.

Светлана: У меня часто спрашивают, мол, а тебе не страшно? Страшно всем. Мне страшно идти дальше. Человеку, которого заставляют идти голосовать досрочно, тоже страшно. Но он может переступить свой маленький страх и не пойти досрочно. Милиционер переступил свой страх перед тем, чтобы быть уволенным, и защитил этого велосипедиста. Если каждый так сделает, на самом деле, ничего страшного уже не случится. Легко, конечно, точно не будет, но мы же понимаем, к чему мы идем: к жизни без диктатуры.

Анастасия, KYKY: Мы задали вопрос про потерю статуса кандидата, потому что, к примеру, Наталья Радина, которая возглавляет «Хартию», делает посты о том, что Тихановскую якобы хотят снять с выборов – мол, у нее есть информация. Раз даже в публичном поле есть такие заявления, вы же явно об этом думаете. 

Светлана: Конечно, мы иногда об этом думаем. Но мы идем к цели – и зачем думать о том, что может случиться, если надо думать о том, что происходит сейчас?

Анастасия, KYKY: Я правильно понимаю, что у вас нет запасного плана на случай, если вашу кандидатуру снимут? 

Светлана: Нет, вы неправильно понимаете (смеется). 

Мария: Самый главный план состоит в том, чтобы все люди взяли на себя ответственность за будущее. И мы своим примером, тем, что мы взяли на себя эту ответственность, точно так же показываем: ребята, ваше будущее в ваших руках. 

Светлана: Снимут Тихановскую – вы останетесь. 

Мария: Вы и решайте, что делать, пожалуйста (улыбается). 

Светлана: Когда Сергея посадили, люди самоорганизовались. У них не было лидера, но они же это сделали. Сто человек осталось у нас, и они собрали 140 тысяч подписей. Это подвиг нашей инициативной группы и тех людей, которые приходили на пикеты, несмотря на провокации и... Как правильно тихушников назвать? 

Мария: Тихушники! 

Ирина, KYKY: Светлана, ваши дети сейчас далеко от вас. Что они говорят вам по телефону? Знают, что их мама может стать президентом?

Светлана: Дочь у меня еще маленькая, ей пять лет, она пока ничего не понимает. А старшего сына мы долгое время оберегали – у нас папа был в командировке, мы с детьми рисовали ему открытки. Но старший сын уже в интернете и раньше очень активно следил за папиным каналом «Страна для жизни». А сейчас вдруг там стала появляться мама. Он на подсознательном уровне понял, что что-то происходит. Ему никто не говорит, что это выборы, что это опасно. Он не понимает, конечно, что мама может стать президентом, но он почувствовал некую опасность и написал мне: «Мама, мне тебя жалко, мне страшно за тебя». Это в очередной раз перевернуло мою душу. Когда дети боятся за своих родителей…

Анастасия, KYKY: А ведь должно быть наоборот. 

Ирина, KYKY: Вероника, а ваши дети? 

Вероника: Мы ничего не говорили детям, они пока слишком маленькие. Дети не понимают, что происходит. У них сейчас это летние каникулы и приключения – они поехали в гости к моей близкой подруге, которая живет в Москве и у которой дети такого же возраста. Они воспринимают поездку как смену домашней обстановки, в которой они провели не один месяц в связи с пандемией коронавируса. Каждый раз, когда я им звоню, у меня разрывается сердце, я очень по ним скучаю и хочу быть рядом. Когда я вижу на наших пикетах и митингах детей такого же возраста, мне больно, что мы не вместе. 

Ирина, KYKY: Но они ведь тоже уже умеют пользоваться интернетом.

Вероника: В интернете они в основном смотрят мультфильмы и играют в игры. Политическими новостями они пока не интересуются. Правда каждый день, когда я звоню, дети у меня спрашивают: Мама, когда ты приедешь? Когда мы с тобой снова увидимся? 

Анастасия, KYKY: Что вы им отвечаете? 

Вероника: (вытирая слезы) Пока ответа у меня нет. Очень надеюсь, что скоро увидимся, сейчас надо подождать. Каждый день стараюсь разговаривать с детьми по видеосвязи утром, и вечером, перед сном. Очень скучаю по мальчикам.

Анастасия, KYKY: А Валерий – он с детьми? Он может вернуться в Беларусь? 

Вероника: Мы не исключаем возможность, что он вернется. Но есть большая угроза, что здесь ему сфабриковали обвинение и арестуют, как к сожалению, это произошло с другими кандидатами. Валерий тяжело принимал решение об отъезде, он не хотел уезжать, я уговаривала, он долго колебался. Но безопасность детей – это приоритет для нашей семьи, поэтому было принято решение выехать за пределы Беларуси. 

«Многие уже даже не боятся сесть на сутки»

Мария, KYKY: Почему именно белый цвет браслетов? Ведь они были символами «Болотной революции». Сейчас из-за этого в очередной раз пошли сплетни, что работа штабов – это рука Москвы.

Мария: Это сделали инициативы «Честные люди» и «Голос». Они много времени потратили, чтобы изучить все возможные варианты проведения мирных протестов и пришли к выводу, что это самый простой отличительный знак. Нам нужно было решить две проблемы: чтобы мы друг друга узнавали, видели, как нас много, и чтобы было легко считать людей – это очень важно. 

Вероника: Мы выбрали белый цвет, потому как это цвет чистоты, цвет жизни. Никакого подтекста и, тем более, влияния извне на нас не было. Это чисто наша инициатива. 

Ирина, KYKY: Отвечая на бесконечные вопросы про площадь, вы говорите, что поддержите людей в любом их решении. Вы готовы взять на себя ответственность за это решение? Возможно, помогать людям с адвокатами, выплатами штрафов? 

Мария: А вы считаете, у нас есть возможность это сделать? 

Ирина, KYKY: Как бы я ни считала, люди, судя по всему, уже решили, что 9 августа массово пойдут гулять.

Мария: Это ответственность каждого человека, который принимает решение, – не надо ее перекладывать на нас. Я прошу прощения – это может быть неполиткорректно и неправильно с точки зрения политики, но надо понять, что каждый сам несет ответственность за свою жизнь. Мы своим примером показали, что это возможно делать. Пожалуйста. А мы будем там, где будет народ.

Вероника: Если выйдет народ, конечно же, мы присоединимся и будем вместе. Но еще раз обращаем внимание: мы никогда никого не призывали и не призываем выходить на площадь. 

Мария, KYKY: Вероника, на одном из стримов вы предостерегли стражей порядка, что нельзя стрелять в собственных людей. Думаете, есть такая вероятность? 

Вероника: Я надеюсь, что такого никогда не произойдет. Обращаюсь через СМИ: я верю, что большинство сотрудников правоохранительных органов – это сознательные и порядочные люди. Среди моих родственников есть сотрудники правоохранительных органов. Я слышу, что и как они говорят о сложившейся в стране ситуации. Я всегда призывала и буду призывать: ребята, мы один народ, мы все беларусы, не применяйте силу против мирных граждан, у нас нет оружия. На мирных митингах могут быть ваши родители, сестры, братья, а главное – дети. Не применяйте силу и, тем более, не стреляйте в свой народ.

Анастасия, KYKY: Светлана, в двух разных интервью вы по-разному ответили на вопрос, что будет с Лукашенко после смены власти. В первый раз сказали, что предоставите право решать этот вопрос народу, а во второй – что он уйдет на заслуженную пенсию. Ответ изменился – это результат обсуждения между штабами?

Светлана: Одно другого не исключает. Может быть, мы отправим действующего президента… Хотя стоп, уже, получается, не действующего.

Мария: Первого. 

Светлана: Да, может быть такое, что мы отправим первого президента на пенсию. Знаете, у нас народ очень добрый и может простить очень многое. Поэтому… Я уже говорила, что есть мнение меня как человека – но не могу я сказать сейчас все, что хотела бы.

Ирина, KYKY: А вы лично готовы простить Лукашенко?

Светлана: Я – кандидат в президенты. Мое личное мнение сейчас никому не нужно.

Анастасия, KYKY: Полгода назад я делала интервью с Александром Федутой, который был в штабе Лукашенко 1994. Он сказал, что одна из самых страшных вещей, которые могут произойти с Беларусью – это поголовная люстрация. Что скажете?

Светлана: Люстрации, естественно, не будет – зачем? Люди на своих местах, они знают всю систему изнутри. Продолжат работать те, кто не нарушал закон, не издавал преступных указов. Понимаете, все эти 26 лет у нас приветствовалось послушание. Люди послушно выполняли то, что им давалось свыше. Но я не думаю, что там работают плохие люди. Это, конечно, теплые места – не каждый откажется от такого в силу характера и убеждений.

Вероника: Среди чиновников большое количество высокообразованных и грамотных людей. Таких людей надо оставлять на местах. 

Анастасия, KYKY: Как разделить тех, кто «грамотный», и тех, кто «издавал преступные указы»? Тут же дело еще в том, что если 20 лет главная ценность условной компании – быть послушной, а не эффективной, возможно, уровень навыков ее работников не дотягивает до необходимого.

Мария: Но есть же примеры Румаса, Рудого, Латушко – это люди, которые работали в госаппарате, и они же современные, популярные эффективные. Мы ими гордимся! Хоть сейчас их там и нет...

Вероника: Мой супруг работал в госаппарате, работал не на конкретного человека, а на страну. Мы все понимаем, что в Беларуси крайне сложно реализовать что-то масштабное, если ты не в госаппарате. У нас в стране количество ресурсов ограничено – мы должны ценить каждого квалифицированного сотрудника. 

Когда Светлану изберут президентом, вся система должна измениться. Уверена, нормальные люди останутся и продолжат работать. Возможно, будут те, кто не захочет жить в новых реалиях, и те, кому не понравится демократия, уважение к людям, отсутствие давления со стороны; кто привык, что их унижают и оскорбляют. Хотя, это маловероятно.

Анастасия, KYKY: Представим, Светлана становится президентом. Что делают штабы Цепкало и Бабарико до перевыборов?

Светлана: Никто никуда не денется. Вы же понимаете, я всегда говорю, что я не политик. Но с помощью поддержки двух штабов, общественных организаций мы выстоим.

Вероника: Не забывайте, у нас в штабах работает много специалистов, которые разбираются в геополитических и экономических вопросах, уверена они найдут себе применение при новой власти.

Анастасия, KYKY: В том и вопрос: если Светлана становится президентом, кем приходятся нынешней власти два штаба? Понятно, что у вас есть люди, которые могут качественно выполнять фронт работ, – но будет ли это как-то формализовано? Или все станут условными советниками?

Светлана: Вряд ли сразу будут раздаваться регалии и должности. Люди в наших штабах сейчас работают на голом энтузиазме – вы думаете, их не хватит еще на полгода? (улыбается)

Мария: Эту работу мало кто видит, но надо понимать, что за каждой из нас стоит большое количество людей. Они ездят с нами по городам, думают о том, что мы едим, спим ли, как нас охраняют. Нам есть на кого опереться и физически, и психологически. Они могут лишиться многого: работы, денег, спокойствия, свободы, но все равно они не останавливаются.

Светлана: Сейчас многие уже даже не боятся сесть на сутки. Если раньше многим было страшно, то сейчас думают иначе: если надо – отсидим сутки, если надо ради победы – штраф оплатим.

Анастасия, KYKY: На прошлой неделе политические обозреватели избрали новый вектор обсуждения, что если вы станете президентом, премьером станет Сергей Тихановский и не в его интересах отдавать будет власть. Есть что-то, кроме устной договоренности о назначении новых выборов?

Светлана: Те журналисты, которые так говорят о Сергее, просто не знают его. Я даже не думаю, что ему, как и мне, сильно хочется быть президентом. У нас все основано на доверии – мы не заключали никаких актов, пактов и договоров на этот счет. Я точно не хочу быть в политике и торжественно клянусь, что выполню все свои обещания.

Мария: Кто-то опасается, что власть будет заключена в семье Тихановских и перевыборов не будет… Но народ не смущает, что власть уже 26 лет заключена в руках другой семьи?

Светлана: Каждый судит по себе – я всегда держу свое слово. Если у кого-то возникла такая мысль, возможно, этот человек и совершил бы такой поступок на моем месте. Но пока мне не задали этот вопрос, я даже не задумывалась, что можно так обмануть.

Анастасия, KYKY: Как технически будет проходить освобождение политзаключенных?

Вероника: Как правило, президент издает указ и освобождает заключенных.

Мария: Я человек мира искусства, поэтому мне представляется, что как только мы победим, все СИЗО и КГБ просто откроют двери и скажут: «Идите, вы свободны!». А мы их будем встречать с цветами, обливать шампанским и обнимать. У меня такая картинка в голове.

Светлана: Все, кто был незаконно осужден за гражданскую позицию, убеждения и экономические преступления, должны быть освобождены.

Вероника: Чтобы вы понимали, Беларусь занимает третье место в Европе по количеству осужденных на 100 тысяч человек после России и Турции. Люди сидят за неуплату налогов, по экономическим преступлениям. За такого рода преступления люди вообще не должны сидеть в тюрьме – пусть платят штраф и идут на свободу. Кто выиграет от того, что вы развалите чей-то бизнес и уволите людей? Никто, поэтому это нужно срочно менять. Новоизбранный президент должен подписать указ об освобождении политических и экономических заключенных.

«Мы чувствуем и ценим поддержку госпожи Ермошиной»

Светлана Тихановская уезжает готовиться к выступлению на БТ. Мы остаемся с Вероникой Цепкало и Марией Колесниковой.

Мария, KYKY: Вероника, на вашего мужа в сеть слили грязный компромат, хотя позже выяснилось, что на видео был совсем другой человек (речь о видео, на котором некий мужчина вступает в сексуальные отношения с двумя девушками – Прим. KYKY). Старые добрые политтехнологии. Готовы ли вы, что против вас и штаба будет использоваться нечто подобное?

Вероника: В нашей стране используются самые грязные и мерзкие методы, которыми пользовались в прошлом тысячелетии. И обратите внимание, что эти методы используются не в отношении всех кандидатов, а только применимо к самым сильным. Причем к каждому используется персональный подход. Кто-то у нас «шелудивый», кто-то – «мошенник», кто – то «хряк» и так далее по списку. Нам заявляют, что Конституция создана не для женщин. В какой стране и в каком веке мы живем? В принципе, в этой стране за столько лет мы привыкли к бесконечным оскорблениям и унижениям. Поэтому такого рода видео меня абсолютно не удивило. Чтобы понять, как делаются такие видео, достаточно зайти на портал Deepfake. К любому персонажу на видео могут подставить ваше лицо, мимику, жесты и даже голос. При использовании современных технологий трудно отличить, реальный это ролик или нет. Только в нашей стране очерняют такими низкими способами политических оппонентов! Но власть одного не понимает: чем больше она оскорбляет нас, тем больше она настраивает людей, даже тех, которые поддерживали ее ранее, против себя.

Мария, KYKY: Вы чувствовали хоть раз угрозу своей безопасности за это время?

Вероника: Почувствовала, когда правоохранительные органы пришли в школу и начали собирать информацию в отношении моих детей и в отношении того, какая я мать. Это давление на родителя через ребенка. Ниже просто нельзя опуститься.

Анастасия, KYKY: Мария, а у вас? Когда по четвергам начали стабильно кого-то задерживать, многие думали: «Не дай бог в следующий четверг это будет Маша». 

Мария: У нас это, скорее, мем. Если хочешь чего-то перестать бояться, нужно начать над этим смеяться. И мы начали смеяться над четвергами. Вот в этот четверг у нас будет большое выступление в Минске на площади Бангалор.

Мария, KYKY: Расскажите о платформе «Голос»: как распределяются голоса между кандидатами? Сейчас собрано около 500 тысяч голосов. И это за пять дней. 

Мария: Как распределяются голоса – это закрытая информация даже для нас. Все сервера хранятся за пределами Беларуси, ни у кого из нас нет доступа к этим данным.

Вероника: Платформа нужна, чтобы понять, сколько людей и за кого проголосовали. Потом можно будет сравнить цифры с теми, которые будут официально опубликованы. Мы призываем всех воспользоваться «Голосом» – регистрация там очень простая. Расскажите о платформе старшему поколению, помогите им зарегистрироваться. И с 4 августа можно будет досрочно отдать свой онлайн-голос, чтобы к началу голосования у нас была более-менее ясная картина, сколько человек будет голосовать за того или иного кандидата.

Анастасия, KYKY: Вы же сказали, что у вас нет доступа к информации.

Мария: Первые результаты мы сможем узнать, когда люди будут присылать фотографии с бюллетенями. И только в конце этого дня, либо на следующий день будут озвучены результаты. Сейчас пока никто ничего не может сказать, потому что нет документов – в данном случае фотографий, которые подтверждают факт голосования.

Вероника: И еще важный момент. Люди должны понимать, что голосование в онлайн-платформе не заменяет реальное голосование, поэтому все граждане должны прийти на выборы 9 августа. 

Мария, KYKY: Многие говорят об уязвимости системы и, как следствие, невозможности оперировать этими данными, чтобы доказать факт фальсификации. Что вы можете возразить?

Мария: Люди, которые идут голосовать, должны понимать, что они – электоральное большинство. Будут сфальсифицированы выборы или нет – это другой вопрос. Мы сами должны знать, сколько нас. Как и в случае с коронавирусом, когда государство не в силах исполнять свои непосредственные обязанности перед народом, то народ сам берет на себя ответственность. И мы сами посчитаем свои голоса.

Мария, KYKY: Когда мне пришло сообщение о платформе «Голос», там было сказано, что программа может сработать только в случае, если наберет 1 млн. пользователей. Почему именно эта цифра?

Мария: Это математическая выборка. Всего в Беларуси сейчас порядка 6,5 млн. граждан, которые обладают избирательным правом. Значит электоральное большинство – это примерно 3,5 млн. человек. Соответственно выборка 30% – это один миллион. 

Цифры для любой власти всегда играют решающую роль. У нас в Гомеле был случай – нас предупредили, что будут провокаторы с мегафонами. Мы только вышли на сцену, сорвали овации. И вдруг какой-то человек недалеко от сцены начинает говорить в мегафон. Никто не услышал, что он сказал – за несколько секунд толпа его сама загасила (смеется). И все остальные люди с мегафонами – даже не осмелились что-то выкрикивать. Это говорит о том, что действующая власть в меньшинстве, но она хорошо понимает язык цифр. Я уверена, что примерно так же будет и с подсчетом голосов.

Мария, KYKY: Помню, в 2010 году интернет лег, а власти включали из огромных динамиков «ветер с моря дул», чтобы заглушить мегафоны. В этом смысле опознавательные знаки могут помочь координировать людей.

Мария: Интересно, заплатили ли авторские гонорары за использование этих музыкальных композиций при проведении политических кампаний.

Мария, KYKY: У вас было такое, что бросали что-то на сцену, выкрикивали оскорбления?

Вероника: Такого не было ни разу, хотя мы объездили уже много городов. Мы приезжаем на каждый митинг, от волнения у нас трясутся руки и коленки, но когда видим такое количество неравнодушных глаз, становится спокойно. Даже если сбиваешься с мысли, толпа поддерживает и скандирует: «Вперед, мы с вами!». 

Ирина, KYKY: Я видела, вам дарят подарки: цветы, портреты.

Мария: Дарят, да. Но Светлана Тихановская не принимает никаких подарков – ей по статусу кандидата не положено. Ну а раз ЦИК сказал, что нас [Марии Колесниковой и Вероники Цепкало] вообще не существует – мы принимаем цветы. А Света – нет (смеется). Лидия Ермошина вообще назвала нас «тремя грациями», значит, нас лично она признает, а вот штабы – нет.

Вероника: Нам льстит, что она сравнила нас с тремя грациями на полотне Рафаэля. Нас поставили на уровень с мировыми произведениями искусства. Мы чувствуем и ценим поддержку госпожи Ермошиной (улыбается).

Мария, KYKY: Один известный политолог сказал, что победа Тихановской – это в любом случае будет победа «Плошчы». Чтобы что-то изменилось в стране, должен произойти раскол элит – это и армия, и крупные чиновники. И спровоцировать этот раскол может только продолжительный протест. Что вы об этом думаете?

Мария: Это мнение политолога. Я не хочу его комментировать, но могу сказать, что раскол элит уже произошел – это абсолютно очевидно. Все шаги, которые сегодня предпринимает власть, в том числе называя нас «тремя грациями», об этом свидетельствует. Власть постоянно совершает ошибки, которые играют против них. В шахматной игре есть такое понятие – цугцванг – когда любой шаг, который ты делаешь или не делаешь, приводит к поражению. И действующая власть находится именно в таком положении.

Я бы вообще посмотрела, что говорили политологи 9 мая, 12 мая, 9 июня и что будут говорить потом. Наверное, получились бы неплохие комиксы или стендап. Потому что в своих предсказаниях ошиблись все: и «наши», и «не наши».

Вероника: И объединение штабов – это мощное начало. В одиночку ни одному из штабов не удалось бы достичь такого результата, который мы имеем сегодня. И это еще не предел.

Мария: Мы проснулись и объединились. Власть хотела нас видеть слабыми и разобщенными, но никогда больше такими не увидит.