Валентин в своих роликах критикует научных фриков и разоблачает ложные общественные стереотипы, но отличается от большинства «говорящих на камеру людей» тем, что приводит железные аргументы. У него на Youtube-канале есть даже полноценные документальные фильмы, которые по таймингу могут достигать часа реального времени. И это смотрят! Например, его видео о борьбе с гомофобией скоро дотянет до миллиона просмотров. Не Влад Бумага, конечно, но вы же понимаете. Этому молодому беларусу можно поставить памятник за то, что он смог заинтересовать современного интернет-серфера наукой и наверняка переубедил хотя бы часть гомеопатов и религиозных фанатов. Будущий преподаватель (а Конон учится в Педагогическом) уже смог достучаться до сотен тысяч зрителей, съездил на премию Гарри Гудини и даже выиграл поездку в Колумбию благодаря своему видео. Но несмотря на популярность и наличие фан-сообществ, Валентин к славе вообще не стремится, и даже отверг предложение медиасети, которая раскручивает топовых беларуских блогеров. Говорит, деньги – не стимул. А началась вся эта история с обычной дискуссии с преподавателем.
«Проблемы были из-за ролика о наркополитике, но благодаря нему я съездил в Колумбию»
KYKY: Выпустить свой первый блог тебя сподвиг спор с преподавателем о телегонии. На что ты тогда рассчитывал?
Валентин Конон: По сути, просто накопилось. Нам на факультативе рассказывали о телегонии в семейных отношениях, и это стало спусковым крючком. Думаю, у всех и в школе, и в университете были ситуации, когда преподаватели говорили вещи, которые не соответствовали принципу научности. Откровенно говоря, несли чушь. Иногда доходило до того, что преподаватели рассказывали о вич-диссидентстве (отрицании ВИЧ и СПИДа – Прим. KYKY). Я решил высказать свое негодование насчет телегонии в видео, спустить пар, так сказать. Никогда не думал, что это станет популярным. Сам не понимаю, почему меня на улице узнают и почему подходят (смеется). Хотя на фоне блогеров-миллионников я совсем неизвестный.
KYKY: Каждый год твоя любовь к негативным комментариям выливается в итоговое видео. А были проблемы серьезнее хейта под роликом?
В.К: Негативные комментарии – это самая веселая часть во всей моей работе. Угрозы – это норма. Раньше, пока были открыты личные сообщения, многие писали, что сделают со мной, если встретят на улице. Но дальше угроз в сообщениях и негативных комментариев не доходило. Были проблемы в университете из-за ролика о наркополитике, но до открытого конфликта с администрацией тоже не дошло – преподаватели заступились. В обществе придерживаются общественных стереотипов о педагоге, в том числе и допустимости «лжи во благо». Я не разделяю такой позиции. Если не замечать проблему или принимать какие-то карательные меры, ситуация, которая проблему за собой повлекла, так и останется нерешенной. Кстати, благодаря ролику о нарополитике я выиграл поездку в Колумбию.
KYKY: Как тебе Колумбия?
В.К: Ощущение, будто побывал на войне. Страна очень больших контрастов между бедностью и богатством. Процветает проституция, в том числе и детская. Я бывал в настолько опасных районах, где страшно не то что достать телефон из кармана, но и вообще находиться – настолько низкий там социальный уровень. Прямо на бордюрах сидят наркоманы и готовят «дозу». Грустно видеть это все. Я столкнулся и с мировоззренческими конфликтами: мы ездили в одну деревню, где местная народность «наса» отвергает любые достижения цивилизации, в том числе и современную медицину. Они используют свою, традиционную – употребляют всякие психоактивные растения. Когда мы приехали, они рассказывали, какие у них хорошие лекарства и как они помогают. Но в тот же вечер у них умер человек от пневмонии. А были бы антибиотики, человек остался бы жив. Их ценности и абстрактная вера выше человеческой жизни.
KYKY: Как думаешь, стоит легализовать проституцию?
В.К: Все сложно. В Колумбии проституции очень много. Секс-работники там могут получать разрешение у местной полиции и работать, но налоги при этом не платят. Лично у меня нет мнения насчет проституции, тема острая и политизированная. Если возьмусь за нее, придется перебрать огромное количество информации, чтобы прийти к какому-то выводу. Столкнувшись в Колумбии с проституцией «лицом к лицу», могу однозначно сказать одно: нельзя оставлять ее в состоянии, в котором она находится сейчас.
Вспомнил забавную вещь: в Колумбии случались проблемы с коммуникацией из-за языкового барьера, и единственные, кто хорошо знал английский, – это проститутки-трансвеститы, которых мы встретили во время экскурсии. Внезапно, да? (смеется)
«Очень плохо, когда религиозные институты проникают в светские. Я молчать не собираюсь»
KYKY: Ты учишься на преподавателя. Какое у тебя отношение к системе образования в Беларуси?
В.К: Сложно выделить какие-то конкретные проблемы в системе образования Беларуси, так как я не знаком с образовательными стандартами других стран также близко, как с беларускими. Мы используем традиционные методы, которые не менялись с 20 века. Из-за этого пласта традиций никто не задается вопросом «работает ли это?» Подход в образовании должен упираться в предметность и аналогию с реальным миром. Например, можно спросить детей о понятии телегонии, а потом объяснить им, почему это неправда. Таким образом информация запомнится лучше.
KYKY: Что насчет сексуального образования?
В.К: Насчет сексуального образования моя позиция тверда и однозначна – я считаю, что это необходимо. В школе не место «моралфажеству», особенно в сфере секс-просвета. Есть хороший пример в Штатах: по статистике дети, которые получали сексуальное образование, начинали сексуальную жизнь на год раньше, чем дети, которые получали религиозное образование. Но подростковых беременностей среди обычных детей было гораздо меньше, чем у детей с религиозным образованием. Вообще, мне нравится преподавать, но пока я не могу сказать, хочу ли работать преподавателем. Задумываюсь о магистратуре – как раз недавно поступило предложение поступить в магистратуру одного из университетов Питера. Но я стараюсь далеко не планировать.
KYKY: До 16 лет ты всерьез хотел пойти в семинарию. Сейчас ты атеист. Как ты считаешь, религия – это зло?
В.К: Зло/добро – это черно-белый мир. У религиозных людей есть определенные преимущества. Например, парохиальный альтруизм (когда группа верующих ориентирована на «своих», а к «чужим» может проявлять агрессию). Люди из религиозных общин более склонны поддерживать своих единомышленников и более сплочены. Но здесь есть другая сторона: эта почва очень хороша для взращивания экстремистских взглядов. Даже сейчас мы наблюдаем, как в России «Христианское государство» сорвало показ фильма «Матильда». Для любого нормального человека принципы мышления, которые лежат в основе религиозного мышления, естественны. Религия существовала и будет существовать, но проблемы, которые возникают из-за продвижения религиозных взглядов в образовании, а особенно в медицине – это ни в какие рамки.
Меня дико бесит, что сейчас теологию приравняли к научной дисциплине, и теперь появились диссертации о взаимодействии церкви и науки при решении проблем с химической зависимостью – это невероятное невежество.
Очень плохо, когда религиозные институты проникают в светские. И молчать или терпеть, проявляя некую деликатность, я не собираюсь.
KYKY: Ты не любишь идеологию и в принципе не интересуешься политикой. Ты считаешь себя аполитичным человеком?
В.К: Когда люди говорят о какой-либо идеологии, они предполагают под этим некий свод правил, рамки, сопутствующие идеологии. Будь это бодипозитив, феминизм или патриотизм – в каждой из них есть правила, нарушать которые нельзя. Но я не понимаю этого. Для меня есть эффективные методы и есть неэффективные, проверить которые можно только с помощью науки. Например, к феминизму как к идеологии у меня неоднозначное отношение. Я четко понимаю, что у нас существует очень много проблем, с которыми сталкиваются женщины. Говорить о том, что их не существует, глупо. Но вопрос, как их решать, остается открытым.
Та же объективация женщин искажает представление о женщинах и повышает склонность приписывать им не очень хорошие поведенческие модели, например, «сама виновата» в случаях изнасилования. Я пытаюсь найти способы снизить объективацию. А политикой в Беларуси заниматься, как минимум, опасно. И патриотизма я не понимаю. Это как с религией – патриоты воспринимают только единомышленников.
У меня часто спрашивали, почему я снимаю ролики на русском языке, почему не на беларуском. Если бы я знал английский язык на уровне русского, снимал бы на английском – количество носителей языка, способных меня понять, было бы выше. Всей этой мелочности и патриотизму нет места в популяризации науки. Если ты хочешь, чтобы тебя понимало больше людей, стоит говорить на понятном для большинства языке.
«Чтобы получить информацию по статусу гомеопатических препаратов, мне пришлось ехать в Нацбиблиотеку с юристом»
KYKY: На твоем канале есть ролики, которые ты бы хотел изменить?
В.К: Нет, в плане содержания там все очень грамотно. И с точки зрения научной литературы, и с точки освещения проблем все отлично. Прошло столько времени с момента выпуска ролика о гомофобии, а многие до сих пытаются оспорить факты, представленные в видео. Но пока дальше комментариев не дошло. В плане подачи, возможно, я что-нибудь и изменил бы, но это только потому, что сейчас у меня больше опыта.
KYKY: У тебя есть несколько роликов про аборты, ты в них говоришь о том, что это личный выбор женщины. А мужчины имеют право на свой голос? Ведь участие в зачатии принимали оба.
В.К: Конечно, это личный выбор каждой женщины. Ставить на первый план бластоцисту или морулу (стадии развития плода – Прим. KYKY) – глупо. Биологический вклад мужчины в зачатие и в воспитание несоизмерим со вкладом женщины. Но это личное дело каждой. Слышал, что в Логойске врачи отказались делать аборты, считаю это нарушением Конвенции о правах человека. Думаю, такое должно быть уголовно наказуемо.
KYKY: Как ты вообще подбираешь свои темы к выпускам?
В.К: Отслеживаю тенденции среди своей аудитории и в стране в целом. Тем очень много, как и идей. Для своего блога стараюсь делать именно трендовые темы. Например, последняя история с сай-хабом – создательница торрента для научных статей решила заблокировать доступ в России из-за своих личных конфликтов и обид. Это вдохновило меня на выпуск видео. Хотя она потом негодовала, что видео лживое и там полно пропаганды, но указать, в каком именно месте пропаганда и ложь, не соизволила. К слову, после этого сай-хаб разблокировали. А вообще, есть вечные темы, например, вич-диссидентство. Вся фриковая медицина – это острая тема и самая опасная из всех псевдонаук в мире.
KYKY: Твои видео стали вирусными, под постами о гомофобии сбрасывают ссылку на твой ролик, под новостями о гомеопатии также сбрасывают ссылку на твой ролик, часто твои ролики используют даже на научных конференциях. Ты доволен?
В.К: Мой ролик о гомеопатии в Facebook запостили в группу по борьбе с лженаукой. Мне очень приятно, что я не зря две недели упорно работал над ним, стараясь успеть сделать видео к выходу меморандума от комиссии по борьбе с лженаукой при РАН. Вокруг него тогда возник большой резонанс: представители гомеопатического лобби начали вести свою игру и даже заказали рекламный пост в одном из крупных сообществ ВК, якобы посвященном науке. Многие люди могли попасться на их уловки о «квантовом структурировании ступенчатой динамизации», и надо было как можно быстрее выпустить видео, чтобы оповестить людей о проблеме с медицинским обслуживанием. К слову, в Беларуси есть такая проблема: нужной информации нет нигде, кроме юридической базы. Чтобы получить обновленную информацию по статусу гомеопатических препаратов, мне пришлось ехать в Национальную библиотеку вместе с юристом. Это было очень сложно, но без этого никак.
«На ролик о ГМО ушло 500-600 долларов»
KYKY: Расскажи о доходах с Youtube. Ролики окупаются?
В.К: Если бы не поддержка аудитории, последнего ролика о ГМО не было бы. На его создание ушло 500-600 долларов, а для студента это большие деньги. Только благодаря донатам от аудитории я обновил оборудование и вышел на более профессиональный уровень качества видео. Что касается Youtube, в месяц приходит около 250-300 евро, большую часть я откладываю на оборудование. В моих (достаточно специфических) видео я надеваю костюмы, которые сложно найти в прокате – поэтому стараюсь все делать сам. Сейчас я уже тружусь над реквизитом для ролика, который планирую выпустить аж следующим летом. В свободное время осваиваю технологию отливки гипсовых форм, а это весьма затратная вещь, потому что расходники – например, силикон для форм – очень дорогие.
Основная моя аудитория на Youtube – это люди 24-32 лет. Я принципиально не берусь за интегрирование рекламы, хотя предложений поступает очень много, даже передачу одну вести приглашали. Для меня канал на Youtube – это не средство заработка, в первую очередь я делаю все ради идеи. Я выбрал именно блоггинг, так как возможность донести материал большому количеству слушателей тут выше, чем, например, на лекции в университете.
Вообще, я не люблю публичность и популярность. Мне писал представитель MediaCube – медиасети, которая занимается интеграцией и продвижением компаний в интернете (туда входят блогеры Влад Бумага, Ларин, Поперечный, Приятный Ильдар, Сыендук и другие), с предложением вступить в сеть с целью рекламы. Это все не мое и противоречит тому, ради чего я начал все это делать. Для меня деньги – очень плохой стимул. Я достаточно скромно живу, и мне не нужно каких-то особых финансов для существования. Все необходимое для жизни у меня есть. Даже новость о возникновении фан-сообщества я сперва воспринял негативно. Очень не люблю культ личности и все, что с ним связано. А с другой стороны, иметь соратников среди своих поклонников важно. Иногда мне нужен совет, например, по созданию реквизита – и среди фанатов может найтись человек, который поможет. Это приятно и полезно.