FSP удался. Что бы про него ни говорили, как бы ни ругали и с чем ни сравнивали — FSP это не событие масштаба Пикник-Афиша, не психоделический фестиваль на волне Великого Отказа 1960-х и уж тем более не Glastonbury Festival of Contemporary Performing Arts. Это арт-пикник для друзей. И удался он, в первую очередь, потому, что самим своим существованием FSP пробивает право на то, чтобы в будущем сравнение с небольшими европейскими фестивалями средней руки стало корректным.
Удался он потому, что ты можешь полулежа дремать в так плохо покошенной траве на оранжевом кресле-мешке и уже хорошо подсохшее сенце хоть и норовит залезть тебе в задницу и обувь, но делает это не под «Всё пучком», а под On A Plain Нирваны в вечно живой версии Unplugged In New York — и Курт, кажется, только вышел покурить в этот жёлтый хиппи-бус Volkswagen Transporter, что стоит рядом.
За это же время по блошиному рынку пройдут несколько ребят в разной степени похожих на Ричарда Мелвилля Холла a.k.a. Moby и еще множество людей, которые у тебя вызывают приятные ассоциации и располагают к тому, чтобы чилить дальше.
FSP удался потому, что ты можешь услышать вроде как вымоченное в сложной микстуре снобизма и одобрительности «как не в Минске», но на этот раз такое доброе и открытое, чтобы принимать вещи, как они есть. Здорово было посмотреть на немного растерянных фрустрированных первых посетителей, которые прибывают к 11 утра.
На расслабленное богемно-креакловое socialite, прибывшее чуть позже, и просвещенно-милого Рому Романовича в естественной среде — не с восемью бидонами из латуни, доверху наполненными молоком, — но улыбчиво плавающего в жаре из тени к мёду и изящно жонглирующего по пути огромной веткой поверх выкрашенных краской Холи голов, плеч и бёдер посетителей JamMarket.
И вот уже и под твоими ногами семенит озорной джек-рассел с ног до головы в сине-фиолетовой краске, а девушки в купальниках воспринимаются как естественное отражение июльской жары, а не «что за куры легли на газон у остановки».
FSP удался благодаря пластинкам, платьям во вторые руки за €9.99, фотокамер, книжек, маек, бургеров, хот-догов и прочей еды, которые продают молодые и симпатичные, — потому в кайф. Потому, что клёвых лиц, непринуждённости, дружелюбия, сумасшедших очков, летних easy-outfits, городских комплектов купальник-и-шорты, татуированных цыпок и бивней было много, а вытекающих из всего этого испуганных и оценивающих с ног до головы взглядов, привычных на обычных минских улицах, — мало.
Само собой, при такой жаркой погоде (которая, по словам Михаила Коноплёва из Airbnb.com, «лучше московской») на арт-пикнике не хватало литрухи полусладкого эльзасского гевюрцтраминера в ведёрке со льдом — ведь что такое арт-пикник без белого полусладкого? В голове не укладывается.
Впрочем, представители наиболее прокачанной и смышленой молодёжи несмотря ни на что угощали друг друга тёплым «беларускім прасэка» в поллитровой пластиковой таре, пронесённой из-за пределов YouthIsland. Доходило до слухов, что в воде до начала фестиваля был спрятан ящик вина «Чёрный стражник». Но этот слух, вероятно, настолько же оправдан, как и тот, что Владимир Познер родился без сосков.
Разговоры, казалось, текли отовсюду: чтобы случайно подслушать соседей не нужно было держать свечку. «Таджики помогали нам превратить сгоревший ларёк в маленькую библиотеку», — говорила о неожиданном международном нетворкинге Екатерина Гиршина из Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», что в Москве. «Собственно, я chairman… и если мне звонят злобные дядьки, я чаще всего не в курсе, кто они», — говорил Юрий Зиссер (tut.by) о том, как бизнесы переживают «болезнь роста» и что с этим делать.
Остальные говорили, что «тут весело», «бред, честно говоря», «алко тут нет», «музыка играет тихо», «музыка слишком громко валит», «девок мало», «милиции много», «уже 12, а ещё не всё готово», «еще 12, а уже начали лекцию которую обещали только в час», «в 20.00 обещали флешмоб, а его нет» и, конечно, «чувак, я как дипломированный дизайнер скажу, что твой логотип говно» — но это было уже ближе к моменту, когда публика достаточно разогрелась под CheesePeople, HMR и KorneJ, закрывавших музыкальную часть фестиваля на трёх разных площадках.
Пережить всё это вкусное музыкальное безумие стоило не только для того, чтобы собраться там, где «будут все наши», но ещё и для того, чтобы к полуночи убежать на закат в «Хулиган» и BarBQ — туда, где до утра земля горела под ногами афтерпати. Что уж говорить — в эти сутки даже к толстым девочкам не было претензий. Угорали все. Впрочем, всё, что было на афтерпати, осталось на афтерпати.
Арт-пикник сделали «по-белорусски» — со всеми плюсами и минусами местных способностей организоваться: в одном месте сделать «на коленке», а в другом выдать полный космос. Хорош был этот FSP или плох — однозначного ответа на этот вопрос у меня нет. В Беларуси по-прежнему слишком много неангажированной молодёжи, которая не видит разницы между эстетикой FSP и концертом Хлестова. Что это значит? В других обстоятельствах арт-пикник FSP мог бы считаться расширенной версией отличной ярмарки выходного дня Mauerpark в берлинском районе Prenzlauer Berg — если бы не тот важный факт, что FSP, несмотря на свои скромные границы, развивается в полном соответствии с теоретическими изысканиями лауреата Нобелевской премии по химии 1977 года Ильи Пригожина.
Будучи системой открытого типа (впуская, пропуская через себя и выпуская обратно в мир энергию нашего общего желания жить в интересном, классном «неминском» Минске и Ми-ми-минске), каждый год FSP не просто складывает крылья палаток флимаркета вместе со сценами и палатками с едой — каждый год арт-пикник реорганизуется изнутри, чтобы в следующем году усложнить свою структуру и наполнение — для того, чтобы стать интереснее. А следовательно, настоящий FSP ещё впереди. А это только разминка.
