Как понятие о человеческом достоинстве используется в «серьёзном» дискурсе? В демократических конституциях и международных декларациях о правах человека указано, что их главной целью является обеспечение уважения к достоинству человека. Например, в Хельсинской декларации Всемирной медицинской ассоциации прописано, что обязанностью врачей является защита жизни людей, их здоровья, неприкосновенности, достоинства, права на самоопределение, а также уважение к приватности и конфиденциальности личной информации. Но что означает уважение к достоинству человека, если это не тождественно реализации прав на жизнь, здоровье, свободу и т.д.? Со своей стороны профессора Р. Мэклин и Д. Бирнбахер считают, что «достоинство человека» – это заюзанное пустое означающее, которое по обстоятельствам заполняется тем или иным контентом. В одних случаях подразумевается уважение к свободе личности. В других (например, связанных с клонированием или генетической модификацией человека) имеется в виду забота о его здоровье или уважение перед «природой человека» (его генетикой) и «естественностью» (процессами, создателем которых не является человек). Поэтому нет смысла употреблять это бесполезное словосочетание. Это открытие, что западные правовые системы и общественные движения функционируют ради бессодержательного слогана, вызвало шок. Совет по биоэтике при президенте Буше-младшем даже выпустил объёмную монографию, в которой разъяснялись основания для использования этого понятия. В Беларуси такую продуктивность интеллектуалов сложно представить, но всё же попытаемся внести свой вклад в понимание этических принципов. Для этого сразу нужно усвоить, что наше сознание определяется одновременно демократической и недемократической моралями.

Недемократическая этика: бедным и неуспешным быть позорно

Недемократическая этика, образцово отраженная, например, в философии Томаса Гоббса, придает человеческой жизни относительную или инструментальную ценность. В мире, похожем на «Игру Престолов», значимость субъекта определяется лишь на основании power. «Стоимость, или ценность, человека, подобно всем другим вещам, есть его цена, т. е. она составляет столько, сколько можно дать за пользование его силой». Отдельно отмечается значимость человека для главного института общества. «Общественная ценность человека, т.е. та цена, которая дается ему государством, есть то, что люди обычно называют достоинством».

Поэтому если у вас нет государственных должностей, наград, званий, то человеческого достоинства у вас тоже нет. Ведь «люди уважают тех, кто ими обладает, видя эти знаки расположения со стороны государства, а подобное расположение является могуществом.

В такой системе координат уважение/неуважение представляет собой демонстрацию того, насколько могущественным и полезным для вас является индивид. По отношению к тем, у кого есть власть, нужно вести себя как подхалим; по отношению же к слабым или бесполезным – как сволочь. Приведу пару рассуждений о нравственной жизни в такой оптике. «Делать большие подарки человеку – значит оказывать ему уважение, ибо это есть покупка его покровительства в признание его могущества… Слушаться чьего-либо совета или охотно слушать чью-либо речь – значит оказывать соответствующему лицу уважение, ибо это говорит о том, что мы считаем это лицо мудрым, красноречивым или остроумным. Подражать кому-либо – значит оказывать ему уважение, ибо это значит горячо одобрять его. Подражать же его врагам – значит оказывать ему неуважение. Богатство есть нечто почетное, ибо является силой. Бедность – позор. Происходить от знаменитых родителей почетно, ибо детям таких родителей легче всего получить помощь от друзей своих предков. Происходить от безвестных родителей, напротив, есть нечто позорное».

HTML

Заметно, что в постсоветских краях традиции прошлых веков по-прежнему сильны. Многое в нашей повседневной жизни или судебной практике – выводы о могущественности или бесполезности лица, которые и определяют, что ему позволено, а что нет. Неудивительно, что наша брань по сути отражает историю глумления и насилия большинства над меньшинством.

Демократическую этику отличает признание за каждым человеком внутренней ценности. Согласно Иммануилу Канту человек – это не полезный инструмент, а бесценное существо, обладающее «достоинством», т.е. абсолютной ценностью, которая не зависит от его достижений и статуса. «Уважать» человека в таком случае – это иметь с ним нормальные отношения, т.е. не рассматривать человека лишь как средство, не мешать его свободе и взаимодействовать на основании универсальных правил, сформулированных в интересах всех людей. В дальнейшем эти цивилизованные идеи многократно уточнялись. В результате Д. Бирнбахер отмечает пять ключевых прав, которые продвигались с помощью термина «достоинство человека»: 1) право не подвергаться унижениям; 2) право на минимальную свободу выбора и действий; 3) право на получение помощи в бедственной ситуации; 4) право на минимальное качество жизни и свободу от страданий; 5) право не быть использованным ради чужих целей без своего согласия и с серьёзными последствиями для своего здоровья и жизни. Соответственно, если в недемократической морали самое ужасное – это облизать задницу Arschloch'у, то в демократической морали основные грехи – это дискриминация лиц на основании их отличий, принуждение, пытки, пропаганда в форме промывания мозгов, отказ в минимальных условиях для физического существования, отсутствие солидарности, инструментализация или объективация субъекта (рабство, торговля людьми, жестокие казни ради потехи толпы).

Правда, почти под каждое право был подведен отдельный принцип, из-за чего и возникли разговоры о том, что понятие «достоинство человека» становится сегодня ненужным. На мой взгляд, всё-таки можно использовать термин «Human Dignity» в одном строгом смысле. В итоге, получаем такую картину демократической нравственности в 21 веке.

Демократические ценности и принципы

1. Human Dignity

Этот принцип в моей интерпретации требует только исполнения запрета на полную объективацию человека. Эта идея давно укоренилась в западном сознании, которое негативно оценивает отношение к человеку лишь как к пушечному мясу, расходному материалу, винтику в государственной машине, подопытному кролику, игрушке.

В наших краях эти идеи также находят поддержку у части населения. Достаточно вспомнить резонанс, который вызвало использование ГАИ людей в качестве «живых щитов». Или популярный фильм «Девчата», в котором продемонстрировано, как это нехорошо спорить на «живого человека». При этом объективация человека может быть как моральной (позитивной, частичной), так и аморальной (негативной, полной). Поясню это на таком примере. Для спасения своего ребёнка с редким заболеванием родителям нужно произвести малыша, который послужит средством для нужных тканей и стволовых клеток. Если в результате этих действий новому ребёнку не причиняется вреда и он становится полноправным любимым членом семьи, то это приемлемая объективация; если нет, то это очень плохо. Тогда с человеком обошлись как со страховочным изделием, как показано в фильмах «Остров» и «Не отпускай меня». В свете такой формулировки становится понятным, почему разумные феминистки (М. Нуссбаум) выступают за декриминализацию секс-работы: она вполне совместима с достоинством человека.

Подчеркну, что человеческим достоинством обладают и неличностные формы жизни. Так, согласно многим законодательствам человеческих эмбрион можно убить, но нельзя использовать его как объект для медицинских исследований и получения стволовых клеток. Такое положение дел объясняется лишь тем, что абсолютный моральный статус эмбриона связан с достоинством человека (с правом не быть лишь средством для других), а не с правом на жизнь, которое, как я показал в статье об аборте.

2. Равноправие и справедливость

Эти принципы призваны обеспечить абсолютную или внутреннюю ценность личности. Это реализуется посредством предоставления каждому индивиду пакета неотчуждаемых прав и приемлемым качеством материальной жизни. Нарушение принципов равноправия – дискриминация, видами которой являются расизм, эйджизм, сексизм, бьютизм и тд. В передовых странах граждане заодно борются и против такой дискриминации как «видизм», из-за которой отказано в этичном обращении животным, обладающих сознанием и эмоциями.

3. Идентичность и достоинство личности

Каждая жизнь человека важна не из-за своей пользы для окружающих, а из-за того, что это жизнь уникальной личности, у которой есть свои цели, желания, надежды и убеждения. Реализации этого представления требует не только непричинение вреда и уважении к личной неприкосновенности и приватности. Важным также является поддержка в развитии талантов и интересов личности, проявление эмпатии и заботы.

Например, как известно по фильму «Целитель Адамс», нравственному поведению врача противоречит отношение к пациентам лишь как к клиническим случаям или как к телам в койках. В этой связи нужно подчеркнуть отличие уважения к личности от соблюдения равноправия, так как нарушения первого принципа (в виде бестактности, равнодушия или бессердечности) не квалифицируется как дискриминация.

4. Автономия личности

Уважение к свободе другого требует не только отсутствие принуждения, но и создание условий в сфере культуры и образования, которые позволили бы человеку принимать обдуманное и компетентное решение. К числу нарушений индивидуальной свободы относят не только физическое принуждение и «промывание мозгов», но и использование «чрезмерного стимулирования», когда под его влиянием человек выбирает то, что противоречит его интересам. Этот случай демонстрирует отличие уважения к автономии от соблюдения равноправия, так как неподобающее мотивирование не может определяться как дискриминация. Также нужно отметить, что по сравнению с другими принципами автономия не является ценностью, которая абсолютно гарантируется субъекту. Так индивид может лишиться свободы. Но ни при каких обстоятельствах он не может становится объектом для аморальных медицинских опытов или подвергаться пыткам и унижениям.

Почему выражение «иди на х*й» воспринимается лишь как брань?

Вспомним судебный конфликт комментаторов KYKY. Выяснилось, что «иди на х*й» – это лишь грубость, тогда как «дружок у тебя во рту бывает» унижает честь и достоинство. Любопытно сравнить это со случаем, который произошёл во время матча Бавария – Арсенал в 2014 году. Фанаты тогда вывесил баннер, на котором немец Месут Озиль был изображён пассивным геем. Если в русскоязычном пространстве это было расценено как оскорбление, то УЕФА квалифицировало это как проявление гомофобии, независимо от того, как это воспринял гетеросексуальный футболист. Получается, что у нас считается неуважением личности, когда нормального человека сравнивают со Schwanzlutscher. На Западе плохим тоном считается использование для критики выражений, приписывающих человеку принадлежность к неодобряемой группе. Это оценивается как нарушение равноправия и как дискриминация. По этим же причинам неприемлемыми считаются осуждающие сравнения человека с клоуном, колхозником, девочкой, дауном, евреем или проституткой.

Однако заслуживает внимания не только этот конфликт интерпретаций. Почему вообще выражение «иди на х*й» воспринимается лишь как брань? С учётом того, что буквально предлагается совершить соитие в позе наездницы. А для наших людей это должно быть оскорблением достоинства «неплохого» мужчины, и ничем не отличается от «S*ck my d*ck», или фразы «С*ck s*cking mother f*cker, I was right. Take this!» из хита Accept «Son of a Bitch».

С точки же зрения европейцев «F*ck you», «F*ck dich» по идее должно представлять собой сексуальное домогательство, нарушающее принцип неприкосновенности личности. Того же порицания заслуживает немецкое «Leck mir am Arsch», побуждающее сделать анилингус. Кроме того, «f*ck», «f*cken» обозначают не просто половой акт, но насильственные и неприятные для окружающих действия. Поэтому выражения типа «F*ck off» связаны с «культурой изнасилования» и не должны употребляться цивилизованными людьми. Однако почему-то этот момент ещё не привлёк общественное внимание.

В чём разница между суррогатным материнством и проституцией?

Перед лицом таких несуразностей необходимо прояснить ключевые слова, связанные с моральным опытом. Однако с этим у нас и возникают проблемы. К примеру обратимся к тому, как на сайте 34mag определяется сексизм. «Сексизм – это предвзятое и пренебрежительное отношение к человеку на основании его гендера и система идей и практик, которая оправдывает господство одного пола над другим». При этом важным элементом дискриминации является стигматизация: приписывание «позорных» качеств, на основании которых индивиду отказано в равноправии. Однако там сексизм связывается ещё и с использованием любых гендерных стереотипов и с сексуальной объективацией. Историк Ирина Ролдугина даёт такое пояснение. «Сексуальная объективация — процесс опредмечивания женщин, сведения ее к картинке, к абстрактному образу, искусственно наделенному рядом характеристик, отвечающих интересам мужчин». Это определение не основано на признанных работах западных экспертов. В этом отношении заметка в википедии сделана намного профессиональнее: «Сексуальная объективация — это отношение к другому человеку исключительно как к инструменту (объекту) для собственного сексуального удовлетворения». С учётом того, что типичным примером сексуального опредмечивания является изнасилование, возникает вопрос. Если кого-то действительно насилуют, то какая разница, к какой картинке или образу его сводят и какими характеристиками наделяется тело жертвы?

Кроме того, при описании сексизма упомянуты разные феномены, которые нужно критиковать отдельно. Смешивать всё в одну кучу – это то же самое, как считать мужчину, ограбившего темнокожую пенсионерку, сексистом, расистом и эйджистом. Использование предрассудков нарушает принцип истинности и не всегда связано со стигматизацией.

Объективация и дискриминация – это разные случаи: если человеку несправедливо отказали в доступе к правам или возможностям, это не означает, что его как товар опредметили и поимели.

Поэтому философ Аксель Хоннет отмечает, что критика, которая опирается лишь на принципы равноправия и справедливости, не может распознать все социальные патологии. Например, если к человеку относятся потребительски и манипулируют чувствами, чтобы получить какую-то выгоду (например, шапку, как в советском фильме «Девчата»), то этот проступок не является дискриминацией. Однако и в передовых странах хватает проблем с гуманитарной рефлексией. В этом можно убедиться, посмотрев восьмой эпизод из третьего сезона «Кей и Пил» о том, как борцы с гомофобией, сексизмом и расизмом не возражают против анекдотов про арабов, китайцев и поляков.

Самое сложное обычно связано не с определением понятий, а с их применением на практике. Кант в этой связи ввёл различие между рассудком (знанием правила) и способностью суждения (умением подводить под правило конкретный случай) и отмечал, что глупость обычно связана с дефектом способности суждения, который нельзя исправить никаким обучением. Иначе как объяснить, почему некоторые не видят в предложении «иди на х*й» сексуального подтекста? Или почему во многих странах запрещена проституция, но разрешено суррогатное материнство? Ведь и в том и другом случае (vagina rent и womb rent) женщина занимается сдачей в аренду своего органа? Так что самое интересное в понимании нашей моральной жизни только начинается. Хотя для потребителей примитивных сериалов и мультфильмов – это сущий ад и вынос мозга.