Страшно хочется пить. Думаем по старой памяти завернуть в Byblos – редкое заведение, которое столько лет продержалось на том же месте, под тем же именем. Вот он маячит впереди. Byblos все тот же, но мы уже не те: на мой безнадежный вопрос, есть ли что-нибудь вегетарианское, девушка в черном переднике не без юморного нажима отвечает: «Пара салатов разве что, а в остальном у нас – только мясо!». Жара. Меня устроил бы салат и бутылка воды, но кондиционер молчит – все столики внутри уныло свободны, а все столики на террасе оживленно заняты.
Много лет назад мы с Сашей Рымкевичем (тогда – журналист газеты «Молодежный проспект», теперь – редактор журнала The Rake – прим. KYKY) взялись делать гастрономическую рубрику – сдулись через три выпуска, обозревать было нечего. Как вспомню – в пиццерию «Сказочный замок» и «Салодкiй фальварак» по выходным были очереди! Интересные места можно было пересчитать по пальцам. Каждое из них сразу становилось культовым. Кафе «Латте» на Платонова, где можно было выпить вкусного кофе под Тома Уэйтса, съесть заварных блинчиков и даже попробовать французский луковый суп. Кафе «Лондон» – заведение с характером и длинной кофейной картой, но слегка манерным обслуживанием. Теперь в Минске превеликое множество укромных местечек на любой вкус – очереди за пиццей стали полным нонсенсом и требуется не одно издание, чтобы все это обозревать. Бутафория Верхнего города, обманчивый лоск прикрытой бутиками Немиги пугает и отталкивает, взгляд ищет что-нибудь привычное для зацепки. Пить и есть, как и нырять с высоты – в незнакомом месте немного страшно.
Ностальгия по студенческим временам затягивает нас в «Центральный»
Кажется, я не была там сто лет. Который раз хожу мимо, не находя повода зайти. В глаза бросается закрытая витрина, шкаф-купе с надписью «Табак». Киоск с электронными сигаретами, где они отстраненно именуются парогенераторами. В хлебном отделе продаются зерновые булочки, как тогда – 15 лет назад.
Находим свободную скамеечку в Александровском сквере. Запивая свежие булочки «Тархуном» и «Крюшоном», сочиняем шутку: с тех пор как знаменитый туалет у Купаловского театра ликвидировали, посетителям «Паниковки» приходится ходить «мимо кассы».
Прямо на наших глазах молодой человек бросается в фонтан. Вот он в мокрой рубашке стоит на тротуаре, выливает воду из кедов, и мы делаем ставки, как быстро появится патруль. «Там, на Московской, возле старого журфака, вечно кто-то купался в фонтане. И патруль не приезжал. Может, это не запрещено?» Безобидное хулиганство оказывается безнаказанным. Лежать спиной на снегу, плыть в лодке по реке (только если в спасжилете), бегать босиком по лужам, купаться в фонтане, лежать на газонах, играть музыку в переходах, носить дреды и говорить по-белорусски – как много теперь в Минске стало можно! Хотя летать по воздуху на воздушном шаре и ходить голым, наверное, по-прежнему не стоит.
Минчане обзавелись всякой фотографической техникой. Два мужика снимают видео в брызгах фонтана на water-resistant камеру. Над гостиницей «Пекин» летит видео-дрон. Здесь отмечают праздник студенты-выпускники. Гостиницу «Пекин» я вижу впервые. Говорят, ее построили очень быстро и, что самое ценное, аккуратно сохранили близлежащий парк. Китайцы и не на такое способны!
Почему белорусы постоянно жалуются?
Пока турки и китайцы постепенно просачиваются в Минск, белорусы не перестают жаловаться на жизнь по поводу и без. В летнюю жару травят друг друга подспудным предчувствием холодов: «Вот посмотришь, уверяют они, – еще месяц радости, а потом снова – зима, мерзость». Мужьям не дают спокойно «дожить» жены, жёнам докучают пьяницы-мужья. Бедным не хватает денег, богатым – удовлетворения, одиноким – надежного спутника, семейным – покоя. В этот приезд я чувствую себя исповедником. Так много откровений сыплется на меня отовсюду. Знакомый эмигрант приезжает искать свое счастье на родину, в Минск. Минчанин сетует, что в этом городе, жены ему не найти, и я рекомендую ему ехать за скромной татарской девушкой – в Крым.
А для меня, жителя «южных окраин» – в Минске благодать. Автобусы новые и свободные, ходят по расписанию. Остановки крытые. Дороги, кажется, стали еще лучше и новее. В каждом дворе мусорный контейнер для упаковки и макулатуры. В коттеджных поселочках под Минском – парад ухоженных экстерьеров и чудес ландшафтного дизайна. До ближайшего лоукоста – 180 км.
Продавцы по-человечески отзывчивые. Как-то однажды растерялась и всего-то спросила, где корзинки для покупок, и вот меня чуть ли не за ручку водят по магазину, показывают, какие яблоки вкуснее, где рис, где плавленые сырки. Еще куриное филе очень настойчиво рекомендовали.
Велодорожки и велостоянки повсюду. Мой друг объясняет, что пешеходы в Минске теперь не люди. «Если хочешь быть нормальным человеком, купи себе велик и катайся, как все», – он то и дело оттягивает меня за локоть с опасной разметки. Велосипедистов на самом деле много, и они носятся, выскакивая из-за плеча, с такой скоростью и с такими сосредоточенными лицами, что невольно думаешь: явно наматывают километры на своих ай-спидометрах, чтобы вечером скинуть скриншот в facebook.
Муж едет на фестиваль с большим рюкзаком, сетуя, что сейчас на «Автозаводской» его будут досматривать. Мы не верим, он предлагает поспорить. Провожаем его в метро и становимся в очередь за жетоном, косо поглядывая на людей в форме, делая вид, что увлеченно беседуем. Мысли в голову не идут, нервная слюна подло скопилась у горла, будто мы и впрямь пытаемся протащить в метро что-то запрещенное. Не сразу, но к нам все-таки подходят и вежливо просят пройти досмотреть вещи. Уходя, мой муж победно подмигивает – мы проспорили банку «Глубокской».
Чувство какое-то неприятное, но, с другой стороны, подумаешь, что такого – в индийском Хайдерабаде обыскивают каждого на входе в супермаркет.
Липы цветут. Их тонкий аромат висит в воздухе, щекочет нос, пылит в глаза. На заднем дворе музея Азгура расположился мини-кинотеатр, где по субботам дают черно-белое кино под живую музыку. Чтобы сфотографировать афишу, спрашиваю разрешения у охранника, стоящей у входа в музей молодой девушке в форме. Таких теперь много на улицах и в метро. Минская милиция приобрела симпатичное женское лицо.
Покататься на лодке по Свислочи в районе улицы Калиновского – развлечение доступное и приятное. За 80 тысяч можно взять лодку или катамаран на пятерых и кататься долгий и радостный час. Не в пример скудным трем минутам на электрокаре, дети успевают даже немного устать и раньше времени просятся на берег. В пиццерии Calabria неподалеку нам приносят вкуснейшую полуметровую вегетарианскую (!) пиццу за 220 тысяч. Белоснежные скатерти и салфетки, живые цветы, изысканная мозаика в вестибюле. Дети ненарочно заливают скатерть виноградным соком. Персонал в легком шоке, но, виду не показывают, подобные неожиданности включены в стоимость.
