В общем, я довольно часто покупаю музыку. Покупаю ровно в одном случае: если ее негде бесплатно скачать. Да, представьте себе, существует музыка, которой нет на торрентах, ее вообще нигде нет, кроме шибко специализированных магазинов. А не залили ее на торренты, потому что больше никому она не нужна. Вот, например, Микель Салла, трек Underthewater. Не спрашивайте, как я его услышал, но когда стало понятно, что он мне нравится и жить без него не могу, а выцепить его тупо негде — пошел на beatport.com и с радостным сердцем купил.
Почему с радостным сердцем? Потому что нашел для себя очередной самородок и поддержал его нехитрым образом. Если Микель Салла напишет еще такие же треки — я их буду покупать даже за 5 баксов, а не за 1,49, и снова с радостью. А потом кто-то возьмет и вбросит эти треки в свободный доступ — и я буду качать бесплатно, и тоже с радостью. Почему?
Потому что Микель Салла, если не мудак, к этому моменту будет брать уже серьезные суммы за свои выступления.
А когда Микель Салла приедет в Минск, я обязательно пойду на тусовку с его участием, купив билет. А если получится пройти бесплатно — пройду бесплатно, по спискам. Но Микель Салла оговоренный гонорар все равно получит, потому что под тусовку с его участием будут подряжены какие-либо спонсоры, например.
Умный собеседник спросит: а с херли ты считаешь чужие деньги и решаешь, когда ты должен платить, а когда не должен? На что я отвечу: да по той же причине, по которой кот может лизать свои яйца. Потому что могу. И уверен, что так будет еще долгое время. Упаси боже — не потому что мне жалко $1,49 за годный трек, а потому что у меня много причин не хотеть обратного.
К слову о воровстве
Больше всего меня смешит, когда копирасты сравнивают аудиотрек с пирожком: мол ты ж, вор гребанный, идешь в магазин и получаешь пирожок, а что ж ты тогда трек не покупаешь? Я даже теряюсь в таких случаях. Во-первых, пирожок я купил, съел, и его больше не существует. Трек не становится хуже, если я его послушал. А воровство — это когда кто-то заполучает то, чего законный владелец лишается.
Теперь на пальцах. Воровство — это не когда мальчик Вася послушал песню «Сектора Газа» и не заплатил за нее. Воровство — это когда по СССР разъезжают десятки групп «Сектор Газа», а Юрий Клинских, случайно попав на выступление себя же и прорываясь на сцену с криком «Вы что, охренели, Хой — это ведь я!», огребает ******** [сокращенный термин «люлей»]. По-умному, сталкивается с грубым нарушением неимущественных авторских прав, несет моральный и материальный ущерб. Реальный случай, кстати. Вот это — воровство, и да, оно должно быть наказано. А мальчик Вася пусть послушает «Сектор Газа» и даст послушать другу, потому что в этом случае возможны два варианта: либо Вася с другом пойдут на концерт Хоя, либо не пойдут. Но если Вася трек не послушает, он точно на концерт не пойдет.
Сегодня у производителей абсолютно любого контента есть невероятно широкие возможности для монетизации своего таланта. Фотограф, увлекающийся съемкой какашек в макрорежиме, всегда может снимать свадьбы или «фудпорн» для меню ресторанов. Музыкант, угорающий по конкретной музыке, в силах написать заставку для рекламы мобильных телефонов. Та же история с писателями и художниками. О чем можно вообще говорить, если сегодня существует запредельное количество youtube-задротов, ведущих каналы на тему своих хобби — от путешествий до огнестрельного оружия — и зарабатывающих на показах рекламы.
Ах, хочется только чисто искусством заниматься, только тем, что доставляет удовольствие, и отражает взгляд на мир? Есть плохая новость, творец: хочешь гарантированной оплаты своего труда — иди, дружок, в офис. Или будь везучим настолько, чтобы родиться в «олдмани» семье или каким-то другим путем получить капитал, который можно долго проедать, занимаясь творческими потугами.
Я глубоко уверен в том, что абсолютно любая единица контента сама по себе, в отрыве от мира и личности, а может, даже присутствия автора, сегодня не значит ни-че-го.
Аудиотрек — не материальная ценность, это завлекалочка на выступление артиста, раскруточка его имени и, соответственно, повышение его шансов стать автором музыки в каком-нибудь фильме или рекламе и так далее, то есть, выполнить ра-бо-ту, хоть и творческую.
Что значит сам по себе «Черный квадрат» Малевича без понимания того, нафига он этот квадрат нарисовал? Или — книги. Что, когда продают книгу, продают что-то иное, помимо бумаги и затрат типографии? Тогда посмотрите на покет-буки: они все стоят одинаково. Идейность, популярность, востребованность или иные качества текста — это всего лишь мерило наценки, с которой можно продать кипу обычной бумаги. Как бы дико это ни звучало.
Да, диджитал наступает и, кажется, уничтожает что-то. Но сколько бы ни плакались копирасты, диджитал не убивает материальный стафф: практически 100% бумажной литературы, которую я купил за последние годы, изначально потребил в электронном виде. А на десять человек, которые качнули какой-то трек, прослушали и забыли о нем на следующий день, «обворовав» автора вкупе на 10 долларов, найдется один маньяк, который купит виниловую пластинку за 15 долларов. Это ведь так: индустрия винила, благодаря диджеям и аудиофилам, растет как на дрожжах. То же, что не оживает в виде винила, оживает в виде концертов и шоу, о чем говорили выше. И, что интересно, во все это дело сегодня очень активно лезет в бизнес, спонсируя те или иные издания, спонсируя те или иные концерты и мероприятия.
«Вечные бабки за спетый в молодости шлягер»
Во многом сегодняшние широкие возможности монетизации таланта обусловлены тем, что информация была и пока что остается доступной широким массам. Попробуйте оспорить следующий факт: чувак, написавший один супергениальный трек, никогда не продаст столько же копий этого трэка по доллару, сколько придет людей на его концерт, заплатив за билет по 10 долларов, выложи он этот трек в интернет, то есть, максимально открыв его массам. Кто из белорусских артистов первым собрал «Минск-Арену»? Макс Корж, который начинал с того, что грузил свои трэки во «Вконтактик».
Мир сейчас настолько сильно кипит и так непредвиденно развивается, что тот, кто делает не дерьмо и привык хоть немного шевелиться, без денег и славы точно не останется. Да, никто сейчас не останется без денег и славы, если шевелится, даже если и делает дерьмо. Мир творчества и контента сегодня прекрасен, он регулирует себя сам, и в действительности, всем хорошо. И потребителям контента, и его производителям, и производимому контенту: годные вещи точно не залежатся на полке, ожидая того, кто захочет с ним ознакомиться, заплатив за это денег. Плохо только производителям аудиокассет и тем творцам, которые больше не хотят работать, а только получать вечные бабки за спетый в молодости шлягер.
Причем, у первых еще не все потеряно, в отличие от вторых. Сегодняшний мир и интернет, как его часть, дает невероятные возможности для создания, дистрибьюции, монетизации собственного творчества и поисков источников вдохновения. Но почему-то всегда находятся варвары, которые ностальгируют по рыцарским турнирам и рвутся обратно в средневековье, мать его.
Можно хоть стопятьдесят раз со мной не соглашаться, но прекрасно то, что это ничего не меняет. Потому что ничего у копирастов не получится. А если получилось бы, я долго ржал бы, когда мне пришлось бы сказать: «Чувак, купи послушать вот этот трэк, здорово вставляет». Для того, чтобы проверить здравость смысла какой-либо идеи, бывает полезно возвести ее в абсолют. Абсолют копирастии заключается в том, что, купив «эмпэтришечку», я должен буду хранить ее только на личном носителе и слушать только в наушниках. В ином случае — нести наказание. Помимо очевидной абсурдности, о себе кричит практическая и техническая невозможность осуществления. И — как пирожок на вишенке: обязуясь выполнять навязываемые копирастами правила, мы подталкиваем творцов к тому, чтобы они не стремились к постоянному развитию и творчеству, а писали одно гениальное произведение, теряли нюх, а потом всю жизнь нюхали кокс и мечтали сдохнуть в 27. Это я сейчас тоже бред ляпнул, пока возможность нести бред не признана чей-то собственностью.
Из всего вышесказанного может показаться, что я жлоб и халявщик, но этого я не хочу. Потому что я действительно готов платить за музло, фильмы с торрентов я не качаю и смотрю только в легальных онлайн-кинотеатрах, софтом уже несколько лет пользуюсь только бесплатным, книги покупаю бумажные, случалось покупать картины у молодых художников и — ловить бесценный кайф от причастности к авторскому видению чего-то, даже ни хрена не понимая в этом. За искусство я платить люблю и могу. А вот ********* [людям, которые растрачивают сексуальный потенциал впустую] и за ********** [растрата секс-потенциала] платить не люблю и не буду.
Да, возможно, существуют какие-то способы понятного, удобного — в один клик — и красивого решения ситуации, чтобы и волки сыты, и овцы целы. Но пока я не представляю, как можно было бы решить фигову тучу различных аспектов, включая, например, оплату всего того, что у меня уже есть — великой справедливости ради, за которую так ратуют многие копирасты.
Или мне загуглить запрос «решил я тут послушать Guero Хельмута Лахенманна 1969-го года, а куда теперь идти номер карты вбивать?»
В том же виде, в котором копирастия муссируется сегодня, — это какой-то удивительный сплав контентного тоталитаризма с абсурдом, это прямой курс на необразованность, дикость, хаос и ****** [дословно на англ. «мир умирает»].
