Свое первое знакомство с творчеством Носорогова я помню просто отлично – кто-то прислал мне ссылку на бессмертное произведение RockerJocker «Саня останется с нами». Так как эта запись – одно из самых пошлых и подхалимажных музыкальных произведений, которые я когда-либо слышал (круче, пожалуй, только песни про Путина), то отношение к творчеству Михея у меня изначально предвзятое – и прошу меня за это простить. К сожалению, есть вещи, которые трудно забываются.
С другой стороны, не у всех такая длинная память, и за прошедшее время Михей превратился в практически респектабельного музыканта, у него много поклонников, он принят в приличных местах и кажется, «РокерДжокера» уже почти как бы и не было – чего уж там, не так много у нас исполнителей, чтобы предавать их анафеме, человек наверняка исправился и вполне возможно, что записал что-то хорошее. В связи с этим, я очень надеялся что Носорогов стал молодцом и практически хотел чтобы он меня переубедил. Я хотел этого настолько, что переслушал его альбом не менее пяти раз, чтобы убедиться, что не ошибаюсь в своем мнении.
Одна из главных причин такого моего упорства – достаточно неординарные по белорусским меркам исполнительские качества носороговского квартета. Жанр кабаре, в котором играет коллектив – сложный, чтобы звучать в нем органично, требуется серьезное мастерство. И в этом смысле у Носорогова всё на удивление в порядке. Удачные аранжировки, очень органичный вокал – все это и сыграно, и записано очень вкусно, и звучит достойно. Мелодика могла бы быть и получше, но в целом сделано классно и претензий по форме нет никаких.
Именно поэтому хотелось за формой увидеть какое-то содержание. Однако, как часто это бывает с белорусскими альбомами, тут все в порядке далеко не до конца. С этой точки зрения новая работа Михея является практически хрестоматийным примером поверхностного подражания Тому Уэйтсу – явления настолько популярного, что породило чуть ли не свой особый жанр, о котором в свое время в своих советах для начинающих рок-музыкантов исчерпывающе написал мой старший коллега Артем Рондарев:
«Джейсон Уэбли со своим сиплым голосом и гармошкой является для отечественной публики очередной инкарнацией так и не удостоившего ее внимания Тома Уэйтса, каковых уэйтсов горазда и российская земля рождать. Достаточно вспомнить период творчества Гарика Сукачева многолетней давности, когда тот завывал что-то такое в микрофон, старательно заламывая руки, как это свойственно старине Тому, и неся тот алкоголически-непроходимый угар, который, как у нас представляется, и является основой творчества Уэйтса.
После него уэйтсы понеслись распивочно и на вынос, особенно когда Рушан Аюпов намастырился втюхивать звук своего баяна одновременно пяти отечественным проектам, отчего все они приобретали неуловимо-одинаковый вид. Подуэйтсовики не перевелись и по сегодняшний день - вот по стране катается, к примеру, сиротское трио Billy's Band, поющее песни старины Тома на мелодраматическом русском – их так же много, как и Ильичей на Арбате, которые готовы с тобой сфотографироваться за червонец, так что если тебе охота в это шоу двойников – то вперед. Не удивляйся, однако, что самолюбие таким прихотливым способом завело тебя в компанию одинаково бездарных, неприлично выглядящих и в целом совершенно никому не известных типов».
В случае Носорогова цитата точна не на сто, а на все сто десять процентов, так как тот не только подражает Уэйтсу в аранжировках и вокальной манере (чего стоит только сиплый горловой крик ближе к концу «Песни ни о чем»), но и прямо заявляет, что альбом, мол, об алкоголизме, этакая исповедь бухаря.
Само по себе подражательство Уэйтсу, даже поверхностное, впрочем, не приговор. В конце концов, если Billy's Band – полный шлак, то того же Сукачева в принципе местами вполне можно слушать, а песня про бабушку и трубку даже вполне хорошая. А в музыкальном плане звучит Михей точно лучше первых, и возможно – лучше последнего. Однако, к сожалению, с наполнением тут проблемы настолько серьезные, что они, пожалуй, оттолкнут любого более-менее взыскательного слушателя.
Понятно, что пытались сделать музыканты – с одной стороны, заявляем исповедь алкаша, с другой – начиняем ее различными отсылками, цитатами, текстовой игрой – и в итоге получаем такую высоколобую комбинацию: типа на первый взгляд все просто, но если слушатель не дурачок, он увидит скрытый смысл, крутое второе дно этих как бы буховатых песенок – ну, как у Уэйтса, короче.
Так что Носорогов цитирует все подряд: начиная от Цоя и Маяковского и заканчивая Аллой Пугачевой. Сравнения, метафоры, намеки сыплются из Михея, как из дырявого мешка. Однако, при этом все это – хаотично, надуманно и, по большому счету, высосано из пальца. За нагромождением приемов никакой другой смысл кроме заявленного изначально – кто-то забухал – не проявляется. В результате вместо требуемого эффекта – высоколобой работы, замаскированной под низкий жанр, мы имеем совершенно обратное. Плод долгих трудов звучит, как подкаты стареющего алкаша к двадцатилетним студенточкам – девочки, а вы знаете, я же окончил философский факультет, вы знаете, что говорил Шопенгауэр?
Это одновременно и нелепо, и отвратительно – и, к сожалению, портит все впечатление от неплохо записанной музыки. Мог бы быть приличный альбом, а вышел, увы, китч, и значит Саня снова останется с нами. Что, впрочем, не помешает Михею обрастать изрядной армией поклонников – в конце концов, и упомянутые мной выше авансы нет-нет, да и срабатывают на наивных провинциалочках.
