Система коворкингов в Минске расширяется — но в то время, как на одних площадках от клиентов нет отбоя, другие месяцами пустуют, а некоторые коворкинги закрываются уже через пару месяцев после открытия. Мы решили разобраться, способны ли белорусские коворкинги зарабатывать. О своём видении нам рассказали трое причастных: Татьяна Маринич, основатель Imaguru, самого успешного коворкинг-проекта в Минске, Антон Марченко, чей ME100 закрылся через полгода после основания, и Яна Лашкевич, основатель event-площадки Space, которая запустила свой коворкинг на прошлой неделе.

Imaguru

KYKY: Насколько велики минимальные вложения, необходимые для открытия хорошего коворкинга?

Татьяна Маринич: Всё зависит от масштаба ваших амбиций. Коворкингом можно назвать и комнату в 20 квадратных метров, в которую вы пригласите работать своих друзей. В этом случае всё, что вам нужно — бюджет аренды помещения. Конечно, это условный «коворкинг», я его таковым не считаю в смысле бизнес-атмосферы. Imaguru — это стартап-хаб, и коворкинг — только одна из услуг, которую мы предоставляем. Наша главная цель — развитие нового типа предпринимателей, нового типа технологических стартапов, развитие в Беларуси стартап-инициатив, которые могли бы конкурировать на международном рынке.

Вложения зависят от того, что нужно сделать на месте, прежде всего, от денег на инфраструктуру. В люксовый коворкинг можно вложить и миллион долларов.

Наше нынешнее пространство было лучшим из всех, что мы нашли. Это было здание завода советского типа с комнатушками-клетушками, которое никто не занимал уже несколько лет. В здании нужно было не просто делать косметический ремонт — нужно было сносить стены, чтобы сделать open space. Я уж не говорю, что пространство должно быть хорошо оборудовано. Здесь ведь работают технологические стартапы — значит, должен быть интернет, возможности удалённой работы. Но это только база. Она должна быть, но главное — не это. Главное — атмосфера, образовательные мероприятия, возможности нетворкинга.

KYKY: Был ли у вас бизнес-план, за какое время вложения могут окупиться?

Татьяна Маринич: Безусловно, мы всё считали. Во-первых, любой расчёт бизнеса должен основываться на спросе. В нашем случае спрос прогнозировать было невозможно, идея была рисковой — мы были одними из пионеров. Мы прогнозировали определённый спрос на основе клиентов, которые уже были. Это были клиенты наших образовательных услуг — посетители стартап-программ TechMinsk, тренингов, хакатонов и мастер-классов, которые мы организовывали. Сама идея коворкинга пришла к нам потому, что эти мероприятия негде было это проводить — мы вынуждены были арендовать помещения в отелях, офисах, ещё каких-то пространствах.

Во-вторых, мы основывали свои расчёты на опыте рынков других стран. Мы с командой посещали коворкинги Кремниевой долины, Лондона, Мадрида, Берлина, стран Балтии, Хельсинки — все основные бизнес-экосистемы. Распространённая практика в мире — поддержка коворкингов государством, при этом государственные площадки спокойно конкурируют с частными. Есть коворкинги, где вход бесплатный, есть те, которые берут плату. Мы встречались с основателями различных площадок, расспрашивали их о бизнес-моделях. Мы поняли, что нам нужно искать что-то своё — прямая калька западного бизнеса в Беларуси работать не будет.

KYKY: Почему?

Татьяна Маринич: Во-первых, у нас только развивается стартап-инициатива. Рынок молодой, свежий, и он совсем невелик по отношению к Лондону или Хельсинки. У нас просто нет такого количества стартапов. Но количество людей, которые хотят заниматься предпринимательством и делать свой бизнес, растёт, и рынок достаточно быстро развивается.

Вторая причина — даже более важная — это атмосфера в обществе и государстве, отношение к бизнесу в принципе. Понятно, что исторически мы не можем похвастаться такими предпринимательскими корнями, как Франция или Англия. Наши родители не были предпринимателями, они работали в государственном секторе. Соответственно, предпринимательской культуры у нас нет. Но эту культуру никто и не стимулирует. Государство не заинтересовано в росте количества предпринимателей — людей, которые мыслят независимо, имеют собственное мнение, обеспечивают себя сами. Это серьёзная проблема, барьер для развития. Это и ответ на вопрос, почему рынок стартапов у нас такой молодой. По размеру Минск сопоставим с европейскими столицами, и здесь может и должно работать как минимум десять коворкингов — больших, как Imaguru. Но пока это нереально, поскольку массового спроса на предпринимательскую карьеру у молодёжи нет.

KYKY: Оправдались ли ваши бизнес-прогнозы?

Татьяна Маринич: Не просто оправдались — они оказались более пессимистичными, чем реальный результат. Imaguru вышел на самоокупаемость через шесть месяцев после открытия. Мы были искренне удивлены — ведь нигде не рекламировали Imaguru. Сайт, аккаунты в социальных сетях — вот и вся реклама. Коворкинг — это не бизнес по аренде помещения, самое главное здесь — атмосфера. Мы думали об этом с самого начала, выстраивали клиенто-ориентированную модель работы. Мы стремились создать продукт, который понравится людям — и попали в точку. Мы и сейчас очень заботимся о своих клиентах, любим их и в хорошем смысле слова опекаем. Важно, чтобы каждому человеку, который сюда приходит, было комфортно.

KYKY: Основная аудитория Imaguru — IT?

Татьяна Маринич: Да, 80–90% аудитории — IT, но у нас есть и ребята, которые предоставляют логистические, транспортные услуги. По всему миру коворкинги привлекают в основном IT-специалистов: им удобно работать удалённо, часть из них — фрилансеры, при этом часть работает в командах. К тому же им нужны те услуги, которые мы предоставляем: образовательные мероприятия, встречи с менторами и экспертами, митапы, помощь в развитии бизнеса. К тому же IT-бизнес в Беларуси — это то, что может конкурировать с мировыми продуктами. Даже у нас уже есть истории успеха, хотя мы существуем чуть больше года: проект TrackDuck родился на хакатоне Garage48, потом команда была резидентом нашего коворкинга. Теперь это успешный, быстрорастущий бизнес, они взлетели буквально за несколько месяцев после рождения, привлекли иностранные инвестиции.

Проект MeetnGreetMe, который побеждает в международных конкурсах — работа выпускников нашей школы TechMinsk. Основатели SplitMetrics участвовали во многих наших инициативах.

KYKY: Почему другие коворкинги не могут отыскать свою аудиторию?

Татьяна Маринич: Мне кажется, коворкинг — это бизнес не ради денег. Здесь должна быть идея, горящие глаза, вдохновение. Как все стартапы хотят изменить мир, так и мы стремимся менять его тем, что делаем. И, конечно, нужны знания — без опыта и знаний идей не бывает. Нужно учиться, и наша команда постоянно учится — в поездках, в общении, в обучении других людей. Мы понимаем, куда мы идём и в чём наша цель. Самое важное — это люди. Если они хотят что-то сделать, и понимают, чего именно хотят — всё получится.

Space

KYKY: Почему event-пространство Space стало ещё и коворкингом?

Яна Лашкевич: Если честно, мы никогда не планировали открывать коворкинг. Соседом нашей площадки был самый успешный коворкинг Минска — TechSpace, который принципиально изменил видение коворкингов у минчан. Осенью ребята объявили о закрытии и сдали своё пространство IT-компании, и их клиентам некуда было идти. Приходят к нам, спрашивают: «Можно, мы тут у вас посидим, поработаем?» Мы поняли, что этот вопрос нужно как-то решать.

KYKY: Много ли денег нужно, чтобы открыть такое пространство?

Яна Лашкевич: Очень. Отдельно взятый человек не может себе позволить таких расходов. Всё очень сильно зависит от изначально состояния площадки — а наша площадка была в никаком состоянии. Мы делали всё практически с нуля: отопление, вентиляцию, электричество. Построить, возможно, было бы даже проще, чем отремонтировать, но мы хотели сохранить романтику заводского пространства, сделать в Беларуси лофт как в Нью-Йорке или Манчестере.

Основная проблема всех подобных белорусских площадок — когда всё построено и отремонтировано, деньги уже закончились. На самом деле, основные траты в этот момент только начинаются, инфраструктурная часть — самая дорогая.

Мы строили площадку для своих проектов. Есть сообщества, которые мы развиваем и курируем, и их встречи зачастую не имеют никакого бюджета. Но для развития индустрии этим сообществам нужна оборудованная площадка, на которой они могли бы собираться недорого или даже бесплатно. Нам надоело по несколько дней проводить техническую подготовку к мероприятиям на разных площадках, мы решили сделать один раз и хорошо. Во многих странах такие проекты поддерживаются грантами, государственными программами, но у нас этого нет и, скорее всего, ещё долгое время не будет. Так что мы всё делали сами, заручившись поддержкой IT-компаний.

KYKY: Большую ли часть средств отнимает аренда?

Яна Лашкевич: Да, помещение стоит достаточно много денег. У нас очень большое пространство: основной зал — 220 квадратных метров, второй — почти 100, дополнительные митинг-румы, коридоры. Но основные затраты — инфраструктурные. Мы установили профессиональное проекционное и звуковое оборудование — такого нет и в President Hotel. Сейчас добиваемся того, чтобы интернет на нашей площадке был лучшим в стране.

KYKY: Открытие коворкинга связано с желанием дополнительной монетизации?

Яна Лашкевич: Не думаю, что коворкинг принесёт нам много средств. Сейчас мы отапливаем наше помещение только под мероприятия, а с наличием постоянных коворкеров понадобится постоянное отопление — это повысит текущие расходы. Коворкинг может повысить количество новых людей на мероприятиях, но вряд ли это ощутимо отразится на прибыли. Как бизнес коворкинги практически нерентабельны. Если подходить к коворкингу как к бизнесу, думать, как впихнуть на площадку побольше людей и как повысить стоимости, это не приведёт к успеху. Коворкинг — что-то, к чему нужно подходить с душой.

KYKY: В пространство рядом с вашим переезжает «ЦЭХ». Не боитесь конкуренции?

Яна Лашкевич: Наша аудитория приходит к нам за конкретными вещами — мероприятиями, нетворкингом в IT-сфере. «ЦЭХ» делает культурные и городские проекты для городского человека — это другой путь развития. Вообще, в Минске не та ситуация, в которой надо бояться конкуренции. Нужно открыть ещё два Imaguru, три «ЦЭХа» и три Space — вот тогда конкуренция может появиться.

KYKY: Ограничиваетесь ли вы IT-аудиторией?

Яна Лашкевич: Скорее нет, чем да. Да, наша основная аудитория — ITшники, инженеры, программисты, мы уже пять лет организовываем для них образовательные мероприятия, конференции — например, Mobile Optimized, первую в СНГ крупную конференцию по мобильным разработкам. В Беларуси много крутых инженеров, которые могут выступить техдиректорами любого стартапа, но маркетинговой, продуктовой составляющей в голове белорусского разработчика очень мало. У тех, кто может реализовать проект эффективно с технологической точки зрения, нет идей, а у тех, у кого есть идеи, нет доступа к технологической аудитории, между ними и инженерами целая пропасть в понимании мира. Мы пытаемся закрыть эту пропасть своими проектами, сблизить технарей с конечным пользователем. К нам обращаются и за проведением бизнес-мероприятий — передовые организаторы понимают, что в лофтах можно собирать не только программистов и хипстеров, но и директоров, логистов, банкиров.

В разных точках мира есть коворкинги с разной спецификой — например, швейные, в которых можно воспользоваться интересными вязальными и фурнитурными аппаратами, получить дельный совет от коллег-дизайнеров одежды. В коворкинге наших друзей из Амстердама сидят молодые мамы, которые делают собственные небольшие бизнесы в декрете, дизайнеры, ребята, которые делают городские проекты. Но стоимость места в коворкинге должна быть соизмерима с тем, что клиенты из этого получают.

Фиксированное место в минском коворкинге стоит примерно 150 долларов в месяц — для многих это слишком большие деньги, не-IT-аудитория не готова их тратить.

Правительство Москвы дотирует коворкинги в спальных районах города — большие, круто сделанные и недорогие: 5.000 российских рублей в месяц вместо стандартных 15.000. Это приемлемые цены для домохозяек и молодых мам. Мы к этому, к сожалению, ещё не пришли, но потихоньку движемся в этом направлении. Думаю, наше государство тоже поймёт, что развивать бизнес можно не только через уменьшение налогов или упрощённую схему регистрации ИП, но и через похожие пространства. У Беларуси в этом плане большое будущее — надо только, чтобы оно наступало побыстрее.

KYKY: Какие у вас расценки?

Яна Лашкевич: Мы решили уйти от концепции почасовой оплаты: когда наши клиенты с головой уходят в проект, за часами они не следят. У нас есть понятие «разовое посещение» — это может быть и целый день с 9 до 23 с посещением вечернего митапа, и пара часов после обеда. Разовое посещение стоит 150.000. Фиксированных мест мы не предоставляем, но тем, кто хочет приходить к нам чаще, мы предлагаем клип-карты на 5 и на 20 посещений: 5 посещений за 550.000, 20 — за 1.690.000, причём в эту стоимость входит и возможность посещать мероприятия. Что важно, владельцы клип-карт в любой день могут прийти к нам на 1 час совершенно бесплатно.

KYKY: Многие коворкинги в Минске открываются и закрываются, не проработав и года. Почему?

Яна Лашкевич: Думаю, это напрямую связано с тем, что они пытались построить из своих площадок бизнес. Но это, к сожалению, не бизнес, а просто приятное дополнение для работы с вашей аудиторией. Главное — обеспечить коворкеру комфорт: невысокий шумовой фон, приемлемую стоимость, хороших соседей по площадке, с которыми можно посоветоваться. Если коворкинг простаивает, значит, там что-то не так на уровне инфраструктуры: слишком холодно, слишком жарко, мало свежего воздуха, плохой интернет, неудобный стул. Главное — слушать пользователя, который к тебе пришёл. Если он выбрал именно тебя — значит, он выбрал тебя за что-то, так что нужно узнать, за что конкретно, и сделать его пребывание в твоём пространстве ещё лучше. Самое обидное, что можно услышать — когда к твоему потенциальному конкуренту приходит коворкер и жалуется, как некомфортно ему было у тебя.

ME100

KYKY: Почему у ME100 получилось продержаться на плаву так недолго?

Антон Марченко: Был 2013 год, и мы позиционировались как первый лофт-коворкинг в Минске. В ME100 в основном бывали ребята-архитекторы, хотя были и ITшники — за IT-экспертизу на пространстве отвечал я. Площадь была очень большой — 360 квадратных метров. Из-за дорогой аренды и неспособности открыть второй цех у нас возникал кассовый разрыв. Мы продержались полгода, потом продали место «ЦЭХу». Коворкинг просто не сработал. Нет в Беларуси культуры коворкинга, у нас всем проще встретиться и пообщаться в кафе. Да и по деньгам на тот момент было дешевле снять квартиру, чем несколько мест в коворкинге. Мы надеялись, что район вокруг ME100 привлечёт народ инфраструктурой — торговыми центрами, моллами. Но нам нужно было больше денег, больше планов и больше хипстеров. Хипстеров у нас мало. Но я думаю, ситуация улучшается. Сейчас есть уже два успешных пространства — Imaguru и Space.

KYKY: Их основатели учатся на ваших ошибках?

Антон Марченко: Да, особенно это касается Space. У нас слабо продавались места для коворкингов, но мы нормально зарабатывали на проведении мероприятий. Основная модель Space — event-площадка, коворкинг открывается как дополнение к ней. С точки зрения потенциальной прибыли это верное направление. Это «дилемма инноватора»: бизнесы, которые несут инновационную составляющую, проваливаются. Например, задолго до планшетов были карманные ПК — Palm, но в удачный бизнес они так и не выросли. Или технологии бесконтактных платежей: Google долгое время развивал Google Play, вкладывал время и деньги, а Apple просто пришёл на рынок чуть позже, на всё готовое. Мне кажется, культура коворкинга будет повышаться. У нас, как и в каждой европейской столице, будет 5–7 крупных успешных коворкингов.

KYKY: Почему в Беларуси до сих пор не сложилась устойчивая прослойка коворкеров?

Антон Марченко: Типичная аудитория коворкингов — фрилансеры, независимые журналисты, люди творческих профессий. Они не могут себе позволить купить рабочее место за 150 долларов в месяц — с их зарплатой это накладно. Единственные, на ком можно монетизироваться — айтишники, но среди них недостаточно фрилансеров, да и у тех пока нет понимания, что для социализации можно пойти в коворкинг. Чтобы оценить объём потенциальной аудитории, нужно подсчитать общее количество программистов, умножить его на процент фрилансеров, отнять тех, кто совсем не хочет социализироваться, и тех, кому коворкинги не подходят по расположению: из мирового опыта, дорога до коворкинга не должна занимать более 30 минут.

Есть и ещё один момент: коворкинги подразумевают под собой open space, но для наших людей это непривычно. Американцы, скажем, привыкли работать на открытых площадках, в стеклянных офисах, а у нас такой культуры нет даже среди аутсорсеров.

Коворкинги — это как филиалы Кремниевой долины, они решают вопросы технологического предпринимательства, сводят для создания хороших проектов людей разных профессий — например, программистов и бизнесменов. Если государство заинтересовано в создании постиндустриальных бизнесов, в поддержке молодых предпринимателей, оно вкладывает средства в коворкинги. Речь не только о Штатах, в той же России есть Сколково, куда могут приехать молодые предприниматели. У белорусского правительства фокуса на поддержку творческой персоны нет. Маловато у нас диктатуры! Согласно Макиавелли, всех творческих и талантливых людей государство должно перетягивать на свою сторону. У нас с этим слабенько. Творческие люди у нас склоняются к поддержке оппозиции, и власть не привлекает никаких ресурсов, чтобы изменить их отношение к государству. Работа не ведётся, а где ведётся — она не совсем эффективна. Мы «в серой зоне»: и демократии недостаточно, и диктатуры нет.